C’est un endroit extrêmément sensible parmi les Gens de Qualité <…>.
Честь, у знатных людей весьма нежное и чувствительное место <…>.
Lusisti praeterea in permiscenda populi & optimatum potestate, quae utique diversissima est. Tu vero ad fucum & libertatis pompam, populum nominasti ; ad utilitatis vero speciem, retulisti Optimatum solertiam. Atqui, si respublicas intelligis, in quibus summum populo ius est ; quid prudentia illic Procerum possit ? Cum saepe ad imperitos, atque ignavos, populi levitas deferat fasces, cum factionibus, invidia, impetu, rapiantur vulgi studia; & plerunque fuerit ingens virtutis specimen, ab imperita multitudine male mulctari ? Sin illuc te refers, ubi Proceres omnia possunt ; pudeat istiusmodi senatui regnum, Anaximander, posthabere, & multiplicato numero dominorum, augere serviendi vilitatem. Nam pro unico Rege tot heros obtrudis, quot illic homines senatum constituunt.
К тому ж, вы непристойно смешали народную и вельможескую власть, для того что она весьма различна. Подлинно, вы для прикрасы и для великолепия в вольности отозвались к народу; а ради пользы присовокупили досужство вельможей. Но ежели вы чрез всеобщества разумеете те, в которых верьховнейшее право народ имеет; то какую в них силу благоразумие знатных людей иметь может? Ибо часто незнающих и ленивых лехкомыслие народа производит: также, возмущениями, завистию, и устремлением кипят народныя хотения; и притом, многократно бывало превеликия добродетели знаком, когда кто от нестройнаго множества пострадал. Буде ж вы к той стороне прибежите, где вся сила в одних вельможах; то такое правительствующее собрание предпочесть Царству, весьма стыдно, Государь мой, и умножив число Государей, умножить неволи подлость: ибо вы, вместо одного токмо Царя, столько поставляете Государей, сколько там людей, из которых [с. 169] состоит оный правительствующий совет.
Seyd nicht gar zu gemein mit vornehmern, aus Furcht der Gefahr, noch mit geringeren, denn es stehet nicht wohl; viel weniger aber mit dem gemeinen Mann, welchen die Unwißenheit dermassen unverschämt machet, daß er, als unempfindlich der Ehre, so man ihm erweiset, sich einbildet, sie komme ihm von Rechtswegen zu.
Nichts erbauet und zieret einen Menschen mehr, als der Umbgang mit weisen Leuten; [S. 39] der Mensch wird wild gebohren, und von dem Zustande der Bestien bloß durch die Übung befreyet.
Damit ihr euch vollkommen machen möget, so gehet mit den tugendhafftesten und vortrefflichsten Leuten umb; wenn ihr aber vollkommen seyd, so haltet euch zu geringern; denn die andern verfinstern den Glantz eurer Tugend: Die Vollkommensten werden allemahl die Oberstelle haben; und falls ihr ja etwas von dem Ruhm erlanget, so ist es, was jene nicht gemocht haben: Es ist keine Klugheit, wenn ihr andern Ehre erweiset, und euer eignes Ansehen dabey zusetzet.
Es befördert die Glückseeligkeit nicht wenig, wenn man in dem Umgange mit weisen und vortrefflichen Leuten seine Ergötzung findet; wo solches nicht zu erlangen, ist es am besten, daß man gar keine Compagnie halte.
Ничто человека к совершенству больше не приводит, как обхождение с умными людьми. Человек суров родится, а от зверской дикости одною только наукою и обхождением свобождается; а чтоб и самому тебе совершенным зделаться, то с знатнейшими и с добродетельнейшими обходись; а когда уже совершенным зделаешься, в те поры и простых людей держись; для того что вышшие и знатнейшие тебя и со всем твоим светом затмят. Знатнейшия персоны всегда и везде первыя места возмут, а тебе уже разве то дадут, чего сами не хотят. Только сия мудрость очень плоха, ежели кто потерянием собственной чести другим почтение отдает. Человеку не мало благополучия от того прибавляется, ежели он в обхождении с разумными и знатными людьми, веселие и удовольство себе находит.
<...> je puid dire avec verité, que les Huguenots partageoint l’Etat avec elle ; que les Grands se condisoient comme s’ils n’eussent pas été ses Sujets, et les plus puissans Gouverneurs des Provinces, comme s’ils eussent été Souverains en leurs Charges.
<…> то могу сказать по истине, что Гугеноты разделяли с Вами государство, знатные люди поступали как будтобы они не были Ваши подданные, а самые сильные правители областей, как будтобы самовластные в чинах своих.
Es ist zwar ein jeder Nobile ein Mitglied des Raths, und sie behaupten daher, einander an Würde gleich zu seyn: es ist aber doch ein merklicher Unterschied unter dem Ansehen der Familien.
Хотя каждый дворянин есть сочлен совета, а сего ради и утверждают они, в достоинстве быть между собою равными; однако же между знатными фамилиями приметное есть различие.