Continebit hic terror cives in fide; amicitias, & hospitia externorum tam vetera firmabit, quam nova inveniet. Civiles enim motus, aut ambitu & coniuratione paucorum Optimatum inserpunt; aut, quod est rarius, uno consensu furentis vulgi constant. Nihil vero in utrumque hunc Reip[ublicae] morbum salubrius aut efficacius est eiusmodi armis. Sunt enim nobilium factiones in initiis, ac veluti cunis, timidae debilesque; Ut si in promptu, & sub pellibus miles sit, opprimi cum dignitate possit malum <...> Sin vero populari tumultu praecipitata insania (quod quia interdum aevo maiorum contigit, prudentibus semper timendum est) innumeras manus armabit in Regem; nihil in hoc incendium remedii, nisi firmas legiones & assuetas disciplinae monstro illi obiicias.
Сей страх удержит подданных в верности; a союз и дружбу в чужестранных не токмо старую подтвердит, но и новую себе найдет. Ибо междоусобныя смятения или от гордости, или от единоумышления не многих знатных производятся; или, но сие реже бывает, от общаго согласия неистовящагося народа востают. Но нет, на обе сии всего общества болезни, здоровее и действительнее такова всегдашняго ополчения. Ибо возмущения, [c. 347] от благородных людей происходящия, вначале, и как еще в пеленах, слабы и боязливы бывают, так что, если готовы будут военныи люди, пребывая и зимою в ставках; то зло истребиться достойным образом может <…>. Ежели ж народным бунтом устремленное неистовство (чего, понеже иногда в древния времена случалось, всегда благоразумным надлежит бояться) бесчисленными руками воружится на Царя; то нет же на сей пожар другаго лекарства, кроме добрых полков и привыкших к военным обрядам, коими б поражать сие страшилище.
Praeterea viros dicebant factiones instituere, seditiones movere, bella gerere, inimicitias exercere, arma ferre, sanguinem (humanum) effundere, et omnis generis turbas excitare ; quorum omnium foeminae sunt immunes. <...>. Quod cum ita sit; parere viros, a quibus minuitur civitas, aequius est, quam foeminas, quibus incrementa civitatis debentur. Nulla enim neque divina, neque humana lex virum stultum liberum, mulierem prudentem servam (subjectamque) esse jubet.
Сверьх того говорили они, что мужья возчинают мятежи, подымают бунты, творят брани, производят вражды, носят оружия, проливают человеческую кровь, и воздвигают всякия замешательства; напротив [с. 72] чего жены всему тому непричастны. <...> Когдаж сие так есть; то справедливее обязаны повиноваться мужья, от которых умаляется город, нежели жены, кои одолжают оной умножением народа. Ибо ни один, ни божеский, ни человеческий закон глупому мужу свободным; а мудрой жене рабою и подвластною быть не повелевает.
Tyrannus strenuus & virtute praeditus, ut tyrannidis opes firmet, alere factiones inter subditos, & boni publici amantes tollere debet.
Мучитель скорый и силный, да утвердит свое свирепство, любити лукавство между подданными, а общих благ любителей искореняти.