Von der bürgerlichen Gerechtigkeit des Haus-Vatters.
§ 1. <...> kein Haus-Vatter für sich selbst mit seinen Haus-Genossen in der Welt leben oder in seiner Haushaltung fort kommen kan, sondern als ein Glied und Bürger in einen gewissen Policey angesehen werden muß, so folget, daß er auch verstehen müsse, wie er männiglichen, er mag vornehmer, geringer, oder aber ihm gleich seyn, ein redlicher Mann bürgerlicher Gerechtigkeit gemäß im Handel und Wandel begegnen <...>.
О гражданских должностях эконома.
По вышеозначенному каждой господин, и кроме своей собственной экономии, для пользы государственной, в гражданския дела употреблен быть должен, того ради имеет он дела и правы гражданския совершенно знать <...>.
Nous serions instruits par l’un & conduits par l’autre, & cela seul décideroit de la préference : car on n’a jamais fait un peuple de sages, mais il n’est pas impossible de rendre un peuple heureux [c. 338] Voulons-nous que les peuples soient vertueux ? <…> Ce seroit bien pis s’ils n’y joüissoient pas même de la sûreté civile, & que leurs biens, leur vie ou leur liberté fussent à la discrétion des hommes puissans, sans qu’il leur fût possible ou permis d’oser reclamer les lois. Alors soûmis aux devoirs de l’état civil, sans joüir même des droits de l’état de nature & sans pouvoir employer leurs forces pour se défendre, ils seroient par conséquent dans la pire condition où se puissent trouver des hommes libres, & le mot de patrie ne pourroit avoir pour eux qu’un sens odieux ou ridicule. Il ne faut pas croire que l’on puisse offenser ou couper un bras, que la douleur ne s’en porte à la tête ; & il n’est pas plus croyable que la volonté générale consente qu’un membre de l’état quel qu’il soit en blesse ou détruise un autre, <…>.
Мы бы научаемы были одним и предводимы другим, сие бы разрешило спор о преимуществе; потому что никогда еще не сделан был весь народ разумным, а не невозможное дело сделать народ благополучным.
Хотим ли мы, чтоб народы были добродетельны? <…> А еще и того хуже ежели они не наслаждаются в нем и покоем гражданским, и когда их имения, жизнь их и свобода зависят от воли людей сильных, так что им не можно и не дозволено осмелиться прибегнуть к законам. Тогда они под игом должностей гражданских, не наслаждаясь правами самой природы, и не могши употребить сил своих к своему защищению, бывают следственно в наихудшем состоянии, в каком только свободное человечество случиться может, и название отечество не может инако для них быть, как противно или смешно. Вероятно ли, чтоб можно было повредить или отрезать руку и болезнь бы не бросилась в голову? Так и то, чтоб воля общая дозволила члену общества какому бы ни было вредить и губить другаго <…>.
Athenes n'avoit plus de ces Citoyens à la fois hommes d'Etat dans la Place publique ou dans le Senat, & Capitaines à la tête des armées. Les uns se destinoient aux emplois militaires, les autres aux fonctions civiles, & depuis ce partage, les talens & la République étoient également dégradés.
Афины не имели уже таких мужей, которые вдруг были б и государственные люди в народных собраниях, или в сенате, и полководцы над войсками. Одни в знатность себя приводили в чинах воинских, дргуиеж в должностях гражданских, а по таком разделении как таланты, так и республика в равном находилися упадке.