La politique des Chinois, qui craignoient que la frequentation des Etrangers ne corrompît leurs Loix, ou ne donnât à ceux-ci une occasion d’entreprendre sur leur liberté, sous le prétexte du Commerce, les avoit obligé pendant plusieurs milliers d’années, de fermer l’entrée de leur Empire à toutes sortes de Nations, & de se contenter du négoce interieur qu’ils y faisoient eux-mêmes. Mais enfin, l’Empereur regnant ayant ouvert ses Ports à tout le monde en 1685, les Indiens & les Européens se sont également empressez d’user de la liberté de ce nouveau Commerce <...>.
Китайцы по особливой политике, а более опасаясь того: дабы иностранные народы закону и уставов их не повредили, также бы не получили способу к опровержению вольности их: чрез несколько тысяч лет никого из чужестранных народов к себе не пускали, но одним внутренним между собою купечеством довольствовались. А последней Китайской Цесарь с 1685. году, всего света народам для комерции в свое государство ездить позволил <...>.
Im Jahr 1545 hatten die Engländer fast gar keine Kaufmannschaft; und ihre Ländereyen, wie es sich bey einer armen Nation ereignet, wurden nur schlecht bearbeitet.
В 1545 году англичане почти никакого купечества не имели, и земли их, так как и протчих бедных народов были худо паханы.
Und ein unrechtmäßiger Besitzer, dessen Gedächtniß man verfluchet, indem man von seinem grossen Geiste Nutzen ziehet, Cromwel, sage ich, der die Augen auf die Kaufmannschaft, als auf den Baum des Lebens gerichtet hatte, zeigte alle derselben Zweige zu Wasser und zu Lande.
Неправедный владетель Кромвель, коего память проклинается, хотя великой дух его и пользу делал общую, устремил взор свой на купечество, яко на жизненное древо, и прорастил многия ветви водою и сухим путем.
Daß man mir nicht einwerfe, daß das Claudische Gesetz denen Patriciern die Handlung als etwas unanständiges verboth. Ich werde gewiß nicht unsern obrigkeitlichen Personen anrathen, die Wage des Kaufhandels mit der Waage der Gerechtigkeit zu verbinden; sie sind übrigens so schon beschäftiget, die öffentliche Ordnung zu handhaben. Ich werde vielmehr zu diesem ihnen unterworfenen Haufen, welcher unaufhörlich arbeitet, Waffen für die Räncke zu schmieden und welcher nur seinen Unterhalt findet, indem er den Bürger auffrist, sagen: Bereichert euch, und stiftet durch ein ehrbareres Leben [S. 69] die Wohlfarth des Staates; legen euch auf die Kaufmannschaft!
Да не возражают мне тем, что Клавдиев закон запрещал патрициям торг, как нечто непристойное. Я конечно судьям нашим не присоветую соединять весы купечества с весами правосудия; они и так имеют уже довольное упражнение сохранять общей порядок. Я скажу лучше к сему подверженному им людей множеству, которое непрестанно трудится в ковании оружия, на обиду граждан; обогащайтесь, и честною жизнию составьте государственное благополучие; упражняйтесь в купечестве!
Im Jahr 1614 trugen unsere Reichsstände, welche beständig die öffentliche Wohlfarth mit offenen Augen betrachteten, dem Adel vor, Schiffe auszurüsten, sich in dem Seewesen zu üben und einen großen Kaufhandel zu treiben. Würde wohl die sämmtliche Nation einem so zu verehrenden Stande und der noch mehr Hochachtung erlangen würde, wenn er die Vorurtheile verließe und unsere Ehrenbezeugungen mehr als durch einen [S. 75] Titel verdienen wolte, eine Unanständigkeit vorgeschlagen haben?
В 1614м году государственные чины наши разсуждая об общем благополучии предложили дворянству вооружать корабли, вступать [с. 86] в мореплавание, и заводить большее купечество. Предложила ли бы нация какую нибудь непристойность такому почтенному состоянию, которое еще более достойно будет почтения, естьли оставит оно предразсуждение, и постарается заслужить знаки чести не одним титулом.
Es ist kein Staat, dem nicht der Gipfel der Macht reitzend scheinet; und wenn es eine Ehre ist, dahin zu gelangen, so ist der Kaufhandel gewiß so ruhmwürdig. Die Athenienser richteten die Seemacht von Syrien, von der Insel Cypern und von Phönicien zu Grunde, erlangten die Oberherrschaft zur See, schrieben dem großen König von Persen Gesätze vor, und erwarben sich die Obermacht über Griechenland selbst, blos durch die Unterstützung die ihnen die Commercien gaben.
Нет такого государства, которому бы верх славы прелестен не был; и естьли в достижении до онаго состоит чеcть, то купечество должно непременно быть почтенно. Афиняне разорили сирской, кипрской и фенецианской флот, приобрели на море главную власть, предписывали великому персидскому царю законы, и наконец овладели самой Грециею, не иным чем, как помощию коммерции.
Wenn man demnach doch ein Gesetz, daß der Kaufhandel dem Adel nachtheilig sey, ganz abschaffen möchte <…>.
О естьлиб возможно было отменить со всем тот закон, который полагает купечество вредным дворянству, и естьлиб имя онаго исчезло из монархии!
La plus grande des maximes & la plus connuë, с'est que le Commerce ne demande que [p. 33] liberté & protection ; & si la liberté a quelque restriction dans le Bled, elle doit être dans toute son étenduë pour les autres denrées & marchandises. Leur disette ou leur abondance, leur cherté ou leur bon marché ne sauroient être que momentanées & de peu de conséquence, variation non préjudiciable au Citoyen & avantageuse au Négociant qu’elle excite au travail.
Самое главнейшее и известнейшее правило есть то, что купечество требует вольности и покровительства: а хотя вольность сия в хлебных торгах бывает и ограничена, однако она должна быть во всей своей силе и обширности в рассуждении прочих товаров. Ибо изобилие и недостаток есть маловременен и маловажен; а сии оба, когда попеременно случаться будут, то не только не будут вредны гражданам, но ещё и полезны для купцов: потому, что они могут быть побуждением к трудам.
Par le titre de ce Mémoire, & par ce qui a été dit, on [p. 16] voit bien qu’il ne regarde pas le Commerce des Particuliers entre eux ; mais la maniere dont le Législateur peut procurer à sa Nation les facilitez de se servir avantageusement de toutes ses productions.
Из надписи сей книги и из того, что выше сказано, можно видеть, что она не будет рассуждать о купечестве приватных людей между собою, но о тех способах, через которые правительство может доставлять своему народу удобность употреблять в свою пользу всё то, что его земля производит.
Il faut que les loix leur défendent aussi le commerce : des marchands si accrédités feroient toutes sortes de monopoles. Le commerce est la profession des gens égaux : & parmi les états despotiques, les plus misérables sont ceux où le prince est marchand.
Надлежит законами запретить им и торги; ибо торгующие состоящие в толь великой доверенности произвели бы (а) все роды Монополий. Купечество не то иное есть как упражнение людей между собою равных; из самовластных правлений есть то самое беднейшее, в котором сам Государь купечествует.
(а) Монополия значит такой торг, которой одному только человеку, или составленному из некотораго числа людей участки свои в торг положивших обществу, каким нибудь товаром или в одно какое место производить дозволено, а прочим запрещено.
Mirari satis nequeo, Cincinnate, cur hostes, equitis Romani more, desieris oppugnare, et mercator, tanquam e plebe aliquis factus est! Vis tu relictis extraneis, male domesticis [p. 556] facere? Vis ei, qui vitam nobis dat, vitam adimere; et qui vita nos orbat, eum morte liberare? Vis turbulentis quietem dare; et quietos tranquillitate privare? Vis dare iis, qui nostra auferunt; et auferre iis; qui de suo nobis dant? Vis liberare condemnatos; et condemnare innoxios? Vis tuae tyrannus esse reipublicae; non defensor patriae? His enim omnibus se obstringit, qui depositis armis mercaturae se tradit.
[из письма М. Аврелия] Не могу довольно надивиться, Цинциннат, для чего ты с неприятелями, по обычаю Римскаго Кавалера, ополчаться перестал, и купцом как некто из подлой черни сделался? Ты хочешь, оставя иноземных, вредить своих сограждан? Ты хочешь отнимать жизнь у того, который нам жизнь дает; и от смерти избавить того, который нас жизни лишает? Ты хочешь мятежникам давать покой, и миролюбивых лишать тишины? Ты хочешь одарять тех, кои собственное наше похищают, и похищать у тех, кои собственным своим нас одаряют? Ты хочешь освобождать осужденных, и осуждать неповинных? Ты желаешь быть тиранном своего общества, а не защитником отечества? Поверь мне, тот ко всем сим действиям обязывается, кто отложа оружие в купечество предается.
L’Economique est une troisieme branche de la science du Gouvernement, qui prévient ou répare les désordres que peut mettre dans les Finances de l’Etat une prodigalité excessive, la négligence ou l’avidité de ceux à qui l’on confie cette partie de l’Administration. Elle compare les revenus de l’Etat à ses dépenses. Elle recherche les moyens d’augmenter les uns & de diminuer les autres. L’Agriculture, le Commerce, les Manufactures, [p. 97] les Impôts, tout ce qui peut remplir le trésor public sans vexer le peuple, est de son ressort. Elle ne doit jamais oublier ce grand principe, que le trésor public ne doit point s’augmenter aux dépens des richesses des particuliers, mais s’accroître avec elles & en même proportion.
Домоводство есть третия ветвь науки правления предупреждающая или заглаждающая [sic] безпорядки, кои может произвести в доходах государьственных чрезмерная расточительность, нерадение или жадность тех, коим вверяют сию часть, оно сравнивает доходы государственныя с издержками. Оно изыскивает средства к умножению одних и к уменшению других. Земледелие, купечество, рукоделия, подати и все что может наполнить общественное сокровище без народного утеснения, до сего относится. Оно никогда не должно збывать сие великое правило: да не увеличивается общественное сокровище насчет богатство частных людей, но да возрастет наравне с оными.
The citizens or burgesses of Zuric, are divided into thirteen tribes: one of these consists of persons who do not profess any trade, and are called the nobles. It is somewhat extraordinary, that in a republic absolutely commercial, such a distinction should be made; and that commerce should in any respect be considered as a degradation.
Цурихские граждане или мещане разделяются на тринатцать гильдий, из коих одна состоит из таких людей, которые не производят никакой торговли: сия гильдия называется гильдиею благородных. Весьма удивительно, что в республике совсем преданной торговле наблюдается великое к благородным уважение, и что коммерция и купечество почитается некоторым образом ниже дворянства.