Quod si de publicis regiisque negotiis adeo facilis tibi notitia ; privatam rem tuam cur eadem scientia non protinus auges?
И понеже ты о всенародных и царственных делах толь способное имеешь знание; то чего ради тою ж наукою сам себе щастия не сыскиваешь?
Mais le peuple toujours inquiet, ne fit que changer de vûe & d’objet: il revint à la Loi Terentilla, & demanda au Senat qu’à la place de ces Jugemens arbitraires que rendoient les Magistrats, on établît enfin un corps de Loix connuës de tous les Citoyens, & qui servissent de regle dans la République, [p. 5] tant à l’égard du gouvernement & des affaires publiques, que par raport aux differends qui naissoient tous les jours entre les particuliers.
Le Senat ne s’éloignoit pas de cette proposition: mais quand il fut question de nommer les Législateurs, il prétendit qu’ils devoient être tous tirez de son Corps <...>.
<...> но всегда безпокойный Народ, покидая одни требовании, начинал другия с новым видом и намерением. Он паки возвратился к Терентиллову Закону, и требовал от Сената, чтоб на место самовластных Приговоров Правительских, выдано было Уложение с согласия всех Граждан, которое бы могло служить правилом, как во всенародных делах, так и в тяжбах, кои каждый день произходили между особноживущими.
Сенат не отдалялся от сего предложения; но в выборе Законодавцев он хотел, чтоб они все были из Благороднаго Общества.