народ

Leur année sabbatique revenoit tous les sept ans. Alors les travaux de [p. 127] l’agriculture étoient suspendus <…> on rendoit la liberté aux esclave ; on remettoit les dettes aux Israélites. <…> Le desir de perpétuer les familles étoit le motif de cette loi, qu’on ne pourroit concilier, dans une grande & riche nation, avec le cours des affaires civiles.

Субботний их год начинался каждые седмь лет. Земледелие прерывалось <…> дарили вольностию рабов; и отпускали долги Израильтянам. <…> Желание, дабы не прекратилось семейство, было виною сего закона, котораго неможно в великом и богатом народе, согласить с течением гражданских дел.

Les Perses sont une des plus anciennes nations. Du temps même d’Abraham, selon les érudits, ils faisoient déjà une puissance. Mais ils ne devinrent célèbres & vraiment formidables que sous Cyrus. Son regne est une grande époque. <…> La Cyropédie de Xénophon est évidemment l’ouvrage d’un philosophe, plutôt que d’un [p. 137] historien ; sorte de roman moral & politique, composé pour l’instruction des princes & des hommes d’état. On ne laisse pas d’en tirer le fond d’une histoire <…>.

Персы почитаются одним из самых древних народов. Во времена Авраамовы, они уже, по свидетельству ученых, составляли державу; но славными и страшными сделались при Кире. Царствование сего государя есть великая эпоха. <…> Киронаставления Ксенофонтово есть сочинения философа, а не Историка; род нравственнаго [с. 141] и политическаго Романа, писаннаго в наставление государям и государственными делами занятым людям. При всем том не преминули вывесть из онаго основания Истории.

Comme les Anglois & les Normans ne faisoient plus qu’une seule nation, liée avec les peuples du continent par des intérêts, par une [p. 193] correspondance perpétuelle, le royaume acquit le peu de politesse & de lumieres qu’on pouvoit avoir dans un siecle si grossier & si ténébreux.

Англичане и Нормандцы начали составлять единый народ. Имея сообщения с жителями матерой Европы союзом взаимных корыстей, и всегдашними пересылками государство сие снискало людкость и просвещение, каковыя возможно было в том веке грубом и мрачном.

L’excommunication de Jean le rendait plus exécrable aux yeux de son peuple ; ses vassaux paroissoient disposés à le trahir <…>. 

Иоанн под проклятием является еще ненавистнейшим народу; [с. 269] Велможи, подданные его, приметно клонятся к предателству.

Ses disputes avec le clergé, ses dettes immenses, quelques actes d’autorité arbitraire, excitant les murmures de la nation, le parlement [p. 333] osa entreprendre sur les prérogatives de la couronne.

Состязание Эдуарда с Епископами, неоплатные его долги, несколько опытов безпредельнаго его властолюбия взволновали народ. Парламент отважился посягнуть на преимущества короны.

Cette nation guerriere, extrêmement jalouse de sa liberté, étoit divisée en petits peuples, sous des rois, ou plutôt sous des chefs dont l’autorité étoit fort restreinte.

Браноносный сей народ, до крайности ревнительный к вольности своей, разделен был на малыя Орды под начальствием Царей, или точнее вождей, коих власть замыкалася почти в одном полководстве.

Buckingham courut dire au duc que la nation l’avoit proclamé. Le prince, en présence de la multitude, affecta une fidélité inviolable au souverain, exhorta même le peuple à l’imiter sur ce point. On l’assura qu’on ne vouloir [p. 455] point d'autre roi que lui. <…> Leur mort mit le sceau à l’usurpation du tyran.

Букингам бежит со уведомлением к Рихарду, что вся Англия единогласно избрала его Государем. Появляется последний, кажет притворную верноcть ко Эдуарду пятому, убеждает народ, дабы ему подражал; но слышит говорящаго, что не хотят иметь ни кого кроме его самодержцем. <…> Кончина их довершает хищничество мучителя.

La France perdit un roi surnommé à juste titre le Pere du peuple, dont la passion [p. 36] dominante étoit l’amour de ses sujets <…>.

Франция потеряла Государя достойно прозваннаго отцем народа: ни что так не лежало у него на сердце, как благоденствие подданных.

Le respect des peuples pour l’autorité pontificale s’affoiblissoit de jour en jour ; & plus le roi trouvoit d’opposition, plus il étoit disposé à franchir tous les obstacles.

Уважение народов к власти Пап начало ослабевать день ото дня, и чем более Король находил для себя упорств тем паче не взирал ни на какия препятствия.

Le gouvernement d’Angleterre, ajoute cet historien, ressembloit alors en quelque maniere au gouvernement actuel des Turcs. Le souverain pouvoit tout, excepté d’imposer des taxes ; exception qui, dans l’un & l’autre pays, n’étant soutenu d’aucun privilege, paroît plutôt nuisible qu’avantageux au peuple. En Turquie elle oblige le Sultan à tolérer les vexations des bachas & des gouverneurs des provinces pour leur arracher ensuite des présens ou confisquer leurs biens <…>.

Англиское правительство, пишет Гум, уподоблялось тогда Турецкому. Самодержец мог все, кроме наложения податей: изъятиe, которое, в той и другой стране основано не на праве каком либо,  обращалось более ко вреду, нежели к пользам народа. В Туреции, Султаны обязаны сносить утеснения народа от Пашей и областных начальников, дабы вымучить у них себе дары, или отнять их имения <…>.

Tandis que son indolence naturelle lui fermoit les yeux sur les affaires de l’Europe, le parlement rassemblé tenta de nouveaux efforts contre ses prérogatives. La nation s’étant enrichie par le commerce, le revenu de la couronne n’étant pas augmenté à proportion du prix des denrées, Jacques éprouvoit des besoins au milieu de l’opulence publique.

Между тем как природная безпечность Государя сего не давала ему видеть что происходило в Европе, паки собранный Парламент приступил к новым усилиям противу преимуществ престола. Народ обогатился торговлею, но не умножилися коронные доходы по соразмерности цен на внутренние товары. Терпел он недостатки избытков общественных.

<…> nul peuple n’étoit moins soumis que les Ecossois à la puissance royale. Les montagnards, divisés en sept clans, ou tribus, faisoient comme une nation séparée, aussi indocile que barbare. Les habitans du plat-pays, [p. 356] où le gouvernement féodal subsistoit toujours, étoient fort attachés à leurs chefs, à leurs tribus, en qui ils mettoient leur confiance, & fort peu au prince, dont ils connoissoient la foiblesse.

До сего времени ни который народ не был меньше подвержен власти Государей своих, как Шотландцы. Нагорные жители разделенные на седьмь поколений, составляли как бы особую орду, столь же необузданную как и дикую. Жители же напольные, под существовавшим еще там феодальным правительством, слепо повиновалися начальникам [с. 474] крайне были союзны с соседьми и мало уважали Государя, коего разумели слабым.

Le duc de Norfolk, le plus grand seigneur d’Angleterre par sa naissance & par sa fortune, également aimé & respecté du peuple, digne des bonnes graces d’Elisabeth se laissa flatter de l’espérance d’épouser Marie.

Герцог Норфольк, знатнейший Англиский вельможа породою и богатством, любимый и чтимый народом, достойный милостей Елисаветы, попустил обольстить себя надеждою учиниться мужем Марии.

Des prédicateurs hardis déplorent les dissensions du parlement ; ils en accusent l’esprit d’intérêt propre dont les membres sont animés ; ils se plaignent de la perfide lenteur des chefs, qui au lieu de finir promptement la guerre, ne cherchent qu’à la prolonger pour s’enrichir de la substance du peuple <…>.

Наглые проповедники порочат на кафедрах раздоры Парламента; винят виды корыстей, коими [с. 14] движимы были онаго члены; жалуются на вероломную медленность верховных чиновников, которые вместо скорого окончания войны, ищут продолжая ее обогатиться разоряя народ <…>.

La nation, trop longtemps dupe de ces hypocrites, étoit la revenue de son erreur. Autant ella s’étoit livrée contre Charles aux transports d’une haine aveugle, autant se livra-t-elle à l’affliction après avoir perdu ce bon prince. Son caractere méritoit l’estime & l’amour de ses sujets. Peu de rois ont eu plus de vertus & si peu de vices.

Народ Англиский, столь долго обманываемый, выходит из заблуждения. Он ослепляем до того был напрасною ненавистию противу Карла, тем наипаче оплакивать его начал, лишась добраго Государя, достойнаго уважения и любви от подданных. Мало Царей кои бы превосходили его доблестьми, кои бы его не превосходили пороками.

Ne doutant plus que le ciel ne lui eût donné tous les droits du gouvernement, & voulant satisfaire les citoyens par une apparence de république, il envoya ordre à cent vingt-huit Anglois, six Irlandois & cinq Ecossois de se rendre à Londres <…>. Cette assemblée pleine de fanatiques de la lie du peuple, se crut un vrai parlement & en exerça fonctions.

Мечтая о себе, что небеса низпослали ему все права правительствовать государством, и желая удовольствовать народ призраком, что существует республика [с. 83] предписывает сту дватцати осьми Англичанам, шести Ирландцам и пяти Шотландцам прибыть в Лондон <…>. Толпа бесноверов взятых из самой презреннейшей черни сочла себя действительным Парламентом и вступила в звание сие.

La Hollande, noyée dans les eaux de la mer dont elle avoit eu le courage de se faire un rempart contre les François, espéroit toujours que le parlement d’Angleterre se déclareroit en sa faveur, & que l’intérêt visible de la nation prévaudroit sur les [p. 85] vues ambitieuses de la cour.

Голландия, плавающая, можно сказать, по морским водам, кои отовсюду обьемлют ее, и из коих отважилася учинить себе оплот, не лишалася еще надежды, что Парламент Англиский вступится за нее, и что ощутительная польза народа сего имени превозможет надо славолюбными видами Двора Карлова.

Quoique les succès de la guerre ne répondissent point aux vœux de la nation, & excitassent tous les jours de violens murmures, le parlement gagné par la cour prodigua encore les subsides.

Хотя успехи войны не соответствовали желаниям народа, и производили ежедневно жестокие ропоты, Парламент уловленный [с. 326] Двором еще раз оказался даже до неумеренности щедрым на подможныя деньги.

Se maintenir [p. 229] sur le trône d’Angleterre malgré les dégoûts de la nation, malgré les efforts du monarque le plus puissant de l’Europe ; gouverner la Hollande sans despotisme, & néanmoins avec une sorte d’autorité absolue fondée sur l’estime & la confiance ; diriger par une profonde politique les conseils des cours étrangeres <…>.

Удерживал себя на Англинском престоле при отвращении к нему целаго народа, не взирая на толикие поиски самаго мощнейшаго Государя в Европе; по воле своей управлять Голландиею без самовластительства, однакоже с некоторым родом полномочия, основывавшимся на почтнении к нему и доверенности; распоряжать пособием мудрой политики советами чужестранных дворов <…>.

Les droits de la succession violés en faveur d’un étranger, le roi légitime détrôné par son gendre & proscrit par la nation <…> c’étoit une suite naturelle des principes qui avoient pris racine dans ce royaume, & qui avoient donné au génie libre & turbulent de l’Anglois une audace féconde en entreprises contre les droits de ses souverains. Mais soit que l’expérience eût fait connoître les inconvéniens d’une trop grande liberté, soit que le parti populaire n’osât franchir les barieres de la constitution [p. 163] nationale <…>.

Права наследства к престолу нарушенныя для иностранца, законный Государь низверженный с oнаго зятем своим и изгнанный от подданных <…> суть естeственныя следствия правил окоренившихся в государстве сем которыя вольнолюбивых и склонных к волнованию Англичане наполнили дерзостию противу прав Государей своих. Опыты ли доказали неудобства безпредельныя вольности или народ вообще не отваживался выйти из пределов политическаго своего состава <…>.