Sans prolonger inutilement ces détails, chacun doit voir que les liens de la servitude [p. 91] n'étant formés que de la dépendance mutuelle des hommes & des besoins reciproques qui les unissent, il est impossible d'asservir un homme sans l'avoir mis auparavant dans le cas de ne pouvoir se passer d'un autre ; situation qui n'existant pas dans l'état de Nature, y laisse chacun libre du joug & rend vaine la Loi du plus fort.
Не продолжая безполезно сих подробностей, каждый должен видеть, что как узы рабства не от иного чего произошли, как от взаимной между людьми зависимости, и от взаимных нужд, которыя их соединяют; то не возможно поработить человека, не доведя его прежде в такое состояние, в котором бы он не мог обойтись без другаго; но как сего обстоятельства не может быть в состоянии природном, то остается каждой свободным от ига, и закон сильнейшаго становится тщетным.
<…> & de là commencérent à naître, selon les divers caractéres des uns & des autres, la domination & la servitude, ou la violence & les rapines. Les riches de leur côté connurent à peine le plaisir de dominer, qu'ils dédaignerent bientôt tous les autres, & se servant de leurs anciens Esclaves pour en soûmettre de nouveaux, ils ne songérent qu'à subjuguer & asservir leurs voisins ; semblables à ces loups affamés qui ayant une fois goûté de la chair humaine rebutent toute autre nourriture, & ne veulent plus que dévorer des hommes.
[P. 131] C'est ainsi que les plus puissans ou les plus misérables, se faisant de leur force ou de leurs besoins une sorte de droit au bien d'autrui, équivalent, selon eux, à celui de
А от того началось раждаться по расположению разных свойств одних с другими господство и рабство, или насильство и похищение. Богатые с своей стороны едва лишь узнали то удовольствие, которое в господствовании есть, начали прочих презирать, и употребляя прежних рабов своих к подвержению новых, не помышляли инаго, чтоб только покорить и
Сим то образом, когда самые могущие, или самые убогие зделали себе первые из сил своих, а последние из нужд на имения ближняго некоторый род права равновеснаго, по их мнениям, праву собственности; равенству нарушенному последовали наиужаснейшие безпорядки. Сим то образом завладения богатых, грабежи убогих и необузданныя страсти купно всех, затушая природную жалость и слабый еще глас правосудия, зделали людей любостяжательными, честолюбивыми и злыми.
Les politiques font sur l'amour de la liberté les mêmes sophismes que les Philosophes ont faits sur l'Etat de Nature ; par les choses qu'ils voyent ils jugent des choses très [p. 147] différentes qu'ils n'ont pas vues, & ils attribuent aux hommes un penchant naturel à la servitude par la patience avec laquelle ceux qu'ils ont sous les yeux supportent la leur, sans songer qu'il en est de la liberté comme de l'innocence & de la vertu, dont on ne sent le prix qu'autant qu'on en joüit soi-même, & dont le goût se perd sitôt qu'on les a perdues.
Политики делают о любви к вольности таковыя же софизмы, какия Философы делали о состоянии природном; по вещам, которыя они видят, разсуждают они о вещах разнствующих, коих они не видали, и приписывают людям склонность естественную к порабощению, по той терпеливости, с каковою сии, кои в их глазах находятся, сносят их господство сами над собою, непомышляя, что вольность, так точно, как невинность и добродетель, тогда только разумеют, пока ею пользуются и вкус их теряется так скоро, как только их кто лишится.
Depuis que les seigneurs s’étoient ruinés pour les croisades ; que les peuples avoient été affranchis de la servitude ; que l’appel aux justices royales étoit solidement établi ; que les parlemens composés de jurisconsultes suivoient des principes constans ; [p. 38] que les rois ordonnoient en législateurs, & recouvroient les principaux droits de la souveraineté; chaque jour l’anarchie féodale tomboit en ruine.
С того времени, как знатные господа разорились от крестовых походов; когда народы освобождены от рабства; когда отзыв к королевским судам утвержден постоянным образом; когда парламент, составленный из законоведцев, следовал постоянным правилам, когда короли повелевали так как законодатели, и приобретали главнейшие права самодержавия: то поместное безначалие непрестанно развивалось и упадало.