Caesar itaque, cum esset Alexandriae, voluit de contrversiis [p. 114] iure potius apud se, quam armis inter ipsos disceptari, eo quod Consul esset populi Romani, & quod, superioribus annis, cum Ptolomaeo, patre regis, lege & Senatusconsulto societas facta erat. Hoc ipsum vero indignissime ferebant praefecti, quaerentes maiestatem regiam minui, quod ad dicendam causam evocaretur. <…> Concitatis ergo animis, bellum adversus Caesarem moliuntur, sed ille post magna pericula victor, extincto Rege, non quidem redegit Aegyptum in provinciae formam, sed Cleopatrae eiusque fratri minori regnum permisit.
Кесарь убо егда бе во алекса[н]дрии хотяше о споре, правом паче усебе, нежели оружием между ними быти, ра[з]суждению того ради что консул бяше римски, ичто преждних лет соптоломеем о[т]цем ц[а]рьским заветом и общим советом дружество сотворе[н]но бяше. О сем же и том зело неблаговолиша боляре, ропщуще яко величие ц[а]рьское умаляется, что насуд призван бяше. Нера[з]судивше убо воину мышляху воздвигнути противу кесаря; обаче о[н] повеликих неизвестиах, победитель погубивше ц[а]ря непретвори воистинну египта вообра[з] правинцыи, но Клеопатре иея брату меншему ц[а]рьство о[т]даде.
Was haben die Römer, nach Abschaffung der Könige, vor ein Regiment gehabt? Die Burgermeister. Welche sind von denen Burgermeistern die berühmtesten?
Какое Римляне по отрешении Царей своих правительство имели? Консулское! Которые из консулов их славные? Брут, Коллатин и Цицерон.
Veut-on trouver des exemples de la protection que l’état doit à ses membres, & du respect qu’il doit à leurs personnes ? ce n’est que chez les plus illustres & les plus courageuses nations de la terre qu’il faut les chercher, & il n’y a guere que les peuples libres où l’on sache ce que vaut un homme. À Sparte, on fait en quelle perplexité se trouvoit toute la république lorsqu’il étoit question de punir un citoyen coupable. En Macédoine, la vie d’un homme étoit une affaire si importante, que dans toute la grandeur d’Alexandre, ce puissant monarque n’eut osé de sang froid faire mourir un Macédonien criminel, que l’accusé n’eût comparu pour se défendre devant ses concitoyens, & n’eût été condamné par eux. Mais les Romains se distinguerent au-dessus de tous les peuples de la terre par les égards du gouvernement pour les particuliers, & par son attention scrupuleuse à respecter les droits inviolables de tous les membres de l’état. Il n’y avoit rien de si sacré que la vie des simples citoyens ; il ne falloit pas moins que l’assemblée de tout le peuple pour en condamner un : le sénat même ni les consuls, dans toute leur majesté, n’en avoient pas le droit, & chez le plus puissant peuple du monde le crime & la peine d’un citoyen étoit une desolation publique ; <…>.
Хотят ли сыскать примеров колико общество членам обязано покровительством своим, и каким почтением оно должно к их особам? Сие только в наиславнейших и отважнейших народах на земли искать должно, и одни лишь вольные народы ведают, чего человек стоет. В Спарте известно в какой задумивости бывала республика, когда дела случались о наказании гражданина виновнаго. В Македонии, жизнь человеческая столь важным делом почиталася, что Александр во время пущаго своего величества столь властный государь, не смел с холодной кровию приказать умертвить Македонина виноватого, когда осужденный не защишался перед гражданами и не обвинен оными: но Римляне вознеслися паче всех народов земных почтением к участным людям, и прилежным [c. 30] наблюдением ненарушимых прав членов общества. Не было у них ничего освященнее жизни простого гражданина; и осуждение одного стоило собрания всего народа: самый Сенат и Консулы со всем их величеством не имели в том права, и у наисильнейшаго в свете народа, вина и наказание одного гражданина было огорчением всего народа; <…>.
Nebenst dem pressten sie auch dem Adel ab, daß allezeit einer von den Bürgermeistern muste aus dem gemeinen Volck seyn. Sie masseten sich auch an, durch Gegensprechen die Rathschlüsse ungültig zu machen. Ja sie unterstunden sich, ohne des Raths Danck Gesetze zu geben und andre Stücke der höchsten Gewalt zu üben <…>.
Потом принудили дворянство к тому, чтоб одного Консула всегда избирать из простаго народа. Напоследок приняли они намерение своим противоречием Сенатския определения делать недействительными и отваживались без ведома Сенатскаго издавать законы и определять другия дела, принадлежащия одной токмо высочайшей власти <…>.
Rome ayant chassé les Rois, établit des Consuls annuels ; c’est encore ce qui la porta à ce haut dégré de puissance. Les Princes ont dans leur vie des périodes d’ambition ; après quoi d’autres passions, & l’oisiveté même succedent : mais, la République ayant des Chefs qui changeoient tous les ans, & qui cherchoient à signaler leur Magistrature pour en obtenir de nouvelles, il n’y avait pas un moment de perdu pour l’ambition : ils engageoient le Sénat à proposer au Peuple la guerre, & lui montroient tous les jours de nouveaux Ennemis.
Рим по изгнании королей поставил ежегодных консулов; сие так же способствовало к возведению его на сей высокий степень могущества. Государи имеют в своей жизни известное для честолюбия время; после чего следуют другия страсти, и самая праздность: но республика имея ежегодно переменяющихся начальников, ищущих отличить себя во время своего правления, дабы чрез то получить новые чины, нималейшаго не давала честолюбию успокоения: они возбуждали сенат предлагать народу о войне, и показывал ему всегда новых неприятелей.
L’Etat Républicain succéda au Monarchique; le Sénat & la Noblesse [p. 54] profiterent des débris de la Royauté; ils s’en approprierent tous les droits; Rome devint en partie un Etat Aristocratique, c’est-à-dire que la Noblesse s’empara de la plus grande partie de l’autorité souveraine. Au lieu d’un Prince perpétuel, on élut pour gouverner l’Etat, deux Magistrats annuels tirez du Corps du Sénat, ausquels on donna le titre modeste de Consuls, pour leur faire connoître qu’ils étoient moins les Souverains de la République, que ses Conseillers, & qu’ils ne devoient avoir pour objet que sa conservation & sa gloire.
Монархия стала быть Республикою. Сенат и вельможи от того воспользовались присвоением себе власти и всех прав царственных. Рим отчасти сделался Аристократическим государством: то есть, что тогда большая часть Самодержавной власти [с.63] принадлежала Вельможам. Вместо безсменнаго Государя, избраны были к правлению, из общества Сената, два ежегодных Правителя, которым дано умеренное название, Консулы; дабы они почитали себя боле Советниками, нежели Властелинами Республики, и имели бы всегдашним предметом ея сохранение и славу.
Par ces douces remonstrances il calma toutes les seditions, sans qu’il fust besoin d’aucun chastiment, sinon que l’on deposa les Consuls de Limoges, & que la Pancarte fut establie, on appelloit ainsi le Sol pour livre. Mais ce ne fut que pour l’honneur de l’autorité Royale ; Car aussi-tost ce Prince, le plus juste & le meilleur qui fut jamais, connoissant les vexations extrémes qu’elle causoit, la revoqua & l’abolit tout-à-fait.
La seconde chose, qui luy donnoit encore plus d’inquietude, & qui estoit capable de bouleverser l’Estat, s’il n’y eust remedié, c’estoit la conspiration du Mareschal de Biron.
Сими снизходительными представлениями, усмирил он весь мятеж, не имея нужды в каких либо наказаниях, кроме смены Консулов Лимажских и учреждения Панкарты, так назван сбор одного су с ливра. Но сие было сделано только для сохранения вида Королевской власти; ибо сколь скоро сей справедливейший и благонравнейший Государь узнал о чрезвычайных притеснениях от происходящих, то отменил он оной, и совершенно уничтожил.
Другое произшествие наводящее ему еще более беспокойства, и могущее опровергнуть Государство, был заговор Маршала Бирона.
Deux tyrans l'opprimèrent d'une manière horrible vers l'an 1520. L'un était Christiern II, roi de Danemarck, monstre formé de vices sans aucune vertu: l'autre, un archevêque d'Upsal, primat du royaume, aussi barbare que Christiern. Tous deux de concert firent saisir un jour les consuls, les magistrats de Stockholm, avec quatre-vingt-quatorze sénateurs, et les firent massacrer par des bourreaux, sous prétexte, qu'ils étaient excommuniés par le pape, pour avoir défendu les droits de l'État contre l'archevêque.
Около 1520 году два тирана ужасным образом ея утеснили. Один был Христиан, Вторый король дацкой, чудо из пороков без всякой добродетели составленное, а другой архиепископ Упсальской Примас королевства, такой же варвар, как и христиан. В один день согласясь, они оба консула и судей стокгольмских с девяноста четырьмя сенаторами схватить велели и всех их катскими руками погубили под таким предлогом, будто они от папы изключены зато, что Государственные права противу Архиепископа защищали.