CHAP. I.
De l'Estat de la Nature.
I. Pour bien entendre en quoy consiste le Pouvoir Politique, & connoistre sa véritable origine; il faut considérer dans quel estat tous les hommes sont naturellement. C'est un estat de parfaite liberté, un estat dans lequel, sans demander de permission à personne & sans dépendre de la volonté d'aucun autre homme, ils peuvent faire ce qu'il leur plait, & disposer de ce qu'ils possédent & de leurs personnes comme ils jugent à propos, pourvû qu'ils se tiennent dans les bornes de la Loy de la Nature.
Cét estat est un estat aussi d'égalité; ensorte que tout pouvoir & toute jurisdiction est réciproque, un homme n'en ayant pas plus qu'un autre. Car il est tres-évident que des Créatures d'une mesme espéce & d'un mesme ordre, qui sont nées sans distinction, qui ont part aux mesmes avantages de la Nature, qui ont les mesmes facultez, doivent pareillement estre égales entre elles, sans nulle subordination ou sujettion; à moins que le Seigneur & le Maistre de ces Créatures n'ait établi, par quelque manifeste déclaration de sa volonté, quelques-unes sur les autres, & leur ait conferé, par une évidente & claire ordonnance, un droit irréfragable à la Domination & la Souveraineté.
Глава 1
О состоянии натуральном
1. Дабы разуметь добре в чом гражданская власть состоит, и познать его истинное начало, то надобно размотреть, в каком состоянии все люди обретаются натурально. Оное состояние есть совершенная воля; состояние, в котором всякой ч[е]л[о]в[е]к, не прося позволения ни от кого, и никому неподчинен, может делать все что хочет, толко б делал по закону натуралному.
Оное состояние есть состояние равенства, таким образом, что всякая власть [c. 2] и суд между всеми людми заимна, и ни един ч[е]л[о]в[е]к болше других не имеет, понеже видимо, что твари одного рода, одного уряду, рожденныя без отмены, тем же натуралным выгодам причастники, имеют такую же силу, должны иметь между собой равенство, без подчинения или подданства; разве где и творец твари, явное своею волею поставить единых над другими, и дасть им, видимым и явным своим повелением, право безспорное, чтоб быть г[осу]д[а]рем и самодержцем.
L’egalité chez les hommes est une chimére que peut à [p. 64] peine enfanter une République, idéale ; mais il y a une infinité de subordinations ; dont l’Esclavage sera toujours la plus grande, lorsqu'il sera indissoluble sans la volonté du Maitre.
L’Esclavage a lui même ses dégrez, par rapport aux temps & par rapport aux Nations. En parcourant l’Historique, c’est presenter l’inhumanité, la mort, la mutilation, les tortures tous les excès arbitraires d’un maître moins cruel encore, que la Loi qui le permettoit.
Равенство между людьми есть такая химера, которая разве только в какой выдуманной республике место иметь может; но в самом деле надобно везде быть бесчисленным подчиненностям, из которых рабство будет самый нижайшей подчинения степень, если освобождение от оного зависеть будет от воли господ.
В самом рабстве, в рассуждении времён и народов бывают различные степени. Если справиться о том с историей, то представится, там бесчеловечность, убийства, отнятия членов, мучения и великие излишества необузданного самовольства господ, при всём том ещё меньше жестоких, нежели тот закон, который оные дозволил.
С’est avoir peu examiné la Police génerale, de dire, qu’il faudroit laisser juger la question de l’Esclavage, aux Esclaves [p. 66] & non aux Maitres. Proposez la question s’il doit y avoir des Laboureus, des Valets, des Soldats de Milice, & faites la leur juger : Ils proposeront tous l’égalité ; mais comme le Législateur sçait l’impossibilité de cette égalité, с'est à lui d’examiner & de juger quelles subordinations assurent mieux la tranquillité, & le bien être du total de sa Nation.
Утверждать, что вопрос о рабстве должно отдать на рассмотрение самим невольникам, а не господам, есть худое иметь понятие о всеобщих учреждениях. Если задать вопрос: надобны ли в народе земледельцы, слуги, солдаты и войско; и отдать оный им самим на рассмотрение: то все они предложат во всём равенство. Но как правительство знает невозможность сего равенства, то его должность будет рассматривать, какие именно классы в подчинениях могут лучше утвердить общее спокойствие и благосостояние всего народа.
Les grands vassaux, après s’être ainsi assuré la propriété héréditaire de leurs terres & de leurs dignités, entraînés par l’esprit même des institutions féodales, qui tendoient toujours à l’indépendance, quoique fondées sur la subordination, tenterent avec succès sur les prérogatives du souverain, des entreprises nouvelles & plus dangereuses encore. <...> Les idées de soumission politique se perdirent presqu’entiérement, & il resta à peine quelque apparence de subordination féodale. Des nobles qui avoient acquis un pouvoir excessif dédaignoient de se regarder comme sujets. Ils aspirerent ouvertement à se rendre indépendans, & briserent les noeuds qui unissoient à la couronne les principaux membres de l’Etat.
Сильные вазаллы, утвердив таким образом наследственное владение своих земель и своих достоинств, и будучи побуждаемы так же и склонностию к помещечественным установлениям, которыя клонилися всегда к независимости, хотя и были основаны на повиновении, с успехом произвели в действо новыя и опаснейшия еще предприятия касательно преимуществ самодержца <...> [с. 32] Понятия о повиновении политическом почти со всем изчезли, и едва остался некоторый вид повиновения помещечественнаго. Дворяне чрезвычайно усилившиеся гнушались почитаться подданными. Они желали зделаться прямо независящими; и разорвать те союзы, которые главных членов государства связывали с короною.
Le premier sentiment d’un sauvage de l’Amérique, c’est que tout homme est né libre & indépendant, & qu’il n’y a aucune puissance sur la terre qui ait le droit de restreindre & de limiter sa liberté naturelle. On trouve à peine quelque apparence de subordination entr’eux, soit dans le gouvernement civil, soit dans le gouvernement domestique.
Первое чувствование дикаго Американца есть то, что всякой человек рожден свободным и независящим, и что нет на земле ни одной власти, которая бы имела право умерить и поставить предел естественной его свободе. У них едва ли можно найти какой нибудь знак повиновения как в гражданском, так и в домашнем правлении.