Caput primum.
De Principatu.
Eum praeferendum aliis imperiis videre
Quae adhuc dixi, etsi ad Principem aptavi, communia cum aliis sunt, & in omni imperio adhibenda. Hunc formare magis, & propius dirigere incipiam: si tamen prius breviter adstruxero eum, & laudaro. Nam ambigere multos, & dusseri varie de optima imperii forma olim & nunc, scitum est: at nos istum praeferimus, & caussas distincte, & velut per titulos libabo.
Глава 1
О монархии, яко лучша есть паче иных образов владения
Вся та, о них же доселе глаголах, аще и паче иных прилична суть царем, обаче обща суть и прочиим, зде уже особне о едином царьствовании и о тех, яже единым точию царем суть прилична, хощу глаголати; мнози различно о образех царьствования писали, и различная о сем мнения подавали, обаче мы монархию или единовластие паче иных образов царьствования и владения похваляем, и вины похваления подробну зде предлагаем.
Primi mortalium, quique ex his geniti Naturam incorrupti sequebantur, eumdem habebant & Ducem & Legem, commissi melioris arbitrio. Itaque idem alibi [[I. De Clementia]]: Natura commenta est regem; quod & ex aliis animalibus licet cognoscere, & ex apibus: quarum regi amplissimum cubile est, medioque & tutissimo loco. Sed quibus aliis animalibus? In parte alibi explicat [[Epist. XCI]]: Mutis gregibus aut maxima corpora praesunt, aut vehementissima; non praecedit armenta degener taurus: elephantorum gregem excelsissimus ducit. Idem in ovibus, in avibus, & alio genere congregum animantium, est videre. Est igitur antiquissimus, & Sacrae etiam nostrae litterae ostendunt: in quibus a condito orbe ad diluvium, moderatum in familiis imperium fuit: a Diluvio, ambitio miscuit, & Nimrodus Noachi pronepos, imperium in Assyria & finitimis invafit. Hic est, quem profanae litterae (ad primorem sillabam allusione) Ninum appellant. Sed addo etiam,
егда же умножился род человеческий и государства возрасли, умножилася и возрасла в мире злоба и неправда, и начаша человецы властолюбия ради един другаго уничижати и насилием порабощати, обаче всегда един прочиим многим одолевал и всегда един над многими владычествовал и законы, которые сам хотел, полагал; {на поле: «зри»} и самое естество наше учит нас единаго над собою имети властелина, что и от бесловесных познати мошно, наипаче же от пчел, которые, не имеюще разума, разумно себе единаго царя избирают, на самом лучшем месте того посаждают, окрест обстояще и обходяще хранят и во всем ему повинуются; тожде видом и в протчих безсловесных, о чем пространно пишет Сенека, како стада: овцы, птицы и прочие безъсловесные скоты и звери всегда единаго себе предводителя имеют и тому, аможе ведет, последуют.
Mon. II. Communissimum hunc esse:
Neque olim tantum, sed & nunc plurimo orbis sic notari. Olim quidem, Sacra dicunt; ubi Iudaei regem poscentes sic audiuntur [[I. Reg. cap. VIII]]: Constitue nobis regem, sicut & Universae habent nationes. Sed & in Italia primi illi Romani (apud Livium [[Lib. I.]]) in variis volantibus, regem tamen Omnes volebant. Etsi postea mutarunt, & ad Optimatium statum iverunt: quid ita? naturali hac saepe mutatione, ut a rege in tyrannum, a tyranno ad optimates aut populum Respublica eat: iterumque ab istis ad tyrannum, & regem. Fastidio & odio hoc fit, non Principatus, sed Principis alicuius male eo ufi. Ceterum & vetus hic orbis Principes fere ubique habuit, in Asia, Africa, Europa (pauca loca, neque diu excipias) & novus item repertus, sic est, aut fuit.
Увещание 2
Множайшие народы монархиею управляются
Не точию древние, но и нынешние множайшие народы единаго над собою царя и повелителя имети благоволят; от древних видим в божественном писании, [л. 43] како иудее единогласно взываху к пророку: сотвори нам царя, якоже и вси народы имеют. Римляне, такожде древний народ, аще в другом и не согласовали между собою, обаче в том вси согласовали, дабы един над всеми был царь, о чем чти Тита Ливия; аще же потом и возненавидели и изгнали царей и инообразное начальство себе утвердили, обаче не того ради, аки бы худо было единаго владение, но того ради, яко царие начали зле употребляти царския власти своея и царство на тиранство {на поле глосса: «мучителство»} переменили; не точию же иудее и римляне единаго хотели имети себе царя, но и прочие множайшие народы во Азии, Африце и в Европе всегда единаго над собою монарха избирали.
Deinde, quod regnum ita moderatius videatur, cum nec innutriti sint potentiae, & ex ea superbiae; & quod neque proprium habeant, ab aliis acceptum, ad alios transmittendum. Eo minus intendunt imperium, aut subditos opprimunt: in quem enim post-usum? Aperitur & virtutibus campus: ac multi ad eas adspirent, vel spe Principatus. Haec & talia Aristotelem moverint, ut Carthaginienses laudaret hoc nomine, & Spartiatis praeferret, qui stirpe reges legebant. Sunt & hodie, aut nuper fuerunt inter Christianos, electi reges: hodie quidem Poloniae, nuper Bohemiae, Daniaeque.
Третия: яко лучшее управление в том государстве бывает, где царие народятся и [ошибочно вм. «не родятся, а»] общим советом избираются; то же того ради, яко избраннии не могут тако гордитися и власти своея зле употребляти, якоже родимыи царие; и знающе, яко власть их есть временна и купно с животом их может пресещися, того ради не зело сверепеют и не велми подручных своих порабощают, не уничижают, ниже угнетают; и мнози, чающе сея власти доступити, доброе житие жителствуют и великие добродетели тщатся показовати. Сих ради вин и Аристотель карфагенов похваляет, спартанов же охуждает, яко по наследию царей имели бяху недавно; и ныне еще суть нецыи христианстии народы, котории не по наследию царей или королей себе имеют: недавно Ческое и Данское государство таковыи имело обычаи, полское же и ныне в том пребывает.
Cap. III.
De electione
Quae commendare eam, quae abiicere possint.
Viri igitur potius imperent, & soli. Sed quomodo? Electione, an Successione admoti? Electio antiquior videtur, & heroicis illis temporibus vix aliter factum; & Principatus pace aut bello, virtutis aut roboris praerogatiua assignati. Naturae enim eft, ait Seneca, deteriora potioribus summittere. Itaque Brasilienses quidam, cum ad Carolum IX. Galliae regem Rothomagum deducti venissent, valde mirabantur, Quomodo validi illi & proceri viri (Helvetios intelligebant) parerent parvo & tenello regi. Nimirum pro suo more, & sensu, iudicantes: [p. 83] satis laeve, quasi a sola corporis magnitudine praestantia esset.
Глава 3
О избрании:
что лучшее, избрание ли на царство или наследие?
Показахом уже, яко самим точию мужем царская власть подобает и прилична есть, зде же хощем показати, которое государство безбеднейше и полезнейшее: то ли, в котором царь общим советом избирается, или тое, в котором наследствует; правда, яко избрание давнейшее есть, нежели наследие, от начала бо мира вси древнии народы не по наследию, но по избранию царей себе имели и всегда таковых избирали, котории телом, разумом, мужеством и храбростию прочиих всех превосходили.
Wer hat ihn gestürzt? Einer von seinen Gouverneurs in Medien, Arbaces genannt <…> [S. 27]. Nachdem er den König also unter den Kebs-Weibern mit geschminkten Angesichte und abgeschorten Barte selbsten gesehen, verdroß es ihn, daß so manche brave Generals unter seinem Commando stehen müsten, wiegelte also den Grössesten des Reichs auf, wieder ihn zu rebelliren.
Кто Сарданапала с престола низверг? Мидской губернатор Арбацес <…>. Понеже Арбацес увидел, что Сарданапал царь его выбривши бороду, а притом набелившись и нарумянась посреди наложниц своих сидит; то от сего омерзения так осердился, что всех вельмож и генералов, к возмущению против ево возбудил.
Mais on ne sait pas seulement quel roi régnoit alors à Babilone ; <…>.
On ne sait autre chose dans ces ténebres de l’histoire, sinon qu’il y avoit depuis très-longtems de vastes empires, & des tyrans dont la puissance étoit fondée sur la misere publique ; que la tyrannie étoit parvenue jusqu’à dépouiller les hommes de leur virilité, pour s’en servir à d’infames plaisirs au sortir de l’enfance, & pour les employer dans leur vieillesse à la garde des femmes ; que la superstition gouvernoit les hommes ; qu’un songe étoit regardé comme un avis du ciel, & qu’il décidoit de la paix & de la guerre, &c.
<…> однако, не известно, какой царь тогда государствовал в Вавилоне <…>.
Ничего другаго не известно в сей исторической тьме, кроме того, что издавна были пространные государства, что тираны утверждающие власть свою на бедствиях народных, коих мучительство простиралось до безчеловечия, для гнусных забав своих лишали мужей во младости мужественности их, а в старости употребляли к охранению жен, что суеверие владычествовало людьми, что сны были почитаемы за небесное предвещание, что ими возжигалися войны и постановлялся мир и проч.
Cap. IX. {=X}
DE IUSTITIA.
Quam Princeps erga Subditos servet.
Quid enim potius faciat? prima institutio &
admissio regum ab hoc fine fuit. Sine Iustitia
vivere inter nos, id est in Societate, non licet:
ergo aliquis, aut aliqui eligendi, qui huic administrandae praesunt.
Livius [Lib. I.] bene:
Multitudo coalescere in unius populi corpus,
nulla re, quam legibus, potest. <Plane nulla;
haec vinclum est, & ut sic dicam, coagulum:
solve, dissipamur, & ut ferae solitariae,
vagamur. Homerus, qui omnia scivit, de
Iustitia istud [Odyss. ς {=β}]:
ἥ τ᾽ ἀνδρῶν ἀγορὰς ἠμὲν λύει ἠδὲ καθίζει:
Quae coetus hominum cogit, solvitque
vicissim.
Глава 10я
О правосудии, которое царь* должен
подданным** хранити.
Первое избрание и утверждение царей не
иныя ради вины бысть, точию правосудия
ради, без праведнаго бо суда человеком в
дружестве жити невозможно; убо многим в
любве жити хотящим подобает имети над
собою единаго некоего или многих правды хранителей,
о чем сице Ливий: множество
народа никакоже может сочетатися во
едино тело, разве союзом законов.
<Cogit & servat, si servas: solvit, si neglegis & seponis. Mirum & breve, sed verum es> *: nulla re (ad usum provoco) quaecumque [p. 129] Respublica magis florebit aut floruit, quam rigida & immota Iustitia: nulla re magis flaccesset & deficiet, quam illa tali. Haec felicitas regnorum & statuum, interna & externa. Interna quidem, nam quis nescit scelera & flagitia per eam removeri, virtutes promoueri? Externa, quia agri, viae, maria frequentantur, & securitas ubique ac tranquillitas regnant. Boetius egregie [I. De Consol. phil.]: Annum bonum, non tam de magnis fructibus, quam de iuste regnantibus, existimandum. Quid iterum Homerus? [Odyss. T.]
ὥςέ τού ἢ βασιλῆος ἀμύμονος, ὅςε θεουδὴς
ἀνδράσιν ἐν πολλοῖσι καὶ ἰφθίμοισιν ἀνάσσων
εὐδικίας ἀνέχῃσι, φέρῃσι δὲ γαῖα μέλαινα
πυροὺς καὶ κριθάς, βρίθῃσι δὲ δένδρεα καρπῷ,
τίκτει δ᾽ ἔμπεδα μῆλα, θάλασσα δὲ παρέχει ἰχθῦς
ἐξ εὐηγεσίης, ἀρετῶσι δὲ λαοὶ ὑπ᾽ αὐτοῦ:
Ut cum Rex bonus imperat, & metuens Divorum,
In multis populis & fortibus; ille quoque idem
Iustitiam colit: observes & tunc sola terrae
Frucus ferre suos, & fruges fundere, itemque
Faetificare armenta, & pisces exundare:
Nempe ex Justitia; populisque bene atque beate est.
Si attendas, & dilates: quam laudationem urbem Iustitiae non scribas? Ergo felicia regna reddit: eadem alia, si languet aut perit. O pulchrum, cum licet gloriari aut dicere, quod [MLXXXV] Guilielmi, quem Acquisitorem vocant, temporibus in Anglia: Totum regnum puellam onustam auro posse pervadere! Ut possit, Iustitia.
[Примечание:
* выделенный угловыми скобками отрывок выпущен переводчиком]
Ни едино бо государьство могло ниже может стояти непоколебимо без правосудия, правосудие [л.103] есть едино благополучие всех царств и чинов внутреннее и внешнее; внутреннее благополучие есть, кто не весть, яко всякое злодеяние и беззаконие правосудием испраздняется, добродетели же утверждаются; внешнее же благополучие есть, понеже правосудие всем всюду свободный творит путь: чрез поля, дубравы и чрез неизмеримую широту морскую; и везде человека безбедствием утешает; о сем Боетий изрядно сице*** глаголет: лето доброе не тако доброе бывает от гобзования и изобилия плодов земных, якоже от правосудия царствующих и господствующих. Согласует сему и Омир преславный стихотворец, сице глаголющий:
Егда царь добрый и боящийся Бога царствует над множеством народа, и ничтоже иное делает, точию правды смотрит; увидиш тогда изобилное гобзование плодов земных, доволные всем овощи, древес умножение, скотов и рыб изобилие, вся же сия Бог дарует правды ради царствующих.
Аще бы восхотел кто подробну исчислити вся благая, яже от правосудия раждаются, не довлело бы ему времении; слыши, что правосудие творит: во время Гвилиелма короля ангелскаго****: мощно бяше прекрасной и младой девице, украшенной златом, преити единой безбедно чрез всю Англию. Вина же того бяше ничто ино, точию гроза с правосудием.
[Примечания:
* в начальной редакции (БАН 1.5.42): «владеющий»; затем (ГИМ. Син. 115): «князь»;
** в начальных редакциях: «подручным»
*** в ИРЛИ. Перетц 204: «сице изрядно»
**** рядом поставлен знак «?»; ошибочно вм. «аглинскаго» ]
Cap. IX
DE IUSTITIA:
Quam Princeps in se, & sius, servet.
Inter omnes autem Virtutes, sunt quaedam velut Regiae, & Principales, ut Justitia primum; a qua Homerus Reges δικασπόλοις appellavit, circa jus occupatos & versantes. Nihil iis convenientius, nihil dignius: & servata, regna servat. Servanda autem, etiam in iis quae Principes, aut qui circa ipsos sunt, tangunt. Mali doctores, qui a legibus eximunt: qui cum Caligula censent, Omnia ipsi, & in omnes, licere. Sive cum Sallustiano Memmio: Impune quidlibet facere, id est regem esse. Abite qui docetis, qui discitis: imo qui praeest Iustitiae, ad eam praeeat, & exemplo commendet. Theodosium imitetur, de quo Panegyristes: Idem es qui fuisti; & tantum tibi per te licet, quantum per leges antea licebat. Ius summum, facultate & copia commodandi, non securitate peccandi experiris.
Глава 9
О правде, которую царь и его служители должны имети*
Между всеми добродетелми обретаются некие, аки царские и началнейшии, от них же первое место содержит правосудие, ничтоже бо царем тако есть прилично, якоже правда в суде, яже все царство и самого царя в долгоденствии [л. 95] и в благополучии сохраняет; проклятые суть тии учителе, иже с Калигулею глаголют: яко царь все, что либо сам восхощет творить, прилично и волно есть; да погибнут убо вси учащии и послушающии сицеваго разумения, мы же хощем, да всякий царь последует и ревнует великому оному Феодосию царю греческому, о нем же сице понегириста: тожде еси, иже и прежде был еси, и толико тебе по своей воле леть есть творити, колико прежде леть бяше; по закону; власть великую благотворити, а не грешити восприял еси <...>.
[* Примечание: в начальной редакции ГИМ.Син. 115: «О правосудии, еже сам ц[а]рь и минестры его должны хранити»]
Primum ecce, da Imperitum Principem, qui par erit? qui non faciet recta curva? Item, da Ineptum in sermone, in gestu: quid nisi irrisui se exponit? Amplius, crebra haec ostentatio sui, & in populo locutio, nonne vulgat Principem, & detrahit maiestati? Quarto, vel severe iudicabit, et Odium pariet; vel remisse, & Ius violabit. Melius ergo res asperas, & sine bona gratia, in alios inclinari. Quinto denique, sunt nunc Curiae maiores minoresque, & cuique rei stata sua iudicia: quid Principem in novas curas arcessimus, [p. 137] varie & affatim distractum? Quin melius tutiusque nil novare, & siquid in iam statutis labat, firmare & vincire. Ista nec male, nec abs re prorsus dicuntur, fateor: sed responderi tamen potest, & iustitiae caussa, debet. Primum de Imperitia, dico; plurimum & principem, & quemcumque alium, natura duce in magnis aut enormibus caussis iudicare posse, nec opus grandi scientia (ad hanc rem) Iuris & Legum.
Первое, аще будет царь в суде неискусен, то пред ним винный удоб может оправдатися, невинный же осудитися. Второе, аще будет недоброречив или косноязычен, и во нравах неблаголепен, удоб посмеян будет. Третие, яко частое сообщение и беседа царя с народом повреждает честь и умаляет благоговение величества царскаго. Четвертое, аще будет грозно судити, то вскоре ненавидим будет. Аще же [л. 110] сострадателно и милостивно будет судити, то удобь правду повредит, убо лучше есть вины достойны жестокой казни иным попущати да судят. Пятое, суть ныне полаты судовые, или приказы болшие и меншие, и на всякий случай судовые книги: убо чесо ради имамы царю новыми попечениями стужати, который великими и безчисленными царственными делами всегда утружден есть. Сия вся добре и благоразумне вопреки мнению нашему предложенна суть: обаче мошно есть на вся та отвещати, и правды ради должно. Первое о неискустве царя; глаголю, яко многожды и царь, и кто-нибудь иный может самим естественным разумом великие и тяжкие вины добре разсудити; и не требе тамо великия мудрости и совершенного знания прав и законов.
Ad tertium, Vulgat se nimis ita Princeps. Fortassis, si in rebus aliis: at haec per se talis est, ut reverentiam sui gignat, vel terrorem. Videmus in cottidianis istis iudicibus, quam plebecula eos veneretur & timeat, etiam illa innoxia, & cui nihil cum iis negotii est aut fuit. Bene a Deo ita facti sumus, vereri hoc numen & nomen ipsum Iustitiae, & quicunque ei administrant. Quanto magis in Principe, si se non mandare tantum (in occulto id fit) sed exercere, cum summa potestate, ostendat? Et sane nihil hic familiariter aut comiter fit: verba, gestus, aspectus, apparatus, omnia tristitiae aut severitati propiora. Ergo hoc facessat; quartum videamus, de Odii metu. Incurret in id, inquiunt, si severe iudicat; in Iniustitiam, si remisse. Extrema accipiunt, & eunt extra ipsas Iustitiae metas. Quid? an semper damnationis materia? fac esse: in ea ipsa certe alter sic deprimitur, ut alter allevetur. Hunc laedis, illum iuvas; ergo ab illo Odium, ab hoc Gratia, paria sunto. Sed nego etiam in severitate crebra, odia excitari populariter: & contra est in rectis animis, qui acclinant se magis ad tales & [p. 138] attrahuntur. In aspectu illa offendunt, cogitata & cum usu publico collata, delectant. Videsne ut in medicina quoque tristia & taetra saepe propinentur, sed salutis caussa? itaque ab hoc fine, adeo non odimus medicos, amamus & laudamus. Simillimum in Iustitia: a cuius acerba sectione aut ustione salus generis humani pendet: & quis id vel e plebe nescit? Iam de Remissione, non abnuo naturas quasdam ad mitiora semper inclinare: & quid mali erit? imo sit nobis talis Princeps.
Третие неполезное глаголют быти того ради, и яко чрез частое сообщение и явление царя к народу некако честь царская умаляется; правда то, аще сообщается и позорствует себе ради иныя некия вины; аще же правосудия ради часто присудствует народному собранию, то и честь умножается, и страх возрастает; видим то в малых и в повседневных судиях, како от всего народа почитаеми есть и вси их боятся: не точию согрешающии, но и ти, иже никакого порока в себе не слышат; аще же простыя судии [л. 111] таковой от народа чести сподобляются, то что имамы рещи о царе, иже како осудит, иначе быти не может, от чего же самых слов, мановений или от самого точию взора страх и ужас в сердцах людских раждается; но разсудим и четвертое противное, глаголют бо, яко аще з грозою будет судити, то вскоре возненавидят его, аще же сострадателно и простително, то удоб погрешит противу правды; зде зри, како противницы наши крайния точию предлагают нам и за пределы правосудия ступают; что же, всегда ли на суде смертныя вины судятся? Но да будет и тако, и на самом том суде колико един уничижается, толико другий возвышается, сей осуждается, ответ же оправдается, от того ненависть, от сего же любовь и благодарение, и сия равно едина другому противится, обаче неправда то, яко грозная казнь раждает царю ненависть от народа, паче же противное видим в человецех, правду любящих, иже радуются и благодарят, егда видят грозное и жестокое злых наказание; самы точию взор жестокия казни умаляет нас и смущает, егда же размыслим и разсудим ползу общую, яже оттуду раждается, абие утешаемся; зриши ли врачевскую хитрость: коль краткое** и невкусное питие подают болящим ради здравия, иногда же и тело режут; оба[че] за то [не] ненавидим их, но паче любим и благодарствуем; подобное видим и в жестокой казни, от жестокого бо виноватых резания или сжения здравия бывает целому государству, паче же реку, всему роду человеческому; и кто того, аще и о[т] простейших, не весть? А что глаголют, [л. 111 об.] яко нецы милосердствуют и послабляют виноватым, не прекословлю тому, яко мнози от естества милосерди суть и сострадателни; и кое убо зло отсюду?
Nam hunc sic clementem ratio tamen reget, & norma iuris & legum excitabit: nec deerunt, qui ad utiliora & tristiora, cum opus erit, flectent. Aliqua vero interdum remissio, plane ex usu erit, si tamen terror iste, & sub magno Iudice, praeivit. Ignovit illi Princeps; sed metu, sed ignominia perfuso. Ignovit illi Princeps: sed Princeps, id est sine corruptela, aut affectu alio sordido, humanitatis tantum amore. Hoc ipsum quam Amorem omnium conciliet? & verum est, si opportune adhibeatur. Ultimo, nobis Mos opponitur, & Consilia ac Curiae iam definitae. Equidem cum More haud temere pugnem: sed quam vetufto? Avi vel proavi nostri aliter fecerunt: vide quam longinqua repetamus. Quin totum hoc de perpetuis Curiis iudicum, nuperum est, & e Gallia ad nos manavit. Concludimus, & moderamur; Principem decore & utiliter ius dicturum, sed aliquando: id est, vel certis temporibus, ut id sciri possit; vel in caussis gravibus, sive atrocibus; vel denique, contra potentes aliquos, & partibus graves. Caroli Magni legem, quae exstat, traxerim in exemplum: Hoc missi nostri notum faciant Comitibus et populo, quod nos in omni hebdomda unum diem ad caussas audiendas sedere volumus. Populo autem dicatur, ut caveat de aliis caussis ad nos reclamare, nisi de quibus aut missi nostri, aut Comites, eis iustitiam facere noluerint. Ecce erant illo aevo passim in opidis & pagis etiam Comites sive Graviores, qui communiter ius dicebant: interveniebant extra ordinem & Missi sive Delegati a Principe, qui idem. At Carolus ipse tamen audire caussas voluit, idque hebdomadatim: caussas scilicet graviores, aut in quibus laesio aut iniuria intervenisse ab ipso iudice videbatur. Si non alius in hac re fructus, quantus iste esset? Coercere hoc modo iudices, & vigilantes attentosque reddere; cum Principem [p. 139] cogitarent iudicii sui iudicem, & forte vindicem mox futurum. Sed exempla, pro instituto, hic addamus.
Паче же, хотел бых, дабы всякий царь таков был, ибо таковаго и сице благоуветливаго сам разумом управит и непременное право и законы подвигнут; буде же тамо и присудствующии, которыи (аще потреба будет) к полезному, аще и жестокому делу удобь советами своими могут преклонити царя; аще же царь иногда покажет ослабу согрешившему, не будет то во образ протчим согрешати, понеже тамо вели страх и страхом*** ослабу или прощение предваряет; **** простит кому царь, но царь, а не кто ины, сиречь без даров, и бес посулов, и безо всякаго нелепаго пристрастия, человеколюбия точию и милости ради: сие убо единое коликую любовь у всех исходотаствует, аще точию благовременне случится; последнее нам противищиися предлагают прекословие и глаголют, яко обычай ныне таков есть: колегия, ратуши, приказы и судии на то определенныя, да царем не стужаем судами; не противляюся тому, яко обычай ныне таков есть, но вопрошаю: давно ли таков обычай привниде, откуду? Вем, яко деды и прадеды наши инако творяху, колегия повседневная [л. 112] и ратуши недавно изобретенна суть; от французов во иные государства той обычай произыде. Убо зде мнение наше определяем и посредственным умерителным путем ити хощем и глаголем: прилично и полезно есть самому царю суд судити, обаче не всегда, но точию во уреченное и во известное некое дело*****, или егда будет велми великое и тяшкое дело, или егда хощут судитися бо[га]тии и силнии. Карол Великий показал нам о сем знамениты образ, егда ко всем своим комитам, судиям и общему народу сицевое послал писание: ведомо буди всем нашим комитом, всем властелинам и общим людем, яко мы единь день всякия седмицы имамы сидети на судилищи и суд судити, обаче просты народ с теми точию делами ко мне да приступает, в которых от наших посланных или от комитов правосудия не получать. Сие премудрое королево послание велие всему государству сотворило ползу, ибо посланнии судии и комиты со страхом и трепетом суд творяху и правду зело храняху, взирающе на короля, судов своих судию и скорого отмьстителя, о чем чти и прочие приклады.
[Примечания:
*наиболее ранние и исправные списки показывают, что в данном случае использован стихотворный перевод: «Сам тои, ему ж [вариант: той, ему же] Бог власть даде царствовати / Должен есть случаи людем [вариант: людеи] разсуждати»;
**ошибочно вм. «горькое»;
*** ошибочно вм. «срам»;
****здесь пропуск; ср. ИРЛИ Перетц 204: «простит кому царь, обаче страха прежде и безчестия исполнивши»;
***** ошибочно вм. «время»].
QUAESTIO.
An curias, & ordines Iudicum perpetuos esse conveniat?
Hodie sic habemus, nec cum Princeps intendit, & velut censuram interdum exercet, improbemus. Tamen suae etiam rationes sint improbanti. Ut, quod tempore omissiores segnioresque fiant; & assidua Iustitiae tractatione, minus eius reverentes. Redditur enim cottidianum opus, & cum taedio aliquo aut fastidio usurpandum. Secundo, factio aut coitio facile oriri potest, & superba etiam quaedam dominatio; quod Livius [Lib. XXXIII] notat in ordine iudicum perpetuo apud Carthaginienses: & qui unum eius ordinis, idem omnes adversos habebat; idque inter caussas lapsae illius reip. quidam habent. Tertio, corruptelae interveniunt: & quibus ex diuturnitate securitas adest, facile aures & manus iis laxant. Itaque ut in aliis imperiis, brevia plerumque meliora, & peccare minus obnoxia: ita quidam hic censent, & mutandos esse. Romani ita, qui Decurias Iudicum scribebant, ex honestissimis, & ex censu (ne paupertas ad culpam impelleret), sed non eas omnes adsidue iudicare volebant, dumtaxant quotannis certum & necessarium numerum forte legebant, reliquis tunc feriatis. Sed re tamen bene examinata, cum iam ad hanc multitudinem legum, & ex ea tricas aut captendulas ventum: bonum est perpetuos esse, eosque iuris bene peritos. Quod ad Omissionem, aut Coitionem:
Вопрос
Лутче ли пременяти или не пременяти министров и чин судей? *
Ныне мнози обыкоша не пременяти, и не худо то делают, идеже сам царь часто судов назирает и досматривает; обаче имеют свои притчины и тии, которые пременяют, ибо долго на единой власти пребывающии начинают ленитися и нерадети, и непрестанно судами упраждняющиися часто суд пренебрегают, ибо всякое повседневное дело уныние некое и возгнушание раждает; такожде долго едину власть держащии удоб часто бывают виною [л. 113 об.] мятежа, факции и раззорения всего государства; сия вина (и по свидетельству Тита Ливия) поспешествова к раззорению Картагены; третия вина, яко властелины, чрез многое время на единой власти непременно пребывающии, могут безбедно, якоже сами хощут, нам [м]зде судити, того ради мнят неции, яко лутче есть иногда пременяти начала и власти; тако творяху иногда римляне, иже в чин судей избираху мужей знаменитых и в добродетели свидетелствованных, такожде в богатстве изобилующих, дабы нищета не была виною мздоприятия; аще же и таковых избираху, обаче не подоваху им во всем совершенной власти суд творити, но на всякой год некиих пременяху и вместо тех иных избираху; обаче ныне расмотревше и разсудивше всякие случаи и окрестности, наипаче же умножившуюся злобу и хитрость человеческую, лутче мнится не пременяти чинов; да будут же в званеи своем искусни и не ленивы, и тчателны, да не возносятся гордынею; **
Princeps facile arcebit, si, ut dixi, iis intendit. Quod ad Corruptelam: idem, si stipendia & praemia digna donat. Operae est ex Annalibus Turcarum inserere, quod huc mire facit. Baiasites primus, cum fraudes & iniurias Cadiorum suorum (ita Iudices voccant) saepe iam audiret: commotus denique Neapolim omnes ad se venire [p. 141] iubet, ibi in domum quandam includi, & igne iniecto comburi. Faciendum erat: cum Alis Bassa, vir prudens, rationem quaesivit, & repperit, Principis molliendi. Habebat Baiasites Aethiopem puerum, garrulum & lepidum, inter delicias; hunc instructum quid diceret, faceretque, ad Principem mifit. Venit igitur in meliore veste, & ornatu omni: Quid hoc rei? inquit Princeps: quid extra morem hic vestitus? Aethiops: Ut peregre eam, & ableger a te ad Imperatorem Constantinopolitanum. Princeps: Ad illumne hostem nostrum? quid facturus? Aethiops: Nempe* [* Sunt monachi Graecorum, aut religiosi] Calogeros aliquos arcessiturus, ut nobis ius dicant: quoniam Cadios tuos omnes vis occisos. Princeps: At o mi Aethiopille, numquid isti periti legum nostrarum sunt? Hic Alis Bassa opportune interloquitur: Et non sunt, o Domine: cur peritos igitur tollis? Nam, inquit, cur male iudicant? Iterum Alis: Ego Domine caussam edam: hi nostri stipendium e publico nullum accipiunt, capiunt igitur mercedulas a privatis. Hoc corrige, eos correxisti. Placuit consilium Baiasiti: vitam illis dedit, Ali potestatem in hac re, quod ex usu esset, statuendi. Ille decrevit (& postea mansit) Ut cuicumque hereditas tot millium Asprorum obvenisset, is in singula millena Cadio suo daret Aspros vicenos. Amplius: Ut in matrimoniorum, & eiusmodi contractuum, instrumentis, item vicenos. Ita inopiae subventum, & simul Iustitiae quae laborabat. Alia munera nefas accipere, nec certe, quocumque colore aut velo, decet. Aegyptius rex Iudices sculpi fingique iussit, velatis oculis, truncos manibus: significans, nec aspectu flecti, nec muneribus capi debere. Aliquid laxant quidam; ut dumtaxat levia munera, & cibaria; item, post sententiam latam: quae talia, quid nisi primo, tum ianuam patefaciunt corruptelae?
сие сам царь может зделати, аще часто будет их назирати [л. 114] и досматривати; аще же восхощет, да не будут мздоприемники; удобь и то недугование может уврачевати, аще им доволное жалованье и достойную мзду будет давати; не подобает зде умолчати того, что летописцы пишут о салтане турецком Баязету Первом. Сей Боязет, уведав известно, яко кады его, сиречь судии, неправедно судят и мзды ради велию обиду невинным людем творят, разгневался зело и велел всем судиам во град Неопол к себе приити; егда же вси тамо снидошася, повеле их во едином дому всех заключити и сожещи, и всячески было бы тако, аще бы Алис баша, муж благоразумный разумом своим, не преклонил салтана на милосердие; имел Баязет ефиопа, отрака велеречиваго и утешнаго шута; сего взав, Алис научив, что глаголати и делати, и послал к царю; прииде убо ефиоп пред царя, одеян выше обычая светло, и, яко мочно бяше, всяким украшением украшен; узрев его, царь рече: почто тако светло ныне одеялся еси? Отвеща ефиоп: хощу итти в далеки путь до Костянтинаполя, до самого царя костянтинапольскаго. Отвеща царь: до того ли врага нашего? И что тамо будеши делать? [114 об.] Отвеща ефиоп: пойду побью ему челом, дабы послал к нам некиих калугеров своих (монахов тако нарицают), дабы нам были судями, понеже ты всех кадий твоих хошеши погубити. Царь утешился и рече: о мой возлюбленный ефиопе, калугеры тии суть ли искусны в статьях наших? Зде Алис баша, предстаящи благовременне, отвеща: неискуснии, государь царь, и почто искусных погубляеши? Царь же рече: почто неправедно судят? Паки баша: аз, государь мой, скажу тебе вину, чесо ради наши неправедно судят; сия есть вина неправды их, яко не имеют себе никакого уреченнаго жалованья, и того ради тайно от судящихся дары приемлют; сие исправя, и их исправиши. То услышав Баязет, возлюбил савет Алиса, дарова их животом, Алису же даде власть, дабы им установил, откуду сам весть, годовое жалованье; баша, прием власть от салтана, таковый саставил указ, дабы всяки по препорции имения своего от тысящи аспрь давал кадям по двести аспрь, такожде дабы от новаго супружества и от протчих подобных кантрактов давано по двести аспрь; и тако оскудение судей исполнилося и оскудение правды исправилося, и от того времени не примаху кады даров ни явных, ни тайных, каким либо образом приношаемых.
Египецки царь повелел изваяти и изображать судей без рук, имущих завязанные очи, хотящи сицевым изображением показати, яко судиям не подобает уловлятися ни лицизрением, ни дарами; нецыи попущают судиям маленкие точию дары ** и вещи ядомые и питомые приимати, и то уже по совершении суда; обаче и таковых дар первее скважню, а потом двери отворяют до коррупции, сиречь до посулов.
[Примечание:
* В списке БАН 1.5.42: «чин судей»; в ГИМ Син. 115: «маистрат и чин судей»;
** пропущено: «удобь»;
*** ошибочно вм. «таковые дары»]
QUAESTIO.
An ergo decet, aut expediat, ipsum Principem ius dicere, reddere?
Ego putem decere, expedire, debere. Non alia res imperium magis asserit & ostendit, quam haec in bona vitamque nostram potestas: & cur Princeps cunctetur exercere? Expedit etiam; quia contra potentes faepe caussae aguntur: nec minores illi aut delegati iudices, satis in eos oris, aut roboris, semper habent. Severior igitur ita, sed & brevior Iustitia: & tricis remotis supremus ille decidit. Addidi, debere; quidni? In Politicis docui, reges iustitiae fruendae caussa primitus institutos. Si hoc fine, cur munus suum refugiant? Homerus audiatur:
εἷς βασιλεύς, ᾧ ἔδῶκε Κρόνου πάϊς ἀγκυλομήτεω σκῆπτρόν τ᾽ ἠδὲ θέμιστας, ἵνά σφισιν βασιλεύῃ.
Unus rex, cui concessit Saturnia proles
Sceptrumque & leges, ut iudicet & dominetur.
Leges & iura Deus in manu eius, cum sceptro posuit: hoc ostendit & praefert, illas aliis demandet? Non debet: & vel veteres ab omni aevo, in omni fere orbe, reges videat: ius ipsi dixerunt. Haec & plura in ista parte sunt: sed & alia acres habet assertores. Aiunt incommoda multa fuisse, & esse, si Princeps iudicet, iisque animadversis, ad hodiernam hanc rationem ventum.
Вопрос
Подобает ли самому царю суд судити?
Аз мню, яко прилично, подобает и должно есть: ибо сия есть первейшая вина царствования и власти над имением и животом нашим, да царствущий судит обидящия и заступает обидимыя, а понеже многажды случается [л. 109 об.] судити силных, иже кроме самаго царя никого не боятся и не слушают, того ради должен есть сам царь таковыи случаи судити. О чем преславный стихотворец Омир тако глаголет:
Сам той, емуже Бог даде власть царствовати, должен есть случаи людем разсуждати*.
Законы и суды купно со скипетром в руках его Бог положил; и како не срамно есть единым точию скипетром величатися, законы же и суды иным вручати? Не подобает тако, что всии древни царие самим делом показаша. Суть же нецыи, противно советующии и глаголющии; глаголют бо, яко многая неполезная оттуду раждаются, егда сам царь судит.