<…> il ne condamne pas moins la fierté présomptueuse de ces génies indociles, qui soutiennent leurs avis, moins parce qu'ils sont justes, que parce qu'ils les ont proposés; & qui, sans respecter souvent ni la prérogative de l'âge, ni celle de la dignité, veulent que tout genou fléchisse, & que toute langue rende hommage à la hauteur de leur esprit. Attentif à ménager la foiblesse du cœur humain, qui, dans le tems même qu'il a le plus besoin d'être gouverné, ne craint rien tant que de sentir qu'on le gouverne : il appréhende encore plus de deshonorer la Raison, en lui prêtant cet extérieur tyrannique qui ne convient qu'à la Passion: <…>
<…> равно осуждает он надменною гордыню тех непокорных разумов, которые защищают свои мнения, не столь для справедливости, сколь для того, что от них предложены, и кои часто не уважая преимущества, ни лет, ни достоинств, требуют, чтоб преклонялись пред ними все колена, и все уста повиновались бы высоким их дарованиям. Искусно управляющий слабостью сердца человеческаго, (которое ничего столь не страшится, как чуствовать управление себя, в самое то время, когда оное наипаче нужно для него) наивящше остерегается он, чтоб не поругать справедливость облечением ее в тиранства, который [с. 22] приличен единой токмо страсти. <…>
Les vertus chrétiennes & la saine doctrine, dont il resta toujours quelques traces, déposoient contre les vices dominans. On abusoit de la religion, ou faute de la bien connoitre, ou parce que les passions [p. 362] abusent de tout. Le sacerdoce faisant un corps séparé, ayant des intérêts particuliers, ayant été presque affranchi des lois civiles, exerçant en partie le pouvoir législatif, étant maître absolu de l’enseignement, gouvernant les consciences à son gré, commandant sous le nom de Dieu à des hommes qui ne raisonnoient point, qu’on empêchoit même de raisonner ; avec tous ces avantages, comment les prêtres, comment les pontifes, en des siècles corrompus, n’auroient-ils pas tenu les nations dans une espèce de servitude ?
Христианские добродетели и святое его учение, от коих еще оставались всегда некоторые следы, вопиют против господствующих пороков. Сия святая вера употреблялась во зло либо по недостатку знания в оной, либо для того, что страсти людские повреждают самые лучшие узаконения. А понеже священный чин учинял из себя отделенное сословие, имел особливые выгоды, почти освобождался от гражданских законов, исполнял некоторым образом власть законодателей, был самовластным господином в учении, управлял по своей воли совестями, и повелевал именем Божиим таким людям, кои не могли и не смели рассуждать: то со всеми сими выгодами и в сии развращенные веки как же можно было, чтоб священники, а особливо священноначальники, не держали все народы в некотором роде рабства?
Nous n'ajoutons plus qu'un mot: si les Lettrés de toutes les Dynasties se sont elevés avec tant de force contre les sectes idolâtriques des Tao-sée & de Foé, lors même que les Empereurs les environnoient de toute leur puissance (Voyez la collection Kou-ouen); si la Religion du Gouvernement est encore dans tout ce qui est de rit & solemnel celle des Tcheou, c'est-à-dire, un Déïsme mêlé de quelques superstitions, quoique les Tartares, qui sont sur le Trône, soient idolâtres; si la Doctrine de l'Empire & des Lettrés est fondée sur la croyance d'un Dieu qui gouverne & regle tout, quoique notre Nation soit presque toute idolâtre, & que les Lettrés qui parlent le plus eloquemment de la Divinité, aient la plupart des idoles dans leurs maisons & aillent au Miao; c'est au Chou-king qu’on en est redevable. Les Européens n'ont pas besoin de nos réflexions pour expliquer des contradictions si monstrueuses & si incroyables, ils en trouvent la solution chez eux.
Естьли ученые всех династий ополчалися высоким слогом и с толиким усилием противу последователей суемудренных Тао-Сея и Фоэа, когда сии последние были подкрепляемы всею властию Императоров [читай собрание разных сочинений Ку-Уэн]; естьли господствовавшая тогда вера правительства существует и ныне, по крайней мере внешностию, а умствование Тшеуэв, сиречь единобожие, с примесями суеверств; хотя на Престолах у нас Государи Татарскаго поколения, следовательно из народа идолопоклонническаго; естьли правила правительства и науки основываются на исповедании Бога, владычествующаго и содержащаго все, хотя Китайцы свойственно почти все суть идолослужители, и самые просвещеннейшие ученостию, столь витийственно проповедуя Божество, и большая их часть имеют истуканов в домах своих, ходят в Mиao: кому же всем оным должны мы? .... Шу-Кингу. .... Европейцам не нужны разсуждения наши, дабы обнажить противоречия, столь глупыя и невероятныя. Пусть посмотрять пристально сами на себя ..... Найдут во мраке сем свет.
En me désignant son successeur à l'Empire, mon auguste pere n'oublia pas de me donner ses instructions pour le bien gouverner: Ne prenez les armes, me dit-il, que lorsqu'il ne vous sera pas possible de faire autrement. Ceux qui sont répandus au-delà [p. 336] de nos frontieres, provoqueront de temps en temps votre juste courroux, ainsi qu'ils l'ont fait sous le regne de mon pere, & sous le mien. […]
Отец мой, избирая меня наследником престола, не забыл так наставлять меня царствовать: Не принимайся за оружие, разве по необходимости. Вне граничные жители будут время от времяни раздражать тебя, как то бывало при моем родителе и собственно при мне. […]
[…] & n'ayant plus à combattre des ennemis assez redoutables pour lui faire craindre de perdre l’Empire qu'il avoit conquis avec tant de peines, il mit tous ses soins à bien gouverner cet Empire. Il fit de nouvelles loix beaucoup plus etendues que les premieres, & en beaucoup plus grand nombre qu'auparavant, & nomma des Magistrats de différens ordres pour les faire observer. Il acheva de policer ses Sujets, leur donna des regles de mœurs & de bienséance, etablit des punitions & des récompenses, inventa la plupart des Arts utiles & agréables, perfectionna ceux qui etoient déja inventés.
[…] не имея неприятелей извне страшных, не опасаяся потерять Империю, побежденную им с толикими трудностями, все свои попечения обратил, дабы благо управлять народом. Издал новые законы, полнее прежних; учредил судей разных степеней наблюдать, дабы имели оные деятельность свою; довершил просвещение подданных; предписал им правила нравственныя и благопристойность; установил казни и награды; вымыслил большую часть художеств полезных и приятных; усовершенствовал известныя уже до того.
[…] que, quelque ancien que soit ce Peuple, son établissement en Corps de Nation sous Hoang-ti, son véritable Législateur, a une epoque certaine à laquelle on peut atteindre, au moyen de la chaîne des Cycles, chaîne non interrompue depuis l'année où j'écrivois, jusqu'à la soixante-unieme du regne de ce Prince, […] qu’avant Hoang-ti, l’Empire de la Chine, fondé par Fou-hi, avoit eu, après son Fondateur, d’autres Souverains qui l’avoient gouverné; mais que le nombre de ces Souverains & la durée de leurs regnes ne sauroit être irrévocablement fixés suivant les regles de la sévere critique […]
[…] что, как ни далеко [c. 18] восходит во глубину первобытных времен народ сей, но составление онаго общежительное под Гоанг-Тием, истинным своим законодавцем, есть верная замета во времячислии, до которой достигнуть можно посредством круголетий, яко непрерывающейся цепи, от настоящаго теперь года до шестьдесят перваго, владения Государя сего, […] что прежде Гоанг-Тиа государство Китайское, основанное Фу-Гием, имело по нем других обладателей, которые им управляли. Но число последних и продолжение их скипетродержавства не можно неоспоримо установить по правилам строгой критики […]
12. Koung-ho. Le fils de Li-ouang, fut reconnu Empereur par les Grands & tous les Ordres de l'Etat la trente huitieme année du regne de son pere […] Mais comme son pere vivoit encore & qu’il s’etoit réfugié à Tché [...] pour eviter de tomber entre les mains de ses sujets rebelles. L'Histoire ne parle point du regne de Koung-ho. Du reste ces deux mots Koung-ho ne font pas un nom d’homme, ils signifient Union de plusieurs, parce que les deux Princes descendant l'un de Tcheou-koung, & l'autre de Tchao-koung, qui etoient Ministres sous Li-ouang, & qui l'avoient fait descendre du trône à cause de ses crimes, gouvernerent sous le nom du jeune Prince son fils, qui etoit alors très-jeune. La cinquante-unieme année de son regne, Li-ouang mourut. Alors les deux Ministres se démirent de toute autorité entre les mains du jeune Prince fils de Li-ouang. Ils le proclamerent de nouveau Empereur & le firent monter sur le trône. C'est celui qui est nommé dans l'Histoire Siuen-ouang. Toutes les années du regne de Koung-ho sont comptées comme etant du regne de Li-ouang.
12. Кунг-Го, сын Ли-Уанга, признан вельможами и всеми государственными чинами Императором на тридесять осьмом году царствования отца своего […] Но как отец его жил еще и после того, удалился в Тше […] дабы не попасть в руки к мятежникам: то Китайская история не упоминает о владычестве Кунг-Гоа; да и слово Кунг-Го не есть имя собственное какому либо лицу, а сложное, значущее соединение многих: ибо два Князя, потомки, один Тшеу-Кунгов, другой Тшао-Кунгов, были государственные деловцы при Ли-Уанге, коего за пороки низвергнули они с престола, и правительствовали оба совокупно чрез время малолетства сына его. По смерти Ли-Уанга сдали законную власть сему его сыну, и провозгласили его Императором под именем в истории Сиуэн-Уaнг. И для того правительство Кунг-Гоа сопричисляется к годам царствования Ли-Уанга.
12. Koung-ho. Le fils de Li-ouang, fut reconnu Empereur par les Grands & tous les Ordres de l'Etat la trente huitieme année du regne de son pere […] Mais comme son pere vivoit encore & qu’il s’etoit réfugié à Tché [...] pour eviter de tomber entre les mains de ses sujets rebelles. L'Histoire ne parle point du regne de Koung-ho. Du reste ces deux mots Koung-ho ne font pas un nom d’homme, ils signifient Union de plusieurs, parce que les deux Princes descendant l'un de Tcheou-koung, & l'autre de Tchao-koung, qui etoient Ministres sous Li-ouang, & qui l'avoient fait descendre du trône à cause de ses crimes, gouvernerent sous le nom du jeune Prince son fils, qui etoit alors très-jeune. La cinquante-unieme année de son regne, Li-ouang mourut. Alors les deux Ministres se démirent de toute autorité entre les mains du jeune Prince fils de Li-ouang. Ils le proclamerent de nouveau Empereur & le firent monter sur le trône. C'est celui qui est nommé dans l'Histoire Siuen-ouang. Toutes les années du regne de Koung-ho sont comptées comme etant du regne de Li-ouang.
12. Кунг-Го, сын Ли-Уанга, признан вельможами и всеми государственными чинами Императором на тридесять осьмом году царствования отца своего […] Но как отец его жил еще и после того, удалился в Тше […] дабы не попасть в руки к мятежникам: то Китайская история не упоминает о владычестве Кунг-Гоа; да и слово Кунг-Го не есть имя собственное какому либо лицу, а сложное, значущее соединение многих: ибо два Князя, потомки, один Тшеу-Кунгов, другой Тшао-Кунгов, были государственные деловцы при Ли-Уанге, коего за пороки низвергнули они с престола, и правительствовали оба совокупно чрез время малолетства сына его. По смерти Ли-Уанга сдали законную власть сему его сыну, и провозгласили его Императором под именем в истории Сиуэн-Уaнг. И для того правительство Кунг-Гоа сопричисляется к годам царствования Ли-Уанга.
Etant allé voir le tombeau du Cardinal de Richelieu dans l’Eglise de Sorbone ; il s’arrêta bien moins à considérer ce chef-d’œuvre de sculpture, que les traits du visage de ce grand Ministre, dont le nom étoit célebre dans l’Europe. Saisi d’un transport dont il ne fut pas le maître, il embrassa sa statue, en s’écriant : « Grand homme, je t’aurois donné la moitié de mes Etats, pour apprendre de toi à gouverner l’autre. »
Взирая на Гробницу Кардинала Ришелье в Сорбонской Церкве, остановился Он не столько для созерцания превосходной скульптуры ея, сколько для рассмотрения черт лица сего великаго и славнаго во всей Европе Министра. Объемлем будучи восторгом, коего преодолеть был не в [c. 75] силах, обнял его истукан и изрек: Великий человек! я бы тебе отдал половину своего Государства, что бы научиться от тебя управлять другою.
Je ne puis dissimuler, Sire, la joye indicible que j’ay euë quelquefois, lors que j’ay entendu de la bouche de Vostre Majesté, qu’elle aimeroit mieux n’avoir jamais porté Couronne, que de ne pas gouverner elle-mesme, & de ressembler à ces Rois faineans de la premiere Race, qui, comme disent tous nos Historiens, ne servoient que d’Idoles à leurs Maires du Palais, & qui n’ont point eu de nom que pour marquer les années dans la Chronologie.
Mais c’est assez pour faire connoistre à la France combien Vostre Majesté condamne ce lethargique assoupissement, [p. 7] de dire qu’elle veut maintenant imiter son ayeul Henry le Grand, qui a esté le plus actif & le plus laborieux de tous nos Rois, qui s’est adonné avec plus de soin au maniement de ses affaires, & qui a cheri son Estat & son Peuple avec plus d’affection & plus de tendresse. N’est-ce pas declarer que Vostre Majesté a pris une ferme resolution de mettre la main à l’œuvre ; de connoistre le dedans & le dehors de son Royaume ; de presider dans ses Conseils ; d’y donner le mouvement & le poids aux resolutions ; d’avoir toûjours l’œil sur ses Finances, pour s’en faire rendre un compte net, exact, & fidele ; de soulager son pauvre Peuple, de distribuer les graces & les recompenses à ses creatures qui en seront dignes ; enfin de jouïr pleinement de son autorité ? C’est ainsi que faisoit l’incomparable Henry, que nous allons voir regner, non seulement en France par le droit du sang, mais encore sur toute l’Europe, par l’estime de sa vertu.
Я не могу Государь скрыть, неизреченнаго удовольствия мною по часту ощущаемаго, слыша из уст Вашего Величества, что вы лутче бы не хотели никогда иметь Державы, нежели имея оную не править ею самому, и уподобится [так!] сим празднолюбивым древним Государям, которые как повествуют наши Историки, были только истуканами первых своих Министров, и коих имена служили только для назначения течения лет Хронологии.
Довольно явить можно Франции, сколько Ваше Величество охуждаете сие безчувственное нерадение, обнародовав, что вы желаете подражать Вашему Прадеду Генриху Великому, которой был из числа трудолюбивейших и попечительнейших Монархов наших, старательнейший вникать в правление своих дел, и любящий свое [с. 9] Государство и Народ с величайшею привязанностию и горячностию. Не ясно ли то показывает что Ваше Величество приняли твердое намерение положить основание деяниям Вашим? Узнать внутреннее и внешнее состояние своего Государства; председать в своих советах; снабжать решения силою и исполнением; безпрестанно надзирать за государственными доходами, принимать верные оным отчеты; облегчать бедной свой Народ; разпределять милости и награждения возведенным Вами достойным людям; и наконец совершенно обладать своею властию. Сие то делал безпримерный Генрих, котораго узрим царствующа не только во Франции по праву рождения, но и во всей Европе, по почтению к его добродетели.
Charles Neufiéme, qui luy succeda, estant mineur, la Reine Catherine sa mere se fit declarer Regente par les Estats, & le Roy de Navarre premier Prince du Sang, fut declaré Lieutenant General du Royaume pour gouverner l’Estat avec elle : de sorte que par ce moyen il fut obligé de demeurer en France, où il fit venir la Reine Jeanne sa femme, & le petit Prince Henry son fils. Mais il ne garda pas long-temps cette nouvelle dignité, car les troubles continuans toûjours par les surprises que [p. 23] faisoient les nouveaux Reformez, des meilleures villes du Royaume, aprés qu’il eut repris Bourges sur eux, il vint assieger Rouën, où visitant un jour les trenchées & faisant de l’eau, il receut une mousquetade dans l’épaule gauche, dont il mourut quelques jours aprés à Andely sur Seine. S’il eust vescu plus long-temps, les Huguenots eussent sans doute esté mal menez en France ; car il les haïssoit mortellement, quoique son frere le Prince de Condé fust le principal Chef du Parti.
Карл IX. остался по нем наследником; но как он был еще не в совершенном возрасте, то мать его Королева Екатерина объявила [с. 29] себя Правительницею, посредством Государственных Штатов; а Король Наварский как первый Принц крови, был объявлен Государственным Поручиком правления обще с нею, так что он по сей причине, будучи принужден жить во Франции, призвал туда жену свою Королеву Иоанну с сыном их молодым Принцом Генрихом. Не долго пользовался он сим достоинством; ибо по причине продолжающихся возмущений производимых новыми Реформатами, незапным захваченнием лутчих городов, он должен был вести с ним войну и возвратя Бург, пошел осаждать Руан, где осматривая траншеи ранен ружейным выстрелом в левое плечо, от чего спустя несколько дней и умер в Андели на реке Сене. Естлиб он прожил долее, то бы без сомнения Гугеноты во Франции доведены были до дурнаго состояния; потому что он их чрезмерно ненавидел, хотя брат [с. 30] его Принц де Конде был и первенствующим их начальником.
Or tandis qu’il cherchoit les occasions de le pouvoir faire avec seureté, il alla s’engager dans de nouveaux lacs, devenant passionné de la Dame de Sauves, femme d’un Secretaire d’Estat, qui estoit alors la plus belle de la Cour.
Cependant la Reine Mere, qui l’avoit retenu à la Cour avec tant de soins, eust esté bien aise qu’il s’en fust allé ; Car le Roy son cher fils commençoit à prendre quelque connoissance de ses affaires ; ce [p. 40] qui ne luy plaisoit point, pource qu’elle vouloit tout gouverner. Comme elle apprehendoit donc que prenant l’autorité en main, il ne diminuast la sienne, elle croyoit qu’il le faloit embarrasser par des factions & des guerres civiles, dont elle seule par maniere de dire eust la clef, en sorte qu’il ne peust du tout se passer d’elle.
И так приискивая случай исполнить оное с безопасностию, зашел он в новыя сети, влюбясь страстно в Госпожу де Сов, жену Статскаго Секретаря, первую при Дворе красавицу.
Королева Екатерина, хотя и весьма тщательно удерживала его при Дворе, тогда однакож была бы очень довольна естлиб он уехал; потому что Король любезный сын ея, начинал уже несколько входить в дела; что ей очень ненравилось, ибо она одна всем управлять хотела. И так опасаясь чтоб он восприяв правление не уничтожил ея власти, вздумала что должно его занять возмущениями и междоусобными войнами, которыя производить она одна имела дар, дабы через то [с. 52] принужден он был прибегать к ней.