Le Roi ne laissa pas de convoquer les Etats Generaux à Vesteras, dans la vûë d’y faire abolir le droit & l’usage de l’Election. <...> Il ne se trouva personne dans les Etats qui osât s’opposer à ses desseins. Les Chefs des premieres Maisons, & les anciens Sénateurs avoient péri dans le massacre de Stokholm, & les jeunes Seigneurs étoient nez depuis son Regne, & accoutumez à une obéïssance aveugle. Il ne paroissoit plus aucune trace de la premiere liberté, & de la forme de l’ancien Gouvernement.
Сей Государь [Густав] не преминул созвать государственных чинов в [с. 218] Вестерас, для уничтожения обыкновения и права выбору Королей. <...> Не было никого в сем государственных чинов собрании, кто б отважился противиться его намерению. Господа знатнейших домов и старые Сенаторы погибли в Стокгольмском убивстве, а молодые господа родились во время его государствования, и приобыкли к слепому послушанию, и не видно было никакова следу прежней вольности, и формы стараго правления.
Je prie mes lecteurs de bien distinguer encore l’économie publique dont j’ai à parler, & que j’appelle gouvernement, de l’autorité suprème que j’appelle souveraineté ; distinction qui consiste en ce que l’une a le droit législatif, & oblige en certains cas le corps même de la nation, tandis que l’autre n’a que la puissance exécutrice, & ne peut obliger que les particuliers.
Прошу моих читателей разделить еще хозяйство народное о котором я хочу говорить, и которое я называю правлением, с вышнею властию, которую я называю государствованием. Разделение сие состоит в том,что одно имеет право повелительное, и принуждает в некоторых случаях весь [c. 9] народ вообще; другое не имеет больше, как могущество исполнительное, и принуждает только некоторых участных.
Comme mes Lecteurs ne tireroient qu’une instruction imparfaite d’une Histoire semblable du regne de Charles-Quint, s’ils n’avoient pas quelque connoissance de l’état de l’Europe avant cette époque, j’ai voulu y suppléer par une Introduction ; & ce travail a produit un volume préliminaire, où j’ai entrepris d’indiquer & de développer les événemens & les causes, dont l’action a opéré toutes les [p. xiv] révolutions successives qui se sont faites dans l’Etat politique de l’Europe depuis la destruction de l’Empire Romain jusqu’au commencement du seizieme siecle. J’ai présenté un Tableau des progrès de la Société dans ce qui concerne non seulement l’administration intérieure, les loix & les moeurs, mais encore l’exercice de la force nationale qu’exigent les opérations des gouvernemens au dehors ; enfin j’ai décrit la constitution politique des principaux Etats de l’Europe au moment où Charles-Quint commença son regne.
Как мои читатели приобрели бы несовершенное знание Истории о государствовании Карла Пятаго, ежели бы не имели некотораго познания о состоянии Европы прежде сего летосчисления, то я принял намерение дополнить оную введением; и сей труд составил предуведомительную книгу, в которой я предприял показать и [л. 5] изъяснить произшествия и причины, которых действие произвело разные перевороты, последовавшие в политическом состоянии Европы от разрушения Римской Империи до начала шестагонадесять века. Я предложил краткое начертание о приращениях сообщества, соответственно не только внутреннему правлению, законам и нравам, но и употреблению народной силы, которой требуют дела правлений вне отечества; на конец я описал политическое постановление знатнейших Европейских государств того времени, в которое Карл Пятый начал царствовать.
Quia eo regnante fruges repertae.
<…> во время его государствования, научились земледелию.
<...> cette Princesse n’avoit qu’une Religion de politique ; aussi est-il certain que depuis sa naissance, & pendant un regne aussi long que fut le sien, on n’a remarqué que de la politique dans toute sa conduite : de laquelle on a toûjours pû juger, qu’elle n’avoit d’autre but, que de faire paroître une entiére indifference de Religion <...>.
<...> принцесса сия следовала единой токмо вере политической: и подлинно, с самаго ея рождения и во все время столь продолжительнаго государствования, не примечено ничего, чтоб не согласовалось с политикою во всем ея поведении, из котораго всегда можно было судить, что она не имела другова предмета, как только изъявлять совершенное безпристрастие в вере <...>.
On mit aussi en deliberation dans la Chambre des Communes si les Parlemens assemblez sous le regne de Marie, & le Parlement d’alors, sous celui d’Elisabeth pourroient passer pour legitimes, vû que les deux Reines n’avoient pas pris dans les lettres de Convocation, la qualité de Chef de l’Eglise Anglicane, affectée aux Rois d’Angleterre.
Сверх того предложили нижней камере на разсмотрение, могли ли почитаться законными собрании парламентския созванныя [с. 351] в государствование Марии и в правление тогдашняго парламента, по той причине, что королева, созывая оныя, в писмах своих не принимала на себя, «достоинства главы церкви Аглинской, даннаго королям их».
<…> она знала науку правительствовать в наилучшей степени, и государствование ея было училищем искусных министров, великих градоправителей и славных военачальников.