En ce temps Codrus [P. 23] Roy d’Athenes se dévoûa à la mort pour le salut de son peuple, et luy donna la victoire par sa mort. Ses enfans Medon et Nilée disputerent entre eux le Royaume. A cette occasion les Atheniens abolirent la Royauté, et déclarerent Jupiter le seul Roy du peuple d’Athenes.
В сие время Кодр Царь Афинский предал себя на смерть, для благополучия своего народа, которому смертию своею приобрел победу. Дети его Медон и Нилей спорили между собою о царстве. При сем случае афиняне отрешили царское правительство, и объявили одного токмо Юпитера Царем народа Афинскаго.
Sous son fils Sardanapale, et aprés Alcmaeon dernier Archonte perpetuel des Atheniens, ce peuple que son humeur conduisoit insensiblement à l’estat populaire, diminua le pouvoir de ses Magistrats, et reduisit à dix ans l’administration des Archontes. Le premier de cette sorte fut Charops. Romulus et Remus sortis des anciens Rois d’Albe [P. 31] par leur mere Ilia, rétablirent dans le Royaume d’Albe leur grand-pere Numitor, que son frere Amulius en avoit dépossedé <...>.
При сыне его Сарданапале, а после Алкмеона последняго из безсменных Архонтов Афинских, сей народ, котораго свойство нрава его нечувствительно приводило к общенародному правительству, уменьшил власть своих начальников, и установил быть по десяти лет правлению Архонтов, из каковых первой был Харопс. Ромул и Рем, происшедшие от древних Царей Альбских по матери своей Илии, царство Альбское возвратили деду своему Нумитору, котораго брат его Амулий со онаго свергнул <...>.
Les Rois de Syrie & d’Égypte avoient dans leur pays deux sortes de sujets ; les peuples conquérans, & les Peuples conquis : ces premiers, encore pleins de l’idée de leur origine, étoient très-difficilement gouvernés ; ils n’avoient point cet esprit d’indépendance qui nous porte à secouer le joug, mais cette impatience qui nous fait desirer de changer de maître.
Mais la foiblesse principale du Royaume de Syrie, venoit de celle de la Cour, où régnoient des successeurs de Darius, [р. 61] & non pas d’Alexandre.
Сирские и Египетские короли имели в своей земле двоякаго роду подданных, победителей и побежденных народов. Сии перьвые, в свежей еще памяти содержащие свое произхождение, с великою трудностию управляемы были; они не ощущали в себе сего духа независимости, влекущаго нас к низвержению ига, но сие нетерпение, возбуждающее в нас желание, к перемене государей.
Но вящшая слабость Сирскаго королевства прозходили от слабости двора, где царствовали Дариевы, а не Александровы преемники.
C’étoit en quelque façon une loi fondamentale de la Couronne d’Égypte, que les sœurs succédoient avec les freres ; & afin de maintenir l’unité dans le gouvernement, on marioit le frere [р. 64] avec la sœur. Or il est difficile de rien imaginer de plus pernicieux dans la politique qu’un pareil ordre de succession : car, tous les petits démêlés domestiques devenant des désordres dans l’Etat, celui des deux qui avoit le moindre chagrin soulevoit d’abord contre l’autre le peuple d’Alexandrie, populace immense, toujours prête à se joindre au premier de ses Rois qui vouloit l’agiter. De plus, les Royaumes de Cyrene & de Chypre étant ordinairement entre les mains d’autres Princes de cette maison, avec des droits réciproques sur le tout, il arrivoit qu’il y avoit presque toujours des Princes régnants & des prétendants à la Couronne ; que ces Rois étaient sur un Trône chancelant ; & que, mal établis au-dedans, ils étoient sans pouvoir au-dehors.
В Египетском королевстве почиталось се некоторым образом за главный закон, что сестры равное имели с братьями участие в наследстве престола; и для утверждения в правлении согласия брат с сестрою совокупляемы были союзом супружества. Трудно что выдумать столь пагубное в политике, как подобный порядок в наследстве; ибо все мыле домашние раздоры, претворяясь в государственные безпорядки, подавали случай одному из двух, хотя малым чем раздраженному, возмущать немедленно против другаго Александрийский [с. 63] народ; безчисленная чернь, всегда готовая пристать к перьвому из своих государей, который хотел привести ея в волнение. Сверьх того Киринейское и Кипрское королевства обыкновенно принадлежали другим из сего дому произшедшим князьям с взаимными на целое правами; от чего делалось, что всегда почти были правительствующие государи и совместники на царство; что сии государи сидели а колеблющимся престоле; и что будучи худо утверждены внутри, не имели они никакой силы вне государства.
Tous les états ont eu un certain cercle d’évenemens à parcourir, avant que d’atteindre à leur plus haut dégré de perfection. Les monarchies y sont arrivées avec une allure plus lente, & s’y sont moins soutenues que les républiques ; & s’il est vrai de dire que la forme de gouvernement la plus parfaite, est celle d’un royaume bien administré, il n’est pas moins certain que les républiques ont rempli le plus promptement le but de leur institution, & se sont [р. 249] le mieux conservées, parce que les bons rois meurent, & que les sages loix sont immortelles.
Все государства прежде, нежели достигнули до высокой степени своего совершенства, имели некоторое время, ибо Монархи дошли до онаго тишайшею ходьбою и меньше на ней себя утвердили, нежели республики; а посему, естьли сказать можно, что форма самаго совершеннаго правления, есть управляемое добрым порядком царство, то не менее известно и то, что республики дошли скоряе до цели своего намерения и лучше при ней себя [с. 220] сохранили; ибо добрые государи умирают, а премудрые законы пребывают вечно.
L. 275. Il forma un Conseil composé de douze citoyens, moins recommandables par leur naissance, que par leur probité, leur expérience et leurs lumieres, les institua interpretes du peuple auprès du Monarque, et voulut qu’ils lui rendissent compte de tout ce qui se passeroit de plus important dans le royaume. Telle est, dit-on, l’origine du Sénat de Pologne, qui aujourd’hui semblable à la Chambre de Pairs d’Angleterre, tient le milieu entre le Roi et le peuple.
П. 263. Он составил совет из двенадцати граждан, меньше знаменитых рождением, как правотою, опытностию и просвещением, учредил их толкователями желаний народа у Монарха, и желал чтоб они доносили ему обо всяком важном деле, случающемся в Королевстве. Таково было, сказывают, начало Польского Сената, который ныне, на подобие палаты Аглинских Перов, держит средину между Королем и народом.
L. 275. Ce Sénat, qui ne fut d’abord composé que de douze Palatins, a long-tems, lui seul, gouverné tout le royaume. A présent il en constitue le second Ordre, et tient la balance entre la Noblesse et le Trône. Ces Messeurs se sont appeller, comme les Romains, Peres-Conscripts, pour montrer qu’ils doivent traiter les peuples en peres, et leur donner les premiers exemples de l’amour de la patrie.
П. 263. Сей Сенат, состоявший с начала только из двенадцати воевод, долгое время один правил Королевством. Ныне есть оной только второй стан, и содержит равновесие между дворянством и престолом. Сии господа величаются как древние Римляне названием patres conscripti, для доказания, что должны с народом поступать яко отцы, и давать им первые примеры любви к отечеству.
L. 276. Il eut pour Successeur Louis de Hongrie, son neveu, qui n’obtint la Couronne, [p. 57] qu’en faisant, avec la Nation un traité, qui peut être regardé comme l’origine de ces fameux Pacta Convents, si sacrés parmi les Polonois. <...> on entend par ces mots, certaines conventions, célebres dans l’administration de ce royaume, et qui en sont comme les loix fondamentales. On les augmente ou on les diminue à chaque élection ; le nouveau Roi qui jure de les observer, dispense du ferment de fidélité, s’il cesse lui-même d’y être fidele. <...> la République a fait de ces fortes de traités avec la plupart de ses Souverains ; les articles en sont placés parmi les constitutions de cette monarchie.
П. 264. Наследником по нем был Лудовик Венгерский, который получил корону заключив с народом трактат, могущий почесться за начало столь Поляками уважаемых Пактов конвенгов. <…> чрез сии слова разумеются некоторыя условии, славныя в правлении Республики, и служащие коренным законом. При каждом выборе оные умножаются или уменшаются, и новый Король, чиня клятву их исполнять, говорит, что увольняет от сохранения к себе присяги верности, ежели не станет их наблюдать. <…> Республика постановляла сии трактаты со всеми почти своими Государями, и статьи сих договоров вносятся в конституцию.
L. 276. Ainsi, par une révolution préparée de loin, et toujours conduite avec art, au milieu des plus grands obstacles, s’éleva tout à coup, dans le sein d’un grand royaume, une République souveraine, qui s’y soutient encore de nos jours. Evénement singulier, qui va changer la face de l’Etat, et y montrer deux puissances toujours occupées à se déstruire. D’un côté, les Rois n’emploient le pouvoir dont ils jouissent, qu’à revendiquer celui qu’on leur enleve ; de l’autre, un peuple entier ne s’étudie qu’à empiéter sur les prérogatives de ses Maîtres, pour mieux défendre celles qu’il s’est arrogées.
П. 264. Сим образом, по перемене, приготовленной из далека, и проводимой хитро посреди наивеличайших препятствий, вдруг вознеслась в недрах обширного Королевства самодержавная и до наших дней цветущая Республика. Происшествие странное, переменившее вид Государства, и произведшая две власти всегда между собою борющияся. С одной стороны, Короли употребляют остальное могущество на возвращение у них похищаемого; с другой целый народ о том только и рачит, чтоб налегать на преимуществы своих Государей, дабы тем лучше защитить [у него уже отнятыя и] себе присвоенныя.
L. 276. Cet Etat est monarchique, puisqu’il a un Roi ; et ce Roi, malgré les loix qui gênent sa puissance, est souvent oubligé de regner en Souverain, [p. 60] sur-tout dans l’interstice des Dietes, où le maniement des affaires lui est entiérement dévolu. Cet Etat est encore démocratique, puisque le Sénat et l’Ordre équestre le gouvernent, indépendamment du Monarque. Le partage de la souveraineté, dont une partie reste entre les mains du Prince, et l’autre se subdivise entre les Etats du royaume, ne peut subsister sans produire une infinité des désordres.
П. 264. Сие Государство есть монархическое, по тому что имеет Короля, и сей Король не смотря на законы стесняющие его могущество, часто принужден бывал править яко самодержавный, особливо между сеймами, когда дела единственно зависели от него. Сие Государство есть также демократическое, по тому, что Сенат и Рыцарский стан им правят, независимо от Монарха. Раздел самодержавия, коего часть остается в руках Государя, другая делится между станами Королевства, не может существовать без причинения безчисленных безпорядков.
L. 282. Plus de désintéressement dans la Noblesse, plus de liberté dans le Peuple, plus d’autorité sur le trône, lui donneroit une nouvelle vie, le feroit respecter de ses Voisins, le rendroit un des royaumes le plus florissans du monde chrétien. Eclairés comme ils se sont, patriotes comme ils le paroissent, instruits par leurs malheurs, animés par un noble espoir, conduits par un Roi citoyen, les Polonois ne s’occuperoient que des intérêts de l’Etat <...>. [P. 260] Les Rois, la Loi, la Noblesse sont les trois forces qui sont mouvoir la machine du gouvernement.
П. 270. Ежелиб было меньше корыстолюбия в дворянстве, больше вольности в народе, больше власти на престоле, приобрела бы она новую жизнь, заставила бы соседей ее почитать, учинились бы наицветущим Королевством в Христианском мире. Поляки, будучи просвещены, любящие отечество, научась от несчастий, ободряясь надеждою, преводимые Королем гражданином, принялись бы за то что Государству приносит истинную пользу <…>. Короли, закон, дворянство суть три силы приводящие в движение машину правления.
M. Necker rentré en place fut le maitre absolu. Son caractère l'y portoit et l'exigeoit ; les circonstances le vouloient. Il commandoit au Roy au nom du bien public, et au nom du Roy à tout le Royaume.
Г. Неккер выступив в должность стал повелителем. Характер его стремился к тому, а обстоятельства того хотели. Он именем общественнаго блага повелевал Королю, а именем Короля всему Государству.
Il regnoit alors dans tout le royaume une grande fermentation ; [р. 29] On crut devoir l'augmenter: La Police de Paris fut absolument paralysée. On disoit tout, on imprimoit tout, on faisoit tout. Les révolutionnaires se rassemblerent publiquement, écrivirent dans les provinces, soulevèrent tous les esprits, calomnierent tous les gens en place. <…> Ils devoient flater M. Necker d'être le ministre de la nation contre le Roi et Louis XVI. d'être l'heureux temoin du bonheur de la nation.
В то время по всему Государству владычествовало великое смятение; за нужное почли увеличить оное: Парижская полиция была в совершенном расслаблении. Говорили, печатали, делали все, что хотели. Революционисты общенародно собирались, писали в провинции, возмущали все умы, клеветали всех чиновников <…> . Хотели ласкать Г. Неккеру, что он министр нации против Короля, а Людовик XVI, что он щастлиый очевидец благоденствия народнаго.
L. 363. <...> les Rois de Sicile en ont démontré au Saint-Siége la réalité, et se sont toujours maintenus dans la possession de leurs droits, qui leur deviennent d’autant plus précieux, qu’ils servent à contre-balancer l’autorité que les Papes prétendroient s’arroger dans le royaume de Naples, en leur qualité de Seigneur suzerain.
П. 351. <…> Короли доказали Св. Престолу противное, и всегда удерживались в своих правах, кои чинятся для них тем важнее, что служат к перевесу власти, которую Папы ищут присвоить себе в Неаполитанском Королевстве в качестве властителей.
П. 354. Не меньше они чванятся своими званиями. Здесь все набито (позвольте мне употребить сие слово) Князьями, Дюками, Графами, Маркизами. Истинное их преимущество состоит однако в том, чтоб быть Бароном Королевства, а сие достоинство дает им вход в Парламент.
L. 366. La ville de Palerme a des Magistrats particuliers. Le Capitaine-Justicier, Chef de la Noblesse, rend la justice criminelle. Cette charge, quelque importante qu’elle soit, le cede à celle de Préteur, chargé de l’administration de la ville et des provisions. Il est député du royaume, chef de l’ordre domanial dans le Parlement, et jouit de [p. 217] toutes les prérogatives du Vice-Roi, pendant son absence.
П. 354. Город Палерма имеет особых властелинов. Капитан исправник, глава дворянства, чинить правосудие в уголовных делах. Сколь сия должность ни важна, уступает однако Претору, коему поручено надзирание над городом и съестными припасами. Он есть Депутат Королевства, и пользуется всеми преимуществами Вицероя в его отсутствие.
L. 353. <...> le Roi, quoique revêtu de toute l’autorité monarchique, n’est pas encore le maître de faire tout le bien qu’il desireroit. Il a sans cesse à lutter contre les obstacles et les abus du gouvernement féodal qui subsiste en son entier dans les royaumes de Naples et de Sicile, et de la même [p. 184] maniere que les Normands l’y établirent.
П. 342. <…> Король, хотя имеет всю монаршую власть, не в силах еще зделать все добро, как желает. Оп принужден безпрестанно бороться с препятствиями и [с. 136] злоупотреблениями Феодальнаго правления, которое продолжается в Неапольском и Сицилийском Королевствах, во всей своей целости, и точно еще так, как установили его Нормандцы.
L. 287. Ce qui révoltoit le plus les Auteurs [p. 16] du Manifeste, étoit de voir ce Royaume, d’électif devenir héréditaire ; d’être privés pour toujours du droit de se choisir un Maître, et de ne plus pouvoir l’être eux-mêmes <...>.
П. 276. Наиболее волновало сочинителей Манифеста, что Королевство из избирательного превращено в наследственное, лишено навсегда права избирать себе Государей, и не быть оными им самим <…>.
L. 290. Quoique ce Royaume soit héréditaire et monarchique, le Roi n’y statue rien, sur-tout pour l’imposition et la levée des subsides, sans l’avis et le consentement des Etats, composé du Clergé, [p. 136] de la Noblesse, des Députés des Villes et des Comtés.
П. 279. Хотя сие Королевство наследное и Монархическое, Король в нем ничего не постановляет, а особливо касательно до наложения и собирание податей, без согласия Штатов, составленных из Духовенства, Дворянства, Депутатов из городов и графств.
La Foi & la Religion sont l'appui le plus ferme, & le plus solide fondement d'un Empire ; l'Etat s'augmente à mesure qu'elles prennent de l'accroissement, & leur diminution est cause que dans un Royaume les choses tombent en décadence, & déperissent insensiblement. Que le Prince sçache que c'est particulierement à la foi qu'il est redevable de la soumission très parfaite qu'il trouve dans l'esprit des peuples ; mais en récompense, la foi exige du Prince l'établissement de ses mysteres, de ses verités & de ses ceremonies.
Вера и закон суть наикрепчайшие подпоры и наитвердейшее основание государства. Государство приумножается по мере как распространяется вера и закон, когда ж оне в упадке, то все государство придет в беспорядок, да и невидимо погибнет. Государь должен ведать, что он единаго толко верою утвердить может совершенную покорность в сердцах народа; напротив того вера в награждение себе требует совершения таин своих, утверждения истинны своея и отправления службы к богу.