История короля Генриха Великаго. T. II

Le Chancelier de Chiverny, qui avoit esté élevé à cette charge sous le [p. 269] Regne de Henry III. estoit homme froid, dissimulé, & avisé ; mais à ce qu’en disoient ses ennemis, il estoit meilleur praticien que bon Conseiller d’Estat.

Канцлер Шиверни, возведенной на сию степень в царствование Генриха III. был человек хладнокровной, хитрой и остроумной; но [с. 19] по словам его неприятелей был способнее к исполнению, нежели к тому чтоб быть в верховном совете.

Son devoir & sa conscience le portoient à l’assistance des premiers ; Mais la raison d’Estat, & les grandes obligations, qu’il avoit aux derniers, ne luy permettoient pas de les desesperer. Pour garder donc un temperament necessaire, il leur accorda un Edict plus ample que les precedens.

Должность и совесть обязывали его покровительствовать первым; а политическия причины и услуги оказанныя ему последними, воспрещали ему приводить их в отчаяние. И так для соблюдения нужнаго равновесия, издал он о [с. 36] них указ полняе прежних […].

Mais plusieurs soupçonnoient avec apparence qu’il le faisoit à dessein de gagner quelque gens dans le Conseil du Roy, de sonder les affections, de remarquer & de réveiller les mécontentemens, de jetter des semences de corruption & de division, & de renouveller les intelligences qu’il pouvoit avoir à la Cour.

Многие же не без основания подозревали, что он его предприял в намерении преклонить на свою сторону несколько особ из Королевскаго совета, познав колико привержены к Королю его подданные, [с. 68] возбудить неудовольствия; засеять семена разврата и вражды и познакомясь с придворными завести с ними переписку.

Toutes esperances estant donc manquées au Duc de pouvoir rien obtenir, [p. 314] il ne perdoit pas courage pour cela, mais il se fioit en des intelligences secrettes qu’il avoit noüées avec quelques Grands de la Cour, particulierement avec le Duc de Biron.

И так хотя Герцог лишился всей надежды к получению желаемаго; но не терял однакож бодрости, полагаясь на тайныя сообщения заведенныя с некоторыми при Дворе Вельможами, особливо же с Герцогом Бироном.

Par ces douces remonstrances il calma toutes les seditions, sans qu’il fust besoin d’aucun chastiment, sinon que l’on deposa les Consuls de Limoges, & que la Pancarte fut establie, on appelloit ainsi le Sol pour livre. Mais ce ne fut que pour l’honneur de l’autorité Royale ; Car aussi-tost ce Prince, le plus juste & le meilleur qui fut jamais, connoissant les vexations extrémes qu’elle causoit, la revoqua & l’abolit tout-à-fait.

La seconde chose, qui luy donnoit encore plus d’inquietude, & qui estoit capable de bouleverser l’Estat, s’il n’y eust remedié, c’estoit la conspiration du Mareschal de Biron.

Сими снизходительными представлениями, усмирил он весь мятеж, не имея нужды в каких либо наказаниях, кроме смены Консулов Лимажских и учреждения Панкарты, так назван сбор одного су с ливра. Но сие было сделано только для сохранения вида Королевской власти; ибо сколь скоро сей справедливейший и благонравнейший Государь узнал о чрезвычайных притеснениях от происходящих, то отменил он оной, и совершенно уничтожил.

Другое произшествие наводящее ему еще более беспокойства, и могущее опровергнуть Государство, был заговор Маршала Бирона.

Le Roy commanda à son Parlement de luy faire le procés, & envoya commission particuliere au Premier President, au President Potier Blan-Mesnil, & à deux Conseillers, pour en dresser l’instruction à la requeste de son Procureur General.

Король повелев парламенту произвесть над ним суд, препоручил особенно первому Президенту, так же и Президенту Потье Бланкмезнилю, и двум советникам, написать производство дела по докладу его Генерал Прокурора.

Ce n’est pas qu’il ne considerast, comme [p. 376] il est juste, les recommandations des Grands de son Estat, & de ses Ministres, dans la collation qu’il faisoit des benefices, des emplois, & des charges ; Mais c’estoit toûjours de telle façon, qu’il faisoit connoistre à celuy, à qui il les donnoit, qu’il ne devoit les tenir que de luy.

Не пренебрегал же он, как то и справедливо, одобрения Вельможей своего Государства и министров, при жаловании разных награждений, должностей и чинов; но всегда делал то таким образом, что давал знать тому, котораго жалует, что он за сие одному ему обязан […].

Les Ambassadeurs, disoit-il, sont sacrez par le droit des Gens ; Or ils le violent les premiers quand ils trament quelque trahison contre l’Estat, ou contre le Prince auprés duquel leur Maistre les a envoyez ; Par consequent ce droit ne les doit point mettre à couvert de la recherche & de la punition.

«Особы Послов, говорил он, по народному праву суть священны, но они сами нарушают право сие, когда предпринимают какую либо измену против Государства, или Государя того, к которому они от их Государя посланы, [с. 200] следовательно не может оно их освобождать от разыскания и наказания. [...]»

C’est en cela que consiste principalement le courage d’un Souverain. Car en quoy sçauroit-il mieux faire connoistre sa fermeté & sa vigueur, qu’à prendre le rang & le pouvoir que Dieu luy a donné ? N’est-ce pas le vray poinct d’honneur pour un Roy, que de maintenir en sa personne les droits de la Royauté ?

«В сем то состоит главнейшая отважность Государя. Ибо чем может он более доказать свою твердость и силу, как не употреблением власти Богом ему определенной? по его званию не самое ли то должен всякой Государь почитать за чести, себе чтоб своею особою поддерживать права Государствования?»

On vid courir par tout une quantité de Manifestes, & de Traitez pleins de raisons de Droict, de passages de l’Ecriture Sainte, d’autoritez des Peres & des Conciles, & d’exemples tirez de l’Histoire.

Cependant le Pape extremément offensé de cette réponse, fulmina une excommunication contre le Duc & le Senat de Venise, si dans vingt-quatre jours ils ne revoquoient leurs Decrets, & ne consignoient les deux prisonniers entre les mains du Nonce.

Повсюду разсыпались манифесты и разсуждения, наполненныя доводами светских законов и священнаго писания, постановления святых Отцов и соборов, и примеры извлеченные из истории.

Между тем Папа весьма оскорбленный сим ответом, обнародовал отвержение от церкви Герцога и Сената Венецианскаго, естли через дватцать четыре дни не будут отменены их указы, и не выданы будут его Нунциусу оба в неволе содержащиеся духовные.

Le Roy Philippe III. ne trouva point d’autre seureté pour empescher le dangereux effet de leurs conspirations, que de les bannir entierement de ses terres. Ce qu’il fit par un Edict du dixiéme de Janvier de l’an mil six cens dix, qui fut executé avec beaucoup de chaleur, d’inhumanité, & de mauvaise foy.

Король Филипп III не нашел вернейшаго средства ко избавлению себя от опасных следствий их умышления, кроме совершеннаго изгнания их из своего [с. 234] Королевства. Он обнародовал о том указ 10 генвара в 1610 году, по коему последовало исполнение с великою ревностию, безчеловечием и вероломством.

Puis les ayant attachez à luy par des liens tres-estroits, il se mit à ménager les trois Puissances Royales du Nord, sçavoir Angleterre, Danemark, & Suede ; à discuter & vuider leurs differens, & mesme à tascher de les reconcilier avec le Pape, ou du moins obtenir une cessation de haine & d’inimitié, par quelque formulaire de la maniere qu’ils auroient à vivre ensemble ; laquelle eust esté avantageuse au Pape, [p. 460] en ce qu’ils l’eussent reconnu pour premier Prince de la Chrestienté, quant au temporel, & en ce cas-là luy eussent rendu tout respect. Il tascha ensuite à faire la mesme chose entre les Electeurs, les Estats & les Villes Imperiales, estant obligé particulierement, disoit-il, de prendre soin d’un Empire qui avoit esté fondé par ses Predecesseurs.

Потом присоединя их к себе теснейшими узами, начал старатся [так!] о приобретении дружества трех северных держав, то есть Англии, Дании и Швеции, разбирая и реша их ссоры, и даже стараясь примирить их с Папою, или по крайней мере прекратить ненависть и вражду их некоторыми чиноположениями, посредством которых они могли бы соглашатся [так!]; оныя выгодны бы были Папе, потому что он признан бы был за перваго из христианских монархов, и посему пользовался всеми почестями приличными сему первенству. Тож самое тщился он зделать между [с. 261] Курфирстами, штатами и Имперскими городами, будучи особенно обязан, как говорил он, пещись о Империи основанной его предками.

Il desiroit reünir si parfaitement toute la Chrestienté, que ce ne fust qu’un corps, qui eust esté & se fust appellé la Republique Chrestienne. Pour cet effet il avoit determiné de la partager en quinze Dominations ou Estats, qui fussent le plus qu’il se pourroit d’égale force [p. 461] & puissance, & dont les limites fussent si bien specifiez, par le consentement universel de toutes les Quinze, qu’aucune ne les pust outrepasser.

Он желал столь совершенно соединить все христианския Державы, чтоб они составляли единое тело, которое бы называлось Христианскою Республикою. Чего ради определил он разделить оную на пятнатцать областей или [с. 262] Государств, которые бы сколько возможно были равны в силе и могуществе, и которых границы столь ясно бы были означены с общаго согласия, чтоб ни которая никак не могла преступить оныя.

De plus il vouloit establir un petit Conseil de cinq personnes dans chacune des douze Provinces de France, sçavoir une personne du Clergé, une de la Noblesse, une de la Justice, une des Finances, & une des Corps des Villes ; Et ces douze petits Conseils eussent eu correspondance & dépendance du Grand; lequel eust pris les resolutions par la pluralité des voix, la Reine n’y ayant que la sienne.

Сверх того во всех двенатцати провинциях Франции, хотел он учредить по не большому совету из пяти особ состоящему: то есть, из одной особы духовной, одной из дворянства, одной из судей гражданских, одной из казенных и одной из городскаго суда; и сии двенатцать малых советов должны были о всем сообщать и зависеть от большаго, которой долженствовал [с. 289] решить дела по большинству голосов, Королева должна была иметь один голос.

Il fut pris sur le champ, interrogé à diverses fois par des Commissaires du Parlement, jugé, les Chambres assemblées, & par Arrest tiré à quatre chevaux dans la Greve, aprés avoir esté tenaillé aux mamelles, aux bras & aux cuisses, sans qu’il témoignast la moindre émotion de crainte ni de douleur dans de si estranges tourmens.

Он тот час был схвачен и несколько раз допрашиваем парламентскими Комисарами и на конец осужден общим собранием был разорван четырью лошадями на Гревской площади, по жестоком терзании горячими клещами грудей и лядвей; во всех же сих странных мучениях не оказал он ни малейшаго смущения [с. 298] ни страха, ни боязни.

Ses Sujets s’efforcent de l’accabler comme un ennemi public ; Et luy s’efforce de les regagner comme un bon pere.

Подданные усиливались его притеснять как общественнаго врага; он же старался их обратить к себе как доброй отец.

La Vertu & la Fortune, ou plûtost la Providence Divine s’estoient alliées ensemble pour le couronner de gloire.

Добродетель и щастие, или лутче сказать провидение Божие, соединились вкупе для увенчания его славою.

Ce fut sans doute un rare bonheur que la Couronne de France luy écheut, n’y ayant jamais eu de succession plus éloignée que celle-là en aucun Estat hereditaire, car il y avoit dix à onze degrez de distance de Henry III. à luy, & quand il nasquit il y avoit neuf Princes du Sang devant luy ; […].

Конечно было то редкое щастие что Корона Французская ему досталась, ибо ни в каком наследственном Государстве не бывало толь дального наследия; потому что между им и Генрихом II щиталось от десяти до одиннатцати колен: во время рождения его находилось старее его девять Принцев крови; […].

Ils s’appliquent bien plus fort à gouverner leur Estat ; ils veulent toûjours tenir le timon ; ils sont plus justes, plus tendres & plus misericordieux ; ils sçavent mieux ménager leurs revenus ; ils conservent avec plus de soin le sang & le bien de leurs Sujets ; ils entendent plus volontiers les remonstrances, & font mieux justice ; ils n’usent pas avec tant de rigueur de cette puissance absoluë, qui desespere quelquefois les peuples, & qui cause d’estranges revolutions.

Они более прилагают старания в правлении Государством; они всегда желают иметь кормило в руках своих; они правосуднее, нежнее и милосерднее; лутче умеют располагать своими доходами; рачительно охраняют жизнь и имение своих подданных; охотнее выслушивают представления и всякому отдают справедливость; не производят с такой строгостию той [с. 328] самодержавной власти, которая иногда доводит до отчаяния народ и причиняет странныя возмущения.

Plusieurs aussi ont comparé le commencement de son Regne à celuy de David, pour les grandes traverses qu’il éprouva ; le milieu à celuy de Salomon, pour les ordres & beaux reglemens, & pour l’abondance qu’il mit dans son Royaume ; & sa fin lamentable à celle de Josias. C’estoient trois des meilleurs & des plus religieux Rois du Peuple de Dieu.

Многие сравнивали начало его царствования с Давыдовым, по великим превратностям которыя он испытал; средину онаго с Саломоновым, по порядку, изящным учреждениям и по изобилию введенному им в Государство; а плачевную кончину его с Иозиевою; сии три Государя были из числа лутчих и богопочтительнейших Царей Божия народа.

Mais quand il trouvoit que les motifs qu’il avoit eus d’ordonner quelque chose, estoient plus puissans & plus justes que les leurs, il vouloit estre obeï absolument, & disoit à ses Cours Souveraines que ses lumieres, & son experience ne pouvoient plus souffrir ces contradictions.

Но когда находил что причины побудившие его издать какое либо повеление, были сильняе и справедливее представляемых ими, тогда требовал безпрекословнаго повиновения, и говорил своим вышним судам, что его сведение и опыты не могут более сносить сих противуречий.

Depuis que ce vray Pere du peuple François fut rentré dans Paris, & que sa bonté s’y fut fait connoistre, tous les habitans de ce petit monde s’interessoient dans tout ce qui luy arrivoit, & en estoient aussi touchez que s’il leur fust arrivé à eux-mesmes : ils se réjouïssoient de ses contentemens, &s’affligeoient de ses déplaisirs : toutes les deux fois qu’il fut malade, il sembloit que le peuple de cette grande ville eust la fievre, & au contraire quand il se portoit bien, sa santé faisoit la leur, & ils estoient persuadez que le salut de l’Estat, & celuy de ce Prince n’estoit qu’une mesme chose.

С тех пор как сей истинной отец Французскаго народа вступил в Париж, и щедроты его всем ясны стали, то все жители сего малаго мира такое во всем до него касающемся принимали участие, как будто бы приключающееся с ним, приключалося им самим: они сорадовалися его удовольствиям и оскорблялись его огорчениями: во время обеих его болезней казалось что народ сего великаго города страдал сам жесточайшею горячкою, напротив же того когда он находился в совершенном здоровье, то казалось что и они находились в таковом же состоянии, и они уверены были что целость Государства состоит в целости и благосостоянии Государя их.

Quand il travailloit à des affaires pressantes, & qu’il ne pouvoit assister à la Messe (j’entends les jours ouvriers, car les Festes & Dimanches il n’y manquoit point) il en faisoit comme ses excuses aux Prelats, qui se trouvoient à la Cour, & leur disoit, Quand je travaille pour le public, il me semble que c’est quiter Dieu pour Dieu mesme.

Когда упражнялся он в важных делах и не имел времени быть у обедни (сие разумеется в простые дни, ибо в праздничные и воскресные он того никогда не пропускал), то он как будто извиняясь пред духовенством бывшим при дворе его, говорил: когда я работаю для народа своего, [с. 371] то мне кажется что тем оставляю Бога для самаго Его.