Le Gouvernement de Rome fut admirable en ce que depuis sa naissance sa Constitution se trouva telle, soit par l’esprit du Peuple, la force du Sénat, ou l’autorité de certains Magistrats, que tout abus du pouvoir y put toujours être corrigé.
Правление Рима было удивителное в том что по начале его было в нем расположение или для свойства народа и силы сената, или для влaсти некоторых началников, что все своеволные поступки там могли быть всегда поправляемы.
Sous son fils Sardanapale, et aprés Alcmaeon dernier Archonte perpetuel des Atheniens, ce peuple que son humeur conduisoit insensiblement à l’estat populaire, diminua le pouvoir de ses Magistrats, et reduisit à dix ans l’administration des Archontes. Le premier de cette sorte fut Charops. Romulus et Remus sortis des anciens Rois d’Albe [P. 31] par leur mere Ilia, rétablirent dans le Royaume d’Albe leur grand-pere Numitor, que son frere Amulius en avoit dépossedé <...>.
При сыне его Сарданапале, а после Алкмеона последняго из безсменных Архонтов Афинских, сей народ, котораго свойство нрава его нечувствительно приводило к общенародному правительству, уменьшил власть своих начальников, и установил быть по десяти лет правлению Архонтов, из каковых первой был Харопс. Ромул и Рем, происшедшие от древних Царей Альбских по матери своей Илии, царство Альбское возвратили деду своему Нумитору, котораго брат его Амулий со онаго свергнул <...>.
Denn die Städte und andre Societäten, welche von der besten Obrigkeit regiert werden, haben auch die beste Regimentsform. Ich gestehe frey, daß ich andern Gesetzgebern oder Stiftern nicht den Rath ertheilen würde, sich der Mittel des Manko Kapacks zu bedienen <...>.
Ибо города и другия общества, ежели управляются изрядными начальниками, то и имеют изрядной образ правления. Я никогда не советовал бы другим законодавцам или основателям государств употреблять средства Манка Капака <...>.
Man hat seit einigen tausend Jahren, bis auf unsre Zeiten, sich noch nicht wegen dieser Frage vereinigen können: Welche Regierungsart die beste sey, und welche Regimentsform am meisten beytrage, den Frieden, die Wohlfarth und die Glückseligkeit eines Landes zu befördern? Einige glauben, daß eine monarchische Regierung am geschicktersten sey, diesen Endzweck zu erreichen, weil dieselbe dem alten patriarchalischen Regimente ähnlich ist, wo die Väter und Häupter eines grossen Geschlechts, mit einer unumschränckten Gewalt regierten. Man findet auch, daß die Stiftungen der ersten Oberherrschaften nach diesem Grundriße eingerichtet gewesen, und daß die Regierung in den ältesten Zeiten, welche unmittelbar auf die patriarchalischen gefolgt sind, durch Könige verwaltet worden. Weil aber einige von den ersten Regenten die ihnen anvertraute Macht mißbrauchten: so funden die Städte, und andre, welche eine Gesellschaft oder Verbindung unter sich aufgerichtet hatten, für gut, diese Gewalt durch gewisse Gesetze zu mäßigen. Daher ist nachmals der Unterscheid unter den unumschränckten und eingeschränckten Reichen entstanden. In den letztern wurden die ansehnlichsten und mächtigsten Bürger mit zur Regierung gezogen <...>.
За несколько тысяч лет до наших времен, остался в нерешимости сей вопрос, которой образ правления есть наилучшей, и какой вид владычества больше способствует к умножению щастия и благополучия в государстве? Некоторые думают, что монархическое или единовлаственное правление есть наиспособнейшее к достижению сего предмета, понеже оно с древним патриаршеским сходственно, когда отцы и начальники в большом каком роде неограниченною властию правительствовали. Основания первых господствований были расположены по сему образцу, и в древних временах последовавших непосредственно патриаршеским, владычествовали уже государи. Но как некоторые из первых государей вверенную себе власть обращали во вред, тогда города и другия учрежденныя между собою общества почли за нужное, ограничить сию власть известными некоторыми законами, из чего и произошло уже различие между неограниченными и ограниченными государствами. В сих последних выбраны были знатнейшие и сильнейшие граждане к соправлению <...>.
Rome ayant chassé les Rois, établit des Consuls annuels ; c’est encore ce qui la porta à ce haut dégré de puissance. Les Princes ont dans leur vie des périodes d’ambition ; après quoi d’autres passions, & l’oisiveté même succedent : mais, la République ayant des Chefs qui changeoient tous les ans, & qui cherchoient à signaler leur Magistrature pour en obtenir de nouvelles, il n’y avait pas un moment de perdu pour l’ambition : ils engageoient le Sénat à proposer au Peuple la guerre, & lui montroient tous les jours de nouveaux Ennemis.
Рим по изгнании королей поставил ежегодных консулов; сие так же способствовало к возведению его на сей высокий степень могущества. Государи имеют в своей жизни известное для честолюбия время; после чего следуют другия страсти, и самая праздность: но республика имея ежегодно переменяющихся начальников, ищущих отличить себя во время своего правления, дабы чрез то получить новые чины, нималейшаго не давала честолюбию успокоения: они возбуждали сенат предлагать народу о войне, и показывал ему всегда новых неприятелей.
L’esprit de sédition ne se perdit pas si vîte. Les bourgeois de Berlin se révoltèrent à différentes reprises contre leurs magistrats. Fréderic II. appaisa ces émeutes avec douceur & sagesse.
Совсем тем дух мятежников укротился не так скоро, ибо Берлинские мещане, возмущались в разныя времена против их начальников, но Фридрих II утишал сии бунты тихостию его и премудростию.
C’est alors qu’à la voix du devoir qui ne parle plus dans les cœurs, les chefs sont forcés de substituer le cri de la terreur ou le leurre d’un intérêt apparent dont ils trompent leurs créatures. C’est alors qu’il faut recourir à toutes les petites & méprisables ruses qu’ils appellent maximes d’état, & mystères du cabinet.
В подобных обстоятельствах начальники принуждены глас должности умолкший в сердцах, пременить на крик боязни, или на надежду мнимой пользы, которою они обольщают ими одолженных. Тогда должны они прибегнуть к маловажным и презрения достойным хитростям или так называемым правилам правления или тайнам совета.
§III. Deux especes générales de Gouvernement
Quant à leur nombre, il est constant qu’elles se réduisent à deux classes. L’une est celle qui nous offre pour chef un seul homme : l’autre est celle qui sait consister l’autorité dans l’union de plusieurs. La premiere s’appelle Monarchie, qui désigne le Gouvernement d’un seul : la derniere est ordinairement appellée du nom de République, qui exprime un commandement de plusieurs en commun.
Два общия рода в правлении
Первой [образ правления] есть тот которой представляет нам начальником одного человека; другой же вмещает власть в соединении многих. Первой называется монархиею или единоначалием: последний же обыкновенно именуется республикою чрез которую означается начальство многих вообще.
Начальники же не имеют подобного правила, и действительно не обязаны в разсуждении народа ни чем, кроме того, что они ему обещали, и чего он от них требовать имеет право.
Самая величайшая польза начальника и первая должность состоит в том, что бы бдеть [с. 32] о наблюдении законов, коих он есть хранитель, и на коих основана вся его власть.
Il est certain, du moins, que le plus grand talent des chefs est de déguiser leur pouvoir pour le rendre moins odieux, & de conduire l’état si paisiblement qu’il semble n’avoir pas besoin de conducteurs.
Известно, покрайней мере, что величайшее дарование начальников есть, дабы сокрывать свою власть, что бы сделать оную не столь ненавистно, и управлять государством столь тихо, как будто бы оное в правителях и нужды не имело.
§ 193. Cum, quicquid huius est scriptionis, eo pertinere velimus, ut iuventutis, cultioribus litteris in schola ad humanitatem erudiendae, commodis inserviat; non tam id agendum nobis hic* putamus, ut prudentiam Principum in regenda familia moderandisque reipublicae rationibus copiosius exponamus, quam in eo versabimur, ut, quas quisque prudentiae regulas, in vita privata, negotiisque suscipiendis, sectari debeat, tradamus.
*[Примечание: В венском издании 1774 г. (Elementa philosophiae recentioris <...>. Vienna, 1774) здесь “nunc”, что лучше соответствует русскому переводу; совпадает и нумерация параграфов этой части; но в лейпцигском издании нет глав по «экономии»; возможно, переводчик пользовался несколькими изданиями].
§ 3. Понеже все сие настоящее писание к тому должно принадлежать, чтобы выгодам юношества, свободным наукам в школе обучающагося, способствовало: то не так о том мы думаем ныне надобно стараться, чтоб нам изъяснить пространно благоразумие начальников о правлении своей фамилии и о разпоряжении общества, как в том будем упражняться, чтоб представить правила, каким кто следовать должен в приватном житии и в начинании дел.
L. 262. Placés au-dessus de toutes les loix humaines, ils n’auront désormais, dans les affaires ecclésiastiques et civiles, d’autre Supérieur que Dieu seul. Ils jouiront du droit souverain de faire et d’interprêter les loix, de les abroger, d’y déroger, de donner ou d’ôter les emplois, selon leur bon plaisir, de [p. 71] nommer les Ministres et tous les Officiers de l’état, de disposer des forces et des places du royaume, de faire la guerre et des traités avec qui et quand ils le jugeront à propos, d’imposer des tributs, de déterminer et de régler les cérémonies de l’office divin, de convoquer des conciles ; en un mot, le Roi réunira seul dans sa personne, tous les droits éminens de la souveraineté, quelques noms quils puissent avoir, et les exercera en vertu de sa propre autorité.
П. 250. Будучи выше всех человеческих законов, не будут они иметь впредь, в делах [с. 53] духовных и гражданских, инаго начальника кроме единаго Бога. Будут они пользоваться самодержавным правом выдавать и толковать законы, уничтожать оные, прибавлять или уменьшать их силу, давать и отнимать должности, по их воле, назначать Министров и всех чиновников Государства, разпоряжать силами и крепостьми Королевства, объявлять войну и заключать трактаты, с кем и когда за благо разсудят, налагать подати, ограничивать и учреждать обряды церковнаго служения, созывать соборы; одним словом, Король один соединит в своей особе все правы самодержавия, под каким бы именем оныя ни существовали, и действовать оными должен в силу собственной своей власти.
L'assemblée s'en indigne, les tribunes quoique soudoyées frémissent et sans un grand interêt personnel comment leur chef auroit-il osé le prononcer? Les poignards font levés sur quiconque seroit suspect d'étre juste. Les plus grands dangers menacent tous les députés qui ne voteront pas pour le dernier supplice.
Voules-vous ruiner absolument votre patrie et pour quel interêt? pour [р. 59] LA LIBERTE? et quelle liberté n'aviés vous pas ? quelle est faction honnete qui vous etoit défenduë? pour L'EGALITE? y croyés-vous ?
vos chefs en vous flatant, pour vous asservir, vos orateurs fougueux qui vous subjuguent et vous méprisent sont-ils vos égaux ? <…> N'avés vous pas trouvé l'Egalité dans son veritable temple dans les tribunaux? Est-il un grand Seigneur que vous n'ayés pas pu traduire en justice et que vous n'ayés pas fait condamner?
<…> Voyés l'Angleterre si grande, si généreuse, si amie de la vraie liberté et si ennemie de l'anarchie, un moment incertain se décider par vos crimes.
Хотите ль непременно разорить отечество ваше и для какой пользы? ДЛЯ ВОЛЬНОСТИ? Но какой вольности не имели вы прежде? ДЛЯ РАВЕНСТВА? И вы тому верите? Начальники ваши льстящие вам для покорения вас, необузданные ваши витии, угнетающие вас и презирающие, равны ль вам? <…> Не находили ль вы равенство в истинном его храме, в судилищах? Не на всякаго ли Вельможу могли вы искать суда и получить удовольствие?
<…> Воззрите на Англию, толь [с. 110] великую, толь великодушную, толь приверженную к истинной вольности и толь отвращенную от безначалия, некоторое время недоумевающую при ваших злодеяниях.
L. 372. <...> les Rois de Sardaigne ont toujours la plus grande attention à choisir des Magistrats aussi savans qu’integres et laborieux pour rendre la justice : ils ont fait choix également de Prélats, dont la science et les moeurs pouvoient être propres à instruire et à édifier des peuples qui vivoient dans une crasse ignorance.
П. 359. <…> Сардинские Короли стараются всегда выбирать начальников правосудия из людей ученых, правдивых, трудолюбивых. Равномерно в Прелаты производят они особ, коих знание и нравы способны к наставлению и к примеру народа, но ныне живущего в самом глубоком невежестве.
П. 44. Остров Ява. Живут во всякой вольности, в следствие здешних законов под начальником, пекущимся о их пользе.
L. XXV. L’Arabie heureuse. En effet, le roi d’Yémen est non-seulement monarque, mais encore iman ou pontife de la loi de Mahomet : ot tous les ministres de la religion mahométane, ainsi que les cadis ou officiers de justice, ont pour principe d’affecter une grande modestie dans leurs habits et dans leur logement. Le mouphti même, quoique chef souverain de la religion, et l’interprete suprême de la loi, vit sans faste <...>.
П. 25. Аравия. В самом деле Король Иеменской не только самодержавной, но еще и Имам, или первосвященник Магометова закона; а все служители сей веры, как Кади или судьи за правило имеют казаться скромными в платье и в домах. Самой Муфти, хотя вышний духовной начальник, и верьховной истолкователь закона, живет без пышности <…>.
L. CVIII. Colonnies Angloises. Ces divers établissemens avoient chacun leurs loix particulieres, et leurs magistrats élus par les colons mêmes ; et quoiqu’ils formassent autant de gouvernemens distingués les uns des autres, ils étoient néanmoins unis par une confédération, pour les choses qui les intéressoient en commun.
П. 95. Аглинския селения. Все сии селения имели собственные законы, и начальников избираемых между самими переведенцами; и хотя составляли правления различающиеся один от других, однако были соединены конфедерциею для дел, касающихся до них вообще.
L. 297. On est peu d’accord sur la véritable forme du Gouvernement Germanique. Les uns en font un systême de républiques confédérées ; les autres, un mêlange de monarchie, d’aristocratie et de démocratie. Sa monarchie paroît par l’obligation, où sont tous les membres de la Nation de prêter serment de fidélité à l’Empereur, et de lui demander l’investiture [p. 367] de leurs Etats ; son aristocratie, parce que ce Monarque ne peut rien résoudre sans le concours du suffrage des Princes ; sa démocratie est marquée par les villes impériales ou immédiates, qui on leurs voix dans les Dietes. D’autres en font une monarchie limitée, dont tous les membres ne reconnoissent qu’un Chef, qui leur parle en Maître <...>.
П. 286. Не весьма согласны о истинной форме Германическаго правления. Одни делают из него систему сконфедерованных республик; другие смешение Монархии, Аристократии и Демократии. Монархия его оказывается чрез обязательства, в коем обретаются все члены народа чинить присягу верности Императору, и требовать у него инвентитуры на свои владения; Аристократия является в том что сей Монарх не может ничего решить без голосов Князей, Демократия означается Имперскими или безпосредственными городами, имеющими свои голоса на Сеймах. Другие делают его ограниченною Монархиею, коей все члены признают только одного начальника, который говорит им яко Государь <…>.