Не мы законы, правила и уставы зделали, не нам их и переменять; да и токмо им повиноваться.
Je sai bien que l’Aristocratique n’a été fait que pour elle, et qu’ainsi elle le devroit considerer comme son centre ; mais à le bien prendre les Nobles de cette sorte d’Etat ne sont redevables de leur bonheur, qu’à leur naissance. S’ils gouvernent les Peubles [sic!] ils sont étroittement liez par leurs Loix, leur forme de vivre est plein de grimace [p. 105] et de circonspection, s’ils s’élevent, c’est plûtôt par ancienneté que par vertu ; et quoi qu’ils fassent pour leur République, ils n’ont pas grand part à sa fortune.
Au contraire dans l’Etat Monarchique, comme les Rois ne reconnoissent rien au dessus d’eux que leur Justice et leur raison, ils ont droit d’élever ceux qui le meritent, ou qui leur plaisent. D’un Roturier ils en sont un Noble, et d’un Gentilhomme un grand Seigneur <…>.
Знаю, что и Аристократическое правительство для шляхетства ж зделано; но ежели о таком правительстве прямо рассудить, то законы их мужика и дворянина равно вяжут, также подданные Королю своему как помазаннику божию почтения не очень много, а послушания и того меньше отдают; в чем собственное народа нещастие, и главное разорение состоит. А самодержавный государь, как самовластная государству своему глава; кроме бога и правды ничего выше себя не признавая, волю и право имеет всех тех возвышать, которые того достойны или годны. Из подлости производить в шляхетство, а из бедного дворянства в [с. 68] Министры и вельможи жалует.
(10)
Ce ne sont point les lumieres des sujets que le Prince doit craindre, c’es leur ignorance. Celle des Lettres est toujours suivie de celle des Loix, comme celle-ci l’est de celle des devoirs. Le savoir rend tranquile, fournit une douce occupation, & éclaire sur les suites de l’indocilité ; mais les gens peu insruits & les gens oisife sont également dangereux dans un Etat. Le Gouvernement n’a autre objet que de rendre les homes heureux ; & il est si utile aux hommes, que tous les avantages dont ils jouissent sur la terre, leur fortune, leur honneur, leur vie en dépendent.
Примечание (10)
Государь не просвещения подданных своих страшится должен, но невежества их. Ученость всегда предшествует знанию законов, и неразрывно сопрягается с исполнением должностей. Просвещение делает спокойным, доставляет приятное упражнение и показывает пагубныя следствия грубости; праздные не всегда весьма вредны для Государства. Как правление не имеет другаго предмета, кроме того, чтоб сделать людей счастливыми, то и нужно для них, чтоб все выгоды, [л. 15 об.] коими они пользуются на земли богатство, честь и жизнь их от онаго зависили [sic].
L. XLV. Les isles des Molucques. Les peuples de leur dépendance sont posession du christianisme ; mais quoiqu’ils reconnoissent le roi de Portugal pour leur souverain, ils ne veulent relever ni du vice-roi de Goa pour le temporel, ni même de l’archevêque de cette ville pour le spirituel : ils se gouvernent selon leurs propres [p. 177] loix.
П. 45. Молуккские острова. Жители от них зависящие исповедуют Христианскую веру; и хотя признают Португальскаго Короля за своего Государя, не хотят однакож зависеть ни от Вицероя Гойскаго по мирским делам, ни от Архиепископа онагож города по духовным; а управляются своими собственными законами.
П. 46. Филиппинские острова. <…> и сие-то вселило в некоторых монахов склонность к торгу, столь противную их состоянию, и столь часто запрещаемую всеми гражданскими и духовными законами.
L. XLVI. Les isles Philippines. Cette race de sauvages n’a ni loi, ni autre gouvernement que celui de la paranté <...>.
П. 47. Марианнинские острова и пр. Тогда жители пользовались совершенною вольностию, и других не имели законов, кроме тех, кои сами на себя налагали.
L. XLVII. Isles Marianes etc. L’autorité des chefs de la nation n’est pas moins bornée que celle des peres ; et ces insulaires n’ont proprement aucun maître. Toutes leurs loix se réduisent à un petit nombre d’usages qu’ils n’observent que par habitude, et dont ils se dispensent à leur gré.
П. 47. Марианнинские острова и пр. Власть начальников народных столь же ограничена, как и родительская; и собственно говоря, сии островяне не имеют никакого властелина. Все их законы замыкаются в небольшом числе обычаев, а наблюдаются по одной привычке, и от коих уклоняются они по своей воле.
L. XLVII. Nouvelle Guinée etc. Je crois pourtant que ce peuple est gouverné par quelques loix particuliers pour ce qui concerne le bien public, et qu’il y a certains crimes qu’il punit de mort.
П. 47. Новая Гвинея и пр. Думаю однакож, что сей народ управляется какими ниесть законами относительно до общаго добра, и наказывается смертию за некоторыя преступлении.
L. XLIX. Siam. Nous distinguons deux fortes de loix dans notre religion ; la loi du cœur, que vous appellez la loi naturelle ; et la loi écrite que notre saint instituteur Sommona-Codom est venu enseigner sur la terre.
П. 49. Сиам. Мы разделяем на две статьи законы в нашей вере; закон сердца, которой вы [с. 226] называете естественным, и закон писанной, которому наш святой законодавец Соммона-Кодом пришел научить на земле.
П. 50. Сиам. Сиамцы имеют книгу законов, [или устав] для решения гражданских и уголовных дел <…>.
П. 52. Лаосское Королевство. <…> ввели в свои богословские догматы многия несообразимости, а во нравоучении скверности, которыя учинили бы и народ столь же слепым и развращенным как жрецы, естьлиб законы не налагали обуздания на таковое своеволелие.
L. LIV. Les royaumes de Tonquin et de la Cochinchine. Ceux-ci y envoyerent un vice-roi, qui changea l’ancienne forme du gouvernement, et y [p. 497] introduisit les loix et les costumes de son pays.
П. 54. Тункинское и Кохинхинское Королевствы. Они прислали сюда Вицероя: он переменил прежней образ правления, и ввел законы и обычаи своего края.
L. LIV. Les royaumes de Tonquin et de la Cochinchine. <...> pour l’administration civile, il a sous lui un mandarin qui veille au maintien des loix.
П. 54. Тункинское и Кохинхинское Королевствы. Для гражданскаго правления имеет он под собою Мандарина, которой наблюдает законы.
П. 43. Остров Суматра. Ни кто в Королевстве, не выключая и первейших Вельмож, не может избежать строгости законов и наказаний.
L. XXXVII. Ceylan. Quoique les choses ayent changé de face, on peut dire néanmoins que le gouvernement de ce royaume a encore des loix et des maximes qui rendroient [p. 352] cette nation heureuse, si le prince n’abusoit pas de son pouvoir pour les violer. Ses états sont héréditaires ; mais le roi choisit à son gré un successeur parmi les enfants, ou divise entr’eux ses états. Les rênes de l’empire sont dans les mains de deux principaux ministres <...> chargés du gouvernement civil et militaire.
П. 37. Цейлан. Хотя образ вещей пременился, можно сказать однакож, что правление сего Королевства имеет еще законы и правила, могущия учинить жителей щастливыми, естьлиб Государь не употреблял во зло своей власти и в нарушение законов и правил [с. 239] оных. Владении его теперь наследные; но Король наследника избирает по своей воле между детьми, или делит между ими земли. Правление государства находится в руках двух главных Министров, <…> коим поручены гражданския и военныя дела.
L. XXIV. La Perse. L’argent a la même pouvoir en Perse qu’en Europe. A la vue de ce métal, les loix se taisent, la justice s’endort, l’autorité se dépouille de ses droits. Ainsi le criminel opulent marche le front levé ; le coupable indigent est le seul qui expie dans les supplices son crime et sa pauvreté.
П. 24. Персия. Деньги тою же властию пользуются в Персии, как в Европе. При блеске сего металла законы умолкают, правосудие засыпает, власть отрекается от своих прав. Почему богатой преступник ходит, подняв голову; а неимущий виноватой один терпит в мучениях наказание за свою бедность и преступление.
L. XXV. L’Arabie heureuse. En effet, le roi d’Yémen est non-seulement monarque, mais encore iman ou pontife de la loi de Mahomet : ot tous les ministres de la religion mahométane, ainsi que les cadis ou officiers de justice, ont pour principe d’affecter une grande modestie dans leurs habits et dans leur logement. Le mouphti même, quoique chef souverain de la religion, et l’interprete suprême de la loi, vit sans faste <...>.
П. 25. Аравия. В самом деле Король Иеменской не только самодержавной, но еще и Имам, или первосвященник Магометова закона; а все служители сей веры, как Кади или судьи за правило имеют казаться скромными в платье и в домах. Самой Муфти, хотя вышний духовной начальник, и верьховной истолкователь закона, живет без пышности <…>.
L. XVI. La Turquie. Ce monarque est despotique comme tous les autres Souverains de l’Orient : sa volonté, ou, pour mieux dire, son caprice, fait la loi. [Les Turcs croient bonnement que leur Sultan est infaillible ; ce qui n’empêche pas qu’il ne dépende lui-même des janissaires].
Сей Монарх есть деспот, как почти и все Восточные Государи. Воля его, или больше то, что взойдет ему в голову, есть единственный закон. [Обет послушания чинимой в монастырях, не столь строго наблюдается, как слепое повиновение ко всем повелениям сего Монарха. Турки думают, что те блаженны, кои умерщвляются по его приказу].