La Vertu est le soleil du Gouvernement. Sans elle tout y est foible, tardif & défectueux, comme dans les terres hyperborées; au lieu que quand elle brille de toute sa lumiere, le corps politique de l'Etat prend sa force & son accroissement, comme les joncs du bord des eaux que la chaleur de l’eté anime & vivifie.
Le sort d'un Empire est entre les mains du Prince qui le gouverne. S'il est vertueux, il exigera des autres tout ce qu'il se demande à lui-même; c'est-à-dire une fidélité inviolable à tous les devoirs & un amour tendre pour les hommes; amour qui est tout à la fois la source & la perfection des vertus sociales & le grand accomplissement de tous les devoirs.
Доблесть есть солнце правительства: без нея все слабо, все поздает и недостаточeствует, как в странах далечайших к северу. Когда же доблесть освещает правительство всеми лучами своими, политический состав государства крепчает, силы его множатся непрестанно, подобно тростям при вскрай вод, согреваемым и оживляемым летнею теплотою.
Жребий области в руках владеющаго, добродетелен ли он, будет ли взыскивать от других, что взыскивает же от самаго себя, сиречь ненарушимой верности во исправлении должностей, любви нежной к человекам; любви, которая совокупно и источник и совершенство общежительных доблестей, полное исполнение всяких отношений.
Mais, me dites-vous, si un solitaire est gourmand, ivrogne, livré à une débauche secrète avec lui-même, il est vicieux; il est donc vertueux, s’il a les qualités contraires. C’est de quoi je ne puis convenir: c’est un très vilain homme s’il a les défauts dont vous parlez; mais il n’est point vicieux, méchant, punissable par rapport à la société, à qui ses infamies ne font aucun mal. Il est à présumer que, s’il rentre dans la société, il y fera du mal, qu’il y sera très vicieux; et il est même bien plus probable que ce sera un méchant homme, qu’il n’est sûr que l’autre solitaire tempérant et chaste sera un homme de bien; car dans la société les défauts augmentent, et les bonnes qualités diminuent.
Но вы мне скажете, что хотя пустинник обжора, пьяница и погружен в сокровенное с самим собой распутство; еднако он добродетелен, если имеет противные оным качества. На сие не могу я согласиться никак; он прескверной человек, если только подвержен слабостям, о которых вы [С. 54] говорите: но он не порочен, не зол, не достоин наказания в отношении общества, коему пороки его не делают никакого вреда. Можно полагать, что если бы он опять вступил в общество, то наделал бы в оном зла, и был бы весьма порочным; та притом гораздо вероятнее, что он зделался бы зловредным, нежели то подлинно, что другой пустинник трезвый и целомудренный был бы для общества добрым человеком; ибо в обществе слабости множаться, а добре качества уменшаются.