Die Lacädemonier belegten ihren König Archidamus mit einer Geldstrafe, weil er sich mit einer kleinen und unansehnlichen Gemahlinn vermählt hatte; und sagten, daß die Republik keine Zwerge zu Regenten haben wollte. Sie gaben dadurch zu erkennen, daß sie die Kinder nicht für würdig, zur Nachfolge in der Regierung hielten, welche von solchen Eltern gebohren worden <...>.
Лакедемонцы наложили на своего государя Архидама денежной штраф за то, что он на малой ростом и непригожей супруге женился, и представляли, что республика не желает иметь карлу своим владетелем, а чрез-то дали знать, что они тех детей не признавали достойными к наследству во владении, которые родились от таковых родителей <...>.
On trouve trois sortes de Loix dans tous les Païs ; à sçavoir, celles qui tiennent à la Politique, & qui établissent le Gouvernement ; celles qui tiennent aux Moeurs & qui punissent les Criminels; & enfin les Loix Civiles, qui réglent les Successions, les Tutelles, les Usures & les Contracts. Les Legislateurs, qui établissent des Loix dans des Monarchies, sont ordinairement eux-mêmes Souverains : si leurs Loix son[t] douces & équitables, elles se soutiennent d’elles-mêmes ; [p. 27] tous les Particuliers y trouvent leur avantage : si elles sont dures & tyranniques, elles seront bientôt abolies ; parce qu’il faut les maintenir par la violence, & que le Tyran est seul contre tout un Peuple, qui n’a de désir que de les supprimer.
Dans plusieurs Républiques, où des Particuliers ont été Legislateurs ; leurs Loix n’ont réüssi qu’autant qu’elles ont pû établir un juste équilibre entre le Pouvoir du Gouvernement & la Liberté des Citoiens.
В каждой земле находим мы троякое законов разделение; то есть те, которые надлежат до Политики, и на которых основано стоит правление, те, которые касаются до нравов, и наказывают преступников, наконец гражданские законы, которые учреждают наследства, опекунства, рост и договоры. Законодатели, поставляющие законы в монархиях, обыкновенно они же сами суть и самодержцы: ежели их законы кротки и справедливы, то они сами чрез себя сохраняются, все подданные находят в них свой прибыток, ежели они жестоки и безчеловечны, то скоро потреблены будут, понеже их должно сохранять чрез насилие, и для того, что тиран один не может стоять против всего народа, который ничего больше не желает, как их изтребления.
Во многих республиках, где граждане были законодателями, законы их по стольку могли успеть, по скольку могли они уставить надлежащее равновесие между властию правления и вольностию граждан.
À l’égard des domestiques, ils lui doivent aussi leurs services en échange de l’entretien qu’il leur donne ; sauf à rompre le marché dès qu’il cesse de leur convenir. Je ne parle point de l’esclavage ; parce qu’il [p. 338] est contraire à la nature, & qu’aucun droit ne peut l’autoriser.
Il n’y a rien de tout cela dans la société politique. Loin que le chef ait un intérêt naturel au bonheur des particuliers, il ne lui est pas rare de chercher le sien dans leur misere. La magistrature est-elle héréditaire, c’est souvent un enfant qui commande à des hommes : est-elle élective, mille inconvéniens se font sentir dans les élections, & l’on perd dans l’un & l’autre cas tous les avantages de la paternité. Si vous n’avez qu’un seul chef, vous êtes à la discrétion d’un maître qui n’a nulle raison de vous aimer ; si vous en avez plusieurs, il faut supporter à la fois leur tyrannie & leurs divisions. En un mot, les abus sont inévitables & leurs suites funestes dans toute société, où l’intérêt public & les lois n’ont aucune force naturelle, & sont sans cesse attaqués par l’intérêt personnel & les passions du chef & des membres.
В разсуждении же слуг, они обязаны ему услугами за пропитание. Я здесь не говорю о рабстве по тому, что оно противно естеству и никаким правом защищено быть не может.
Ничего из вышеозначеннаго не случается в политическом обществе. Правитель не редко ищет случая, воспользоваться бедностию частных людей, а особливо когда не имеет естественной пользы от благополучий их. Ежели правление получается по наследству, то часто ребенок повелевает людям; ежели же по выбору, то многия неудобности встречаются при избрании, и в обоих случаях превосходства отечества теряются. Когда правитель имеется один, то подданные подвержены воле единаго господина, который никакой причины не имеет их любить; когда же многие, то должно в одно [с. 7] и то же время сносить их мучительство и раздоры. Одним словом злоупотребления не избежимы и их худыя следствия во всяком обществе, где общая польза и законы не имеют существенной своей силы и завсегда нарушаемы пользами частных людей и страстьми правителя и сочленов его.
Que s’il lui avoit ordonné de lui parler en cette maniere qu’elle vouloit bien excuser sa jeunesse, & son peu d’experience, parce que n’étant parvenu à la Couronne que par Election, & non pas par succession, il ne sçavoit pa[s] encore de quel maniere il en faloit user avec les Princes : ni n’avoit lû dans les Archives de sa Nation pour y apprendre de quelle maniere ses Predecesseurs en avoient usé avec elle, en plusieurs Ambassades qu’on lui avoit envoyé.
Что ежели действительно он [польский король] приказал ему [послу] так говорить ей, то она согласуется извинить ево, его молодостию и тем, что он еще не искусился, ибо возшедши на престол по выбору, а не по наследству, не знает еще он как должно поступать в сем случае с государями: не читавши так же в архивах народа своего, не мог он научиться каким образом предшественники его поступали с нею в разных посольствах отправляемых ими к ней.
Summo in loco Barones constituti sunt, sive ipsi in concilio sacro Principis et magistratibus versentur, sive maioribus Baronibus aut parentibus ad hanc dignitatem ex equestri ordine et plebe evectis sint nati. Nam tametsi Principes summis muneribus nobiles fere homines admovent, tamen eorum potestas adeo nullis circumscripta est legibus, ut nonnunquam fidei magis et virtutibus aliorum, aut suae lubidini, quam claritati sanguinis, obsecundent. Altero in gradu Curteni positi sunt, qui pagos suos haereditario iure tenent et aulae ministeriis inserviunt. Calarassi tertio loco consistunt, qui ob concessos a Principe agros suo stipendio equestres expeditiones faciunt. Recessi vix aliquo in censu habentur; liberi tantummodo homines et sui quisque colonus agri.
В первом находятся БОЯРЕ, частию в верховном Княжеском совете и в городских правлениях присудствующии, частию от предков бояр или от родителей благородных и простолюдинов на сие возведенных достоинство произшедшии. Ибо хотя Господари к первейшим должностям одних почти благородных людей определяют; однакож власть их толь мало ограничена, что они больше на преданность и честность других, или на свои прихоти, нежели на благородство крови взирают. Второй по сих степень занимают КУРТЕНИ, которые по наследству владеют своими поместьями, и служат в придворных чинах. К третьему степени причисляются КАЛАРАССЫ, кои в разсуждении даемых им от Господаря маетностей, должны несть всякую конную службу на своем иждивении. РЕЧЕССЫ, составляющии четвертой дворянства степень, ни какого почти уважения не имеют; однако будучи сами по себе свободны, каждой своим владеет полем.
Par les Constitutions de Moscovie, le Czar peut choisir qui il veut pour son successeur, soit dans sa famille, soit hors de sa famille. Un tel établissement de succession, cause mille révolutions, & rend le Thrône aussi chancelant que la succession est arbitraire.
По законам российским Царь может избирать в наследники себе кого хочет или из самой фамилии или из других не из своей фамилии. Такое установление наследства государственнаго причиняет множество перемен, и производит то что престол сей столь поколебим сколь наследство онаго есть самоизвольно.