государев

.term-highlight[href='/en/term/gosudarevym'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudarevym-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudareva'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudareva-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudarevoi'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudarevoi-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudarevyh'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudarevyh-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudarevu'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudarevu-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudarevym-1'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudarevym-1-'], .term-highlight[href='/en/term/gosudareva-1'], .term-highlight[href^='/en/term/gosudareva-1-']
Original
Translation
S. 160

XI. Man müsse sich aber auf des Herrn Gnade nicht zu viel verlassen – und wie selbige zu erhalten?

<...> aber die Herrn-Gnade gemahnet mich wie die Sonne, welche wann sie am stärckesten und hefftigsten scheinet, gemeiniglich ein Platzregen darauf zu folgen pfleget: Und wie eine Sonnen-Finsterniß nicht lang zu währen pfleget, alsokan es auch mit einem Favoriten der sich zwischen den König und seine Unterthanen allen majestätischen Schein intercipirend setzet, keinen langen Bestand haben.

Л. 42

11 наставителное учение не подобает каждому фавориту кроме врученнаго ему правления много по своему собственному мнению на государеву милость уповати и како оную содержати

<...> государева милость является мне подобно солнцу, которое когда наисилнейше сияет, то обыкновенно потом ливный дождь следует и яко солнечное затмение недолго пребывает, такожде не может и временщик, которои междо королем и его подданных все маестатское сияние перенимая, засеияет.

Политический счастия ковач (1728-1732)
Христиан Георг фон Бессель
S. 143

X. Man müsse sich auch um der Favoriten und hoher Bedienten Gunst bewerben.

Diesem nach muß ein Politicus sich auch um die Gunst und Gewogenheit der Favoriten und anderer vornehmen Bedienten seines Herrn bearbeiten als welche ihm offt wo nicht allemahl grössern Nutzen schaffen kann, als die blosse Gnade des Herrn. Dahero pflege ich die Hof-Statt oder Regierung eines Herrn einer Schmiede zu vergleichen worin das Glück der Schmied, die Favoriten der Hammer, das Eisen ein nach Ehren strebender Mensch und der Amboß der Fürst, das Feuer aber wodurch das Eisen erweichet und zur Schmiede bequem gemachet [S. 144] wird, seyn die Verdienste und Geschicklichkeit des Menschen und der Blaßbalg das gute Gerüchte <...>.

Л. 38 об.

10 наставителное учение такожде подобает фаворитов или временщиков и высоких министров склонности искати

<...> посему подобает политику такожде склонность временщиков и иных знатных министров государя своего искати, которые ему часто, хотя не всегда, более пользы нежели милость государева едина может приключити; сего ради обыкл я дворовое состояние или владение государей [л. 39] уподобляти кузнице, в которой щастие – ковач, фавориты же – молот; железо же –  чести ищущие человецы; наковалня же – князь, а огнь, чем железах умяхчается и кузница удобно сочиняется, – суть заслуги и искуства человеческия; а мех же  роздувателный – добрая слава <...>.

Политический счастия ковач (1728-1732)
Христиан Георг фон Бессель
P. 95

Entre ces extremitez vicieuses il y a un milieu qu’il faut tenir: c’est [p. 96] d’avoir pour ceux qui sont les dispensateurs des graces du Prince, & qui luy aident à soûtenir le poids des affaires, toute la deference & tout le respect qu’ils doivent raisonablement attendre des personnes de qualité. Un homme de naissance peur aussi, sans trop s’abbaisser, tascher d’acquerir leurs bonnes graces, & ne pas negliger les avantages qu’il croit pouvoir retirer de leur protection, pourveu neanmoins que se soit par de voyes legitimes. S’il arrive mesme qu’il reçoive d’eux quelque bienfait, les loix de l’honneur l’obligent de leur en témoigner dans l’occasion sa reconnoissance autant que ses premiers [p. 97] devoirs, & le service du Roy peuvent le luy permettre. 

C. 79

Между сими порочными крайностями, есть одна средина, которыя надлежит держаться, то есть, иметь к тем, которые разделяют милость государеву, и которые ему помогают в понесении бремени многих дел, всякую покорность, и всякое почтение, како́ва надлежит им ожидать праведно от благородных особ. Породной человек может также стараться, без излишняго себе унижения, получить от них себе милость, и не опустить пользы, которую он думает приобрести от их покровительства, токмо бы то было чрез законныя сретствия. Ежели случится, что он получит от них какое благодеяние; [с. 80] то закон че́сти его принуждает, чтоб засвидетельствовать при случае им свое благодарение, сколько первейшая должность, и служба государева могут его к тому допустить.

Chap. IV. P. 26

Carthage devenuë riche plutôt que [p. 27] Rome, avoit aussi été plutôt corrompuë : ainsi pendant qu’à Rome les emplois publics ne s’obtenoient que par la vertu, & ne donnoient d’utilité que l’honneur, & une préference aux fatigues, tout ce que le public peut donner aux Particuliers se vendoit à Carthage, & tout service rendu par les Particuliers y étoit payé par le public.

La Tyrannie d’un Prince ne met pas un Etat plus près de sa ruine que l’indifférence pour le bien commun n’y met une République. L’avantage d’un Etat libre est que les revenus y sont mieux administrés ; mais lorsqu’ils le sont plus mal? L’avantage d’un Etat libre est qu’il n’y a pas de favoris; mais quand cela n’est pas? & qu’au lieu des Amis et des parens du Prince, il faut faire la fortune des Amis & des parens de tous ceux qui ont part au Gouvernement, tout est perdu.

Л. 11

Карфаген прежде Рима стал богат, также прежде и испортился: когда чины в Риме недоставались как чрез добродетель, и другой ползы не приносили как честь, а отменныя оныя труды в Карфагене продавались, и заслуги граждан были награждаемы обществом.

Тиранство владетеля неболше разоряет государство как небрежение общей ползы. Прибыль волнаго Государства состоит в том, когда доходы в лучшем состоянии, но когда они в худшем ? , то прибыль волнаго владения в том, когда нет в нем никого в великой силе; но как и сего нет ? , и когда вместо друзей и сродственников Государевых должно делать удоволствие друзьям и сродственникам всех тех, которые имеют участие в правлении, то все придет в погибельное состояние.

S. 143

X. Man müsse sich auch um der Favoriten und hoher Bedienten Gunst bewerben.

Diesem nach muß ein Politicus sich auch um die Gunst und Gewogenheit der Favoriten und anderer vornehmen Bedienten seines Herrn bearbeiten als welche ihm offt wo nicht allemahl grössern Nutzen schaffen kann, als die blosse Gnade des Herrn. Dahero pflege ich die Hof-Statt oder Regierung eines Herrn einer Schmiede zu vergleichen worin das Glück der Schmied, die Favoriten der Hammer, das Eisen ein nach Ehren strebender Mensch und der Amboß der Fürst, das Feuer aber wodurch das Eisen erweichet und zur Schmiede bequem gemachet [S. 144] wird, seyn die Verdienste und Geschicklichkeit des Menschen und der Blaßbalg das gute Gerüchte <...>.

Л. 38 об.

10 наставителное учение такожде подобает фаворитов или временщиков и высоких министров склонности искати

<...> посему подобает политику такожде склонность временщиков и иных знатных министров государя своего искати, которые ему часто, хотя не всегда, более пользы нежели милость государева едина может приключити; сего ради обыкл я дворовое состояние или владение государей [л. 39] уподобляти кузнице, в которой щастие – ковач, фавориты же – молот; железо же –  чести ищущие человецы; наковалня же – князь, а огнь, чем железах умяхчается и кузница удобно сочиняется, – суть заслуги и искуства человеческия; а мех же  роздувателный – добрая слава <...>.

S. 160

<...> aber die Herrn-Gnade gemahnet mich wie die Sonne, welche wann sie am stärckesten und hefftigsten scheinet, gemeiniglich ein Platzregen darauf zu folgen pfleget: Und wie eine Sonnen-Finsterniß nicht lang zu währen pfleget, also kan es auch mit einem Favoriten der sich zwischen den König und seine Unterthanen allen majestätischen Schein intercipirend setzet, keinen langen Bestand haben.

Л. 42

<...> государева милость является мне подобно солнцу, которое когда наисилнейше сияет, то обыкновенно потом ливный дождь следует и яко солнечное затмение недолго пребывает, такожде не может и временщик, которои междо королем и его подданных все маестатское сияние перенимая, засеияет.

P. 318

§ 2

Tous les Ministres publics, sur-tout ceux du premier et second ordre, doivent être accompagnés par un Secretaire d’Ambassade, ou de Légation. [P. 319] C’est, après le Ministre même, le premier personnage de l’Ambassade, sur lequel roule la plus grande partie de l’ouvrage, qui est initié dans le secret, qui a le chiffre, et qui devient, pour ainsi dire, le conseiller du Négociateur. C’est un abus de remettre au Ministre qui part, le soin de se pourvoir lui-même d’un Secretaire d’Ambassade: le département des affaires étrangeres doit le lui donner de la part du Souverain, et faire choix, pour un employ d’aussi grande confiance, d’un Sujet habile, laborieux, et fidele à toute épreuve. Le Ministre, de son côte, doit l’envisager, non pas comme un domestique, mais comme un serviteur de leur Maître commun, le traiter avec politesse, ne point se donner des airs de hauteur avec lui. Mais se mettre toujours devant les yeux que, pour être son chef, il n’a pas l’autorité de lui commander comme à une personne qui lui appartient.

Institutions politiques. T. 2 (1760)
Jakob Friedrich von Bielfeld
Л. 2 об.

§ 2

При всяком народном министре а особливо первого и второго степени должно быть одному секретарю посольства. Он первый по министре, от котораго зависит почти все дело, он ведает тайны, имеет ключ к тайным письмам, и так сказати, советник при министре. Отъезжающему министру не следует самому для себя выбирать секретаря посольства. [Л. 3] Коллегии иностранных дел надлежит его определять к нему именем Государевым, выбрав к сей должности требующей толь великой доверенности человека из подданных, искуснаго, трудолюбиваго, и испытаннаго в верности. Министр со своей стороны должен содержать его не как домашняго своего но как слугу общаго их Государя, поступать с ним учтиво и не высокомерно, всегда памятуя, что ему, будучи его шефом, нет власти им повелевать как собственно ему принадлежащим человеком.

P. 53

Voiсi ce qui résulte d’un dénombrement fait en 1747, des màles qui payaient la capitation.

Marchands 198,ooo

Ouvriers 16,5oo

Paysans incorporés avec les marchands et les ouvriers 1,95o

Paysans appelés odonoskis, qui contribuent à l’entretien de la milice 43o,22o

Autres qui n’y contribuent pas 26,o8o

Ouvriers de différents métiers, dont les parents sont inconnus 1, ooo

Autres qui ne sont point incorporés dans les classes des métiers 4,7oo

Paysans dépendants immédiatement de la couronne, environ 555,ooo

Employés aux mines de la couronne, tant chrétiens que mahométans et paїens 64, ooo

Autres paysans de la couronne, travaillant aux mines et aux fabriques des particuliers 24,2oo

Л. 24 (С. 51)

Вот сколко на лицо мужеска полу душ положенных в подушной оклад, по ищислению бывшему в 1747 году.

Купцов 198 000

Художников 16500

Крестьян записанных вместе с купцами и ремесленниками 1950

Однодворцев содержащих [нрзб.] 430220

Выключенных из онаго содержания 26080

Мастеров разных художеств у коих отцы неизвестны 1000

Неположенных в число мастеровых 4700

Крестьян непосредственно надлежащих к Государству около 555000

Находящихся на заводах Государевых как христиан, так магометан и язычников 64000

Крестьян трудящихся на заводах и фабриках партикулярных 24200

P. 6

 [Richesses du Clergé] Le Clergé possédoit lui seul plus de biens que le Roi, & même que tous les autres Etats du Royaume ensemble [p. 7] ils joüissoient des droits d’amende & de confiscation, qui appartenoient anciennement au Domaine du Prince. Ils avoient acquis insensiblement par des Fondations & legs pieux, plusieurs Fiefs de la Couronne: le Domaine du Clergé pouvoit bien augmenter par des donations <…> Ils exigeoient du Roi avant que de le reconnoître pour Souverain, & ils l’obligeoient de jurer avant que de faire la Cérémonie de son Couronnement, qu’il les conserveroit [p. 8] inviolablement dans la possession de leurs droits & de leurs priviléges <…>. Ces Prelats fiers de leurs richesses & du nombre de leurs vassaux, s’érigerent insensiblement en petits Souverains <...>.

С. 7

[Богатство духовенства] Духовенство одно владело большими имениями, нежели Король и все другие государственные чины вместе. <…> [с. 8] Они пользовались правом денежнаго наказания, и конфискации имений, которыя в древния времена принадлежали к доходам государевым. Они чрез подаяния приобрели нечувствительным образом многия государственныя вотчины, чрез что их доходы весьма умножались <…> [с. 9] Они прежде признания Короля за своего Государя, и прежде коронации принуждали его клясться, что он ненарушимо хранить будет права их и привилегии <…>. [с. 10] Сии прелаты надменные своими богатствами и множеством своих Вазаллов, нечувствительным образом делались малыми самодержцами.

P. 12

Du reste, ils vivoient presque sans aucune dépendance de la Cour, & même sans aucune union entr’eux, également incapables de société & de soumission, & plûtôt farouches & indociles, que libres.

Tant d’indépendance dans des Sujets, une autorité si bornée dans le Souverain, si peu d’union entre les differens ordres de l’Etat, tout cela avoit été cause que ce Royaume n’avoit presque jamais été sans quelque revolte & sans Guerres Civiles.

С. 14

<…> они [мужики] жили почти без всякой зависимости от двора, и без всякаго союза между собою, и равно неспособны ни к сожитию человеческому, ниже к послушанию власти; и больше свирепы и невежи, нежели вольны были.

Такая независимость подданных от верховной власти, столь ограниченная власть государева, и так слабой союз между разными государственными чинами причиною были, что сие государство почти [с. 15] никогда не было без какого ни есть возмущения, или междоусобной войны.

S. 8

Für die Edelleute, welche in Diensten des Königs arm oder gebrechlich werden, ist zu Belem unweit Lisboa, eine öffentliche Anstalt, in welcher sie wohl gehalten <...>.

С. 12

Для дворян в службе государевой в бедность пришедших и сделавшихся увечными и неспособными ко продолжению оной, в Белем недалеко от Лиссабона есть публичное учреждение, в котором они хорошо содержатся <...>.

P. 261

Alors le juge de la monarchie est excommunié par Clément. La querelle s’échauffe, malgré les démarches pacifiques de Philippe. Une bulle ordonne que tout ce qui émane du saint siège soit exécuté sans la permission du monarque (l’exequatur regium), c’est-à-dire, contre les lois de l’état. Tous les autres priviléges sont abolis, & même des droits incontestables [p. 262] de la société civile.

C. 297

Тогда Климент отлучил бывшего в судилище Сицилианской монархии духовного; почему сия ссора, несмотря на миролюбивые поступки Филиппозы, и разгорался непрестанно более, а папа грамотою своею и повелел: чтоб все то, что ни исходит от святого престола, было исполняемо без позволения государева (exequatur regium), то есть против государственных законов. А понеже сею грамотою были уже уничтожены все другие преимущества, да и самые неоспоримые права сообщества гражданского, то и [с. 298] противоположено оной не иное что, как отзыв к лучше уведомленному папе, с запрещением исполнить как оную, так и прочие подобные ей.

P. 169

Aussitôt le roi assemble les évêques, leur demande s’ils veulent, ou non, se soumettre aux lois & aux coutumes du royaume ; ils répondent d’une maniere équivoque, & suppriment enfin toute restriction pour calmer la colere du prince.

C. 206

Король созывает Архиереев, и вопрошает, подвергнутся ли они законам и обычаям государства: ответствовано двусмысленно; но напоследок во укрощение гнева Государева соглашаются с волею его.

P. 208-210

Le héros qui connut & employa peut-estre mieux les moyens de se faire aimer des peuples, ce fut le fameux Duc de Guise; que sa naissance, son merite, & la faveur de son Roy éleverent à un haut rang; mais à qui un rival plus puissant que lui fut opposé. Le Roy dont je parle estoit Henri III. nom fatal aux souverains en plusieurs Monarchies de l’Europe. 

Le Heros (1725)
Baltasar Gracián
P. 153-155

Из всех великих людей, умевших наиболее понравиться народу, и быть от онаго любимым, был самый искуснейший, как мне кажется, славный оный герцог де Гиз, коего природа, заслуги и особливая к нему государева милость, хотя и возвели на высочайшую степень достоинств, но притом противопоставили ему сильнейшаго в свете соперника. Сей же соперник был Генрих Третий, коего именем назывались многие в державах Европейских государи <…>. 

Ирой (1792)
Бальтасар Грасиан
Have you found a typo?
Select it, press CTRL+Enter
and send us a message. Thank you for your help!