§ 1. In welcher Absicht demnach dieses unschuldigen und ehrlichen Gewinns nicht allein unsere Alt-Vätter, als Abraham, Loth, Isaak, Jakob und andere Fürsten, sondern auch in nachfolgen Zeiten andere vortreffliche Helden, so wol bey denen Römern, als Griechen und andern Völckern, sich dem Land- und Feld-Leben ergeben haben. Was die Heyden davon gehalten, das läst sich aus den Offic. Ciceronis ersehen, der den Acker-Bau für den fürnehmsten Theil der Philosophie geachtet <...>. Dann im Acker-Bau steckt eine Welt-Weisheit, welche <...> lehret, welches Land diesen oder jenen Früchten und Gewächsen dienlich, um welche Zeit diese oder jene Feld-Arbeit zu unternehmen sey.
<...> то прилежному и трудолюбному земледельцу никогда сим честным, и от бога узаконенным трудом скучать не надобно, понеже оное не токмо Праотцы ветхаго завета Авраам и Исаак, Иаков, Лот и другия любили и выше всего в свете почитали, но и в новых историях Греки, Римляне и другие народы в высочайшей отмене оное имели. А коль высоко язычники оное почитали, о том Цицерон в книгах своих довольно пишет, которой пашню за верховную часть Философии ставит <...>. Великая в земледельстве заключающаяся Философия научает всякую страну и землю, коим образом, и в которое время какие семена сеять <...> и прочую работу исправлять.
Non-seulement la Philosophie démontre la possibilité de ces nouvelles directions, mais l’Histoire en fournit mille exemples éclatans : s’ils sont si rares parmi nous, c’est que personne ne se soucie qu’il y ait des citoyens <…>.
Не только любомудрие объясняет нам возможность сих новых предводительств, но и История нам тысячу блистающих [c. 34] примеров показывает: ежели они столь редки между нами, так от того, что никто не печется о том естьли граждане <…>.
<…> & ce n'est pas chez lui qu'il faut chercher la Philosophie dont l'homme a besoin, pour savoir observer une fois ce qu'il a vû tous les jours.
<…> и у него не должно искать Философии, в которой человек имеет нужду, дабы узнать как зделать тому наблюдение однажды, что он видел вседневно <…>.
Que la Politique est une science dont les principes sont fixes. Sa premiere regle est d’obéir aux loix naturelles. L’autorité que les passions usurpent, est la source de tous les maux de la Société. La politique dois les soumettre à l’Empire de la Raison. <…> Peut-être nos citoyens ne sont-ils pas assez dépravés pour mépriser constamment sa philosophie : si nous la consultions, nous ressemblerions bientôt à nos pères; nous verrions bientôt renaître des Miltiade , des Aristide, des Thémistocle, des Cimon, et une république digne de ces grands hommes.
Что политика есть такая наука, которой началы суть непременны. Первое ея правило велит повиноваться законам естественным. Власть страстьми похищаемая, есть източник всех зол в обществе. Политика должна страсти покорять владычеству разума. <…>. Может быть граждане [с. 2] наши не дошли еще до такой развратности, чтоб постоянно презирали они его философию: ежелиб мы по ней поступали, скороб мы на предков своих походить стали; увидилиб мы немедленно возраждаемых Милтиадов, Аристидов, Фемистоклов, Кимонов, и Республику сих великих мужей достойную.
Je commence, continua-t-il, à me lasser de cette philosophie oisive, qui n’enseigne que de stériles vérités, ou plutôt d’ingénieuses rêveries sur la formation de l’Univers, & la nature des Dieux & de notre ame; on sçait bientôt à quoi s’en tenir sur tout cela. Les hommes après tout sont faits pour vivre en société; c’est à leurs mains à préparer leur bonheur <…>.
Я начинаю, продолжал он, скучать тою праздною философиею, которая обучает только безплодным истинам, или паче хитросплетаемым бредням о создании мира, и о существе богов и души нашей; скоро можно узнать, чего по всему тому держаться должно. А люди, оставя все то, сотворены для общежительства; руками своими надобно им заготовлять их щастие.
Le terme de la Philosophie, c’est de connoître notre condition, & d’être assez sages pour nous tenir sans orgueil & sans bassesse à la place qui nous est assignée.
Слово философия состоит в знании нашего состояния и в старании быть довольно мудрым, дабы содержать себя без гордости и без подлости в том месте, которое для нас определено.
Non-seulement la Philosophie démontre la possibilité de ces nouvelles directions, mais l’Histoire en fournit mille exemples éclatans : s’ils sont si rares parmi nous, c’est que personne ne se soucie qu’il y ait des citoyens, & qu’on s’avise encore moins de s’y prendre assez-tôt pour les former.