Rome qui d’abord n’avoit connu que deux sortes de Citoïens, se trouva alors divisée en trois ordres differens, qu’Ausone a compris dans ce vers. Martia Roma triplex, equitatu, plebe, Senatu. [p. 462] Les Chevaliers originairement faisoient partie du Peuple, mais c’en étoit la partie la plus considerable. Comme les Senateurs étoient tirez du Corps des Patriciens, & par leur dignité se trouvoient les premiers de cet Ordre. Mais après que toutes les dignitez de la République furent devenuës communes entre tous les Citoïens, le bien seul en fit insensiblement toute la difference; on détermina quel bien devoit avoir un Citoïen pour être compris dans le rolle des Chevaliers, ou étant Chevalier pour pouvoir être élû Senateur. Senatorum gradum, dit Seneque, Census ascendere facit. Les Patriciens furent compris dans ce Reglement comme les autres Citoïens, & quelque merite qu’ils eussent d’ailleurs, c’étoit les biens de la fortune qui décidoient de leur rang.
Рим, который в начале имел только два рода Граждан, разделился тогда на три разныя степени, кои Авзоний описал кратко в следующем стихе: Martia Roma triplex, Equitatu, Plebe, Senatu. Рыцари в начале составляли часть Народа, но сия часть почиталась знатнейшею: подобно как Сенаторы, избранные из общества Патрикиев, почитались по своему Чину первыми в Патрической степени. Но когда все Республические Достоинствы соделались общими [л5. 4 об] между всеми Гражданами, то едино богатство не чувствительным образом делало в том все разности. Определено было точное количество стяжания, какое надлежало иметь Гражданину чтоб войти в список Рыцарей; или какое надлежало иметь Рыцарю чтоб он мог быть избран в Сенаторы. Senatorum gradum, говорит Сенека, census ascendere facit. Патрикии были включены в сей устав так как и другие Граждане; и хотя бы они имели в протчем наилучшия достоинствы, едино только [л5. 5] богатство решило их удостоение.
Nach demselben kam noch über 200 Jahre lang die Besetzung des Thrones auf die Stimmen der Stände an: man blieb aber beständig bey der königl. Familie, und von Ranimir I bis auf Ildephonsus V war die Wahl der Stände mehr eine Electio negativa als positiva, ich will sagen, sie hatte nicht viel mehr auf sich, als daß die Stände den neuen König für einen würdigen Nachfolger erkannten. Seit Ildephonsus V Zeit ist kein Merkmaal der Wahl mehr übrig geblieben, sondern die Krone ist allezeit auf den Erstgeborenen erblich gekommen. Es haben auch die spanischen Könige die Reichsfolge durch Gesetze an gewisse Linien, Grade und Personen gebunden, wovon das erste Beyspiel 1619 zur Zeit Philipps III, und das zweyte 1713 zur Zeit Philipps V zu finden. Das weibliche Geschlecht ist nur in dem Falle der Krone fähig erkläret worden, wenn der männliche Stamm erloschen seyn würde. Man hält dafür, daß, wenn die königl. Familie ganz aussterben sollte, das Volk alsdenn das Recht haben werde, sich einen neuen König zu erwählen. Wenn der Kronprinz der Regierung noch nicht fähig ist, der verstorbene König aber keine Verordnung wegen der Verwaltung des Reiches hinterlassen hat: so sind die Stände berechtiget, 1 bis 5 tüchtige Personen zur vormundschaftlichen Verwaltung des Reiches zu bestellen; doch ist die Mutter, wenn eine solche vorhanden, in solchem Falle die vornehmste Vormünderinn.
Испания преж сего со времен Готов до Пелаиа была ненаследственна, да и по смерти его более 200 лет избирали Королей по большинству голосов; но однакож завсегда из Королевской фамилии, и от Ранимира I до Ильдефонса V было сие избрание от чинов, более отрицательное нежели положительное, то есть, что оно не иное что означало, как что чины новаго Короля достойным наследником признавали. Со времен Ильдефонса V ничего в избрании Королей достопамятнаго не было, но престол доставался всегда по наследству. Испанские Короли утвердили оное по линии и степени исключая из того женской пол, о чем первой пример случился в 1619 году при Филиппе III. a вторый 1713 года при Короле Филиппе V. Женский пол тогда только в Испании владычесвовать может, когда мужеское колено пресечется. При том если Королевская фамилия вся вымрет, то народ имеет право, выбирать себе новаго Короля. Ежели [с. 66] наследный Принц еще не в состоянии принять правление, а умерший Король не сделал учреждения для наблюдения порядка в Королевстве, то чины могут тогда избрать до 5 человек, которые бы до его возмужения правили Королевством, однакож мать сего Принца если есть, имеет в таком случае первейшую власть.
Der Adel in Savoyen sowohl, als der in Piemont, lebet in einem unterdrückten Zustande. Es gereichen zwar die landesherrschaftlichen Verordnungen zu seinem Vortheile, daß in allen Lehen das Recht der Erstgeburt auf ewig eingeführet worden, da in Allodialgütern kein Edelmann einen Fidecommis weiter hinaus, als auf 4 Grade, und eine bürgerliche Person gar keinen Fidecommis machen kann; daß derjenige, welcher nach dem Rechte der Erstgeburt zum Besitze des Gutes kommt, den jüngern Brüdern und derselben Leibeserben, wenn weniger als 4 sind, niemals über den 4ten Theil, wenn aber mehrere vorhanden, nur den 3ten Theil der Einkünfte des Lehngutes zur Appanage zu geben brauchet, und daß durch eine billige Aussteuer alle Töchter von der Forderung an ein Lehngut ausgeschlossen sind, so lange jemand von männlichen Stamme ihres Vaters vorhanden ist: allein, dieser Verordnungen ungeachtet, ist der Adel sehr entkräftet.
Дворянство как в Савоии, так и в Пиемонте живет в притеснении. Хотя учреждения, до владельческих земель касающияся, разположены на пользу онаго; ибо во всех ленных маетностях право перворождения введено в вечное потомство, в собственных же отчинах ни один дворянин Фидекоммисса далее 4 степени родства, а мещанин и вовсе никакого утвердить не может. Так же кто по праву перворождения получает во владение земли, тот младшим своим братьям, и их потомкам, если оных меньше четырех, то не свыше четвертой, а если больше, то только третию часть дохода, с ленной маетности собираемаго, в удел давать должен; что же касается до дочерей, то сии чрез справедливое приданое изключаются от требования к ленному имению [с. 56] до того времени, пока кто либо из мужескаго по отце их колена еще в живых обретается: однако, не взирая на сии разпоряжения, дворянство приведено в великое изнеможение.
[…] & n'ayant plus à combattre des ennemis assez redoutables pour lui faire craindre de perdre l’Empire qu'il avoit conquis avec tant de peines, il mit tous ses soins à bien gouverner cet Empire. Il fit de nouvelles loix beaucoup plus etendues que les premieres, & en beaucoup plus grand nombre qu'auparavant, & nomma des Magistrats de différens ordres pour les faire observer. Il acheva de policer ses Sujets, leur donna des regles de mœurs & de bienséance, etablit des punitions & des récompenses, inventa la plupart des Arts utiles & agréables, perfectionna ceux qui etoient déja inventés.
[…] не имея неприятелей извне страшных, не опасаяся потерять Империю, побежденную им с толикими трудностями, все свои попечения обратил, дабы благо управлять народом. Издал новые законы, полнее прежних; учредил судей разных степеней наблюдать, дабы имели оные деятельность свою; довершил просвещение подданных; предписал им правила нравственныя и благопристойность; установил казни и награды; вымыслил большую часть художеств полезных и приятных; усовершенствовал известныя уже до того.
Enfin, on vit bientôt plus de deux cens vaisseaux étrangers aborder chaque année à la nouvelle ville Impériale, & le commerce s’accroître de jour en jour. Les loix furent un des grands objets de l’attention du Czar. Dans ses voyages il avoit tiré des instructions des Etats par lesquels il avoit passé, & il avoit pris des différentes Nations ce qui convenoit à la sienne. Il établit quatre Assesseurs & un Procureur Général dans chacun des Gouvernemens de l’Empire, pour veiller à la conduite des Juges : il défendit à ceux-ci, sous peine de mort, de recevoir des épices ; mais ils eurent des appointemens du trésor public, & n’acheterent point leurs Charges. Il acheva son nouveau Code en 1722, & défendit sous la même peine à tous les Juges de s’en écarter. Il n’oublioit rien : il régla les rangs entre les hommes suivant leurs emplois : ceux même des femmes furent fixés ; & quiconque dans une assemblée prenoit une place qui ne lui étoit pas [p. 325] assignée, payoit une amende.
На конец вскоре увидели, что каждый год более 200 иностранных кораблей приезжало в новую Его столицу, и что торговля день от дня возрастала. Петр Великий более всего имел старания о законах. Во время своих путешествий собирал все то, что нужно было для его отечества; повелел быть Губернаторам и Воеводам в [c. 81] каждой губернии своея Империи, дабы они смотрели за делами подвластных им мест; запретил им под смертною казнию, брать взятки, но довольствовались бы жалованьем из Государевой казны. Окончил генеральной Регламент в 1722 году, и повелел под смертною же казнию, что бы все судьи от онаго не удалялися. Он ничего в забвении не оставил: расписал степени чиновных людей, и ежели кто-нибудь в собрании заступал место, которое ему неприлично было, тому надлежало платить денежную пеню.
Er muß ordentlich in seinem Betragen, und von einem untadelhaften Lebenswandel seyn, um seine Tugend in Credit zu setzen. Höchster Eifer für sein Vaterland, die Religion und die Tugend muß ihn beseelen; er muß so viel, als in seinen Kräften steht, zur Milderung und Tilgung des allgemeinen und einzelen Elendes beytragen; das Laster mit Strenge strafen; mit Großmuth das Verdienst belohnen; Billigkeit muß die einzige Richtschnur seiner Handlungen seyn; er muß bestrebsam, wachbar und unermüdet für das Wohl seines Fürsten, seines Vaterlandes, für das Glück des Einzelen arbeiten. Er muß seine Ruhe für den Dienst, den Fürst und Staat von ihm fodern, aufopfern; er muß für die Rechte seines Fürsten wachen, und für die Erhaltung des Ganzen sorgen.
Der Mann, dem der Fürst das Richteramt über sein Volk anvertraut hat; den er zum Befehlshaber seiner Kriegsleute machte; mit dem er [S. 264] die Last der Regierungssorgen theilte, ist so unumgänglich an die Erfüllung dieser Pflichten gebunden, daß ihn schon das geringste Versehen gegen dieselben strafbar, und der Würde unfähig macht, die er bekleidet. Nur durch die genaueste, treuste Erfüllung dieser Pflichten wird er seinem Sturze ausweichen, und die Ungnade des Fürsten vermeiden, sich mit Würde auf seinem Posten erhalten, und dauerhaften Ruhm erwerben.
Он должен быть в поведении своем порядочен и жизни безукоризненной, дабы привесть в уважение добродетель свою; высочайшая ревность к отечеству, религии и добродетели должна одушевлять его; он должен по возможности сил своих споспешествовать к облегчению и искоренению как всеобщей, так и частных людей бедности; порок строго наказывать, заслуги великодушно награждать; справедливость должна быть единственным правилом деяний его; он должен старательно, бдительно и неутомимо трудиться о благе Государя своего, отечества, и о щастии каждаго человека; жертвовать спокойствием своим службе, требуемой от него Государем и государством; бдеть о соблюдении [c. 309] прав Государя своего и печься о сохранении целаго.
Тот муж, которому Государь вверил звание судии народа своего, котораго сделал полномощным начальником своих войск, и с которым разделил бремя правления, толь необходимо обязан к исполнению сих должностей, что самое малеишее упущение оных делает его наказания достойным и неспособным к тому достоинству, которым он облечен. Точным и вернейшим только исполнением сих должностей избегнет он низпадения и немилости Государя, удержаться достойно на своей степени и снискать неувядаемую славу.