В тотже день дано позволение иностранным министрам уведомлять своих государей о восшествии Магмудовом на престол; а дела касающияся до суда и росправы начали отправлять новые офицеры, определенные на тех места, которых бунтовщики низвергли.
Отрешение годоваго права принудит старых офицеров отстать от чинов своих, когда искусство и зрелость лет учинит их более способными служить государству.
Il est certain, du moins, que le plus grand talent des chefs est de déguiser leur pouvoir pour le rendre moins odieux, & de conduire l’état si paisiblement qu’il semble n’avoir pas besoin de conducteurs.
Je conclus donc que comme le premier devoir du législateur est de conformer les lois à la volonté générale, la premiere regle de l’économie publique est que l’administration soit conforme aux lois. *C’en sera même assez pour que l’état ne soit pas mal gouverné*, si le legislateur a pourvû comme il le devoit à tout ce qu’exigeoient les lieux, le climat, le sol, les mœurs, le voisinage, & tous les rapports particuliers du peuple qu’il avoit à instituer. Ce n’est pas qu’il ne reste encore une infinité de détails de police & d’économie, abandonnés à la sagesse du gouvernement : mais il a toujours deux regles infaillibles pour se bien conduire dans ces occasions ; l’une est l’esprit de la loi qui doit servir à la décision des cas qu’elle n’a pû prévoir ; l’autre est la volonté générale, source & supplément de toutes les loix, & qui doit toujours être consultée à leur défaut. Comment, me dira-t-on, connoître la volonté générale dans les cas où elle ne s’est point expliquée ? Faudra-t-il assembler toute la nation à chaque évenement imprévû ? Il faudra d’autant moins l’assembler, qu’il n’est pas sûr que sa décision fût l’expression de la volonté générale ; que ce moyen est impraticable dans un grand peuple, & qu’il est rarement nécessaire quand le gouvernement est bien intentionné car les chefs savent assez que la volonté générale est toûjours pour le parti le plus favorable à l’intérét public, c’est-à-dire le plus équitable ; de sorte qu’il ne faut qu’être juste pour s’assurer de suivre la volonté générale. Souvent quand on la choque trop ouvertement, elle se laisse appercevoir malgre le frein terrible de l’autorité publique.
À la Chine, le prince a pour maxime constante de donner le tort à ses officiers dans toutes les altercations qui s’élevent entr’eux & le peuple. Le pain est-il cher dans une province ? l’intendant est mis en prison : se fait-il dans une autre une émeute ? le gouverneur est cassé, & chaque mandarin répond sur sa tête de tout le mal qui arrive dans son département.
[Примечание: выделенный фрагмент опущен переводчиком].
Известно по крайней мере, что наилучший дар начальников, скрывать власть свою, дабы она не столько противна была, и править обществом так тихо, чтобы казалось, будто нет нужды в правителе.
И тако заключаю, как первой долг законодавца соглашать узаконения с волею общею, так первое правило хозяйства народного наблюдать, чтоб все распоряжения согласны были с законами. Довольно в истинную, ежели законодавец по своему долгу снабдил во всем, чего требовало местоположение, воздух, доход, нравы, соседство, и все участные связки в народе, которыя он должен устанавлять. Совсем тем еще безчисленныя мелкости исправления и хозяйства остаются единственно мудрому разсудку правления; но в таких случаях имеет оно два неложныя правила, по которым поступать должно; первое, разум закона долженствующий служить к решению в случаях, которых прежде предвидеть было не возможно. Другое, воля общая, източник и прибавление всех законов, у которой всегда должно в недостатке спрашиваться. Как скажут мне узнать волю общую в таких случаях, где она неизвестна? Не ужли собирать весь народ при всяком нечаянном приключении? Тем [c. 19] меньше надобно его собирать, что нельзя верно положиться, будет ли значить разсуждение его волю общую, что средство сие совсем невозможное в великом народе, да оно и редко нужно, когда правление хорошо вразумляет, и начальники уже ведают, что воля общая всегда с стороны полезнейшей народу, то есть с стороны справедливейшей; так остается только быть справедливу, чтоб верно следовать воле общей. Часто ежели она когда явно тронута бывает, со всею страшною уздою власти народной она оказывается.
В Китае Государь почитает непоколебимым правилом винить начальников в приключающихся замешательствах между их и народом. Недостаток ли в хлебе, в которой области? Воевода сажается в тюрьму. Сделается ли где возмущение? Градоначальник сменяется и всякой правитель отвечает головою своею за всякое нестроение, случившееся в его правительстве.
Dans le gouvernement despotique, le pouvoir passe tout entier dans les mains de celui à qui on le confie. Le vizir est le despote lui-même ; & chaque officier particulier est le vizir.
В самовластном правлении власть переходит со всем в руки того, кому оная вверяется; Визирь тут делается сам самодержцем, [с. 133] а каждый особенный чиноначальник есть тот же Визирь.
À la Chine, le prince a pour maxime constante de donner le tort à ses officiers dans toutes les altercations qui s’élevent entr’eux & le peuple. Le pain est-il cher dans une province ? l’intendant est mis en prison : se fait-il dans une autre une émeute ? le gouverneur est cassé <…>. L’on a rarement en cela quelque injustice à réparer ; & l’empereur persuadé que la clameur publique ne s’éleve jamais sans sujet, démêle toujours au-travers des cris séditieux qu’il punit, de justes griefs qu’il redresse.
В Китае, государи непременным себе правилом поставляют, обвинять государственных служителей во всяких их с народом раздорах. Ежели хлеб в которой области воздорожает; то главный управитель посажен бывает в темницу; а возстанет ли где какое возмущение, то правитель за то сменяется <…> Чрез такое поведение редко случается неправосудие; а Император будучи уверен, что народная жалоба бывает не без причины, всегда при возмутительных воплях, которые он без удовольствия не оставляет, проникает истинну притеснений, исправляет оныя.
Все сии выговоры были мне деланы в присутствии многих знатных Правосудия Офицеров.
<…> il s’étoit réellement mis en possession de presque tout le pouvoir judiciaire qu’il faisoit exercer par ses propres officiers. La cour du roi prononçoit sur toutes les causes civiles & criminelles.
<…> однако в самой вещи присвоил себе, почти без изъятия, судебную власть, исправляя оную чиновниками от него собственно определяемыми. Верховный королевский совет решил всякия дела гражданския и уголовныя.
C'est ici la quatrieme année depuis que mes troupes ont commencé la guerre au-delà des frontieres occidentales de mon Empire. Par combien d'actions mémorables, tant les Généraux que les Officiers, & les Soldats eux-mêmes ne se sont-ils pas distingués! Il est naturel qu'après avoir eté si long-tems absens de leur Patrie, ils souhaitent de la revoir [...]
Четвертый идет год после того, как войска мои начали войну вне западных рубежей империи. Коликое множество подвигов, достойных незабвения, проявили полководцы, подчиненные им властители и ратники! Рядовые, находяся столь долго отлучными из отечества, естественно было им желать возвращения своего.
Le Cérémonial des Empereurs & des Officiers de l’Empire formoit, depuis les Han, un Livre particulier qu'on appelloit le Li-ki, c'est-à-dire Mémorial des cérémonies.
Обрядник Императоров и великих Государственных чиновников, начиная со времен Ганскаго поколения, есть особая книга, под названием [c. 84] Ли-Ки, то есть Записки чиноположений.
Nous devons les en croire encore, quand ils nous assurent que dans ces temps reculés, il y avoit d'excellentes régles de morale & de Gouvernement, déja tracées par les anciens Souverains; qu'il y avoit des Ministres d'Etat, & des Officiers de différents Ordres, pour l'administration des affaires générales de l'Etat; qu'il y avoit de vaillants guerriers, des Généraux habiles, des Magistrats intégres, des Hommes de Lettres, des Poëtes, des Artistes pour les arts de pur agrément, & des ouvriers pour tous les arts utiles; que les mesures de différents genres, fixées par des méthodes scientifiques, étoient depuis long-temps d'un usage commun; […] [p. 107] que celui qui étoit à la tête de l'Empire, avoit déja des Vassaux qui avoient eux-mêmes des pays entiers, à titre de souveraineté; que ces Vassaux venoient à la Cour, en des temps déterminés, pour rendre leurs hommages, & offrir leur léger tribut.
Должны подобно же верить им, что в толико далекия oт нас столетия были уже изящныя правила нравственныя и правительства, сочиненныя древними их Государями; были деловыя особы и чиновники в разных государственных делах, были храбрые воины, искусные полководцы, неумытные судии, ученые мужи, стихотворцы, художники в ремеслах как приятных, так и полезных. Вес и мера были установлены искони, и к общему служили употреблению; […] что Китайские Императоры имели уже под собою данниками [c. 118] самодержавных Владельцов, которые являлися ко Двору его в назначенное время свидетельствовать зависимость и платить легкую дань.
À la Chine, le prince a pour maxime constante de donner le tort à ses officiers dans toutes les altercations qui s’élevent entr’eux & le peuple. Le pain est-il cher dans une province ? l’intendant est mis en prison : se fait-il dans une autre une émeute ? le gouverneur est cassé, & chaque mandarin répond sur sa tête de tout le mal qui arrive dans son département. Ce n’est pas qu’on n’examine ensuite l’affaire dans un procès régulier ; mais une longue expérience en a fait prévenir ainsi le jugement. L’on a rarement en cela quelque injustice à réparer ; & l’empereur persuadé que la clameur publique ne s’éleve jamais sans sujet, démêle toujours au-travers des cris séditieux qu’il punit, de justes griefs qu’il redresse.
В Китае государь имеет за постоянное правило обвинять вельмож своих во всех ссорах, бываемых между ими и народом. Если дорог хлеб в какой Губернии, то сажают в тюрму имеющаго надзирание над оным: ежели зделается бунт, то сменяется правитель, и каждый Мандарин ответствует головою за все зло, случающееся в его правлении. Сие не потому, что бы не разбирали по том дела в порядочном суде; [с.41] но долговременной опыт поступать таким образом заставляет. Редко случается в сем какая нибудь несправедливость; и Император уверенный, что вопль народной никогда не произносится без причины, усматривает сквозь сии мятежные крики, истинну и оную возстанавливает.
La premiere chose que doit faire, après l’établissement des lois, l’instituteur d’une république, c’est de trouver un fonds suffisant pour l’entretien des magistrats & autres officiers, & pour toutes les dépenses publiques. Ce fonds s’appelle ærarium ou fisc, s’il est en argent ; domaine public, s’il est en terres, & ce dernier est de beaucoup préférable à l’autre, par des raisons faciles à voir.
Первый предмет учредителя Республики по установлении законов состоит в том, что бы найти достаточное средство, для содержания судей и других служебников, и для всех общественных издержек. Сие средство называется казною, ежели состоит в деньгах: общественными владениями, ежели в землях; и сии последния гораздо преимущественнее первой по довольно ясным причинам.
L. XXV. L’Arabie heureuse. En effet, le roi d’Yémen est non-seulement monarque, mais encore iman ou pontife de la loi de Mahomet : ot tous les ministres de la religion mahométane, ainsi que les cadis ou officiers de justice, ont pour principe d’affecter une grande modestie dans leurs habits et dans leur logement. Le mouphti même, quoique chef souverain de la religion, et l’interprete suprême de la loi, vit sans faste <...>.
П. 25. Аравия. В самом деле Король Иеменской не только самодержавной, но еще и Имам, или первосвященник Магометова закона; а все служители сей веры, как Кади или судьи за правило имеют казаться скромными в платье и в домах. Самой Муфти, хотя вышний духовной начальник, и верьховной истолкователь закона, живет без пышности <…>.
ART. LXXIV. Réflexions économiques contre les progrès du Luxe
Quoique, suivant l'assertion de Mr. de Montesquieu*, des biens sans nombre résultent de la vanité des hommes, tells que l'industrie, les Arts, les Modes, la Politesse, le Goùt : néanmoins les meilleurs Gouvernemens & les mieux polices n'ont pas laissé que d'y mettre de justes bornes par des Ordonnances les plus efficaces. C'est par une suite de ces sages Ordonnances qu'on a défendu en plusieurs endroits l'usage des bijoux, des galons, des broderies en or & en argent fins ou faux, fairs pour l'ameublement ou l'habillement ; des tapisseries de toute espèce, de la dorure de bustes ou statues servant à orner le dedans ou le dehors des Maisons, des quadres de glaces, des peintures de prix &c.
* Esprit des Loix Tom. II. Ch IX. pag. 192.
De pareilles défenses ont été faites concernant les présens de Mariage sous quelque prétexte que ce puisse être.
Dans une des Républiques bien policées on a défendu d'acheter ou de faire acheter, pour le compte de ceux qui se marient, aucun meuble que quatre semaines après l'accomplissement du Mariage**.
** Voïez Ordonnances somptuaires de Genève de MDCCXLVII Art. XXIII.
Dans plusieurs Etats & Villes la somptuosité dans les repas de Noces a été prohibée, & l'on y a établi des Officiers pour prendre l'Inspection des fêtes données à cette occasion, afin que le tout s'y passe conformément aux Ordonnances***.
*** A Lubec il n’est permis d'invirer aux Noces qu'un nombre fixe de personnes ; & pour obliger de s'y conformer, un Officier de Police, qu'on nomme Spielgraeve, fait la visite des repas de Noces pour vérifier le nombre des Hôtes.
Dans d'autres endroits le deuil a été limité pour les differens degrés de Parenté, soit dans les habits, foit dans les équipages & trains.
Je crois que les amateurs d'une bonne Police seront bien aise de trouver à la sin de cet Ouvrage le Réglément de la Police de Genève contre les excès de cette nature.
Статья LXXIV. Разсуждения противу умножения роскоши
Хотя по доказательству господина* Монтескю суетность человеческая неисчетныя производит полезности, как например разныя вымыслы, художества, моды, учтивство, в них однако же похвалнейшия правителства и превосходно пред другими учрежденныя, надлежащия предписали в том границы самими строгими узаконениями. С их то самых мудрых узаконений есть следствием, что во многих местах запрещено употреблять драгоценныя камни, позументы, золотое и серебреное шитье, не выключая и мишуры в домовых уборах, и в одеждах; всякаго так же рода обои, позолоты, грудныя и имелныя статуи, служащия ко внутреннему или внешнему украшению домов, болшия зеркала, много стоящия картины, и прочее тому подобное.
* О силе законов. Т. 2 гл. IX лист 192.
Равныя же запрещения учинены свадебным подаркам, по каким бы то ни было предлогом.
В некоторой из наилучше учрежденных республик возбранено покупать, как от своего собственнаго лица, так и чрез посторонния руки на щет вступающих в супружество, прежде прошествия четырех недель по совершении свадьбы**.
** Читай законы Женевской республики ограничивающия всякия расходы MDCCXLVII статья XXIII.
Во многих областях и городах запрещены всякия великолепия в свадебных столах, и есть нарочно учрежденныя чины долженствующия примечать, все ли тогда происходит в сходственность учиненных о том узаконений***.
*** В Либеке непозволяется звать на свадбу болше положеннаго числа особ, и чтоб сие непременно сохранилось, то на всякую свадбу приходит нарочной полицейский офицер называемой Шпилгрев, и досматривает, то чтобы не болше приглашено положенаго числа гостей.
[Л. 38 об.] В других местах ношение траура ограничено по степеням свойства с умершим в платю и в экипажах.
Любители исправной полиции я думаю с удоволствием прочтут в конце сего сочинения устав полиции Женевской республики, учиненной противу сего рода излишностей.