имение

X. Cependant, quoy-que les gens qui entrant dans une Société, remettent l'égalité, la liberté, & le pouvoir qu'ils avoient dans l'estat de nature, entre
les mains de la Société, afin que l'autorité législative en dispose de la maniére qu'elle trouvera bon, & que le Bien de la Société requerra; ces gens-là, néanmoins, en remettant ainsi leurs priviléges naturels, n'ayant d'autre
intention que de pouvoir mieux conserver leurs personnes, leurs libertez, leurs propriétez (car enfin, on ne sçauroit supposer que des créatures raisonnables changent leur condition dans l'intention d'en avoir une plus mauvaise) le
pouvoir de la Société ou de l'Autorité Législative établi par eux, ne peut jamais estre supposé devoir s'étendre plus loin que le Bien Public le demande: ce pouvoir se doit reduire à mettre en seûreté & [p. 167] à conserver les propriétez de chacun, en remédiant à ces trois defauts dont il a esté fait mention cy-dessus, & qui rendoient l'estat de nature si dangereux & si incommode. Ainsi, qui que ce soit qui ait le pouvoir législatif ou souverain d'une Communauté, il est obligé de gouverner par les loix établies, & connuёs du Peuple, non par des décrets arbitraires & formez sur le champ; d'établir des Juges desinteressez & équitables qui décident les differens par ces loix; d'employer les forces de la Communauté au dedans, seulement pour faire éxécuter ces loix, ou au dehors pour prévenir ou réprimer les injures estrangéres, mettre la Communauté à couvert des courses & des invasions: & en tout cela de ne se proposer d'autre fin que la tranquillité, la seûreté, le bien du Peuple.

10. Между тем, хотя люди вступают в гражданство, отдают свое равенство, волю и власть натуральную всему собранию, дабы власть законоподателная владела тем, как заблагоразсудит и сколко гражданской ползе потребно; однакож оныя люди, отдав свои волности натуралныя, не имели иного
намерения, но чтоб себя еще лутче охранить, и свою волю и свое имение (потому что невозможно разуметь, чтоб разумная тварь, пременила свое состояние, чтоб жить хуже) власть собрания или власть законоподателная
или поставленная, не может далее [с.131] разпространитися, но сколко народная полза требует: оная власть состоит в том, чтоб охронять и сохранять владение всякого ч[е]л[о]в[е]ка, дабы наградить вышепомянутая
их лишения, от чего состояние натуралное было опасно и неспокойно. Того ради всяк, кто имеет власть законоподателную или самодержавную в
каком собрании, должен правителствовать по законам положенным, и ведомым тому народу, а не самоволным и скорым решением: поставить судей безкорыстных и правдивых, чтоб разсуждали всякие вражды по законом; употреблять силу народную внутри правителства своего, во охранение законов, или извне, чтобы упредить и пресечь нападение
иностранное, защищать народ от обид и нападков: и во всем том старатся о покое, о безопасности, и о ползе народной.

CHAP. VI.
De la Societe Politique ou Civile.

XI. Les hommes estant nez tous également, ainsi qu'il a esté prouvé, dans une liberté parfaite, & avec le droit de jouir paisiblement & sans contradiction, de tous les droits & de tous les privilèges des loix de la Nature; chacun a, par la
Nature, le pouvoir non seulement de conserver ses biens propres, c'est-a-dire, sa vie, sa liberté, & ses richesses, contre toutes les entreprises, toutes les injures & tous les attentats des autres, mais encore de juger & de punir ceux qui violent les
loix de la Nature, selon qu'il croit que l'offense le mérite, de punir mesme de mort, lors qu'il s'agit de quelque crime énorme, qu'il pense mériter la mort. Or, parce qu'il ne sçauroit у avoir de Société politique, & qu'aucune telle Société ne
sçauroit subsister, si elle n'avoit en soy le pouvoir de conserver ce qui luy  appartient en propre, & pour cela de punir les fautes de ses membres; Ici seulement se trouve une Société politique, ou chacun des membres s'est dépouillé de son pouvoir naturel, & l’a remis entre les mains de la Société, afin qu'elle en dispose dans toutes sortes de causes qui n’empêchent  point d'appeller toûjours aux loix établies par elle. Par ce moyen tout jugement des particuliers estant exclus, la Société aquiert le droit de Souveraineté; &
certaines loix estant établies, & certains hommes autorisez par la Communauté pour les faire exécuter, ils terminent tous les differens qui peuvent arriver entre les membres de cette Société-là, touchant quelque matière de droit, & punissent les fautes que quelque membre aura commises contre la Société en général, ou contre quelqu'un de son Corps, conformément aux peines marquées par les loix. Et par la il est aise de discerner ceux qui sont, ou qui ne sont pas ensemble en Société politique.

Глава 6
О собрании политическом или гражданском

11. Люди родилися все в равенстве, как выше сего доказано, в воле совершенной, чтоб употреблять покойно и безпорно все правы и выгоды, по законам натуральным. Всяк имеет натурално власть не толко хранить свое имение, то есть живот, воля, богатство, от всякаго нападения, обид и насилства, но еще судить и наказывать законов натуралных  преступника, смотря по вине, и наказывать смертию за великую вину достойную смерти. Но невозможно быть гражданскому собранию, и такое собрание состоять не может, ежели не будет иметь власти, хранить свое имение и наказывать за вины своих членов. Но гражданское собрание там есть, где всяк натурально своей власти лишился, и отдал собранию, дабы употребляло во всяких [с.87] делах, своим законом непротивных.  Таким образом от суда люди отрешены, а собрание получает власть самодержавную; и поставляет известные законы, и опеределяет известных людей, оныя законы хранить; они разсуждают вражды между людми и наказуют за вины, буде кто погрешит против всего собрания, или
против некоторых людей, как повеливают законы. И чрез то можно видеть, кто в том собрании обретается или нет.

110. Ein Staat hat zu seiner innerlichen Einrichtung und Erhaltung wichtige GeldEinkünfte nöthig, welche ordentlicherweise aus vier Hauptquellen geschöpft werden. Die erste besteht in denjenigen Gütern, welche entweder dem Staate oder dem Regenten unmittelbar zugehören, und Krongüter, Kammergüter oder Domainen genennet werden, und Landgüter oder Aemter sind. Sie müssen mit den PatrimonialGütern, welche ein Regent durch Erbschaft, Kauf und andere gewöhnliche Erwerbungsmittel erlangt hat, nicht verwechselt werden, welche aber der Landesherr, wenn es ihm beliebet, den Domainen einverleiben kann. Die zweyte Hauptquelle der StaatsEinkünfte sind die so genannten Regalien, oder landesherrschaftlichen Rechte, welche der obersten Gewalt über die zum besondern Eigenthume nicht schicklichen, aber doch zum allgemeinen Vermögen des Staats gehörigen Güter und Dinge zugestanden sind <…>. 
Die dritte Hauptquelle der StaatsEinkünfte [S. 140] ist der Beytrag der Unterthanen, welchen sie zu dem großen Aufwande des Staats thun, und welcher ein Theil der Nutzung oder des Gewinns von ihrem besondern Vermögen ist, welches zugleich zu dem allgemeinen Vermögen des Staats gehöret. Man giebt diesem Beytrage den Namen der Contributionen, Steuern, Abgaben, Auflagen, u. s. w. Er wird theils von den unbeweglichen Gütern, oder von dem Gewinne, welcher davon gezogen wird, entrichtet: theils von den Personen der Unterthanen selbst; da er denn Kopfgeld, oder Kopfsteuer genennet wird; wozu auch in einigen Ländern die auf die Personen gelegte Gewerbe-, Consumtions-, Salz-, TabacksSteuer gehöret; <…>.

109. Для внутренних учреждений в государстве надлежит иметь денежные зборы, которые порядочным образом собираются из четырех главных источников. Первой состоит в движимом и недвижимом имении, принадлежащем непосредственно государству или государю, и называются государственными, камерными и земскими доходами. Их не должно за одно почитать с собственными государя доходами, которые он получает по наследству, купечеством и другими подобными [c. 155] средствами, разве государь сам причислит их к камерным доходам. Второй главный источник состоит в регалиях, или в Государевой верховной власти, над всеми к обществу принадлежащими имениями и вещьми, и служат к общей государственной пользе, а у приватного человека быть не могут. 

Третей главной источник государственных доходов состоит в том, когда в случае общей нужды накладывают на народ новые зборы, которые называются контрибуциею, налогами, оброками, данью и пр. Их накладывают отчасти на недвижимое имение, или на доходы, кои собирают с них хозяева, отчасти на самих подданных, и тогда называются подушными денгами, или зборами, к чему принадлежит положенная в некоторых землях пошлина или акцизы <…>.

§29. 

Als Romulus den neuen Staat von Rom gründete; so theilete er alles zu der Republik gehörige Land in drey gleiche Theile. Ein Theil wurde zu Unterhaltung der königl. Gewalt, oder zu den Domainen des Staats genommen, der zweyte Theil wurde zu den Kosten der Religion und zum Unterhalt der Priester bestimmet, und der dritte Theil wurde zum Privateigenthum ausgesetzet. Fast eben so finden wir in den ältesten Zeiten die Eintheilung der Ländereyen in Egypten, obgleich von dem Ursprunge dieser Eintheilung keine Nachricht vorhanden ist. Der zum Privateigenthum ausgesetzte Theil des Landes wurde von Romulus unter die neuen Bürger zu gleichen Theilen ausgetheilet. Eben dieses that Lycurg zu Sparta: und Plato wollte gleichfalls, daß solches in seiner Republik geschehen sollte. Diese gleiche Eintheilung ist auch bey Errichtung einer neuen Republik nicht allein der Billigkeit gemäß: denn in diesem Falle kann außer ganz besondern Umständen keinem Bürger ein Vorzug zugestanden werden; sondern die Wohlfahrt des Staats erfordert es auch die Bürger so viel möglich bey gleichen Vermögen zu erhalten.  

§29. 

Ромул основав новое общество в Риме, разделил всю области своея принадлежащую землю на-три равныя части. Одна часть была взята на содержание царския власти или в казенныя маетности; вторая назначена была на употребление и обряды веры и на содержание священников, а третия часть была разделена по прочему народу. Подобное ж сему обстоятельству в разделе земли находим в древния времяна в Египте, хотя о начале сего раздела никакого известия и не имеем. Для простых людей определенная часть земли была Ромулом на равныя части разделена между новыми его гражданами. Тож учинил и Ликург в Спарте: да и Платон почитал тож нужным в своем общенародии. Сие равное разделение не токмо согласно с справедливостию, а особливо при учинении новаго общества; ибо в сем случае [с. 36] для весьма особливых обстоятельств никоторому гражданину не надлежит давать преимущества, да и благополучие народа требует, чтоб граждане, елико можно, равное имение имели.

§49. 

Der gesammte Staat hat das Obereigenthum über alle Güter der Privatpersonen; und er muß freylich dasselbe haben, weil er ein einfacher moralischer Körper ist, der aus denen vereinigten Willen und Kräften vieler einzeln Familien entstanden ist; zu denen Kräften aber gehören wohl ohne Zweifel auch die Güter dieser Familien. Allein ganz anders verhält [S.81] es sich in Ansehung der obersten Gewalt. Diese ist nicht der Staat selbst; sie gehöret nur zum Staate. Der Staat hat ihr nur die Verwaltung seiner vereinigten Kraft ausgetragen; dadurch aber erlanget sie so wenig ein Eigenthum über die Güter der Privatpersonen, als der Gevollmächtigte ein Eigenthum über die Güter seines Gewalthabers erlanget, die er verwaltet.

§49. 

Все общество вкупе имеет вышнее присвоение над всем имением частных людей, чему и быть должно понеже оно есть одинакое нравственное тело, произшедшее из соединенных воль и сил многих одинаких родов; к силам же необходимо принадлежат кроме всякаго сумнения и имения. Но совсем противное есть в разсуждении верьховныя власти. Она не есть сам народ, но принадлежащее ко оному, и от него получившее правление соединенных сил; а чрез то приобретает она  себе толь мало присвоения над имением частных людей, как уполномоченной над имением давшаго ему полномочие.

§50.

Ueberhaupt ist das Obereigenthum des Staats über die Güter der Privatpersonen eine Sache, die in einer wohlregierten Republik gleichsam unmerklich vorhanden seyn muß und die sich nicht eher, als in denen alleräußersten Nothfällen, veroffenbaren darf. Die oberste Gewalt aber kann um so weniger, ohne diese äußerste Noth, Anmaaßungen und Eingriffe in das Privateigenthum unternehmen, wenn sie ihre Natur und Endzweck vor Augen hat. Ihr ganzes Wesen bestehet in dem Gebrauche der vereinigten Kräfte des Staats; […]

§50. 

Вообще вышнее правительства присвоение над имениями частных людей есть такая вещь, которая в благоуправляемых областях неприметным образом быть должна, являясь токмо в крайне нужнейших случаях. Верьховная же власть может тем меньше и без дальней нужды зделать присвоение себе над имением частных людей, когда токмо перед глазами будет иметь намерение и естество онаго, состоящее по существу своему в употреблении соединенных государственных сил; […]

§57.

Grundregeln, nach welchen man sich vorsetzet, daß man niemals die Freyheit und das Eigenthum der Unterthanen verletzen will, daß der Regent und seine Ministers niemals die Hände in die Verwaltung und den ordentlichen Lauf der Gerechtigkeit einschlagen wollen, daß man niemals die Abgaben der Unterthanen erhöhen will, ohngeachtet man das Recht darzu hat, daß man außer dem allerhöchsten Nothfall niemals sich in Krieg einlassen will; solche Grundregeln, sage ich, werden die uneingeschränkte Gewalt allemal auf eine sehr edle und vorzügliche Art mäßigen und zur Wohlfahrt des Staats die beste Wirkung hervorbringen. Wenn solche Grundregeln einmal als unverletzlich angenommen und festgesetzet sind; so werden die unter einem schwachen Regenten am meisten in Gunst stehenden Ministers wenigstens an dem Widerspruche der andern Minister einen Damm finden, daß sie ihre kleinen Nebenabsichten nicht zum Plan und Endzweck der Regierung machen dürfen, und daß sie nach dem Ausdrucke des Herrn von [S. 95] Montesquieu die Bedürfnisse ihrer niederträchtigen Seelen nicht als Bedürfnisse des Staats ansehen können.

§57.

Сии основательныя правила, по которым предприемлется, вольности и имения подданных никогда не касаться, правителю и его [c. 77] министрам в правление и порядочное течение справедливости никогда не вступаться, собираемых с подданных податей не увеличивать, хотя бы к тому и право было, также и без крайней нужды войны не начинать; такия основательныя правила, говорю я, умерят всегда неограниченную власть благоразумным весьма и преимущественным образом, и произведут к благополучию государства наилучшия действия. Когда такия меры однажды без повреждения приняты и установлены будут, то под слабым правителем в милости находящиеся министры по крайней мере хотя прекословиями прочих удержатся от учреждения главных правительства намерений по собственным своим прихотям, не быв больше в состоянии, по изречению господина Монтескю, надобности подлых своих душ признавать нуждами всего общества.

Il ne seroit pas plus raisonnable de croire que les Peuples se sont d'abord jettés entre les bras d'un Maître absolu, sans conditions & sans retour, & que le premier moyen de pourvoir à la sûreté commune qu'aient imaginé des hommes fiers & indomptés, a été de se précipiter dans l'esclavage. En effet, pourquoi se sont ils donné des supérieurs, si ce n'est pour les défendre contre l'oppression, & protéger leurs biens, leurs libertés, & leurs vies, qui sont, pour ainsi dire, les élemens constitutifs de leur être ? <…> [P. 146] Il est donc incontestable, & c'est la maxime fondamentale de tout le Droit Politique, que les Peuples se sont donné des Chefs pour défendre leur liberté & non pour les asservir. Si nous avons un Prince, disoit Pline à Trajan, c'est afin qu'il nous préserve d'avoir un Maître.

Несправедливее сего было бы разсуждать, якобы народы тотчас бросились в руки [с. 89] начальника во всем самовластнаго, без условия и безповоротно, и якобы первое средство промыслить себе безопасность общую, которое вообразили люди гордые и неукротительные, было то, чтоб стремительно предаться в невольничество. В самом деле, для чего поставили они над собою начальников, как не для защищения себя от утеснений, и для покровительства своего имения, вольности и жизни, которыя суть, так сказать, стихии составляющия их существо? <…> И так, оное неоспоримо, и правило основательное всех прав политических есть то: что народы поставили над собою начальников, для защищения вольности своей, а не для порабощения себя оным. Когда мы имеем Князя, говорил Плиний Траяну, то для того, дабы он нас предохранил, чтоб нам не иметь господина.

Mais quand on pourroit aliéner sa liberté comme ses biens, la différence seroit très grande pour les Enfans qui ne jouissent des biens du Pere que par transmission de son droit, au-lieu que la liberté étant un don qu'ils tiennent de la Nature en qualité d'hommes, leurs Parens n'ont eu aucun Droit de les en dépoüiller ; de sorte que comme pour établir l'Esclavage, il a fallu  faire violence à la Nature, il a fallu la changer pour perpetuer ce Droit ; Et les Jurisconsultes qui ont gravement prononcé que [p. 156] l'enfant d'une Esclave naîtroit Esclave, ont decidé en d'autres termes qu'un homme ne naîtroit pas homme.

Il me paroît donc certain que non seulement les Gouvernemens n'ont point commencé par le Pouvoir Arbitraire, qui n'en est que la corruption, le terme extrême, & qui les raméne enfin à la seule Loi du plus fort dont ils furent d'abord le reméde, mais encore que quand même ils auroient ainsi commencé, ce pouvoir étant par sa Nature illégitime, n'a pu servir de fondement aux Droits de la Société, ni par conséquent à l'inégalité d'institution.

Sans entrer aujourd'hui dans les recherches qui sont encore à faire sur la Nature du Pacte fondamental de tout Gouvernement, je me borne en suivant l'opinion [p. 157] commune à considerer ici l'établissement du Corps Politique comme un vrai Contract entre le Peuple & les Chefs qu'ils se choisit ; Contract par lequel les deux Parties s'obligent à l'observation des Loix qui y sont stipulées & qui forment les liens de leur union. <…> [P. 158] Le Magistrat, de son côté, s'oblige à n'user du pouvoir qui lui est confié que selon l'intention des Commettans, à maintenir chacun dans la paisible jouissance de ce qui lui appartient, & à préferer en toute occasion l’utilité publique à son propre intérêt.

Но когда бы можно было отчуждать вольность свою так, как имение; то разность была бы крайне велика для детей, которые имением отца своего пользуются только по преданию его права; вместо что, как вольность есть дар, который они от природы как человеки получили: то родители их не имели никакого права лишить их оной; так что естьли для установления невольничества, надлежало причинить насильство природе, то надлежало ея переменить, дабы непрерывным было сие право; и Юрисконсюльты, которые с важностию изрекли, что младенец раждающийся от невольницы, сам невольник, изрекли то в других словах, что человек родится не человеком.

Таким образом, кажется мне весьма то подлинно, что не только правления не начались властию самопроизвольною, которая есть ни что иное, как только повреждение оных, крайнейший предел, и которая их приводит наконец к единому закону сильнейшаго, противу коего оныя были с начала защитою; но еще, когда бы и таковым образом оне начались, то сия власть будучи по своей естественности не законная, немогла служить основанием правам общества, и следовательно и неравенству установленному.

Не входя ныне в изыскания, какия нам еще осталось учинить о естественности договора основательнаго во всяком правительстве [с. 97], я ограничиваю себя, следуя общему мнению тем, что приемлю здесь установление общества политическаго, как подлинный договор между народом и начальниками им избранными; договор, по которому обе стороны обязываются к сохранению законов по общему условию учрежденных, и составляющих узы их соединения. <…> Начальники с своей стороны обязываются не иначе употреблять власть ему вверенную, как по намерению поручающих содержать каждаго в спокойном обладании ему принадлежащаго, и предпочитать во всяком случае пользу общества собственной своей корысти.

Eine Nation, welche durch den stärksten Verbrauch von allen Arten von Güthern im Ueberflusse lebet, und sich alle Bequehmlichkeit, Annehmlichkeit und Vergnügungen des Lebens verschaffen kann, ist wohl ohne Zweifel glücklicher, als eine Nation, die sich nicht in solchen Umständen befindet. Die Menschen haben bey Errichtung der bürgerlichen Gesellschaften den Endzweck gehabt, ihre äußerliche Glückseeligkeit zu befördern; und den philosophischen Begriff von der Glückseeligkeit kann man niemals bey den Völkern anwenden.

Народ, который чрез самую большую издержку всякаго рода имений препровождает жизнь свою в изобилии, и может при том пользоваться всякими выгодами, приятностями и забавами, есть без сомнения гораздо благополучнее того, который в противных обстоятельствах находится. Люди стали заводить гражданския общества в том конечно намерении, чтоб усугубить внешнее свое благополучие: в разсуждении чего и не прилично бы было любомудрственное понятие о блаженстве человеческом применять к целому государству.  

Vermögen, Ansehen und Macht in der bürgerlichen Verfassung sind Mittel, theils unsre nothwendigen Bedürfnisse zu befriedigen, theils die unschuldigen Bequemlichkeiten des Lebens uns zu verschaffen, theils Andern zu nützen und ihr Glück zu befördern. Sie in dieser Aussicht begehren, durch erlaubte Mittel, durch Geschicklichkeit, Fleiß und Verdienste suchen, durch Treue und Sorgfalt erhalten und vermehren, ist Pflicht.

Имение, важность и власть в гражданском учреждении суть средства, частию довольствовать наши необходымыя нужды, частию приобретать нам невинныя спокойствия жизни, частию других пользовать и споспешествовать их благополучию. Оныя в разсуждении сего желать чрез позволенныя средства, чрез способность, прилежание и заслуги искать, чрез верность и попечение хранить, и умножать есть, должность […].

So bald wir hingegen das Verlangen nach Reichthümern und Macht nicht in seine von der Vernunft ihm vorgeschriebenen Grenzen einschließen; so wird es eine unmäßige und schändliche Leidenschaft. Vermögen und Macht begehren, lieben und erhalten, um sie zu haben, und das Mittel, wieder seine Natur, in einen letzten Endzweck zu verkehren, ist die niedrigste Stufe des Geizes oder Stolzes.

Напротив того как скоро желание богатств и власти не заключаем в границах, от разума ему предписанных: то оно бывает неумеренная и безчестная страсть имения и власти желать, любить и хранить, [с. 287] чтоб оныя иметь и средство, против его естества, в последний конец превращать, есть подлейшая степень сребролюбия и гордости […].

Le gouvernement d’Angleterre, ajoute cet historien, ressembloit alors en quelque maniere au gouvernement actuel des Turcs. Le souverain pouvoit tout, excepté d’imposer des taxes ; exception qui, dans l’un & l’autre pays, n’étant soutenu d’aucun privilege, paroît plutôt nuisible qu’avantageux au peuple. En Turquie elle oblige le Sultan à tolérer les vexations des bachas & des gouverneurs des provinces pour leur arracher ensuite des présens ou confisquer leurs biens <…>.

Англиское правительство, пишет Гум, уподоблялось тогда Турецкому. Самодержец мог все, кроме наложения податей: изъятиe, которое, в той и другой стране основано не на праве каком либо,  обращалось более ко вреду, нежели к пользам народа. В Туреции, Султаны обязаны сносить утеснения народа от Пашей и областных начальников, дабы вымучить у них себе дары, или отнять их имения <…>.

376. Kurz, Privat-Leute sind so sehr Herren ihrer selbst, daß sie, nach Bezahlung der allgemeinen Gebühren und Abgaben, über all ihr übriges Eigenthum unumschränkt schalten können.

376. Словом, *находящиеся в придворной службе* суть столь полномочные владетели самих себя, что они по воздаянии за всеобщие труды могут без всякой помехи управлять своим остальным имением.

[Примечание: выделенный * * фрагмент переведен неправильно].