§27.
Ein Vertrag bey einander zu bleiben, macht noch nichts wesentliches von der bürgerlichen Verfassung aus. Dieser kann auch bey einer Gesellschaft statt finden, ohne daß sie deshalb zur Republik wird. Wenn man aber so fort nach diesem Vertrage Entschlüsse oder Decrete annimmt; so setzet man vielleicht die bürgerliche Verfassung und die oberste Gewalt voraus, ehe sie vermittelst dieser Decrete entstanden war. Entschlüsse oder Decrete, ehe eine oberste Gewalt vorhanden ist, haben vor alle Mitglieder nichts verbindliches in sich. Man würde viel besser gethan haben, wenn man [S. 42] diese zwey Entschlüsse gleichfalls als Verträge angesehen hätte: denn diese allein können im Stande der natürlichen Freyheit eine Verbindlichkeit zuwege bringen. Entschlüsse lassen in diesem Stande allemal die Aenderung des Willens zu. Ueberdies kann die Vereinigung der Willen und der Kräfte stillschweigend geschehen, welches der wirklichen Entstehungsart der Republiken am gemäßesten ist.
§27.
Договор, чтоб вместе быть, не делает ничего существительнаго к гражданскому учреждению, ибо может быть в таком обществе, которое чрез то однако учрежденным не составится. Ежели же в тот час по договоре сем приняты и заключения; то может быть, полагают гражданское учреждение и верьховную власть прежде, нежели оная заключениями сими произведена. Заключения до начала верьховныя власти последовавшия, не имеют ничего обязательнаго для всех членов, а лучше было бы, когда б сии заключения равномерно договорами признаны были: ибо сии токмо могут и в состоянии естественныя вольности зделать обязательство. Заключения же, или удобнее сказать, намерения, попускают в сем состоянии перемену воли; [С. 34] как между тем соединение воль и сил в молчании последовать может, что действительному обществ происхождению весьма свойственнее есть.
Vermögen, Ansehen und Macht in der bürgerlichen Verfassung sind Mittel, theils unsre nothwendigen Bedürfnisse zu befriedigen, theils die unschuldigen Bequemlichkeiten des Lebens uns zu verschaffen, theils Andern zu nützen und ihr Glück zu befördern. Sie in dieser Aussicht begehren, durch erlaubte Mittel, durch Geschicklichkeit, Fleiß und Verdienste suchen, durch Treue und Sorgfalt erhalten und vermehren, ist Pflicht.
Имение, важность и власть в гражданском учреждении суть средства, частию довольствовать наши необходымыя нужды, частию приобретать нам невинныя спокойствия жизни, частию других пользовать и споспешествовать их благополучию. Оныя в разсуждении сего желать чрез позволенныя средства, чрез способность, прилежание и заслуги искать, чрез верность и попечение хранить, и умножать есть, должность […].
L. 261. On connoît peu les anciennes loix de ce royaume jusqu’au regne de Frothon, son troisieme Souverain. Ce Prince, qu’on peut regarder comme le législateur du Nord, a fait des réglemens civils et militaires, que les Historiens nous ont conservés.
П. 249. Старинные законы сего Королевства до времян Фронтона, третьяго Государя, мало известны. Сей последний, коего почитать можно законодателем Севера, издал учреждении гражданские и воинские, сохраненные до наших времян историками.
Forcé de combattre la nature ou les institutions sociales, il faut opter entre faire un homme ou un citoyen ; car on ne peut faire à la fois l’un & l’autre.
Toute société partielle, quand elle est étroite & bien unie, s’aliene de la grande. Tout patriote est dur aux étrangers : ils ne sont qu’hommes, ils ne sont rien à ses yeux.
Противиться природе, и вместе гражданским учреждениям невозможно; должно избрать одно: или сделаться человеком, или гражданином.
Всякое частное общество, когда оно согласно и тесно, отделяется от большого общества. Всякой любитель отечества жесток к чужестранцам: они ничто в его глазах; они только человеки.
Les bonnes institutions sociales sont celles qui savent le mieux dénaturer l’homme, lui ôter son existence absolue pour lui en donner une relative, & transporter le moi dans l’unité commune ; en sorte que chaque particulier ne se croye plus un, mais [p. 11] partie de l’unité, & ne soit plus sensible que dans le tout. Un Citoyen de Rome n’étoit ni Caïus, ni Lucius ; c’étoit un Romain : même il aimoit la patrie exclusivement à lui.
Лучшия гражданские учреждения суть те, которыя наиболее обезображивают человека; отнимают [с. 10] у него независимое существование; дают существование относительное, и переносят слово Я в единицу общую, так, что каждый человек не почитает себя единым, но частью общества, и чувствителен токмо к целому. Римской гражданин не был ни Кай, ни Луцилий, но Римлянин: он любил отечество свое, изключая себя.