Il faut opter entre faire un homme & un citoyen; car on ne peut faire à la fois l'un & l'autre.
C'est précisément le contraire. Si l'on ne fait pas le citoyen en faisant l'homme, on dénature l'homme, on le détourne de sa destination. La nature n'est que l'aptitude à recevoir les institutions sociales; en la tournant, en la flêchissant du côté opposé, on la pervertit, on la détruit.
Избирать надобно, или человеком воспитывать, или гражданином, понеже вдруг не можно тем и другим сделать.
Что точно совсем противное. Ежели не делают гражданином, делая человеком, то человека уродом делают, отвращают его от предопределения его. Натура или природа не иное что есть, как способность получатъ общежитныя наставления; обращая ее, преклоняя в другую сторону, превращают ее, разрушают.
Sans cela, tout iroit plus mal encore, & notre espece ne veut pas être façonnée à demi. Dans l’état où sont désormais les choses, un homme abandonné dès sa naissance à lui-même parmi les autres, seroit le plus défiguré de tous. Les préjugés, l’autorité, la nécessité, l’exemple, toutes les institutions sociales, dans lesquelles nous nous trouvons submergés, étoufferoient en lui la nature & ne mettroient rien à la place.
Без сего все было б еще хуже, и наш род не может быть полуобработан. В настоящем состоянии вещей, человек, оставленной от своего рождения самому себе, между другими был бы безобразнее всех. Предразсудки, власть, необходимость, пример и все общественныя учреждения, в которых мы погружены, истребили бы в нем природу, и ничем бы ее не заменили.
Forcé de combattre la nature ou les institutions sociales, il faut opter entre faire un homme ou un citoyen ; car on ne peut faire à la fois l’un & l’autre.
Toute société partielle, quand elle est étroite & bien unie, s’aliene de la grande. Tout patriote est dur aux étrangers : ils ne sont qu’hommes, ils ne sont rien à ses yeux.
Противиться природе, и вместе гражданским учреждениям невозможно; должно избрать одно: или сделаться человеком, или гражданином.
Всякое частное общество, когда оно согласно и тесно, отделяется от большого общества. Всякой любитель отечества жесток к чужестранцам: они ничто в его глазах; они только человеки.
Les bonnes institutions sociales sont celles qui savent le mieux dénaturer l’homme, lui ôter son existence absolue pour lui en donner une relative, & transporter le moi dans l’unité commune ; en sorte que chaque particulier ne se croye plus un, mais [p. 11] partie de l’unité, & ne soit plus sensible que dans le tout. Un Citoyen de Rome n’étoit ni Caïus, ni Lucius ; c’étoit un Romain : même il aimoit la patrie exclusivement à lui.
Лучшия гражданские учреждения суть те, которыя наиболее обезображивают человека; отнимают [с. 10] у него независимое существование; дают существование относительное, и переносят слово Я в единицу общую, так, что каждый человек не почитает себя единым, но частью общества, и чувствителен токмо к целому. Римской гражданин не был ни Кай, ни Луцилий, но Римлянин: он любил отечество свое, изключая себя.