§47.
Der Fehler liegt hauptsächlich darinnen, daß man sich vorstellet, das Volk trage vermöge seiner Grundgewalt jemand die thätige oberste Gewalt Gesetz- oder Befehlsweise auf, so wie ein Herr seinem Unterthan etwas auszurichten anbefiehlet. Allein, das ist eine sehr falsche Vorstellung von der Sache. Das Volk setzet vermöge seiner Grundgewalt die Grundverfassungen oder Grundgesetze des Staats fest; und hier verhält es sich als Gesetzgeber. Allein, wenn dieses geschehen ist, so vergleicht es sich mit jemand Vertragsweise, daß er die Verwaltung und Ausübung der obersten Gewalt nach Maaßgebung dieser Grundgesetze übernehmen soll. In Ansehung desjenigen, oder dererjenigen, so die oberste Gewalt ausüben, ist also das Volk keinesweges Gesetzgeber, sondern paciscirender Theil; und ein paciscirender Theil kann niemals gegen den andern eine Gerichtsbarkeit ausüben.
§47.
Погрешность наиглавнейше состоит в том, когда себе вообразим, что народ по силе основательныя своея власти деятельную власть законным или повелительным образом кому нибудь поручает так, как господин своему подданному что нибудь исполнить приказывает. Однако сие есть весьма ложное вещи воображение. Народ утверждает по основательной своей власти основательные установлении и законы, и поступает [c.63] притом как законодавец. Но когда уже сие исполнено, то договорным образом с кем ни есть соглашается, дабы таковой правление и произведение в действо верьховныя власти по мере сих основательных законов на себя принял. В разсуждении того или тех, которые верьховною властию действуют, народ не есть уже законодавец, но страдательная часть, никогда над другою судимости иметь немогущая. Сие будет совсем противно вещи естеству; ибо сия суд себе присвояющая часть челобитчик и судья вместе будет.
§57.
Grundregeln, nach welchen man sich vorsetzet, daß man niemals die Freyheit und das Eigenthum der Unterthanen verletzen will, daß der Regent und seine Ministers niemals die Hände in die Verwaltung und den ordentlichen Lauf der Gerechtigkeit einschlagen wollen, daß man niemals die Abgaben der Unterthanen erhöhen will, ohngeachtet man das Recht darzu hat, daß man außer dem allerhöchsten Nothfall niemals sich in Krieg einlassen will; solche Grundregeln, sage ich, werden die uneingeschränkte Gewalt allemal auf eine sehr edle und vorzügliche Art mäßigen und zur Wohlfahrt des Staats die beste Wirkung hervorbringen. Wenn solche Grundregeln einmal als unverletzlich angenommen und festgesetzet sind; so werden die unter einem
§57.
Сии основательныя правила, по которым предприемлется, вольности и имения подданных никогда не касаться, правителю и его [c. 77] министрам в правление и порядочное течение справедливости никогда не вступаться, собираемых с подданных податей не увеличивать, хотя бы к тому и право было, также и без крайней нужды войны не начинать; такия основательныя правила, говорю я, умерят всегда неограниченную власть благоразумным весьма и преимущественным образом, и произведут к благополучию государства наилучшия действия. Когда такия меры однажды без повреждения приняты и установлены будут, то под слабым правителем в милости находящиеся министры по крайней мере хотя прекословиями прочих удержатся от учреждения
So wie wir die Gegenstände der Polizei durchgegangen, sieht man, dass die gesetzgebende sowohl, als die vollstreckende Macht, in den Umfang ihrer Berichtungen gehöret, und daher ihre Verwaltung nur der höchsten Stelle im Lande, z.B. einem allgemeinen Landesdirektorium übergeben werden kann.
Из предидущего нашего разсуждениях о предметах Благочиния видеть можно, что как законодательная, так и исполнительная власть принадлежит к пространству ея должности, и потому ея главнейшее правление поручаемо быть может высочайшему в государстве месту, на пр. всеобщему государственному правительству.
Wenn der Grosvezier zu Felde zieht, so nimmt er alle Urkunden der Kanzelei und alle davon abhängige Archive mit, die einen Theil seines Gepäkkes ausmachen. Diese wunderliche Gewohnheit wird noch immer beibehalten, obgleich die Erfahrung gelehret hat, was für Ungelegenheit durch den Verlust aller ihrer Schriften entstand, als man die Belagerung von Wien aufheben, und sich in grösster Eile zurückziehen musste. Während der Abwesenheit des Grosveziers bei der Armee, wird zu Konstantinopel ein Stellvertreter desselben ernannt, dessen Ansehen aber von keiner grossen Bedeutung ist; denn da sich die öffentlichen Urkunden im Lager des Grosveziers befinden, so kann er in keiner wichtigen Sache entscheiden, ohne jemanden an ihn zu senden, um sich wegen ähnlicher ältern Fälle bei ihm Raths zu erholen. Dieser Stellvertreter heisst Kaimakan, und seine Verwaltung ist nur provisionell; denn sie hört auf, so bald der Grosvezier zurük kommt, und denjenigen, welche dies Amt bekleidet haben, wird scharf verboten, öffentlich zu erwähnen, daß sie Kaimakans gewesen sind, oder von den Angelegenheiten unter ihrer Verwaltung zu reden,
Когда великий Визирь идет в поход, то берет с собою весь архив, что составляет часть его экипажа. Сие странное обыкновение они хранят еще и по сию пору, хотя знают из опыта, сколько замешательств произошло от потеряния [с. 142] бумаг при осаде Вены, когда они скороспешно отступить принуждены были. Во время отсутствия Визиря избирается наместник ему в Константинополе; но он в невеликом находится уважении: ибо как все бумаги находятся в лагере великаго Визиря, то он не может решить никакого дела, не послав кого нибудь к Визирю посоветоваться в разсуждении подобных древнейших случаев. Сей наместник называется Каймакан, и лишается своей власти, как скоро Визирь возвратится. Таковым Каймаканам строго по том запрещается говорить публично о бывшем своем достоинстве, или о делах в их время случившихся.