Legen Sie durch Ueberwindung der Hindernisse, die Sie itzt in dem Laufe Ihrer Pflichten aufhalten und von dem Wege des Fleißes und der Tugend abführen wollen, legen Sie durch Verachtung des Spottes, der Ihnen bey einer strengen Beobachtung Ihrer Pflicht begegnen [S. 448] kann, durch Verachtung des Beyfalls, den Sie erhalten würden, wenn Sie den verführerischen Beyspielen und Lockungen der Angesehnen und Ungesitteten folgen wollten; legen Sie, sage ich, dadurch schon itzt den Grund zu dem Muthe, künftig wenn Sie, als Männer, die Sache des Amts, der Wahrheit und Religion führen, durch keine Menschenfurcht, durch keine Lobsprüche, durch keine Drohungen der Fürsten und Könige sich beugen zu lassen, und durch den Gedanken an Ihre Pflicht über alle Schrecken des Lebens zu siegen.
Полагайте чрез преодоление препятствий, которыя вас теперь в течении вашея должности удержать и с пути прилежания и добродетели совратить хотят, полагайте чрез презрение ругательства, которое [с. 70] с вами при строгом наблюдении вашей должности встретиться может, чрез презрение похвалы, которую бы вы получили, ежели бы вы обманчивым примерам и прелестям знатных и не благонравных следовать хотели; полагайте, говорю я, чрез то уже теперь основание к бодрости, чтобы вам впредь, когда вы как мужи будете защищать звание, истинну и веру, ни чрез страх человеков, ни чрез похвалы, ни чрез угрожения Князей и Королей не преклониться, и чтобы чрез размышление о своей должности весь ужас жизни преодолеть.
Le respect & l’amour que tous les bons François ont toûjours conservé pour l’heureuse memoire du Roy Henry le Grand vostre ayeul, le rendent aussi present à leur souvenir comme s’il regnoit encore ; & la Renommée entretient l’éclat de ses belles actions [p. 2] dans le cœur & dans la bouche des hommes, aussi vif & aussi entier qu’il l’estoit du temps de ses triomphes. Mais on peut dire avec cela, lors que l’on considere Vostre Majesté, qu’il a repris une nouvelle vie en vostre personne, & qu’il se fait revoir aujourd’huy sous un visage encore plus auguste, & par des vertus qui paroissent aussi redoutables aux Ennemis de la France, qu’elles sont douces & charmantes à ses Peuples.
Почтение и любовь всегда сохраняемая в сердцах благомыслящих Французов к блаженной памяти Короля Генриха Великаго, вашего Предка, соделывают его столь присудственным их мысленным взорам, как будто бы он во дни наши еще царствует; а слава содержит во устах и сердцах всех [с. 2] людей звук знаменитых его деяний, толикоже сильно и совершенно, колико и во времена его торжеств раздавалось. Но разсматривая свойства Вашего Величества, можно притом сказать, что он возродился в Вашей Особе, и что он является нам во образе еще величественнейшем, и добродетелях толикоже страшных врагам Франции, колико приятных и прелестных Вашему Народу.
Je ne puis dissimuler, Sire, la joye indicible que j’ay euë quelquefois, lors que j’ay entendu de la bouche de Vostre Majesté, qu’elle aimeroit mieux n’avoir jamais porté Couronne, que de ne pas gouverner elle-mesme, & de ressembler à ces Rois faineans de la premiere Race, qui, comme disent tous nos Historiens, ne servoient que d’Idoles à leurs Maires du Palais, & qui n’ont point eu de nom que pour marquer les années dans la Chronologie.
Mais c’est assez pour faire connoistre à la France combien Vostre Majesté condamne ce lethargique assoupissement, [p. 7] de dire qu’elle veut maintenant imiter son ayeul Henry le Grand, qui a esté le plus actif & le plus laborieux de tous nos Rois, qui s’est adonné avec plus de soin au maniement de ses affaires, & qui a cheri son Estat & son Peuple avec plus d’affection & plus de tendresse. N’est-ce pas declarer que Vostre Majesté a pris une ferme resolution de mettre la main à l’œuvre ; de connoistre le dedans & le dehors de son Royaume ; de presider dans ses Conseils ; d’y donner le mouvement & le poids aux resolutions ; d’avoir toûjours l’œil sur ses Finances, pour s’en faire rendre un compte net, exact, & fidele ; de soulager son pauvre Peuple, de distribuer les graces & les recompenses à ses creatures qui en seront dignes ; enfin de jouïr pleinement de son autorité ? C’est ainsi que faisoit l’incomparable Henry, que nous allons voir regner, non seulement en France par le droit du sang, mais encore sur toute l’Europe, par l’estime de sa vertu.
Я не могу Государь скрыть, неизреченнаго удовольствия мною по часту ощущаемаго, слыша из уст Вашего Величества, что вы лутче бы не хотели никогда иметь Державы, нежели имея оную не править ею самому, и уподобится [так!] сим празднолюбивым древним Государям, которые как повествуют наши Историки, были только истуканами первых своих Министров, и коих имена служили только для назначения течения лет Хронологии.
Довольно явить можно Франции, сколько Ваше Величество охуждаете сие безчувственное нерадение, обнародовав, что вы желаете подражать Вашему Прадеду Генриху Великому, которой был из числа трудолюбивейших и попечительнейших Монархов наших, старательнейший вникать в правление своих дел, и любящий свое [с. 9] Государство и Народ с величайшею привязанностию и горячностию. Не ясно ли то показывает что Ваше Величество приняли твердое намерение положить основание деяниям Вашим? Узнать внутреннее и внешнее состояние своего Государства; председать в своих советах; снабжать решения силою и исполнением; безпрестанно надзирать за государственными доходами, принимать верные оным отчеты; облегчать бедной свой Народ; разпределять милости и награждения возведенным Вами достойным людям; и наконец совершенно обладать своею властию. Сие то делал безпримерный Генрих, котораго узрим царствующа не только во Франции по праву рождения, но и во всей Европе, по почтению к его добродетели.
Добродетель и щастие, или лутче сказать провидение Божие, соединились вкупе для увенчания его славою.