Ista ambitionis incommoda creare solet abusus nimius dominationis, quae sic ferè comparata est, ut omnia ad suam referat utilitatem. Quia in re [p. 316] oportet, ut Principes sese ipsi triumphent, & rationi obtemperent; licèt difficile illud fit: nam * innumerabiles sunt, qui populos, qui urbes habuêre im potestate, paucissimi, quise. Illa victoria à viribus est, & robore; haec à ratióne, & animo. Fortitudo non in eo consistit, quòd hostem prælio quis suderit, sed quòd cupiditates suas habeat domitas. Subditos modestos reddunt obedientia, & necessitas; Principes contrà potestas & jurisdictio suprema superbè efferunt. Plura regna superbia pessundedit, quàm gladius. Principes plures per seipsos perierunt, quàm per alios. Remiedium ei rei est sui ipsius cógnitio, ut Princeps in semetipsum cogitatione descendat, & cum animo suo reputet, licèt ipse sceptro ab aliis differat, multos tamen esse, qui eximiis animi dotibus longè eo, ejusque dignitate superiores sint.
[* Seneca. Ex.4.6.c.]
Помянутая же властолюбия бедства обычно происходят от излишнего высокоумия, ему же свойственно есть вся на свою токмо ползу обращати. Подобает убо да началници самых себе побеждают, и да послушивают разума, аще и не всячески удобно сие есть; якоже добре гл[агол]ет Сенека: безчисленныи [л.116об] рече суть, иже народы и грады имеях в своей власти, мало же иже самыми собою владети возмогоша. Обаче оная победа от силы и крепости есть, сия же от д[у]ха и разума. Мужество не в том содержится, да кто супостата победит, но да похоти своя укротит. Простых людей учит кротости повиновение и нужда. Князей же вопреки, началство и власть излишняя в гордыню возносит. Множайшия же Царствия гордыни, нежели меч погуби. И множайший Ц[а]рие от самых себе, нежели от иных попранны суть. На сей бо вред врачество есть: себе самаго познание; си есть, да всякий вл[а]дчествующий разсуждением внутрь себе самого вниидет, и с помыслом своим да беседует: яко аще и един он токмо разнствиит от прочих державою, обаче мнози суть, иже его м[у]др[ос]тию и разумом превосходят <…>.
Après l’expulsion des Rois, le Gouvernement étoit devenu Aristocratique : les Familles Patriciennes obtenoient seules toutes les Magistratures, [p. 82] toutes les dignités, & par conséquent tous les honneurs militaires & civiles.
Les Patriciens voulant empêcher le retour des Rois, chercherent à augmenter le mouvement qui étoit dans l’esprit du Peuple ; mais ils firent plus qu’ils ne voulurent : à force de lui donner de la haine pour les Rois, ils lui donnerent un défit immodéré de la Liberté. Comme l’autorité Royale avoit passé toute entière entre les mains des Consuls, le Peuple sentit que cette liberté dont on vouloit lui donner tant d’amour, il ne l’avoit pas ; il chercha donc à abaisser le Consulat, et avoir des Magistrats Plebeïens, & partager avec les Nobles les Magistratures Curules.
По изгнании царей правителство стало аристократическое: одне сенаторские фамилии имели все начальство, все достоиства, и следователно все чести воинския и гражданския.
Сенаторы желали препядствие учинить возвращению королей, старались учинить, чтоб народ болшее от царя имел отвращение, однако они зделали болше нежели желали они безпрестанно привoдили их в ненависть, возбудили в народе чрезмерное желание вольности. Как царская власть перешла совсем в руки консулов, то народ почувствовав, что той волности, к которой в нем такую любовь возбуждали, не было, и для того старался в уничтожении Консулства, и чтоб иметь народные началства, и разделить власть с благородными.
F. Wie vielerley Arten von Herrschaften giebt es in Europa?
A. Sieben Arten: nähmlich Keiserthümer, Königsreiche, den Kirchen-Staat, Republiken, Churfürstenthümer, Herzogthümer und Fürstenthümer.
В. Сколько родов начальства находится в Европе?
О. Семь родов. А именно: Империи, Королевства, Церковная область, Республика, Курфиршерства, Герцогства и Княжества.
ROME, (Géog. anc.)
A peine cette ville naissante fut-elle élevée au-dessus de ses fondemens, que ses habitans se presserent de donner quelque forme au gouvernement ; leur principal objet fut de concilier la liberté avec l’empire, & pour y parvenir, ils établirent une espece de monarchie mixte, & partagerent la souveraine puissance entre le chef ou le prince de la nation, un sénat qui lui devoit servir de conseil, & l’assemblée du peuple. Romulus, le fondateur de Rome, en fut élu le premier roi ; il fut reconnu en même tems pour le chef de la religion, le souverain magistrat de la ville, & le général né de l’état.
ГЕОГРАФИЯ РИМ (древняя география)
Едва только насаждающейся сей город возвелся из своих оснований, как его обитатели спешили дать ему некоторый образ правления. Главной их предмет состоял в том, чтоб соединить вольность с начальством, и дабы того достигнуть, установили они роль смешенной Монархии, и разделили правительствующую власть между Начальником или Государем народа, Сенатом, которой должен был ему служить советом и собранием народа. Ромул, основатель Рима, был избран первым его Царем, и в самое то время объявлен Начальником закона, Самодержавным Судьею города и природным Полководцем государства.
M. Duronius, Tribun du Peuple, fut chassé du Sénat par les Censeurs, parce que, pendant sa Magistrature, [р. 98] il avoit abrogé la loi qui bornoit les dépenses des festins.
C’étoit une institution bien sage : ils ne pouvoient ôter à personne une Magistrature, parce que cela auroit troublé l’exercice de la puissance publique ; mais ils faisaient déchoir de l’ordre & du rang, & privoient, pour ainsi dire, un Citoyen de sa noblesse particulière.
М. Дуроний народоначальник выгнан был из сената от ценсоров; понеже во время своего начальства уничтожил он закон, который полагал меру бывающим при пиршествах издержкам.
Сие учреждение весьма было благоразумно. Они не могли ни у кого отнять начальства, для того что сие привело бы в замешательство исполнение всенародной власти; но они умаляли состояние и преимущества, и лишали, так [р. 99] сказать, гражданина особеннаго его благородства.
On confirma de nouveau la Loi Valeria touchant les appels devant l’Assemblée du Peuple, & on la fortifia d’une autre qui défendoit d’établir à l’avenir aucune Magistrature sans qu’il y eût appel de ses Ordonnances. <...> Ils [les Senateurs] voyoient avec douleur que deux Patriciens & deux Consuls, plus Plebeïens même que les Tribuns du peuple, sous prétexte d’assûrer sa liberté, ruinoient absolument l’autorité du Senat. Mais les plus équitables & les moins ambitieux de ce Corps, instruits par la conduite tyrannique des Decemvirs, aimoient mieux qu’on confiât au peuple le dépôt & la garde de la liberté publique, que d’en laisser le soin aux Grands, qui par leur autorité en pouvoient abuser.
В следствие того утвержден был вновь Закон Валериев, по которому дела могли быть переносимы перед Народное Собрание; к подкреплению же сего Закона выдан был другой, отрешающий впредь всякое Начальство не подсудное Народному Собранию. <...> они [Сенаторы] не могли видеть без огорчения, что два Патрикия и два Консула, угождая Плебеянам боле нежели самыя их Трибуны, под видом сохранения вольности, совершенно изтребляли власть Сената. Но боле [с. 118] справедливые из них и мене властолюбивые, испытав Тиранское Правление Децемвиров, желали лучше вверить Народу залог общаго благосостояния, нежели зависеть от попечения знатных особ, кои могут всегда во зло употреблять власть свою.
Le Senat à son retour lui décerna des honneurs extraordinaires, & une autorité sans bornes, qui ne laissoit plus à la Republique qu’une ombre de liberté. On le nomma Consul pour dix ans, & Dictateur perpetuel. On lui donna le nom d’Empereur, le titre auguste de Pere de la Patrie. On déclara sa personne sacrée & inviolable. C’étoit réünir & perpetuer en sa personne la puissance & les priviléges annuels de toutes les dignitez de l’Etat.
Сенат, по его [Цесаря] возвращении, воздал ему отменные почести, и вручил ему неограниченную власть, которая оставляла в Республике едину только тень вольности. Он назван Консулом на десять лет, и Диктатором на всю жизнь. При том [с. 405] дан ему был титул Императора, то есть почтенной титул Отца Отечества. Особа его объявлена была священною и ненарушимою. А тем соединены и навсегда утверждены в его Особе, ежегодные Начальствы и преимуществы всех Властей Государственных.
Cum jam jam haeres imperii Romani futurus sis; haereditate adita monarcham te coeli terraeque fore cogitas. At si intelligeres quantum curarum periculorumque secum trahat imperium et dominatus; optares me hercule cunctis potius obedire, quam uni imperare. Quoniam Imperatorem te, fili, relinquo; ingentem tibi principatum a me relinqui censes; sed falleris. Omnes enim tui tantum indigent; tu vero omnium indiges. Plurimos tibi thesauros a me relinqui putas, quia maximos tibi imperii census relinquo; sed in hoc quoque falleris. Princeps enim si thesauris abundat, amicis caret; si amicis abundat, thesauris caret.
[речь Марка Аврелия к сыну] Поелику ты вскоре наследником империи Римской быть имеешь; то думаешь, что по восприятии наследства Монархом неба и земли будешь. Но ежели бы ты разумел, колико печалей и бедствий влечет с собою власть и правительство; истинно лучше бы ты желал всем повиноваться, нежели одному повелевать. Поелику я тебя Императором оставляю; то ты думаешь, что я оставляю тебе великое начальство, но обманываешься: ибо все в тебе одном, а ты напротив один во всех нужду имеешь. Ты думаешь, что я тебе премногия сокровища оставляю, поелику оставляю тебе величайшие государственные доходы; но ты и в сем обманываешься: ибо ежели Государь сокровищами изобилует, то не имеет другов; естьли же изобилует другами, то сокровищ не имеет.
§ 55. At nullius erat conscientiae Caesar, qui, reste CICERONE, omnia iura divina et humana pervertit, propter eum, quem sibi ipse opinionis errore sinxerat, principatum. Lubidini et dominatui, quam rationi et reipublicae, magis serviebat.
§ 55. Напротив того, Кесарь был безсовестен, которой, по свидетельству Цицерона, все Божеския и человеческия права нарушил для одного только начальства, которое он погрешительно в мысли своей представил: больше он властолюбию и прихоти, нежели разуму и Республике служил.
Les magistratures curules, (ainsi nommées, parce qu’elles donnoient droit de se faire porter dans une chaise d’ivore,) étoient le consulat, la censure, la dictature, la préture, & cette nouvelle édilité. Elles transmettoient le titre de nobles aux descendans de ceux qui les avoient obtenues. Ainsi il y eut quelque différence entre noble & patricien. La vanité, toujours séconde en distinctions, distingua aussi les nobles patriciens des nobles plébéїens.
Курульския начальства (так называнныя потому, что оныя давали право приказывать носить себя в креслах слоновой кости) были консульство, цензура, диктаторство, претура, и сей новой эдилитет. Сии звания давали Титло благородства потомкам тех, которые носили на себе оныя. И так было некоторое различие между благородными и патрициями. Тщеславие, всегда плодовитое в отличении, отличило равномерно благородных патрициев от благородных разночинцов.
§III. Deux especes générales de Gouvernement
Quant à leur nombre, il est constant qu’elles se réduisent à deux classes. L’une est celle qui nous offre pour chef un seul homme : l’autre est celle qui sait consister l’autorité dans l’union de plusieurs. La premiere s’appelle Monarchie, qui désigne le Gouvernement d’un seul : la derniere est ordinairement appellée du nom de République, qui exprime un commandement de plusieurs en commun.
Два общия рода в правлении
Первой [образ правления] есть тот которой представляет нам начальником одного человека; другой же вмещает власть в соединении многих. Первой называется монархиею или единоначалием: последний же обыкновенно именуется республикою чрез которую означается начальство многих вообще.
§ХVI. Origine du Gouvernement républicain
L’origine de ces deux dernieres especes de Gouvernement différente sans doute de celle que nous attribuons à la Monarchie ; à cela près que, dans celle-ci, toute l’autorité réside en un seul, tandis que, dans celles-là, elle appartient à un certain nombre de personnes, plus ou moins grand, ou à tout le corps.
Происхождение республиканскаго правления
Происхождение сих последних двух родов правления конечно не отлично от того, которое приписуем мы Монархии; кроме того, что там все начальство состоит в одном а в сих оное принадлежит некоторому числу особ, или всему обществу.
52. Бедность, произшедшая от мотовства, как пред законом, так и пред начальством предосудительна и безчестна.
The canton of Glaris was formerly subject to the abbess of the convent of Seckinguen in Suabia: the people however enjoyed very considerable privileges, and a democratical form of government, under the administration of a mayor, appointed by the abbess, but chosen among the inhabitants. Towards the latter end of the thirteenth century, the emperor Rodolph I. obtained the exclusive administration of [p. 59] justice; and not long afterwards his son Albert, having purchased the mayoralty, which had insensibly become hereditary, re-united in his person the whole civil and judicial authority. Accordingly that prince, and his immediate descendents the dukes of Austria, oppressed the people, and ruled over them with an absolute sway. In 1350, Schweitz, assisted by Zuric, Lucerne, Uri, and Underwalden, expelled the Austrians from the country of Glaris, re-established the democracy, and restored liberty to the people.
Гларийской кантон принадлежал некогда Аббатиссе Секингенскаго Швабскаго монастыря, и народ имел в то время знатныя привилегии. Правление его было демократическое, под дирекциею одного начальника, определяемаго Аббатиссою, но выбираемаго [с. 65] жителями сея земли. Пред концем XIII века Император Рудольф I принял на себя должность отправлять правосудие в сем кантоне; не много спустя после того времени сын его Алберт, приобретши над ним начальство, которое нечувствительно по том учинилось наследным, присоединил себе как гражданскую, так и уголовную власть: почему сей Государь и его наследники, непосредственно за ним следующие, Австрийские Герцоги, притесняли народ и управляли оным самовластно. В 1350 году Швейц, будучи вспомоществуем Цурихом, Люцерном, Ури и Ундервалденом, выгнал Австрийцов из Гларийских земель, возстановил демократическое правление и жителям оных возвратил свободу.
Was ihre Regierungsform anbelanget / ist die Verfassung Aristocratisch eingerichtet / jedoch haben sie einen Hertzog zum Haupt / dessen Regierung aber nur zwey Jahr währet / nach deren Endigung ihm im Namen der Republic notificiret wird / daß Ihrer Durchleuchtigkeit Regierung nunmehro zu Ende sey / und möchten sich ihre Excellenz nunmehro auß dem Palais wieder in ihre Wohnung zu verfügen belieben. Es sind aber dem Hertzog acht Senatores unter dem Namen [S. 189] Governatori zugeordnet / welche mit ihm ein Collegium constituiren / so eigentlich La Signoria genennet wird. Dieser Amt währet ebenfals nur zwey Jahr / und wenn solche um / so werden sie auf zwey Jahr / der gewesene Hertzog aber auf seine Lebenszeit Procuratores. Die höchste Gewalt aber ist bey dem grossen Rath / so auß der Noblesse bestehet / und vor welchen alle Dinge / so den Staat und gemeine Wohlfahrt concerniren / gebracht werden müssen.
О [в]ладении и кто и[х] ц[а]рство упра[в]ляет [л. 73 об.] И того ради они имеют у себя первого владетеля, а [в]ладее[т] он толко два года и по ско[н]чании его вла[с]ти ему владетелю о[т] репу[б]лика о[б]являетца и сказываю[т] ему что в[а]ша пре[с]ветло[с]ть нача[ль]ство скончалося и[з]волите В[а]ше икселенце и[з] сей полаты опять в своем дому пребывание иметь и по[д]даны тому владетелю во[с]мь мини[с]тро[в] и[з] сенату а называют их губе[р]натары ради споможения и ради всяки[х] тайны[х] совето[в] и называю[т] у ни[х] ласыгнорией и те также по [д]ва года бываю[т] и све[р]х того они имею[т] особной тайной совет и в то[т] совет вы[б]раны ис шля[х]тич самые разумные до[б]рые люди ради упра[в]ления ц[а]рского дела и всяких тайны[х] де[л].