L. 252. Les Provinces-Unies sont une République fédérative, dont le gouvernement n’est pas, comme on le croit, purement démocratique. Il est, à la vérité, dans les mains de la bourgeoisie ; mais les premiers bourgeois forment, dans chaque ville, une espece d’aristocratie. Ce ne sont pas les suffrages du peuple qui créent les magistrats ; c’est la magistrature qui se recrute elle-même <...>.
П. 244. Соединенныя провинции суть сконфедерованная Республика, коей правление не есть, как думают, совершенно Демократическое. Находится оно, правда, в руках мещанства, но первые мещане составляют в каждом городе род Аристократии. Не голоса народа выбирают властей; власти сами наполняют свое число <…>.
L. 275. Les Sénateurs sont les Conseilleurs nés du Monarque, et en cette qualité, ont droit d’être toujours auprès de sa Personne. Entout tems, il doit y en avoir [p. 33] au moins quatre à la Cour, pour veiller aux intérêts de leur Corps contre les interprises des Ministres ; et aucun d’eux ne peut sortir du royaume, [sans une permission de la République]*. Leur fonction est de maintenir l’ordre dans les lieux où leur place leur donne quelque autorité, d’assister aux Dietes et Diétines. Le Roi qui les éleve à cette dignité, ne peut la leur ôter que de leur consentement, ou sans un jugement de l’Etat, qui suppose toujours un crime capital.
*Примечание: Фрагмент, заключенный в квадратный скобки, не переведен
П. 263. Сенаторы суть урожденные советники Короля, и в сем качестве имеют право всегда при нем находиться. Во всякое время надлежит по меньшей мере четверым из них быть при дворе, и смотреть за пользою их корпуса, сопротивляться замашкам министерства. Ни один из них не может выехать из Речи Посполитой. Долгом их есть содержать порядок в местах, где имеют власть, присудствовать на сеймиках и сеймах. Король возводя их в сие достоинство, не может его отнять без их согласия, или без приговора государственнаго, который всегда предполагает в них какое-либо уголовной преступление.
L. 275. Ces trois Ordres sont indépendans dans l’un de l’autre ; l’on attribue à chacun deux, un caractère qui les distingue et les désinit : au Roi, la majesté ; au Sénat, l’autorité, à l’Ordre Equestre, la liberté. Ils ne comptent le peuple, qu’avec le bétail de leurs terres, et voient, sans émotion, la [servitude] de dix millons d’hommes, autrefois pleus heureux, lorsqu’ils n’étoient que les Sarmates.
П. 263. Сии три стана не зависят один от другаго, и каждому из них присвояется характер его отличающий: Королю величество, Сенату власть, Рыцарскому стану вольность. Народ [или чернь] считают они за ничто, и без уважения смотрят на столько милионов людей, кои прежде гораздо были счастливее, когда были только Сарматами.
L. 276. Ainsi, par une révolution préparée de loin, et toujours conduite avec art, au milieu des plus grands obstacles, s’éleva tout à coup, dans le sein d’un grand royaume, une République souveraine, qui s’y soutient encore de nos jours. Evénement singulier, qui va changer la face de l’Etat, et y montrer deux puissances toujours occupées à se déstruire. D’un côté, les Rois n’emploient le pouvoir dont ils jouissent, qu’à revendiquer celui qu’on leur enleve ; de l’autre, un peuple entier ne s’étudie qu’à empiéter sur les prérogatives de ses Maîtres, pour mieux défendre celles qu’il s’est arrogées.
П. 264. Сим образом, по перемене, приготовленной из далека, и проводимой хитро посреди наивеличайших препятствий, вдруг вознеслась в недрах обширного Королевства самодержавная и до наших дней цветущая Республика. Происшествие странное, переменившее вид Государства, и произведшая две власти всегда между собою борющияся. С одной стороны, Короли употребляют остальное могущество на возвращение у них похищаемого; с другой целый народ о том только и рачит, чтоб налегать на преимуществы своих Государей, дабы тем лучше защитить [у него уже отнятыя и] себе присвоенныя.
L. 276. En établissant l’accord entre ces deux Puissances, les Rois reconnoîtroient que le plus ferme appui de leur trône, que leur gloire, leur prospérité, leur avantage et leur repos, ne consistent que dans l’amour de leurs peuples ; et la Noblesse, délivrée de la crainte d’être opprimée par le Monarque, seroit aussi jalouse du respect et de la fidélité qu’elle doit à ses Princes, que des immunités qui lui sont propres.
П. 264. Введя согласие между сими двумя властями, узнали бы Короли, что и наитвердейшая подпора их престола, слава, благополучие, выгода и покой их зависит только от любви подданных; а дворянство освободясь от страха быть угнетаему Монархом, столь же бы рачило о сохранении почтения и верности к Государю, сколь о собственных своих преимуществах.
L. 276. Enfin chaque particulier jouit des droits régaliens dans ses terres, y commande en souverain, et affecte le pouvoir, l’indépendance, l’autorité, qui ne devroient appartenir qu’à la République.
П. 264. Наконец всякий частый человек пользуется Королевскими правами в своих деревнях, повелевает там яко Государь, и думает иметь власть, силу, независимость, которая долженствовала принадлежать одной Республике.
L. 276. Dans cette noble et malheureuse démocratie, où le droit d’opposition, respecté d’abord comme le cri de la nature, devient la réclamation toujours efficace des Puissans contre la loi qu’ils redoutent ; où l’activité des Dietes est sans cesse anéantie par le vœu d’un seul Nonce qui dit « je m’y oppose » ; dans une constitution, où l’impuissance des Assemblées légales force de recourir à des confédérations militaires ; où l’inconstante jalousie des Chefs de parti transmet à la République tous ses mouvemens ; parmi ces excès de l’ambition, ces délires de la liberté, je demande où sont les loix, où réside le pouvoir, quelle est l’autorité durable, quels en sont les appuis ?
П. 264. В сей благородной и несчастной демократии, где право сопротивляться, почитаемое с начала за глас природы, чинится для сильных правом сопротивления законам, коих они опасаются; где действие Сеймов безпрестанно уничтожается словом Посла произносящего, не позволяем; где безсилие законных собраний заставляет прибегать к военным конфедерациям; где непостоянная зависть начальников партий сообщает самой Республике свои движения; между сими избытками высокомерия, вольности, спрашиваю я, гдеж пребывают законы, где находится могущество, где постоянная власть, где ея подпоры?
L. 282. Plus de désintéressement dans la Noblesse, plus de liberté dans le Peuple, plus d’autorité sur le trône, lui donneroit une nouvelle vie, le feroit respecter de ses Voisins, le rendroit un des royaumes le plus florissans du monde chrétien. Eclairés comme ils se sont, patriotes comme ils le paroissent, instruits par leurs malheurs, animés par un noble espoir, conduits par un Roi citoyen, les Polonois ne s’occuperoient que des intérêts de l’Etat <...>. [P. 260] Les Rois, la Loi, la Noblesse sont les trois forces qui sont mouvoir la machine du gouvernement.
П. 270. Ежелиб было меньше корыстолюбия в дворянстве, больше вольности в народе, больше власти на престоле, приобрела бы она новую жизнь, заставила бы соседей ее почитать, учинились бы наицветущим Королевством в Христианском мире. Поляки, будучи просвещены, любящие отечество, научась от несчастий, ободряясь надеждою, преводимые Королем гражданином, принялись бы за то что Государству приносит истинную пользу <…>. Короли, закон, дворянство суть три силы приводящие в движение машину правления.
L. 262. Placés au-dessus de toutes les loix humaines, ils n’auront désormais, dans les affaires ecclésiastiques et civiles, d’autre Supérieur que Dieu seul. Ils jouiront du droit souverain de faire et d’interprêter les loix, de les abroger, d’y déroger, de donner ou d’ôter les emplois, selon leur bon plaisir, de [p. 71] nommer les Ministres et tous les Officiers de l’état, de disposer des forces et des places du royaume, de faire la guerre et des traités avec qui et quand ils le jugeront à propos, d’imposer des tributs, de déterminer et de régler les cérémonies de l’office divin, de convoquer des conciles ; en un mot, le Roi réunira seul dans sa personne, tous les droits éminens de la souveraineté, quelques noms quils puissent avoir, et les exercera en vertu de sa propre autorité.
П. 250. Будучи выше всех человеческих законов, не будут они иметь впредь, в делах [с. 53] духовных и гражданских, инаго начальника кроме единаго Бога. Будут они пользоваться самодержавным правом выдавать и толковать законы, уничтожать оные, прибавлять или уменьшать их силу, давать и отнимать должности, по их воле, назначать Министров и всех чиновников Государства, разпоряжать силами и крепостьми Королевства, объявлять войну и заключать трактаты, с кем и когда за благо разсудят, налагать подати, ограничивать и учреждать обряды церковнаго служения, созывать соборы; одним словом, Король один соединит в своей особе все правы самодержавия, под каким бы именем оныя ни существовали, и действовать оными должен в силу собственной своей власти.
L. 262. Le Roi de Danemarck décide, dans son Conseil, des intérêts généraux de l’Etat. Les loix sont proposées, discutées, et munies du sceau de son autorité.
П. 250. Дацкой Король решит в своем Совете главные Государственные дела. Законы предлагаются, рассматриваются, и властию его утверждаются.
L. 267. Aujourd’hui cependant, que le trône est occupé par un Monarque qui met son bonheur à aimer sa Nation, et sa grandeur à faire des heureux, la puissance paternelle, telle qu’elle étoit exercée dans les premiers âges du monde, ne pourroit-elle pas être considérée comme l’image de ce gouvernement ? L’esprit de ces peuples est de regarder naturellement ce Prince comme leur pere, [leur usage, de lui ex. [p. 256] donner le nom ; et l’extension de son pouvoir ne le porte jamais à en abuser]. Maître d’une autorité absolue [par le titre le plus solemnel], il ne veut l’employer, que pour empêcher l’oppression, et maintenir l’équilibre entre les divers ordres de l’Etat. Aussi n’y trouve-t-on ni contrainte, [ni surprise], ni inquisition, ni violance. Les actions de l’homme y sont libres ; celles du citoyen ne sont réglées que par les loix.
П. 255. Ныне однако, когда сидит на престоле Монарх полагающий блаженство в любви народа, величество в доставлении счастия; отеческая власть царствовавшая в первых веках мира, может уподобиться теперешнему правлению. Народ с своей стороны почитает Государя за отца. Будучи властелином Самодержавной власти, не хочет он употреблять ее на иное, как только на возпрепятствование угнетении, на содержание равновесия между разными станами Государства. По сей причине не видно в нем ни неволи, ни насильства, ни инквизиции. Деяния людей свободны. Гражданин управляется законами.
L. 268. Tant d’indépendance dans les Sujets, une autorité si bornée dans le Prince, étoit pour ce royaume, une source intarissable de guerres civiles. Plusieurs Rois de Suede aspirerent à une autorité plus absolue, et appuyés de leurs créatures, de leurs amis, tenterent de se rendre maîtres du gouvernement ; mais les peuples se révolterent autant de fois, que leurs Souverains donnerent atteinte à la liberté et aux privileges. La moindre apparence du pouvoir arbitraire faisoit prendre les armes, et réunissoit tous les Particuliers contre le Monarque.
П. 256. Толикая независимость в подданных, столь ограниченная власть в Государе, были для Королевства неизчерпаемым источником междуусобных войн. Многие из Королей покушались приобрести власть самодержавную, и с помощию своих приятелей захватить все правление в свои руки: но народ всегда и тотчас бунтовался сколь скоро государи касались до вольности и преимуществ. Наимальнейшее подозрение о самодержавной власти заставляло поднимать оружие и соединяло всех частных против Монарха.
L. 268. La Suede eut lors un Administrateur, qui, dans les armées, jouissoit de toute l’autorité ; mais dans les assemblées publiques, il étoit obligé de la céder à l’Archevêque d’Upsal.
П. 256. Швеция имела тогда правителя, которой в войске пользовался полною властию; но в народных собраниях, долженствовал оную уступать Упсальскому Архиепископу.
L. CXXI. Le Mexique. Le Vice-Roi est à la tête de la premiere, et y préside lorsqu’il lui plaît. Son autorité n’est cependant pas si absolue, que le conseil n’ait le pouvoir de s’opposer à tout ce qui blesse les loix et le bien public <...>.
П. 108. Мексика. В первой президентом вицерой присутствующий, когда ему захочется; власть его однако не столь безпредельна, чтобы совет не мог возпротивиться тому, что нарушает законы и общее благо <…>.
L. XCVIII. La Baie d’Hudson. <...> car ce peuple est un des plus libres de la terre. C’est, en général, la forme de gouvernement de la plupart des sauvages du Canada, le pur naturalisme. En guerre, ils se donnent des capitaines, qui n’ont presque droit que de ralliement, de marcher aux coups les premiers, ou tout au plus, la premiere part au butin. <...> Point d’autres loix que la raison, l’honneur, la conscience, et [p. 376] une certaine tradition de mœurs <...>.
П. 85. Гудсонов залив. <…> сей народ более всех других любит свою вольность. Таковой естественный закон есть вообще род правления большой части Канадских Индейцов. Во время войны избирают они предводителей, которых власть состоит только в том, чтобы собрать всех вместе, итти первому на сражение, или по крайней мере первую иметь часть в добыче. <…> Нет у них других законов кроме здраваго разсудка, честности, совести и некотораго предания <…>.
L. LXVIII. Le Japon. <...> il réunit dans sa personne, le pouvoir qu’ils avoient partagé entr’eux, ôta au Dairi la connoissance des affaires politiques <...>.
П. 68. Япония. <…> совокупил в особе своей власть, [с. 52] которую они между собой разделяли, скрыл от Даирия сведения о политических делах <…>.
L. LXVIII. Le Japon. <...> en quoi consiste la puissance de ce monarque ; elle differe de celle de l’empereur de la Chine, en ce que ce dernier est tout-à-la-fois le roi et le souverain pontife de sa nation. Le nôtre <...> n’a dans ses mains, que la puissance temporelle ; mais son autorité est absolue et despotique. La politique et la force sont également employées, pour maintenir un trône, qui leur doit son établissement et sa consenvation.
П. 68. Япония. <…> в чем состоит власть сего монарха. Она разнствует от власти Китайскаго Императора тем, что сей последней есть и государь и первосвященник своего народа; а наш <…> имеет в руках только светскую власть, и господствует с безпредельным самовластием. Политика и могущество равномерно употребляется для утверждения престола, которой им обязан своим установлением.