Suadet porrò ambitio nimia Populi libertatem opprimere, subigere Nobilitatem, potentiorum vires infringere, & ad auctoritatem Regiam reducere omnia: existimat enim tum securiorem se fore, cùm fuerit absoluta, & subditos magis in servitutem redegerit ; grandis error, quo adulatio animos occupat Principum , eosque gravibus periculis objicit. Modestia est, quæ conservat Imperia, dum nimirum Princeps suam dominandi cupiditate ita corrigit, ut dignitatis suae potestatem. Nobilitatis amplitudinem, & populi libertatem intra rationis liimites coërceat: neque enim diu stare poterit Monarchia, cui de Aristocratia et Democratia aliquid admixtum non fuerit. Potestas absoluta tyrannis est; qui illam quærit, exitium suum quærit. Huc denique Principi sunt omnia reducend, ut us , qus sub imperio sunt, non tyrannum, sed Patrem familias, aut Regem agere videatur, & rem non quasi Dominus, sed quasi Procurator et Prefectum admumistrare, ac moderate vivere, nec quand nimium est, sectari *.
[*Arist[oteles]. Pol. l.5. c.11]
Понуждает к тому излишнее властолюбие отъяти свободу людем, покорити стареишине, велможам сломити силы, и вся к единовластителству устроевати. Разумеет бо властолюбец, яко безбеднейший будет, егда сам вся одержит, и людей болшою работою отяготит. Но се великое заблуждение, вне же ласкателие с[е]рдца княжие вводят, и купно их в великия беды ввергают. Обаче кротость сохраняет Ц[а]рствия, егда Ц[а]рь тако своя похоти управляет, яко и достоинства своего власть и честь велмож своих, и свободу народа в добром разума определении содержит. Не может бо долго пребывати Монархия, аще что от Аристократии и Демократии премешеннаго себе не имеет. Совершенное и самоволное единовластителство есть мучителство, его же аще кто ищет, ищет погибели своея. Вся убо якоже Аристотель тако устроевати подобает, да Ц[а]ря людие не мучителем, но Господарем нарицают; и да вся творит не яко Г[оспо]д[а]рствующий, но яко домовит и иконом, да живет в мерности, и всего еже излишнее есть да хранится.
§. 11. Morbidis ejusmodi rebus publ[icis] multi peculiaria quoq; vocabula adplicant; ita ut vitiosa monarchia vocetur tyrannis; vitiosus status paucorum oligarchia; vitiosus status popularis ochlocratia.
Præterea summum imperium, in monarchiis potissimu & aristocratiis, alicubi absolutum, alicubi limitatum deprehenditur. Absoluta imperii monarcha habere dicitur, qui illud administrare potest proprio ex judicio, non ad normam certorum ac perpetuorum statutorum, sed prout præsens rerum conditio videtur exigere, quiq; adeo proprium ad arbitrium salutem republ[ica], prout ejusdem tempora postulaverint procurat.
Кроме тех высочайшее повелителство, в Монархиях наипаче, и Аристократиях, инде есть СОВЕРШЕННОЕ, (абсолютное:) а инде ОГРАНИЧЕННОЕ. Совершенное повелительство, оный Монарх имеет, который по своему разсуждению собственному оное управляти может, не по правилу неких известных и всегдашних уложений: но как настоящих вещей случай требует. И который весма по собственному своему изволению, о целости общества, как тогдашные времена требуют попечение имел.
Ein sehr geschickter und grundgelehrter Mann leidet offt ohn sein Verschulden Schiffbruch an seiner Ehr und Haabseligkeit und kommt ihm seine Klugheit gar wenig oder nichtszustatten; Dahingegen mancher Ungeschickt- und Unverständiger über Verdienst durch den Wind des Glücks wundersam getrieben und zu hohen Ehren erhaben wird, und heist es mit ihnen wohl recht nach dem Spanischen Sprichwort: Quien està en ventura, hasta la hormigale ayuda, wer glücklich ist, dem dienet alles zu seinem besten, und più val’ una uncia disorte, ch’una libra disaper, eine Unße des Glücks mehr gelte als ein Pfund des Versandes und Klugheit, und assai ben balla, à chi fortuna suona suona, tanzet der leicht gut gnug, der das Glück zum Spielmann hat: Hinc, teste Trajano Boccalini in suo Lapide Lydio Politico, meritò multi viri eximii in Parnasso Monarchiam Hispanicam derident, quod omnia facta sua tam exasta norma, solidisque con filiis dirigat, ut nihil quicquam Fortunae & fasto permittat. Es bezeuget in seiner Epistel, der fürtreffliche François de la Mothe le Vayer, daß der Pabst Urbanus VIII. zu eines Franßösischen Gesandten Secretario einsmahls gesagt haben solte; Ch’à dominare non bisognava altrimente tanto ingenio, perche il mondo si governa in certa maniera da se stesso, daß zu regieren eben so grosser Verstand nicht erfordert würde, angesehen die Welt aufgewisse Maß sich selber guvernire.
<...> зело искусный и ученый человек терпит часто без вины своей ущерб чести имения и немного помогает ему разум ево, против того ж иный неискусный и неразумный паче заслуги ветром счастия понуждаем и высокой чести возвышается, и тако истинно гишпанская пословица, кто счаслив есть все служит к ползе его и более унция счастия стоит нежели фунт разума и учения, и оный танцует лехко, кому счастие играет и посему {свидетелствующу Трояну Баколину в его кн[и]ге Камень опытный политически} многи мужи изрядныя в Парнасе монархии ишпанской смеются, что они все свои дела толь правилно и крепкими советы управляют, что ничто фартуне или счастию не оставляют також де свидетелствует эпистолия Францишка Де ла Мотолева эрачта папа Урбан осмый французскаго посла секретарю сказал, что владетелствовати не требует великаго разума, ибо де свет некоторым образом сам себе губернует <...>.
Ein sehr geschickter und grundgelehrter Mann leidet offt ohn sein Verschulden Schiffbruch an seiner Ehr und Haabseligkeit und kommt ihm seine Klugheit gar wenig oder nichtszustatten; Dahingegen mancher Ungeschickt- und Unverständiger über Verdienst durch den Wind des Glücks wundersam getrieben und zu hohen Ehren erhaben wird, und heist es mit ihnen wohl recht nach dem Spanischen Sprichwort: Quien està en ventura, hasta la hormigale ayuda, wer glücklich ist, dem dienet alles zu seinem besten, und più val’ una uncia disorte, ch’una libra disaper, eine Unße des Glücks mehr gelte als ein Pfund des Versandes und Klugheit, und assai ben balla, à chi fortuna suona suona, tanzet der leicht gut gnug, der das Glück zum Spielmann hat: Hinc, teste Trajano Boccalini in suo Lapide Lydio Politico, meritò multi viri eximii in Parnasso Monarchiam Hispanicam derident, quod omnia facta sua tam exasta norma, solidisque con filiis dirigat, ut nihil quicquam Fortunae & fasto permittat. Es bezeuget in seiner Epistel, der fürtreffliche François de la Mothe le Vayer, daß der Pabst Urbanus VIII. zu eines Franßösischen Gesandten Secretario einsmahls gesagt haben solte; Ch’à dominare non bisognava altrimente tanto ingenio, perche il mondo si governa in certa maniera da se stesso, daß zu regieren eben so grosser Verstand nicht erfordert würde, angesehen die Welt aufgewisse Maß sich selber guvernire.
<...> зело искусныи и ученый человек терпит часто без вины своеи ущерб чести имения и немного помогает ему разум ево, против того ж иныи неискусныи и неразумныи паче заслуги ветром счастия понуждаем и высокои чести возвышается, и тако истинно гишпанская пословица, кто счаслив есть все служит к ползе его и более унция счастия стоит нежели фунт разума и учения, и оныи танцует лехко, кому счастие играет и посему {свидетелствующу Трояну Баколину в его кн[и]ге Камень опытныи политически} многи мужи изрядныя в Парнасе монархии ишпанскои смеются, что они все свои дела толь правилно и крепкими советы управляют, что ничто фартуне или счастию не оставляют також де свидетелствует эпистолия Францишка Де ла Мотолева эрачта папа Урбан осмыи французскаго посла секретарю сказал, что владетелствовати не требует великаго разума, ибо де свет некоторым образом сам себе губернует <...>.
§ 726. Forma reipublicae est determinatus modus administrandi imperium, eaque dicitur regularis, si imperium in republica non divisum in minus plena imperia & in casu opposito dicitur irregularis.
§ 727. In forma regulari, vel imperium penes totam membrorum reipublicae multitudinem est, tumque dicitur respublica Democratia, vel penes nonnullos, tumque dicitur Aristocratia, vel penes unum, tumque dicitur Monarchia. Formarum irregularium vero variae dantur species, quae oriuntur tam ex ipsa divisione singulorum iurium maiestaticorum, quam ex separatione directorii exercitii imperii ab ipso imperio.
§ 726. Форма республики (forma reipublicae) есть определенной способ управлять правлением, и называется правильною (regularis), ежели правление в республике не разделено на неполныя правления; в противном же случае называется неправильною (irregularis).
§ 727. В разсуждении правильной формы, или правление состоит во власти всего множества членов республики, и тогда такая республика называется Демократиею (Democratia), [с. 262] или во власти некоторых, и тогда именуется Аристократиею (Aristocratia), или во власти одного, и тогда называется Монархиею, или единоначальством (Monarchia). В разсуждении ж неправильных форм, различные находятся виды, которые произходят как из самаго разделения всех прав государственных, так и из отделения разпоряжательнаго управления от самаго правления.
§ 730. Quicquid valet de democratia, quatenus in ea multa individua simul sumta imperium habent, valet etiam de aristocratia.
§ 731. In monarchia tam quam aristocratia imperium vel limitatum, vel [p. 296] illimitatum esse potest, non vero in democratia, in qua semper imperium est illimitatum.
§ 730. Что сказано о демократии, поелику в оной многия неразделимыя, вместе взятыя, [с. 263] имеют правление, тоже служит и об аристократии.
§ 731. Как в Монархии, так и в Аристократии может правление быть или ограниченное или неограниченное, а не в Демократии, в которой правление всегда бывает неограниченное.
§ 732. Membra reipublicae sunt in genere duplicis generis, vel superior, vel subditus. Superior vero dicitur is qui imperium civile habet, & subditus is qui imperio civili subiectus.
§ 733. In monarchia unus est superior, qui Monarcha, Princeps seu Rex appellatur & reliqui omnes sunt subditi; in aristocratica <sic!> plures simul sumti sunt superior & tam hi, qua singuli, sunt subditi, quam omnia reliqua reipublicae membra; in democratia vero omnia membra reipublicae simul sumta sunt superior, singula membra vero sunt subditi.
§ 732. Члены республики вообще суть двоякого рода, или верьховный повелитель (superior), или подданный (subditus). Верьховным повелителем называется тот, кто имеет правление гражданское, подданным же тот, кто правлению гражданскому подвержен.
§ 733. В Монархии один есть верьховный повелитель, которой называется МОНАРХОМ (Monarcha) ГОСУДАРЕМ, или ЦАРЕМ (Princeps seu Rex), а прочие все суть подданные. В Аристократии многие люди, вместе взятые, суть верьховный повелитель, и как сии поразнь взятые, суть подданные, так и все прочие республики члены. В Демократии же все члены республики, вместе взятые, суть верьховный повелитель, все ж члены поразнь суть подданные.
Caput VII.
De tribus Civitatum specibus, Democratia, Aristocratia, Monarchia.
Глава седьмая.
О трояком образе гражданского правления, как то: ДИМОКРАТИИ, то есть, Народоначалии, АРИСТОКРАТИИ, или Вельможеначалии и МОНАРХИИ, то есть, Единоначалии.
1. Dictum jam est de civitate per institutionem in genere. [P. 176] Dicendum est de ejus speciabus. Differentia autem civitatumsumitur a differentia personarum, quibus commissium est summum Imperium. Commititur autem summum Imperium, vel uni homini, vel Concilio sive curiae uni multorum hominum <…>. Una ubi summum imperium est penes Concilium, in quo quilibet civis jus habet suffragii, & vocatur DEMOCRATIA. Altera, ubi summum imperium penes Concilium est, in quo non omnes, sed certa aliqua pars suffragium habet; & dicitur ARISTOCRATIA. Tertia, ubi summum imperium penes unum est, & appellatur MONARCHIA. In prima, is qui rerum potitur, δῆμος, POPULUS. In secunda, OPTIMATES. In tertia, MONARCHA nominatur <…>.
1.О учрежденном обществе вообще, выше сего уже объявлено. Различие обществ происходит от различия особ, оными управляющих. Верьховное же правление бывает препоручаемо, или единому человеку, или единому совету из многих лиц состоящему <…> В первом [Народоначалием наименованным] всякий гражданин имеет право подавать свое мнение. Во втором [Вельможеначалием названном] верьховную власть удерживают избранные обществом граждане или вельможи. В третьем [Единоначальстве] верьховная власть единому лицу бывает вверена. Почему в первом верховное лице народом, во втором вельможами, в третьем Самодержцем названо <…>.
II. Quod autem introduxerunt antique rerum Politicarum scriptores tres alias species his oppositas, nempe Democratiae Anarchiam, sive confusionem; Aristocratiae Oligarchiam, hoc est, imperium paucorum, Monarchiae Tyrranidem, [p. 177] non sunt illae tres aliae species civitatis <…>.
2.А хотя и введены древними политическими писателями другие три образа, сим противоположенные, как то, Народоначалию [Анархия] безвластие, Вельможеначалию [Олигархия] Господствование избранных, Единоначальству же, тиранство; однако не составляют они иных трех видов гражданского сожития <…>.
Чего же ради оная Монархия непостоянная и недолголетняя бысть; воинство бысть виною. Понеже они сию тайну уразумевши, яко в своеи власти имут Государство, и оноеже емуже хотят, вручити могут, а Сенат и народ токмо праздныя суть имена.