IX.
N’estre attaché qu’au Roy.
Cette maxime n’est qu’une suite de la precedente. Car les loix de l’Etat nous obligent d’obeïr au Roy, & nous defendent tout engagement contraire à ce premier devoir. Or ceux qui se dévouënt entierement à quelque personne élevée au dessus d’eux par son rang ou par sa naissance, sont en danger de manquer de fidelité à leur Prince, lorsque les personnes à qui ils se sont attachez en manquent elles-mesmes.
ПРА́ВИЛО IX.
Держаться токмо Государя.
Сие пра́вило есть не что иное, как последование выше предложеннаго: ибо гражданские законы обязуют нас повиноваться Государю, [c. 35] а запрещают всякое другое обязательство сей должности противное. Но те, которые совсем поручаются какой нибудь Особе высочайшей себя чином и породою, могут скоро потерять верность к своему Государю, когда и те Особы, к которым они пристали, сами оныя не имеют.
Chaque Province doit avoir sa Régence particulière établie Ville Capitale, et qui devient le Forum naturel et compètent de tous les habitans de cette même Province, de quelque rang et condition qu’ils puissent être.
Каждая провинция должна иметь свое особливое правление, учрежденное в главном ея городе, которое бывает ближним судом всех жителей той провинции, какого бы он чину и состояния ни были.
Никакой чин и никакое достоинство не могло освободить гражданина от обязательства воздавать честь старикам.
Rome qui d’abord n’avoit connu que deux sortes de Citoïens, se trouva alors divisée en trois ordres differens, qu’Ausone a compris dans ce vers. Martia Roma triplex, equitatu, plebe, Senatu. [p. 462] Les Chevaliers originairement faisoient partie du Peuple, mais c’en étoit la partie la plus considerable. Comme les Senateurs étoient tirez du Corps des Patriciens, & par leur dignité se trouvoient les premiers de cet Ordre. Mais après que toutes les dignitez de la République furent devenuës communes entre tous les Citoïens, le bien seul en fit insensiblement toute la difference; on détermina quel bien devoit avoir un Citoïen pour être compris dans le rolle des Chevaliers, ou étant Chevalier pour pouvoir être élû Senateur. Senatorum gradum, dit Seneque, Census ascendere facit. Les Patriciens furent compris dans ce Reglement comme les autres Citoïens, & quelque merite qu’ils eussent d’ailleurs, c’étoit les biens de la fortune qui décidoient de leur rang.
Рим, который в начале имел только два рода Граждан, разделился тогда на три разныя степени, кои Авзоний описал кратко в следующем стихе: Martia Roma triplex, Equitatu, Plebe, Senatu. Рыцари в начале составляли часть Народа, но сия часть почиталась знатнейшею: подобно как Сенаторы, избранные из общества Патрикиев, почитались по своему Чину первыми в Патрической степени. Но когда все Республические Достоинствы соделались общими [л5. 4 об] между всеми Гражданами, то едино богатство не чувствительным образом делало в том все разности. Определено было точное количество стяжания, какое надлежало иметь Гражданину чтоб войти в список Рыцарей; или какое надлежало иметь Рыцарю чтоб он мог быть избран в Сенаторы. Senatorum gradum, говорит Сенека, census ascendere facit. Патрикии были включены в сей устав так как и другие Граждане; и хотя бы они имели в протчем наилучшия достоинствы, едино только [л5. 5] богатство решило их удостоение.
Und seine [S. 331] Ehre in einem guten Gewissen, durch eine willige und sorgfältige Beobachtung aller seiner Pflichten aus Unterwerfung gegen Gott, und in dessen Beyfalle suchen, in einer wahren Niedrigkeit und Demuth des Herzens gegen ihn, als den Quell aller Vollkommenheit und den Geber aller guten Gaben, in der Empfindung aller seiner eigenen Unwürdigkeit suchen, das ist die höchste Staffel des Verlangens nach Ehre, auf welche sich die Menschen, so verschieden ihre Gaben und Fähigkeiten, so verschieden ihr Rang, ihre Geburt, Erziehung und ihre natürlichen Neigungen sind, dennoch empor schwingen können. Welche rühmliche Bemerkung für die Würde des Menschen, daß alle die wahre Ehre durch Pflicht und Demuth erlangen können!
Durch sie steigst du zum göttlichen Geschlechte, Und ohne sie sind Könige nur Knechte
[...] и свою честь в доброй совести, чрез свободное и попечительное наблюдение всех своих должностей из покорения к Богу, и в похвале онаго искать, в истинной низкости и смирении сердца пред Ним, яко пред Источником всякаго совершенства, и Подателем всех хороших дорований <sic!>, в чувствовании всего своего недостоинства искать, есть высочайший степень желания чести, до котораго люди, как бы ни были различны их дарования и понятности, их чин, рождение, воспитание и их природныя склонности, однакож восходить могут: какое похвальное примечание для достоинства человека, что все истинную честь, чрез должность и смирение получит могут?
Чрез оную ты восходишь до Божественнаго рода, а без оной Цари, суть только рабы.
Die gemeinen Edelleute nennen sich Cavalleros und Hidalgos; und die Hidalgos haben meistentheils vor den bürgerlichen Leuten keinen Vorzug, einige alte Häuser und Ordensritter ausgenommen. Desto grösser aber ist das Ansehen des hohen Adels, dazu Grafen, Markgrafen und Herzoge gehören, welche die Titulos oder Titulados ausmachen, und vornehmlich der Grandes unter denselben, welche nächst dem Könige, und den Prinzen vom Geblüte, den vornehmsten Rang haben. Zur Zeit der Gothen hießen die ersten Rangspersonen Magnates, Proceres, Optimates.
Простое дворянство называется Каваллерос и Гидальгос; и Гидальги по большой части ни какого пред мещанами преимущества не имеют, выключая некоторых старых домов и Кавалеров. Но вышнее дворянство напротив того весьма знатно; к нему принадлежат Графы, Маркграфы и Герцоги, [с. 30] которые составляют Титулос или Титуладос, а особливо Грандов, кои после Короля и Принцов крови знатнейшее и первое имеют место. Во времена Готов знатнейшие назывались Magnates, Proceres, Optimates.
§ХIV. Aristocratie
L’Aristocratie est un Gouvernement confié aux Grands ; c’est-à-dire, à plusieurs hommes sages, expérimentés, & de haute naissance, choisis & élus par d’autres personnages d’un rang distingué, & recommandables par leurs emplois. Tel fut le systême de presque toutes les Républiques de la Grece, & d’Affrique, dont l’histoire nous donne de si brillantes idées, quand elle nous représente ces beaux Gouvernemens de Lacédémone, de Carthage, de Crete, d’Athênes. Tel est encore le systême de la plupart des Républiques actuelles : & le Corps germanique, ainsi que ceux des Villes libres de l’Empire, sont régis de la même maniere. Les Républiques de Venise, de Genes, de Lucques, & de Raguse, conservent tout-à-ſait la forme du Gouvernement Aristocratique, & n’adoptent pas d’autre systême.
Аристократия или вельможное правление
Аристократия есть правление вельможам вверенное; то есть многим людям разумным, опытным. И знатнаго происхождения, избранным другими особами великаго чина и отличавшимися в своем звании. Такова была система почти всех греческих и африканских республик, коих история описывает нам в толь полном виде, представляя изящныя правления Лакедемона, Карфагена, Крита и Афин. Такова еще система большей части нынешних Республик; немецкой корпус и вольныя имперския города управляются сим же образом. Венецианская, Генуезская, Лукская и Рагузская республики сохраняют во всем форму Аристократическаго правления и не принимают другой системы.
Ce Prince, grand homme d'Etat, grand Capitaine & bon Citoyen, avoit des connoissances bien rares dans les personnes de son rang. […]
La Dynastie des Tcheou ayant commencé par des Princes si habiles, elle inspira le goût des Sciences & le favorisa en relevant & en multipliant les Ecoles dans toutes les Provinces de l'Empire. […] Les talens eclairés & echauffés par les rayons du Trône, prirent leur effor[t] fort haut, & conduisirent les Sciences & les beaux Arts dans les spheres les plus elevées de l'invention & du goût; mais dans la suite, les regnes des mauvais Princes, la diversité des opinions, l’apathie du luxe & l'amour de la nouveauté arrêterent en chemin les esprits médiocres. Le faux eclat des systêmes, le goût du merveilleux, de la frivolité & du rafinement, egarerent peu-à-peu la foule rampante des imitateurs; […] Les grands principes devinrent problématiques, la Morale perdit son autorité, les moeurs se corrompirent; & quand Confucius naquit, la vérité à demi eclipsée ne répandoit plus que des foibles lueurs.
Тшеу-Конг, великий вождь правительства, преславный военачальник и добрый гражданин, имел сведения, редкия в особах сана своего. […] Династия Тшеуская началась Государями учеными, возник к наукам вкус, вспомоществовал размножению училищ по областям государства. […] Дарования, освещаемыя и созреваемыя лучами от престола, стали руководителями их и свободных художеств; поднялись последния до самой возможной высоты изобретений и приманчивости. Но последовавшия царствования худых Государей, разность мнений, роскошь, равнодушие ко всякому учению, любовь к новизнам, остановили труды посредственных умов. Ложный блеск систем, вкус к чудесному, легкомыслие и ухищрение, мало по малу развратили ползающую толпу подражателей. […] коренныя правила учинились задачами, нравственная наука лишилась цены своей, испортилися нравы; [c. 62] святая истинна, до половины затмившаяся, слабое испускала сияние ... Родился Конфуций.
Malgré la grande révolution qui a changé notre droit public un peu plus de deux siecles avant notre Ere Chrétienne, l'ascendant de sagesse, d'equité & de bienfaisance de nos anciennes loix a valu aux nouvelles la conservation d'une partie considérable de ce qu'elles avoient etabli pour exciter l'emulation des services, la rivalité de mérite, & l'ardeur pour la gloire des talens & des vertus. Il faut n'avoir aucune idée de notre gouvernement actuel pour ne pas y voir qu'aucun office, aucune charge, aucun emploi, aucune dignité, aucun rang, les Princes du sang exceptés, n'y est héréditaire, & qu'on n'obtient rien en ce genre que par la supériorité du mérite ou des services […]
Не взирая на ужасное то государственное потрясение, нарушившее народное у нас право за двести лет с несколькими годами до воплощения Христова. Премудрость, правота и благотворительность древних наших законов, единожды уже взяв верх над сердцами Китайцев, удержали и в законах новейших силу свою, относительно в соревновании отличающихся заслугами и достоинствами, снисканиями славы, дарованиями и доблестьми. Тот не имеeт ни малейшаго понятия о настоящем правительстве Китая, кто не ведает, что у нас всякое общественное служение, всякий чин и достоинство, кроме Князей крови, не суть [C. 147] наследственны, а заступаются токмо по заслугам и способностям.
Malgré la grande révolution qui a changé notre droit public un peu plus de deux siecles avant notre Ere Chrétienne, l'ascendant de sagesse, d'equité & de bienfaisance de nos anciennes loix a valu aux nouvelles la conservation d'une partie considérable de ce qu'elles avoient etabli pour exciter l'emulation des services, la rivalité de mérite, & l'ardeur pour la gloire des talens & des vertus. Il faut n'avoir aucune idée de notre gouvernement actuel pour ne pas y voir qu'aucun office, aucune charge, aucun emploi, aucune dignité, aucun rang, les Princes du sang exceptés, n'y est héréditaire, & qu'on n'obtient rien en ce genre que par la supériorité du mérite ou des services […]
Не взирая на ужасное то государственное потрясение, нарушившее народное у нас право за двести лет с несколькими годами до воплощения Христова. Премудрость, правота и благотворительность древних наших законов, единожды уже взяв верх над сердцами Китайцев, удержали и в законах новейших силу свою, относительно в соревновании отличающихся заслугами и достоинствами, снисканиями славы, дарованиями и доблестьми. Тот не имеeт ни малейшаго понятия о настоящем правительстве Китая, кто не ведает, что у нас всякое общественное служение, всякий чин и достоинство, кроме Князей крови, не суть [C. 147] наследственны, а заступаются токмо по заслугам и способностям.
Enfin, on vit bientôt plus de deux cens vaisseaux étrangers aborder chaque année à la nouvelle ville Impériale, & le commerce s’accroître de jour en jour. Les loix furent un des grands objets de l’attention du Czar. Dans ses voyages il avoit tiré des instructions des Etats par lesquels il avoit passé, & il avoit pris des différentes Nations ce qui convenoit à la sienne. Il établit quatre Assesseurs & un Procureur Général dans chacun des Gouvernemens de l’Empire, pour veiller à la conduite des Juges : il défendit à ceux-ci, sous peine de mort, de recevoir des épices ; mais ils eurent des appointemens du trésor public, & n’acheterent point leurs Charges. Il acheva son nouveau Code en 1722, & défendit sous la même peine à tous les Juges de s’en écarter. Il n’oublioit rien : il régla les rangs entre les hommes suivant leurs emplois : ceux même des femmes furent fixés ; & quiconque dans une assemblée prenoit une place qui ne lui étoit pas [p. 325] assignée, payoit une amende.
На конец вскоре увидели, что каждый год более 200 иностранных кораблей приезжало в новую Его столицу, и что торговля день от дня возрастала. Петр Великий более всего имел старания о законах. Во время своих путешествий собирал все то, что нужно было для его отечества; повелел быть Губернаторам и Воеводам в [c. 81] каждой губернии своея Империи, дабы они смотрели за делами подвластных им мест; запретил им под смертною казнию, брать взятки, но довольствовались бы жалованьем из Государевой казны. Окончил генеральной Регламент в 1722 году, и повелел под смертною же казнию, что бы все судьи от онаго не удалялися. Он ничего в забвении не оставил: расписал степени чиновных людей, и ежели кто-нибудь в собрании заступал место, которое ему неприлично было, тому надлежало платить денежную пеню.
Il estoit fils d’Antoine de Bourbon Duc de Vendosme & Roy de Navarre, & de Jeanne d’Albret, qui estoit heritiere de ce Royaume-là.
Antoine descendoit en ligne directe & masculine de Robert Comte de Clermont cinquiéme fils du Roy Saint Louïs.
Ce Robert épousa Beatrix fille & heritiere de Jean de Bourgogne, Baron de Bourbon de par sa femme Agnes ; à cause dequoy Robert prit le nom de Bourbon, non pas toutefois les armes, mais retint celles de France.
Cette sage precaution a beaucoup servi à ses descendans pour se maintenir dans le rang de Princes du Sang, qui peut-estre se fust perdu s’ils n’en eussent pas usé de la sorte.
Он был сын Антония Бурбонскаго, Герцога Вандомскаго и Короля Наварскаго, и Иоанны д’Албрет, наследницы сего государства.
Антонии происходил по прямой линии мужеска колена, от Роберта Графа Клермонтскаго, пятаго сына Короля Людовика Святаго. [С. 12]
Сей Роберт сочетался браком с Беатриксою дочерью и наследницею Иоанна Бургонскаго, Барона Бурбонскаго по жене своей Агнесе, по чему Роберт и принял имя Бурбонскаго, не приняв однакож их Герба, но удержал Французской.
Сия благоразумная предосторожность много способствовала его потомкам ко удержанию при себе права Французских Принцов крови, котораго бы может быть они лишились, естлиб он не таким поступил образом.
255. Denn ohnerachtet er alle Völker von Einem Geblüte gemacht hat, so hat er sie doch nicht in Einen nämlichen Rang oder Stand, sondern in eine Art von Unterordnung und Abhängigkeit gesetzt.
255. Положим, что хотя Он и всех одинаково сотворил; однакож не всем одинаково определил состояние и достоинство, а разпределил их по степеням зависимости.
Les esprits attentifs & profonds dans la connoissance des hommes, observent, que sans l’art de la persuasion, & sans le secours de l’autorité d’un rang supérieur, il se trouve en certaines personnes, un fond d’ascendant, une force secrete d’empire sur les autres, une souveraineté naturelle qui impose, je ne sçais quelle assurance qui attire du respect, & qui se fait obéir.
Внимательные и глубокие умы, упражняющиеся в разбирательстве и познании качеств человечества, давно уже приметили, что в некоторых особах, не имеющих проворства уговорчивости, ни особенной власти, сопряженной с знаменитыми чинами, находится некое впечатленное к владычеству над другими расположение, и природная некая к повелительству способность, вперяющая в других не знаю какую-то к ним преданность, и вынуждающая от всех безпосредственно почтение и к себе покорность.
П. 307. Здесь не знают наследственных достоинств: сын перваго властелина пребывает без отличения в толпе, ежели не выбьется из нее своим собственным достоинством. Ни дворянство, ни богатство не дают ни чина, ни преимущества, ни способности к возвышению в должностях <…>.
Sehr wahrscheinlich konnte die edle Miene in der Kindheit einer Nation nichts anders seyn, als das Aeußere, das Stärke und Muth versprach. Diese Eigenschaften gaben ihren glücklichen Besitzern die Oberherrschaft über andere Menschen.
Allein in der Folge der Zeit bildeten sich Gesellschaften, die Kinder folgten ihren Vätern in Rang und Ansehen nach, und da sie nichts mehr zu thun wußten, als die Früchte von den Thaten ihrer Ahnen zu genießen, verfielen sie in unthätige Weichlichkeit. Der Körper wurde entnervt, und nach und nach verloren sich die Stämme würdiger Edeln, wovon wir nichts mehr haben, als die schaalen Namen.
Весьма вероятно, что благородный вид во младенчестве нации не иное что значил, как наружность, обещавшую крепость и мужество. Сии качества дали щастливым их владетелям господство над другими людьми.
Но в последствии времени образовались общества, дети последовали отцам своим в чинах и знатности, и когда сии ни чего более делать не умели, как только наслаждаться плодами дел предков своих, то впадали в бездейственную изнеженность. Тело ослабевало, и корни достойных благородных пропадали, коих мы ныне имеем только пустыя имена.
Art. 78. Des Ordonnances concernant le Rang
Ст. 78. Об узаконениях на различение рангов
Статья XVII. О том, что надлежит до ведомства полиции
Общия дела полиции есть сохранение добраго порядка в гражданстве, то все онаго члены какого ни было чина и звания, ей подчинены.