История Бранденбургская

Une nouvelle religion qui paroît tout à coup dans le monde, qui divise l’Europe, change l’ordre des possessions, & donne lieu à de nouvelles combinaisons politiques, mérite que nous donnions quelques momens pour en considérer les progrès, & sur-tout par quelle vertu elle produisoit les conversions soudaines des plus grands états.

Новое оказавшееся вдруг в свете, разделяющее Европу, пременяющее порядок владения, и дающее случай к новым Политическим союзам, исповедание, достойно того чтоб остановиться на несколько времени, дабы разсмотреть успехи онаго, а особливо то, по какой причине приняли оное так скоро самыя большия государства.

<…> les Bohémiens, qui étoient trop grossiers pour entrer dans les disputes sophistiques des théologiens, n’embrassèrent cette nouvelle secte que par un esprit d’indépendance & de mutinerie, qui est asséz le caractère de cette nation. Ces nouveaux convertis secouèrent le joug du pape; & se servirent des libertés de leurs consciences pour couvrir les crimes de leur révolte.

<…> Богемцы будучи весьма грубы для того, дабы входить в обоюдные споры Богословов, приняли сие исповедание ни почему иному, как по духу вольности и склонности к возмущению; к чему сей народ был сроден. Сии новообращенные свергнули с себя Папское иго и под видом желания свободы своей совести закрывали беззаконной свой бунт.

Les avantages brillans que l’electeur remportoit sur ses ennemis ne firent pas sur la cour Impériale l’impression favorable qu’on en devoit attendre. L’Empereur vouloit avoir de foibles vassaux, & de petits sujets en Allemagne, & non pas de grands seigneurs, & des princes puissans. Sa politique, qui tendoit au despotisme, sentoit l’importance qu’il y avoit de tenir les princes de l’empire dans un état de médiocrité & d’impuissance, pour donner beau jeu à la tyrannie que la maison d’Autriche avoit dessein d’établir en Allemagne.

<…> славные, полученные Курфирстом над своими неприятелями, успехи, не учинили при Императорском дворе таких благосклонных мыслей, каких ожидать было должно; ибо Император хотел иметь в Германии только слабых невольников и безсильных подданных, а не великих господ и сильных Князей. Политика его, простирающаяся до самодержавства, чувствовала нужду в том, чтобы держать Имперских Князей в посредственном состоянии и безсилии, для вспоможения Тираннии, которую хотел Австрийский Дом учинить в Германии.

Dans le fonds Frederic III. n’étoit flatté que par les dehors de la royauté, par le faste de la représentation, & par un certain travers de l’amour propre, qui se plaît à faire sentir aux autres leur infériorité. Ce qui fut en effet l’ouvrage d’une vanité bourgeoise & puérile, se [p. 160] trouva dans la suite un chef d’oeuvre de politique : car la royauté tira la maison de Brandebourg de ce joug de servitude, où la maison d’Autriche tenoit alors tous les princes d’Allemagne.

Фридрих III. не иным чем был обольщаем, как внешною знатностию королевства, отменным преимуществом и некоторым родом самолюбия, по которому чувствуется своя перед другими знатность; и потому то, что было в самом деле трудом мещанскаго и детскаго тщеславия, почитается в последовании за искусство в политике; ибо название королевства вывело Бранденбургской Дом из под ига рабства, под которым Австрийский Дом содержал всех Немецких Принцов.

En remontant à l’origine des choses, pour discerner en quoi consiste la générosité d’un souverain, nous trouvons qu’un prince étant le premier serviteur de l’état, lui doit compte de l’usage qu’il fait des fonds publics, qu’il en doit destiner une certaine somme au soutien de sa dignité, le reste à récompenser les services & le mérite, à rendre par ses largesses l’état opulent ; entretenir l’égalité des conditions, ne pas fouler les pauvres pour engraisser les riches, secourir avec prodigalité les miseres publiques, soulager les malheureux en tout genre, de tout espece, de toute condition, mettre de la magnificence en tout ce qui intéresse le corps de l’état en général, & diriger le but de ses dépenses au plus grand avantage de ses peuples.

Восходя к началу вещей, дабы разсудить в чем состоит щедрость самодержца, мы находим, что Государь будучи первым слугою в государстве, должен дать ему отчет в употреблении им народных доходов, что надлежит ему определить известное число тех для содержания себя по своему достоинству, а оставшее от того употребить в награждение за заслуги и достоинства, учинить чрез свою щедрость изобилие в государстве, наблюдать равенство во всех состояниях, не обирать, для обогащения знатных и довольных людей бедных, помогать изобильно бедности подданных, утешать нещастных во всяком роде, чине и состоянии, учинить великолепным все то, что пользует вообще благосостоянию общества и править целью своих росходов к главной пользе своего народа.

Les voleurs infestoient les grands chemins, la police étoit inconnue, & la justice hors d’activité. Les seigneurs de Quitzau & de Nevendorff, indignés du joug odieux que portoit leur patrie, firent une guerre ouverte aux sous-tyrans qui l’opprimoient. Dans cette confusion totale, & pendant cette espece d’anarchie, le peuple gémissoit dans la misere, les nobles étoient, tantôt les instrumens, tantôt les vengeurs de la tyrannie, & le génie de la nation abruti par la dureté de l’esclavage, & par la rigueur d’un gouvernement [p. 214] barbare & Gothique, demeuroit engourdi & paralytique.

Воры наполняли большия дороги грабежем, Полиция была незнаема, а Юстиция не имела своего действия; почему Китцские и Ниендорфские владетели, будучи раздражены ужасным игом, которое несло их отечество, учинили явную войну сим тираннам, которые их подавляли. В сем общенародном смятении и во время сего рода безначальства народ стенал в бедности, благородные были или орудиями или отмстителями тирании, а народныя одураченныя жестокостию рабства и [с. 190] суровостию Варварскаго и Готфскаго правления, мысли, пребывали столь онемелыми, как будто находилися в параличе.

L’esprit de sédition ne se perdit pas si vîte. Les bourgeois de Berlin se révoltèrent à différentes reprises contre leurs magistrats. Fréderic II. appaisa ces émeutes avec douceur & sagesse.

Совсем тем дух мятежников укротился не так скоро, ибо Берлинские мещане, возмущались в разныя времена против их начальников, но Фридрих II утишал сии бунты тихостию его и премудростию.

Tous les états ont eu un certain cercle d’évenemens à parcourir, avant que d’atteindre à leur plus haut dégré de perfection. Les monarchies y sont arrivées avec une allure plus lente, & s’y sont moins soutenues que les républiques ; & s’il est vrai de dire que la forme de gouvernement la plus parfaite, est celle d’un royaume bien administré, il n’est pas moins certain que les républiques ont rempli le plus promptement le but de leur institution, & se sont [р. 249] le mieux conservées, parce que les bons rois meurent, & que les sages loix sont immortelles.

Все государства прежде, нежели достигнули до высокой степени своего совершенства, имели некоторое время, ибо Монархи дошли до онаго тишайшею ходьбою и меньше на ней себя утвердили, нежели республики; а посему, естьли сказать можно, что форма самаго совершеннаго правления, есть управляемое добрым порядком царство, то не менее известно и то, что республики дошли скоряе до цели своего намерения и лучше при ней себя [с. 220] сохранили; ибо добрые государи умирают, а премудрые законы пребывают вечно.

Tous les chrétiens étoient soumis au pape, qu’ils croyoient infaillible ; ce qui rendoit son pouvoir plus étendu que celui du souverain le plus despotique. Un misérable moine s’éleva contre une puissance si solidement [p. 270] établie, & la moitié de l’Europe secoua le joug de Rome.

Все Христиане были покорены Папе, котораго почитали безпорочным; а сие и делало власть его пространнее, нежели самаго самовластнаго Самодержца[;] против сей, столь сильно утвержденной власти, поднялся бедной монах, а от того половина Европы, и отвергла Римское иго.

En regardant la religion simplement du côté de la politique, il paroît que la protestante est la plus convenable aux républiques & aux monarchies. Elle s’accorde le mieux avec cet esprit de liberté qui fait l’essence des premieres. Car dans un état, où il faut des négocians, des laboureurs, des artisans, des soldats, des sujets en un mot, il est sûr que des citoyens qui font voeu de laisser périr l’espece humaine, deviennent pernicieux.

Смотря на закон просто с стороны политики, кажется что Протестантской приличнее Республикам и Монархиям; ибо лучше он соглашается с сим духом вольности, которой потребен в перьвом из сих правлений; а посему в таком государстве, в котором должны быть купцы, земледельцы, художники, воины, и словом сказать, все подданные, то совершенно бывает вредно, когда граждане учинят такия обеты, которыя следуют к убытку народному.

Dans les monarchies la religion protestante, qui ne releve de personne, est entierement soumise au gouvernement ; au lieu que la catholique établit un état spirituel, tout-puissant, fécond en complots & en artifices, dans l’état [p. 277] temporel du prince ; que les prêtres qui dirigent les consciences, (& qui n’ont de supérieur que le pape,) sont plus maîtres des peuples, que le souverain qui les gouverne ; & que par une addresse à confondre les intérêts de Dieu avec l’ambition des hommes, le pape s’est vu souvent en opposition avec des souverains, sur des sujets qui n’étoient aucunement du ressort de l’église.

Dissertation sur les raisons d’etablir ou d’abroger les loix. Р. 4

Il paroit probable que les Péres de Famille ont été les premiers Législateurs. Le besoin d’établir l’ordre dans leurs Maisons, les obligea sans doute à faire les Loix Domestiques. Depuis ces premiers tems, & lorsque les Hommes commencerent à se rassembler dans des Villes, les Loix de ces Jurisdictions particulières se trouvérent insuffisantes pour une Societé plus nombreuse.

В Монархиях Протестантской закон приличнее, потому, что он не возстает ни [с. 244] против кого и покоряется правлению совершенно, вместо того, что Католической, в свецком государстве каждаго владетеля имеет особливой сильной и плодоносной в умыслах и хитростях духовной чин. Попы, которые судят над совестьми и кои не имеют над собою главнаго кроме Папы больше властны над народом, нежели Государь, которой ими правит и что по хитрости их смешивают они волю Божию с человеческим любочестием. Папа споривал часто с самодержцами о таких подданных, которые ни мало не были подвержеными церковной власти.

Разсуждение о причинах установления, или уничтожения законов. С. 338

Вероятно кажется, что старейшины над семьями были первыми законодателями. Нужда завесть порядок в своих домах, без сумнения принудила их сделать домашние законы. После сих первых времен и как люди начали жить по городам, законы сего домашняго правосудия стали быть недостаточны для многочисленнейшаго общества.

De l’union des Villes se formerent des Républiques ; & par la pente que toutes les choses humaines ont à la vicissitude, leur Gouvernement changea souvent de forme. Lassé de la Démocratie, le Peuple passoit à l’Aristocratie, à laquelle il subsistuoit même le Gouvernement Monarchique : ce qui arrivoit en deux maniéres; ou lorsque le Peuple mettoit sa confiance dans la vertu éminente d’un de ses Citoiens ; ou lorsque par artifice quelque ambitieux usurpoit le souverain Pouvoir. Il est peu d’Etats qui n’aïent pas essaïé [p. 6] de ces différens Gouvernemens ; mais tous eurent des Loix différentes.

От соединения городов произошли республики, и по склонности, которую все люди в себе к перемене ощущают, правление их часто переменяло вид. Не терпя общенароднаго правления, народ поручал оное вельможам, на коих место поставлял самодержцев, что случалось двояким образом: или когда народ возлагал свою надежду на отличную одного из своих граждан добродетель; или когда чрез пронырство какий властолюбивый похищал единоначальную власть. Мало таких государств, которыя бы не изведали сих разных правлений, но все имели различные законы.

L’Autorité du Sénat, sans cesse en opposition avec celle du Peuple ; l’ambition outrée [p. 17] des Grands ; les prétentions des Plébéiens qui s’accroissoient chaque jour, & beaucoup d’autres raisons, qui sont proprement du ressort de l’Histoire, causerent de nouveau des Orages violens : les Gracques & les Saturninus publierent quelques Loix séditieuses : pendant les troubles des Guerres Civiles, on vit un nombre d’Ordonnances que les événemens faisoient paroitre, & disparoitre.

Власть Сената всегда в противоположении с народною: непомерное вельмож честолюбие, возрастающия отчасу народныя требования, и много других причин, собственно до Истории надлежащих, причинили снова сильныя возмущения: Гракхи и Сатурнины издали несколько возмутительных законов; в смутныя времена междоусобной войны вышло множество установлений, которыя, завися от случаев, показывались и опять скрывались.

On trouve trois sortes de Loix dans tous les Païs ; à sçavoir, celles qui tiennent à la Politique, & qui établissent le Gouvernement ; celles qui tiennent aux Moeurs & qui punissent les Criminels; & enfin les Loix Civiles, qui réglent les Successions, les Tutelles, les Usures & les Contracts. Les Legislateurs, qui établissent des Loix dans des Monarchies, sont ordinairement eux-mêmes Souverains : si leurs Loix son[t] douces & équitables, elles se soutiennent d’elles-mêmes ; [p. 27] tous les Particuliers y trouvent leur avantage : si elles sont dures & tyranniques, elles seront bientôt abolies ; parce qu’il faut les maintenir par la violence, & que le Tyran est seul contre tout un Peuple, qui n’a de désir que de les supprimer.

Dans plusieurs Républiques, où des Particuliers ont été Legislateurs ; leurs Loix n’ont réüssi qu’autant qu’elles ont pû établir un juste équilibre entre le Pouvoir du Gouvernement & la Liberté des Citoiens.

В каждой земле находим мы троякое законов разделение; то есть те, которые надлежат до Политики, и на которых основано стоит правление, те, которые касаются до нравов, и наказывают преступников, наконец гражданские законы, которые учреждают наследства, опекунства, рост и договоры. Законодатели, поставляющие законы в монархиях, обыкновенно они же сами суть и самодержцы: ежели их законы кротки и справедливы, то они сами чрез себя сохраняются, все подданные находят в них свой прибыток, ежели они жестоки и безчеловечны, то скоро потреблены будут, понеже их должно сохранять чрез насилие, и для того, что тиран один не может стоять против всего народа, который ничего больше не желает, как их изтребления.

Во многих республиках, где граждане были законодателями, законы их по стольку могли успеть, по скольку могли они уставить надлежащее равновесие между властию правления и вольностию граждан.