princeps

<...> ein Italiänischer Politicus gar nachdencklich schreibet; Es sey der Fürsten Rede-Art von der gemeinen sehr unterschieden gestalt sie zum öfftern eine Sache sagen, und eine andere damit verstehen; Fast eben das zeiget der Bisaccioni an einem Orte an, wann er schreibet: Il parlar de’Prencipi non è qual rassembra in apparenza e chi non n‘hà prattica facilmente s’inganna <...>.

Италианский политик пишет, что речь государей от обыкновенных зело разна, ибо часто о деле глаголет, а другое тем разумеют, тож объявляет и Бизачионий в некотором месте егда он пишет: “слова государей не имеют согласия с видом их и кто в том не имеет искуства, лехко обманется” <...>.

VI. Von denen Mitteln und Wegen zu Herrn-Bedienung zu gelangen.

Und nach Aussage Taciti, Periculosum, privati hominis nomen supra Principis attolli. Es solten die Könige und Fürsten billich gedencken, daß das Regiment ein Spiegelsey, dessen majestätischer Glantz durch den Odem desjenigen, der sich gar zu nahe darin beschauen will nicht wenig verdunckelt werde. Es ist dem Narcißischen [S. 71] Brunnen gleich denn wer sich mit den Gedancken nur ein einziges mahl darin bespiegelt der wünschet entweder darin umzukommen, oder solche Wunder-Schönheit, welche anderswerts nicht siehet, zu erlangen.

6 наставителное учение о способах како в службу котораго государя доступати

<...> по объявлению Тацитову опасно есть простого человека имя выше княжеского, то есть принципа возвышати и надлежало б королем и князем достоино памятовати, что владетелство есть зерцало котораго маестатцкая светлость дыханием оных, которое зело блиско во оное смотрят немало затемняется, и подобно есть кладезю нарцисову, ибо кто токмо единожды во оном посмотрится, тот желает во оном либо пропасти или такую дивную красоту, которой он и ниде не видит получити.

§ 732. Membra reipublicae sunt in genere duplicis generis, vel superior, vel subditus. Superior vero dicitur is qui imperium civile habet, & subditus is qui imperio civili subiectus.

§ 733. In monarchia unus est superior, qui Monarcha, Princeps seu Rex appellatur & reliqui omnes sunt subditi; in aristocratica <sic!> plures simul sumti sunt superior & tam hi, qua singuli, sunt subditi, quam omnia reliqua reipublicae membra; in democratia vero omnia membra reipublicae simul sumta sunt superior, singula membra vero sunt subditi.

§ 732. Члены республики вообще суть двоякого рода, или верьховный повелитель (superior), или подданный (subditus). Верьховным повелителем называется тот, кто имеет правление гражданское, подданным же тот,  кто правлению гражданскому подвержен.

§ 733. В Монархии один есть верьховный повелитель, которой называется МОНАРХОМ (Monarcha) ГОСУДАРЕМ, или ЦАРЕМ (Princeps seu Rex), а прочие все суть подданные. В Аристократии многие люди, вместе взятые, суть верьховный повелитель, и как сии поразнь взятые, суть подданные, так и все прочие республики члены. В Демократии же все члены республики, вместе взятые, суть верьховный повелитель, все ж члены поразнь суть подданные.

Notate hoc Principes magni, notate viri praepotentes, quod licet Princeps aliquis totius mundi monarcha sit: tamen ipsi cogitandum est, Principatum suum haud flocci faciendum, si ipse virtutis expers sit. Parum enim omnino prodest, dominum aliquem esse hominum vitiosorum; si mancipium sit ipse vitiorum.

Примечайте сие, великие Государи, примечайте державные и сильные Князи, что хотя бы какой Государь всего света был [с. 118] Монархом, однако власть свою ни за волосок считать не должен, ежели сам добродетели не имеет. Ибо очень мало пользы кому либо быть господином и властителем порочных человеков, ежели сам есть раб и невольник пороков.

Non in eo regnorum felicitas consistit, si bonas vel malas leges; sed si bonos vel malos Principes habeant. Parum enim omnino lex justa, si Rex sit injustus, prodest.

Не в том состоит благоденствие царств, ежели добрые или худые законы; но ежели добрых или худых Государей имеют: ибо очень мало пользы в справедливом законе, ежели сам Государь несправедлив и неправосуден.

Hoc sibi persuasum habeant Principes, amorem civium, libertatem reipublicae, stabilitatem domus suae, amicorum benevolentiam, inimicorum subjectionem, et subditorum obedientiam non armorum per ditionem diffusorum copia: sed decorum in ipsis unitorum praestantia conservari. Principi virtutis spectatae totus sese mundus sponte dedit; adversus vitiosum (sua quoque terra) consurgit.

[речь Марка Аврелия к сыну] Пусть уверены будут Государи, что любовь граждан, вольность общества, твердость дому их, доброжелательство другов, покорность врагов, и повиновение подданных, не множеством разсеянных по области оружий, но преимуществом единых в них добродетелей сохраняются. Государю [с. 247] отменныя добродетели целой свет сам себя под власть и державу предает; а противу беззаконнаго и собственная его земля возстает.

Quicunque justiciam administrat Princeps, illam exequens, semper inimicos sibi parat, quod cum eorum qui circa ipsum sunt, opera fiat; quanto illi sunt Principi familiariores, tanto sunt odiosiores populo. Etsi enim [p. 692] justiciam generatim cuncti amant: tamen eandem in domo sua exerceri nemo gaudet.

[речь Марка Аврелия к сыну] Государь наблюдающий правосудие, исполняя оное, всегда приобретает себе врагов, исполнение коего поелику чрез находящихся при нем Министров* отправляется, то сколько оные Государю любезнее, столько народу ненавистнее бывают: ибо хотя все вообще правду любят; однако никто хранения оной в собственном своем доме не желает.

*[Примечание: данный термин в оригинале отсутсвует] 

Optimo Principi optima imperandi ratio merito placet, quem ad modum pessima pessimo. Utraque vero non nisi ex duobus vere dignoscitur, ipso autore nostro Aristotele lib. 7. polit. c. 13. ex fine scilicet, et mediis ad illum directis. Sicuti igitur illa publicam bonis justisque, ita haec privatam malis etiam et iniquis artibus intendit et quaerit utilitatem.

Изрядному князю изрядное правления разумение всячески подобает ся якаже злое злому сие же обое из двох познавается истинна. По свидетелству Аристотеля (книга 7 глава 13) сие есть из конца и средствы? до онаго належащих. Якоже ибо оное общии добрыми и справедливыми, тако сие особныи злыми и насправедливыми хитростми пожиток соделовает.

Duo itaque in bono Principe requirimus, et voluntatem et facultatem bene imperandi: alter utro quippe deficiente, regimen ipsius mancum mutilumque est, ipsisque saepe numero civibus ιυκαζα φρονετοσ, aut contemptibilis iudicatur. Plurimum vero isthuc conferunt tria illa, quorum Aristotelis 7. Polit. c. 13 fit mentio: φυσισ, ‘ήθοσ, λόγοσ h. e. natura, assuefactio et doctrina.

Итако двое в добром князе обретается. и хотение и дело добраго правления. Аще же едино из сих не обретается правление. оного не совершенное и не целое будет. и самим им? часто гражданом погнушаемое судится: иного же зде помоществуют трие вещи. которые Аристотель воспоминает. сие есть натура обычай и научение.

Progrediamur nunc ordine ad aerarii nostri definitionem; quam diversimode tradunt diversi. Nos vero aerarium definimus pecuniam, qua publice, qua privatim, autoritate principis, legitime collectam et aquisitam.

Поступим ныне чинно до описания н[а]ш[е]я казны, котории разно разныи описуют. мы же казну описуемо, денги, или обще или особые изяществом князя праведно собранны и набытые.

Porro si Principis familiae sustentationem; si aulae procerum salaria; si stipendia ministrorum tam sacrorum quam civilium, magistratuum et iudicium, juventutis item magistrorum ac ephororum circumspectes, quorum fere omnium uberrimam in Principatu quamvis non nimium diffuse, (utpote qui nobis optimus censetur) merito licet metere messem; praesentario certe opus est argento. Adhaec si consideres sanctam legum custodiam cui ut Tacit. 13. ann. c. 26 inquit, tribuendum est aliquod telum, quod sperni nequeat, non minus pecuniam, quae armorum subsidium Ciceroni dicitur [in orat. pro Luc. Manil.], requiras. Denique cum bonum legislatorem non tantum criminibus poenas definire, sed ac bene merita praemiis mactare oporteat <...>.

Прочее аще поддержание фамилии [Л. 23 об.] княжеской, аще пред них господей домовых оброки, аще поборы служителей так духовных, яко и свитских, майстратов и судей, такожде младых детей оучителей и послов земских разсмотриш, что все изобильнаго и готоваго требует сребра, до сего аще разсудиш св[я]тую законов страж; который, яко же Тацит гл[а]голет. надобно есть дати оружие. которое преодолетися не может, немне и д[е]н[е]г надобно, которыи от Цицерона, нарицаются. помощи в оружии, прочее понеже доброму законодавцу не токмо винами казны описывати, но и добре за служение заплатами забижати? Надобно <...>.

Secundo licitum emolumentum Principis aerario per socios et fоederatos accrescere potest: quod vel a sociorum liberalitate ac benevolentia, vel a confoederatorum pactis urgente necessitate mutui auxilii causa initis dependet. Hujus rei exemplum praebent Status et Circuli Imperii, qui ex convento in Comitiis vel Circulorum congressibus pacto ad expeditionem Turcicam contribuunt, uti expresse cautum est in Capitul. Ferd. III. artic. 14. Ita domus Austriaca et Saxonica mutuo pacto ad subsidia gerenda bello et hoste imminente obligantur attestante Bornitio, 3 de Aerario cap. ult. Quin foedus Regum nonnullorum cum Helvetiis de mittendis auxiliariis copiis ad regnorum suorum tutelam, Praetoriisque cohortibus ad corporis obsequium et custodiam ictum, Helvetiorum opibus augendis utilissimum est.

Угодныи пожиток вождя сокровищ умножатися может чрез другов совокупленных ему. Понеже или от другов сильнейших благодеяние или от совокупленных союза в потребовании своем с полною помощь может имети. Ото образ показуют страны ц[а]рства римскаго, которые положивши собою союз при собрании своем совокупны, некую часть противу брани турецкой, тако ж де страны аустрицкия и саксонския с полным союзом некоторых царств, з гелетинами присланные помоществующаго воинства ко умножению имения гелетинов, пожиточные есть воинству понеже образ постановления платы.

Alterum aerarii conservandi praesidium in recta eius dispensatione collocamus. Vere enim Bocerus [in descript. Regn. Franciae] Principum, ait, divitiae non aestimari debet a magnitudine redituum, sed a bono regimine; idque Ludovici XI, Francisci I, Henrici II, Caroli IX et Ludovici XII. Galliae Regum exemplis demontrat.

Инное сохранения сокровища помощь в правом его разделении полагаем. Право бо Боцер глаголет: ц[а]рей имения ценитися не повинны с множества доходов, но с правого радения. И сие Людовика едино на десятого, Генрика втораго, Короля перваго на десять и Людовика Второго на десять Галлисии ц[а]рей образими показует <...>.

Octavo ingens aerario additamentum confieri potest ex publicorum praediorum elocatione: in qua cum reipubl.[icae] minus sit periculi, quam in eorum venditione, minori etiam cautione opus erit. Hoc saltim Principi tenendum est, quod ex praediorum qualitate mercedis quantitas definienda sit, ne conductor defraudetur <...>.

Осмое: вели[ка]я сокровищу прибыль может быти с общих областей наятия иному кому: в котором никакая же о[те]честву бывает небезпеченство неже в продаванию их малой престороги подобает. Сие паче вождю увидати должно есть: же соблюсти множества множество цены назнаменовати сия иметь [л. 85] дабы наемник не ошукалсия.

Cap. IX. {=X}
DE IUSTITIA.
Quam Princeps erga Subditos servet.

Quid enim potius faciat? prima institutio &amp;
admissio regum ab hoc fine fuit. Sine Iustitia
vivere inter nos, id est in Societate, non licet:
ergo aliquis, aut aliqui eligendi, qui huic administrandae praesunt.
Livius [Lib. I.] bene:
Multitudo coalescere in unius populi corpus,
nulla re, quam legibus, potest. &lt;Plane nulla;
haec vinclum est, &amp; ut sic dicam, coagulum:
solve, dissipamur, &amp; ut ferae solitariae,
vagamur. Homerus, qui omnia scivit, de
Iustitia istud [Odyss. ς {=β}]:
ἥ τ᾽ ἀνδρῶν ἀγορὰς ἠμὲν λύει ἠδὲ καθίζει:
Quae coetus hominum cogit, solvitque
vicissim.

Глава 10я
О правосудии, которое царь* должен
подданным** хранити.

Первое избрание и утверждение царей не
иныя ради вины бысть, точию правосудия
ради, без праведнаго бо суда человеком в
дружестве жити невозможно; убо многим в
любве жити хотящим подобает имети над
собою единаго некоего или многих правды хранителей,
о чем сице Ливий: множество
народа никакоже может сочетатися во
едино тело, разве союзом законов.

Cap. IX

DE IUSTITIA:

Quam Princeps in se, & sius, servet.

Inter omnes autem Virtutes, sunt quaedam velut Regiae, & Principales, ut Justitia primum; a qua Homerus Reges δικασπόλοις appellavit, circa jus occupatos & versantes. Nihil iis convenientius, nihil dignius: & servata, regna servat. Servanda autem, etiam in iis quae Principes, aut qui circa ipsos sunt, tangunt. Mali doctores, qui a legibus eximunt: qui cum Caligula censent, Omnia ipsi, & in omnes, licere. Sive cum Sallustiano Memmio: Impune quidlibet facere, id est regem esse. Abite qui docetis, qui discitis: imo qui praeest Iustitiae, ad eam praeeat, & exemplo commendet. Theodosium imitetur, de quo Panegyristes: Idem es qui fuisti; & tantum tibi per te licet, quantum per leges antea licebat. Ius summum, facultate & copia commodandi, non securitate peccandi experiris.

Глава 9

О правде, которую царь и его служители должны имети*

Между всеми добродетелми обретаются некие, аки царские и началнейшии, от них же первое место содержит правосудие, ничтоже бо царем тако есть прилично, якоже правда в суде, яже все царство и самого царя в долгоденствии [л. 95] и в благополучии сохраняет; проклятые суть тии учителе, иже с Калигулею глаголют: яко царь все, что либо сам восхощет творить, прилично и волно есть; да погибнут убо вси учащии и послушающии сицеваго разумения, мы же хощем, да всякий царь последует и ревнует великому оному Феодосию царю греческому, о нем же сице понегириста: тожде еси, иже и прежде был еси, и толико тебе по своей воле леть есть творити, колико прежде леть бяше; по закону; власть великую благотворити, а не грешити восприял еси <...>.

[* Примечание: в начальной редакции ГИМ.Син. 115: «О правосудии, еже сам ц[а]рь и минестры его должны хранити»]

Primum ecce, da Imperitum Principem, qui par erit? qui non faciet recta curva? Item, da Ineptum in sermone, in gestu: quid nisi irrisui se exponit? Amplius, crebra haec ostentatio sui, & in populo locutio, nonne vulgat Principem, & detrahit maiestati? Quarto, vel severe iudicabit, et Odium pariet; vel remisse, & Ius violabit. Melius ergo res asperas, & sine bona gratia, in alios inclinari. Quinto denique, sunt nunc Curiae maiores minoresque, & cuique rei stata sua iudicia: quid Principem in novas curas arcessimus, [p. 137] varie & affatim distractum? Quin melius tutiusque nil novare, & siquid in iam statutis labat, firmare & vincire. Ista nec male, nec abs re prorsus dicuntur, fateor: sed responderi tamen potest, & iustitiae caussa, debet. Primum de Imperitia, dico; plurimum & principem, & quemcumque alium, natura duce in magnis aut enormibus caussis iudicare posse, nec opus grandi scientia (ad hanc rem) Iuris & Legum.

Первое, аще будет царь в суде неискусен, то пред ним винный удоб может оправдатися, невинный же осудитися. Второе, аще будет недоброречив или косноязычен, и во нравах неблаголепен, удоб посмеян будет. Третие, яко частое сообщение и беседа царя с народом повреждает честь и умаляет благоговение величества царскаго. Четвертое, аще будет грозно судити, то вскоре ненавидим будет. Аще же [л. 110] сострадателно и милостивно будет судити, то удобь правду повредит, убо лучше есть вины достойны жестокой казни иным попущати да судят. Пятое, суть ныне полаты судовые, или приказы болшие и меншие, и на всякий случай судовые книги: убо чесо ради имамы царю новыми попечениями стужати, который великими и безчисленными царственными делами всегда утружден есть. Сия вся добре и благоразумне вопреки мнению нашему предложенна суть: обаче мошно есть на вся та отвещати, и правды ради должно. Первое о неискустве царя; глаголю, яко многожды и царь, и кто-нибудь иный может самим естественным разумом великие и тяжкие вины добре разсудити; и не требе тамо великия мудрости и совершенного знания прав и законов.

Ad tertium, Vulgat se nimis ita Princeps. Fortassis, si in rebus aliis: at haec per se talis est, ut reverentiam sui gignat, vel terrorem. Videmus in cottidianis istis iudicibus, quam plebecula eos veneretur & timeat, etiam illa innoxia, & cui nihil cum iis negotii est aut fuit. Bene a Deo ita facti sumus, vereri hoc numen & nomen ipsum Iustitiae, & quicunque ei administrant. Quanto magis in Principe, si se non mandare tantum (in occulto id fit) sed exercere, cum summa potestate, ostendat? Et sane nihil hic familiariter aut comiter fit: verba, gestus, aspectus, apparatus, omnia tristitiae aut severitati propiora. Ergo hoc facessat; quartum videamus, de Odii metu. Incurret in id, inquiunt, si severe iudicat; in Iniustitiam, si remisse. Extrema accipiunt, & eunt extra ipsas Iustitiae metas. Quid? an semper damnationis materia? fac esse: in ea ipsa certe alter sic deprimitur, ut alter allevetur. Hunc laedis, illum iuvas; ergo ab illo Odium, ab hoc Gratia, paria sunto. Sed nego etiam in severitate crebra, odia excitari populariter: & contra est in rectis animis, qui acclinant se magis ad tales & [p. 138] attrahuntur. In aspectu illa offendunt, cogitata & cum usu publico collata, delectant. Videsne ut in medicina quoque tristia & taetra saepe propinentur, sed salutis caussa? itaque ab hoc fine, adeo non odimus medicos, amamus & laudamus. Simillimum in Iustitia: a cuius acerba sectione aut ustione salus generis humani pendet: & quis id vel e plebe nescit? Iam de Remissione, non abnuo naturas quasdam ad mitiora semper inclinare: & quid mali erit? imo sit nobis talis Princeps.

Третие неполезное глаголют быти того ради, и яко чрез частое сообщение и явление царя к народу некако честь царская умаляется; правда то, аще сообщается и позорствует себе ради иныя некия вины; аще же правосудия ради часто присудствует народному собранию, то и честь умножается, и страх возрастает; видим то в малых и в повседневных судиях, како от всего народа почитаеми есть и вси их боятся: не точию согрешающии, но и ти, иже никакого порока в себе не слышат; аще же простыя судии [л. 111] таковой от народа чести сподобляются, то что имамы рещи о царе, иже како осудит, иначе быти не может, от чего же самых слов, мановений или от самого точию взора страх и ужас в сердцах людских раждается; но разсудим и четвертое противное, глаголют бо, яко аще з грозою будет судити, то вскоре возненавидят его, аще же сострадателно и простително, то удоб погрешит противу правды; зде зри, како противницы наши крайния точию предлагают нам и за пределы правосудия ступают; что же, всегда ли на суде смертныя вины судятся? Но да будет и тако, и на самом том суде колико един уничижается, толико другий возвышается, сей осуждается, ответ же оправдается, от того ненависть, от сего же любовь и благодарение, и сия равно едина другому противится, обаче неправда то, яко грозная казнь раждает царю ненависть от народа, паче же противное видим в человецех, правду любящих, иже радуются и благодарят, егда видят грозное и жестокое злых наказание; самы точию взор жестокия казни умаляет нас и смущает, егда же размыслим и разсудим ползу общую, яже оттуду раждается, абие утешаемся; зриши ли врачевскую хитрость: коль краткое** и невкусное питие подают болящим ради здравия, иногда же и тело режут; оба[че] за то [не] ненавидим их, но паче любим и благодарствуем; подобное видим и в жестокой казни, от жестокого бо виноватых резания или сжения здравия бывает целому государству, паче же реку, всему роду человеческому; и кто того, аще и о[т] простейших, не весть? А что глаголют, [л. 111 об.] яко нецы милосердствуют и послабляют виноватым, не прекословлю тому, яко мнози от естества милосерди суть и сострадателни; и кое убо зло отсюду?

QUAESTIO.

Liceatne igitur & deceat, in eventus inquirere, & vates aut divinos consulere?

Non arbitramur: etsi supra tetigi, prudentia aliqua scrutari posse & odorari, quo tendant fata. Sed distinguenda tota res est; & sic habe. Indiciis aut notis, quas vir prudens ex lectione, ex usu, & observatione similium collegerit, aliquid suspicari aut praesumere de fatis, id licet: sed caute, & timide. At ex artibus magorum, ariolorum, divinorum, mathematicorum, & quod aliud tale genus, id vero nefas est, nec divina aut humana lex permittit. Deus palam edicit [Deuteron. ca. XVIII]: Non inveniatur in te, qui ariolos sciscitetur, & observet somnia atque auguria: nec sit maleficus, nec incantator, nec qui Pythones consulat, nec divinos, & quaerat a mortuis veritatem. Omnia enim haec abominatur Dominus. Et nostra divina lex tantum? etiam falsa illa Mahumetis. Ioannes Leo scribit [Lib. III. de Africa]: Magiam & caballisticas artes lege Mahumetica veritas, & velut haereticas haberi. Huius enim, inquit, Alcoranus Omne Divinationum genus vanum esse asserit, Deumque solum arcana nosse. Bene hoc & prudenter Mahumetes: atque omnis bona Respublica damnat. Illa Romana, quot decretis & legibus? notae sunt: nec caussae etiam ignotae, aut diu quaerendae. Eruo istas;

Primam, quod turbant praedictionibus animos, & ad novas aut magnas spes impellunt. Mecaenas apud Dionem, in Oratione ad Augustum de Republica constituenda, digna quam Principes legant [Lib. III]: <...> Divinos & vates in republica esse, prorsus non oportet. Multos enim hi tales, dum vera quaedam, plura falsa proferunt, ad res nouas impellunt. Rem dicit; & quid tam proprium istis, quam magna & blanda praedicere, & animos ad fortunae fastigia attollere? facili nostra credulitate, tamquam peritia, & monitu fatorum (ait Tacitus [I. Histor.]) praedicantur; & cupidine humani ingenii, libentius obscura credi. O veriloquia! inclinamus: & vidi & risi Principes viros, auribus atque animis [Р. 43] in haec pronos, imo alia omnia artium prae his spernentes. At, ut Dio aiebat, turbas & res novas dant. Quis nescit, qui historiam veterem legit? & ad scelus (ait iterum Tacitus [Ibid.]) ab huiusmodi votis facillime transitur. Hinc conspirationes in Principem, aggressiones, deiectiones: & quae copia exemplorum deterreor affirmare. Poeta [Statius] sufficiat, aut veriori nomine hic vates:

Nos pravum ac debile vulgus

Scrutamur penitus superos. hinc pallor, & irae,

Hinc scelus, insidiaeque, & nulla modestia voti.

Apollo veriora dicta numquam dedit.

Sed caussa altera, Fallacia. Nihil in praedictionibus istis firmum, nihil ex arte certa (quidquid assimulent) haustum; & qui veriora dixisse videntur, a Geniis habent. Sed ipsi quam ament & gaudeant nos fallere, id quoque scimus. Quid, quod vel inviti etiam fallunt? neque enim sunt omniscii, & quamquam subtiles, & arcanorum Dei per notas scrutatores; tamen aberrant, & abyssum illam Fati non pervadunt. Itaque bene iterum Tacitus [X. Histor.]: Mathematici, genus hominum potentibus infidum, sperantibus fallax. Certe utrumque; nam & potentes destituunt aut decipiunt, alio transgressi; & vanitatibus fallunt. Patere (ait iocose Seneca) aliquando Mathematicos vera dicere. Patior; & tot sagittas cum emittant, unam tangere, aberrantibus centenis. Enimuero ridiculi Principes, qui huc se donant. Vide Agrippinam, Neronis matrem [Tac. XII. Annal.]: quae mortuo Claudio, domi eum aliquamdiu tenuit, & famam de morte suppressit, ut progressui scilicet & auspiciis tempus prosperum, ex monitis Chaldaeorum, attentaret. O dii deaeque, tetigit! quam salutaris ille rector, quam diuturnus, quam illi & sibi laetus etiam fuit! Bellum aliud in Niceta Choniate, prudenti illo (fatendum est) historiae scriptore. Tangit vitium sui (utinam non & nostri!) aevi, atque ait: Nostris temporibus Imperatores Nil Sine Praescripto Astrologorum agunt: & rebus gerendis dies atque horas eligunt, ut sidera dictarunt.

Вопрос

Подобает ли християнину о будущих испытовати и пророков или иных тайнозрителей о том вопрошати?

Рекох вышше, яко невозбранно есть с разумом разсуждати и проразумевати будущая. И аможе смотрение Божие влечет, тамо преклонятися; что муж благоразумный, от чтения книг, от искуства и от предыдущих вещей удоб познати может. Обаче верити будущим со опаством и страхом подобает: многажды прелщают; художества ко познанию будущих не подобает употребляти ни единаго, такожде не подобает приходити до волхвов, до ворожбитов, до звездочетцов [л. 23] и не вопрошати их о будущих. Вси бо множае лгут, нежели истинствуют. Аще же иногда и правду рекут, обаче того ради, дабы потом много лжи вера была данна. Того ради и Бог еще в ветхом законе заповеда до сицевых приходити. Глаголет бо, да не последуете утробным баснем, и к волхвом не приходите, и не осквернитеся в них, и паки душа, яже аще последует утробным баснем или волхвом, погублю ту душу от людей ея¹. Не точию ж Бог, но и слуга диаволский Магомет заповедает во Алкорании своем чернокнижнаго². Глаголет бо, яко един точию Бог ведает будущая. И не токмо Магомет, но и всякий разумный народ³ не терпит в себе имети сицевых прелестников, и не без вины оное.

Первая вина: яко таковыи человецы, паче же прелестницы, часто пророчеством своим велие между народом творят смущение; до новых и великих вещей народ возбуждают обещанием будущих. Меценас, пишушщи до Августа кесаря римского о устроении речи посполитой⁴ сице глаголет: провидцов и пророков отнюдь не треба держати в речи посполитой, ибо сицевыи, сказавше едину вещь праведно, потом много лгут и часто народ смущают. Истинну глаголет, яко нецыи человецы, хотяще себе прозорливыми показати, зело того любят, кто им веру емлет, и обещают ему зело великая и благополучная; он же их почитает и пред иными похваляет, яко тайнозрителей будущих вещей. Но се есть велие безумие, самому Богу⁵ противное. Видех аз и смеяхся мужей знаменитых и великих, иже не точию уши, но и души своя преклоняют к волхвом и возвестителем будущих; последуют, паче всего любят их. Обаче что Меценас, то и Дио глаголет: [л. 23 об.] Яко человецы, возвещающии будущая, часто великим мятежам виновны бывают. Ведомо то всякому, чтущему древние истории, наипаче Тита Ливия и Тацита, иже глаголют: Кто послушает человеков, сказующих будущая, той готов на всякое беззаконие, отсюду бо раждаются молвы, коварство, ковы и убийство⁶.

Вторая вина: прелесть. Ибо сицевые пророчества ничтоже в себе имеют известно. Аще же кто неложно будущая сказует, мню, яко от бесовского откровения то творит.

Но речеши: како убо мнози и святые мужие прорицаху будущая?

Ответ: разумный человек удобь познати может, кто пророчествует духом Божиим, и кто духом бесовским; аще духа Божия имеет, той всуе ради малыя вины ничтоже о будущих глаголет, точию ради зело великия нужды, а пророчествующия духом диавольским не стыдится и о худшей вещи прорицати, убо от сего знамения и от протчих подобает познавати духа Божия и духа лестча: мнози бо, по свидетелству самого Христа Господа, лжепророцы изыдоша в мир; сицевые иногда хотяще прелщают нас, иногда же и нехотяще, ибо и сами часто прелщаются о знамении тех, от нихже познают будущая, и никогда могут постигнути бездну судеб Божиих. Того ради добре и праведно написа Тацитус: математики, сиречь звездочетцы, господам лгут и надеющихся прелщают. О них же и Сенека филосов аще и жартой, обаче истинно глаголет: иногда и математики могут истинну рещи и подобны суть тем стрелцам, которые, три стрелы в цель испустивши, единою точию в цель ударяют. Сего ради вижд, како посмеятелныи суть человецы, паче же началствующии⁷, иже сицевыми прелестьми водятся. Никита Хонеят преславный историк, описуючи век тот, в онже живяше, сице глаголет: нашего века повелители без соизволения звездочетцов ничтоже творят, и аще что хощут делати, день и час избирают, смотря на звезды.

¹ В финальной редакции: «да не обрящется у вас волхвуяй волхвование, ни чародей, ни обоятель, ни смотряяй во утробу и волхвуяй, ни вопрошаяй мертвых, вся бо сия мерзость Господеви, и паки душа, яже аще последует утробным баснем или волхвом, погублю душу ту от людей ея»; здесь же маргиналия: «Левит 19 Левит 20»

² В финальной редакции: «художества чернокнижнаго и волшебнаго»

³ В финальной редакции: «всякая разумная речь посполитая»

⁴ В финальной редакции: «государства»

⁵ В финальной редакции: «убийства на князей и государей».

⁶ В финальной редакции: «на высоких властех сущии»] 

Cap. V.

De FATO. Id considerandum, credendumque esse.

At tu qui Deum & Religionem colis, etiam Fatum: id est Providentiam, decretumque divinum. Quid enim aliud est Fatum (dicet pro me Minutius Felix) quam id quod de unoquoque nostrum fatus est Deus? De unoquoque nostrum, sed & de rebus omnibus quae sunt, fuerunt, erunt. Is enim qui omnia fecit, dirigit eadem, movet, servat: <...> (verba Trismegisti [Cap. XV]) <...>: tamquam Auriga peritus, currum hunc mundi firmans in se atque, alligans, ne incomposite feratur. Prorsus ita est; per caussas medias, varie nexas, prima illa caussa omnia temperat, suaviter, prudenter, utiliter: nec aliter est censendum. Hoc monitum variam utilitatem Principi dabit; a Deo se & regnum; a Deo bona malaque externa esse: ideo nec in illis elate, nec in istis abiecte nimis agendum. Constantia ubique, esto, & volens quaedam obedientia decretis divinis. Nam longe praestat (ait Gregoras Nicephorus {{Lib. VII. }}) quietum ferri a ferente Fato, quam obnitendo velut materiam & alimentum ei praebere. Hoc enim tale est, ac siquis ignem metuens aedes iam circumdantem, non exstinguat eum, sed sarmentorum fasces aggerat, & oleum affundat: aut siquis furente Borea, & tempestate exigua fragilique, cymba, contra fluctus & per eos eluctari conetur.

Altera [p. 24] etiam utilitas, iniquirere leviter & modeste in Fata, & videre quo vis illa supera, nostra haec trahat: proque ea inclinatione, se & consilia adaptare. Magnus est fructus; & prudenti viro vix publica Fata conversionesque obscurae, ex signis quae praeeunt vel adhaerent. Ruere aut vertere hunc statum vult? consilia prava, & homines tales erunt, qui ad gubernacula admovebuntur. Delatio, adulatio, vanitas locum habebunt: probitas, veritas, prudentia exsulabunt. Sed &, ut in cithara, concentus turbabitur: & obscura primum, mox palam discordia erit. Vult attollere? omnia alia; locus consiliis, locus honosque virtutibus, etiam artibus: denique siquid aegri in Republica, sanatur; siquid sani, fovetur. Ut qui libram tenet, in hanc aut illam lancem pondus adiici iubet, & inclinat: sic Deus; & fortunam temperat, sed manibus aut consiliis fere nostris. Atque haec ita palam, ut vel hebes mens videat, si non praevideat: & dominum arbitrumque terrestrium rerum, ex eventis, illum e caelo agnoscat. O quam mira, quam inopinata saepe ab illa potentia? Nam & hoc gaudet atque amat, praeter opinionem (non enim rationem) quaedam facere, & vel sic ostendere vim illam omnia gubernantem & moventem. Haec universe: sed in Exemplis etiam distinctius videamus, & monita pro iis aptemus.

Глава 5

О смотрении Божии, еже размышляти и верити подобает

Мужу разумному и Бога почитающему подобает разсуждати великии случаи, иже не что иное есть, точию смотрение и хотение Божие о всяком человеке и о всякой вещи: настоящей, мимошедшей и будущей. Ибо той, иже сотворил есть, вся содержить; и вся, якоже хощет, устрояет, обаче чрез вины посредственные, различне с собою сложенные. Сие ведуще, владеющему и началствующему велию ползу приобретает, знающи бо, яко житие и власть его в Божиих руках обретается, и всякий случай, благий и злый, по Божию смотрению бывает. Во благополучии не будет надыматися, в злоключении не будет унывати, но во всем будет постоянен и посмотрению Божию послушен. Всякий случай терпеливою душею и мужественным сердцем подобает приимати, ведуще, яко ничтоже нам случитися может без смотрения Божия, емуже аще кто противится, тако творит, якоже той, иже, хотящий пожар угасити, лен сухий мещет и елей изливает; или яко же то {ошибочно вм. «той»}, иже во время зелнаго волнения морского в малой ладии плавати хощет.

Другая полза: смотрети и разсуждати подобает, како тебе смотрение Божие влечет и како устрояет; тии же познавши, преклонятся на волю Божию и согласовати смотрению его. Велия есть отсюду полза, и разумному мужу народныя случаи и пременение всегда явно бывает от знамений предидущих или последующих. Аще Бог восхощет некое государство превратити или погубити, то прежде добрых советников от него отимет, и таковым попустит государствовати, у нихже доносители, ушники, тунеядцы, ласкатели, шуты место имеют; добродетел же, правда, разум [л. 12] и мудрость ни во что же вменяется. Аще же хощет вознести и прославити, предпошлет советников благоразумных, мужей мудрых, художников искусных, имиже что есть худое в народе, то исправляется, что есть доброе, тое снабдевается и утверждается. Якоже бо мерило в руце держащий от единые страны на другую тяжесть прелагает и прекланяет, тако Бог всякий случай управляет, обаче руками и советами нашими. Что же, сице есть ясно, яко всякий, и дебелый разум познати может и от случающихся вещей владыку и управителя всяческих уразумеет; о коль чудные и нечаянные случаи смотрением Божиим действуются. Ибо Господь Бог зело любит паче надежды некая соделовати и сим показовати всемогущую силу и область свою, и о том различные приклады.