Seine Gesetze waren gleich vor jedermann, *und er ließ seinen Unterthanen eine gäntzliche Freyheit*. Seine Absicht war immer das gemeine Beste, nie seine eigene Lust, Vortheil, oder Ehre. Kurtz, sein gantzes Trachten gieng dahin, sich der Regierung Gottes zu unterwerffen, denen Menschen Gutes zu thun, die Gerechtigkeit [S. 24] zu handhaben, und die Wahrheit alleweg zu reden.
Dahingegen besaß Lucius Verus keine eintzige von diesen Tugenden. Er war weder in der Liebe noch im Zorn sein selbst mächtig. Und seine gröste Tugend war, daß seine Laster nichts viehisches genug hatten, ihn zum Tyrannen zu machen.
[Примечание: отмеченный * * отрывок остался без перевода].
Указы и законы его всем одни, и для всякаго человека равны были.
Все его намерение к тому клонилось, чтоб государственную пользу всяким образом споспешествовать, а не собственную прибыль и честь получить, или бы свою волю исполнить. Кратко сказать: все желание и намерение Антонина к тому склонялось, дабы правлению Божию повиноваться, людям добро делать, правосудие защищать, а везде и всегда правду говорить.
А соправитель и участник престола его Луций Верус уже ни одной из сих добродетелей не имел. Он ни в любви, ни во гневе меры не знал, и сам собою обладать не мог; но то его главная добродетель была, чтоб все природныя свои пороки и страсти всяким образом таить и скрывать, которыя пристрастия законнаго Принца истинным тиранном и совершенным мучителем делают.
Bajazet sahe sich nach einer 31jährigen Regierung gezwungen, seinem Sohne Selim [S. 6] den Thron zu überlassen, welcher, als der erste dieses Namens, denselben 1512 bestieg. Er demüthigte die Perser, unterwarf sich Diarbekir, und machte Syrien, Palästina und Aegypten zu Türkischen Provinzen. Bei seinem Aufenthalte in Kairo überlieferte ihm der Scherif von Mekka die Schlüssel seiner Stadt, und erkannte ihn und seine Nachfolger für die Beschützer und Häupter der Muhamedanischen Religion.
Баязет по тритцатилетнем правлении принужден был уступить престол сыну своему Селиму, которой, как первой сего имени, принял оной в 1512 году. Он усмирил Персов, покорил себе Диарбекир, и сделал Сирию, Палестину и Египет турецкими провинциями. Во время пребывания его в Каире, Шериф Мекской поднес ему ключи города Мекки, и признал его наследников, защитником и главою Мухамеданскаго закона.