Seuls dépositaires de la science, ils faisoient croire tout ce qu’ils vouloient. Leur pouvoir excessif démontre qu’ils avoient fabriqué les ressorts du gouvernement, ou qu’ils les avoient assujettis à un mobile supérieur, à l’intérêt de leur ordre.
Devenu mandarin, ministre d’état, il vit de près les vices d’une cour voluptueuse ; & ne pouvant y remédier par des conseils, il se retira pour enseigner [p. 53] la morale à des hommes dignes de l’écouter.
Став мандарином, государственным министром в близи смотрел на пороки роскошного двора; и не могши тому пособить своими советами, удалился для научения нравственности людей, которые достойны были и могли его слушать.
Leur année sabbatique revenoit tous les sept ans. Alors les travaux de [p. 127] l’agriculture étoient suspendus <…> on rendoit la liberté aux esclave ; on remettoit les dettes aux Israélites. <…> Le desir de perpétuer les familles étoit le motif de cette loi, qu’on ne pourroit concilier, dans une grande & riche nation, avec le cours des affaires civiles.
Субботний их год начинался каждые седмь лет. Земледелие прерывалось <…> дарили вольностию рабов; и отпускали долги Израильтянам. <…> Желание, дабы не прекратилось семейство, было виною сего закона, котораго неможно в великом и богатом народе, согласить с течением гражданских дел.
Le grand prêtre avoit une extrême autorité jusques dans les affaires civiles.
Первосвященник имел величайшую власть даже и в гражданских делах.
Les Perses sont une des plus anciennes nations. Du temps même d’Abraham, selon les érudits, ils faisoient déjà une puissance. Mais ils ne devinrent célèbres & vraiment formidables que sous Cyrus. Son regne est une grande époque. <…> La Cyropédie de Xénophon est évidemment l’ouvrage d’un philosophe, plutôt que d’un [p. 137] historien ; sorte de roman moral & politique, composé pour l’instruction des princes & des hommes d’état. On ne laisse pas d’en tirer le fond d’une histoire <…>.
Персы почитаются одним из самых древних народов. Во времена Авраамовы, они уже, по свидетельству ученых, составляли державу; но славными и страшными сделались при Кире. Царствование сего государя есть великая эпоха. <…> Киронаставления Ксенофонтово есть сочинения философа, а не Историка; род нравственнаго [с. 141] и политическаго Романа, писаннаго в наставление государям и государственными делами занятым людям. При всем том не преминули вывесть из онаго основания Истории.
Cambyse retournoit en Perse, lorsqu’il apprit que des conjurés lui [p. 145] avoient donné un successeur*. Il respiroit la vengeance. <…> délivra le monde d’une horrible tyrannie. Le nouoveau Roi étoit un mage, un prêtre indigne du trône, qui se donnoit pour le prince Smerdis, ce frere de Cambyse, que Cabyse avoit fait périr. L’imposture fut découverte. Quelques seigneurs ayant formé une conspiration, massacrèrent le faux Smerdis <…>.
*[Примечание: succeseur – преемник, наследник. В русском переводе выражено как «возвести на престол»].
Камбиз возвращаясь в Персию услышал, что бунтовщики возвели на престол другаго. Он дышал мщением <…> освободил сет ужаснаго тиранства. Новой царь был Волхв, жрец недостойный престола, назвавший себя Смердисом, которой умерщвлен был братом своим Камбизом. Обман открылся. Некоторые вельможи сделали умысел и убили ложнаго Смердиса.
Peut-il exister une forme de gouvernement, où les peuples soient à la merci du prince, de manière qu’il n’y ait ni propriété fixe ni sureté personnelle ? Sans doute le despotisme trouve par tout quelque barrière, sinon dans les lois fondamentales, du moins dans les coutumes, les mœurs, dans l’intérêt général, dans son intérêt particulier. Sans doute aussi la passion des Grecs pour la liberté, & leur haine pour les Perses, les ont rendus exagérateurs sur le despotisme asiatique.
Может ли существовать образ правления, в котором бы народы были преданы совершенно воле Государя, так что не было бы у них, ни собственности, ни безопасности личной? Без сомнения, деспотство всюду обретает некое варварство, естьли не в основательных законах, покрайней мере в обыкновениях, во нравах, в общей и частной пользе. И в том нет сомнения, что страсть Греков к вольности, и их ненависть к Персам заставила их увеличить Асийское деспотство.
Nous avons vu à quel point de bassesse étoient réduits ses courtisans. <…> [P. 150] Que l’on compare à ces terribles idoles, un prince affable, bienfaisant ; environné de ses sujets, comme un pere de sa famile, inspirant par ses regards autant d’amour que de respect ; tirant de la sainteté de la force de son gouvernement <…>.
Мы видели уже до какой степени подлости доведены придворные. <…> Да сравнят же с сими ужасными идолами государя снизходишельнаго, благотельнаго; окруженнаго своими подданными, яко отца своим семейством; своим словом внушающим колико любви, толико и почтения; почерпающего из святости законов силу своего правления.
Les anciens philosophes regardent cet esprit de servitude comme une des causes de la ruine des Perses ; car de quel effort est capable un peuple auquel il ne reste pas même un sentiment de liberté ? Ces sages y ajoutent d’autres causes ; le luxe, principe corruption générale ; la mauvaise éducation des princes, sources des vices du gouvernement ; & le manque de bonne foi, d’où naissent l’adulation, la perfidie, & les crimes destructeurs de la société.
Древние философы почитают сей дух рабства главною причиной падения Персов; ибо, к чему способен тот народ, в котором нет уже и чувствования вольности? Сии мудрецы полагают еще и другие тому причины; роскошь начало всеобщего развращения; худое воспитание государей, источник пороков в правлении; и недоверенность, рождающая лесть, вероломство и злодейства разрушающие общество.
Il voyoit, au milieu des troubles de la Grèce, sa patrie foible par elle même <…>. [P. 226] Il voulut former une république guerrière, invincible, à l’abri des malheurs qu’entraîne la corruption au-dedans, & de ceux qu’amènent les attaques du dehors. Projet certainement admirable, & mieux exécuté qu’aucun autre plan de législation. Il n écrivit point ses lois : il voulut que l’éducation les imprimât dans les cœurs.
Он среди смятений, в каковых тогда была Греция, видел, что отечество его само по себе слабо <…>. Он хотел сделать из него военную республику, непобедимую, огражденную от тех зол, которые рождают внутренний разврат и от тех, которые угрожают из вне государству. План истинно достойный удивления, и исполненный удачнее всех других планов законоположения. Он не писал своих законов: а хотел, чтобы воспитание впечатлевало оные в сердца.
D’un autre côté, le peuple remuoit dans Athènes, & vouloit enlever aux riches le peu d’autorité que leur laissoit la démocratie.
С другой стороны, народ волновался в Афинах и хотел отнять у богатых последнюю власть, оставленную им демократиею.
Он обратил беспокойный нрав граждан противу внешних неприятелей; отнял у Персов множество крепостей; напал и разбил их [с. 319] флот <…> покорил остров Фаз по трехлетней осаде, и рассеял ужас даже во дворе великого царя.
Alors s’érigeant une espèce de royauté Périclès maîtrisa tellement le peuple, que, sans avoir la même complaisance qu’autrefois pour ses caprices, il conserva toujours le même empire sur ses délibérations. Une haute réputation de probité fortifioit l’ascendant que lui donnoient l’éloquence & la politique.
Перикл тогда утвердив за собою некоторой род царской власти, так вел народ, что не снисходя по прежнему прихотям его, сохранил ту же власть в его собраниях и советах. Великая слава о его честности умножала влияние его красноречия и политики.
Hyperbolus, homme décrié & audacieux, déclamoit contre l’un & contre l’autre, afin de succéder à leur pouvoir. <…> Nous avons déjà observé que c’étoit moins un châtiment, qu’une précaution contre l’autorité des principaux citoyens.
Ипербол, дерзкой и наглой человек, стоял противу того и другого, дабы получить себе власть их. <…> Мы уже заметили, что оный не есть наказание, а предосторожность противу власти первейших граждан.
Mille talens étoient en réserve dans le trésor depuis le commencement de la guerre. Un décret avoit défendu d’y toucher : un décret le permit alors ; & l’expérience fit connoître combien il importe d’avoir un fonds d’épargnes, pour les besoins extraordinaires. Le défaut d’économie & de prévoyance, en ce point, a souvent précipité la ruine des états.
Тысяща талантов хранились в сокровище с начала войны. Некоторым указом запрещено оным прикасаться: указом позволено, и опыт доказал, колико нужно беречь для непредвиденных надобностей. Небрежение и не осторожность часто ускоряли упадком государства.