Почти все провинциальное шляхетство в том мнении остается: что партикулярному человеку лутче и полезнее всего на свете у Принца или у статского Министра быть, и по степеням приличнаго себе чина дослуживаться <…>.
Египет исправился, и пребывал в нарочитой силе чрез пять, или шесть царствований. На конец древнее царство продолжаясь около тысячи шести сот лет, изнурено Вавилонскими Царями и Киром, стало добычью Камвиза, безумнейшаго из всех Государей.
[Richesses du Clergé] Le Clergé possédoit lui seul plus de biens que le Roi, & même que tous les autres Etats du Royaume ensemble [p. 7] ils joüissoient des droits d’amende & de confiscation, qui appartenoient anciennement au Domaine du Prince. Ils avoient acquis insensiblement par des Fondations & legs pieux, plusieurs Fiefs de la Couronne: le Domaine du Clergé pouvoit bien augmenter par des donations <…> Ils exigeoient du Roi avant que de le reconnoître pour Souverain, & ils l’obligeoient de jurer avant que de faire la Cérémonie de son Couronnement, qu’il les conserveroit [p. 8] inviolablement dans la possession de leurs droits & de leurs priviléges <…>. Ces Prelats fiers de leurs richesses & du nombre de leurs vassaux, s’érigerent insensiblement en petits Souverains <...>.
[Богатство духовенства] Духовенство одно владело большими имениями, нежели Король и все другие государственные чины вместе. <…> [с. 8] Они пользовались правом денежнаго наказания, и конфискации имений, которыя в древния времена принадлежали к доходам государевым. Они чрез подаяния приобрели нечувствительным образом многия государственныя вотчины, чрез что их доходы весьма умножались <…> [с. 9] Они прежде признания Короля за своего Государя, и прежде коронации принуждали его клясться, что он ненарушимо хранить будет права их и привилегии <…>. [с. 10] Сии прелаты надменные своими богатствами и множеством своих Вазаллов, нечувствительным образом делались малыми самодержцами.
La forme du Gouvernement étoit presque semblable dans ces trois Royaumes, ils étoient tous trois Electifs, chacun avoit son Sénat, & le Prince ne pouvoit, sans sa participation, ou sans le consentement des Etats Generaux, entreprendre aucune affaire d’importance.
Форма правления в сих трех государствах была почти одинакова. Оне все трое были выборныя, и каждое из них имело свой сенат, и государь не мог предпринимать никакого важнаго дела без участия и согласия государственных чинов.
Les Suédois charmez de la valeur & des grandes qualitez de Gustave, croyoient ne travailler que pour leur bonheur, en augmentant son pouvoir & ses droits, & ce Prince habile, sous le titre apparent de Défenseur de la liberté publique, s’acheminoit insensiblement à une autorité absoluë.
Шведы тронутые храбростию и великими качествами Густава, думали поспешествовать своему благополучию чрез умножение прав его и силы, и сей разумной Государь, под наружным именем защитителя народной вольности, [с. 49] нечувствительным образом приготовлял себе путь к самодержавной власти.
Однако не роптание народа, и не выговор дворянства, принудили сего Государя вступить в сию войну. Он уже довольно утвердил свою власть, и был в безопасности от возмущения своих подданных <...>.
<...> начало государств и империй происходило всегда с великою трудностию, но <…> [с. 96] Государи, которых народы сперва не могли терпеть своими обладателями почитаемы были наконец от них за отцов отечества.
Les Paysans sur tout souffroient impatiemment qu’on enlevât leurs cloches & les croix d’argent de leurs Eglises, qui faisoient souvent la partie la plus essentielle de leur culte. Ces Paysans naturellement feroces, prévenus par leurs Curez, regardoient cette conduite du Prince comme un attentat sur la Religion & sur leur liberté. <…> Il se faisoit tous les ans, en cette saison, une Foire considérable proche d’Upsal, ou il se trouvoit une affluence extraordinaire de Peuple, de toutes les Provinces circonvoisines. C’étoit comme une espece d’Etats pour les Paysans. <…> [p. 338] Les mécontens résolurent de profiter de cette Assemblée pour exciter quelque révolte <...>.
Мужикам наипаче [с. 124] несносно было то, что взяты были у их церьквей колокола и серебреные кресты, которые часто составляли самую существенную часть их богочтения. Сии мужики, с природы дикие, предупрежденные своими священниками, почитали такую поступку сего Государя за посягательство на их веру и вольность. <…> В сие время бывала ежегодно великая ярмонка не подалеку от города Упсаля, куда сходилось великое множество народа со всех ближних провинций, и это был, как некоторой сейм для мужиков. <…> Бунтовщики вознамерились употребить [с. 125] в свою пользу сей случай ярмонки, чтоб начать возмущение.
Il [Gustave] leur parla d’abord avec un certain air de grandeur & d’autorité, & en Prince qui a droit de commander [p. 339], & qui sçait se faire obéïr. Il leur demanda fierement qui les avoit chargez du soin du Gouvernement, pour vouloir se mêler de censurer les déliberations du Sénat, & s’ils avoient oublié que les Evêques & tout le Clergé étoient plus ennemis de leur patrie que les Danois mêmes.
Он [Густав] говорил к ним величественным и [с. 126] важным взором, как Государь, которой имеет право повелевать, и умеет принуждать к послушанию. Он спросил у них дерзновенным образом, кто наложил на них попечение о государственном правлении, что они хотят мешаться в разбор разсуждения Сенатскаго; и разве они позабыли, что Епископы и все духовные были большие неприятели их отечества, нежели сами Датчане.
Ce Prince [Charles-Quint] fit exhorter les Cardinaux de convoquer un Concile légitime pour le bien de l’Eglise qui avoit également besoin, a ce qu’il disoit, de réforme dans son Chef & dans ses Membres. Clement avoit un éloignement extrême d’un Concile. Il craignoit la réformation de la puissance Papale, mais il craignoit encore plus pour sa personne même & pour sa dignité.
Сей государь [Карл V] <…> напоминал Кардиналам, чтоб [с. 142] они созвали законной собор для пользы церьковной, которая, как он говорил, требовала исправления в своем начальнике и членах. Климент чрезвычайно убегал от собора. Он опасался исправления Папской власти, а еще и больше того боялся в разсуждении своей особы и своего достоинства.
Ce Prince commença à faire paroître ses intentions dans un repas ou se trouverent les Evêques, les Sénateurs [p. 356] les Députez des Provinces, & tous les membres des Etats. Les Officiers de sa Maison changerent à table le rang ordinaire des Séances. On donna les premieres places aux Sénateurs Séculiers, au préjudice des Evêques qui étoient en possession de les occuper, & on donna la même préférence aux Gentilshommes, qui furent placez au dessus des Députez Ecclésiastiques du second Ordre.
Сей Государь [Густав] начал оказывать свои намерения на одном пиру, [с. 148] где находились Епископы, Сенаторы, провинциальные Депутаты и все государственные чины. Придворные переменили при Королевском столе обыкновенной порядок заседания. Они посадили на вышших местах светских Сенаторов к предосуждению Епископов, которым следовало сидеть на тех местах; такое же зделано было преимущество и дворянам, которые посажены были выше церьковных Депутатов второй степени.
Le Chancelier représentoit incessamment aux principaux Députez que les Royaumes ne se devoient pas gouverner par les maximes des Prêtres & des Moines, qui ont des intérêts differens de ceux de l’Etat, & qui reconnoissent même un Prince Etranger pour Souverain dans la personne du Pape. Que selon l’exigence des tems & du bien public, le salut de l’Etat devoit être la premiere de toutes les Loix, & que toutes les autres constitutions humaines n’étant faites que pour l’entretien & la conservation de la société civile, le Prince & le Souverain Magistrat devoit être Maître de les changer suivant le besoin & la disposition de chaque Nation.
Канцлер представил тотчас главнейшим депутатам, что государства не должно управлять по мнению духовных, которых польза различествует от государственной пользы, и которые в особе Папской признают иностраннаго обладателя за своего самодержца; что смотря по нужде времени и общей пользе, благосостояние государства почитать должно за главнейший из всех законов, и как все человеческие уставы зделаны для содержания и соблюдения гражданскаго общества, то Государь и главное правительство должны [с. 167] иметь власть в перемене их, смотря по нужде и способности всякаго народа <...>.
<...> tout le Royaume de Dannemarq s’étoit enfin soulevé contre Christierne.
[p. 261] Ce Prince toujours violent méprisoit les Loix & les Privileges de son Païs, il disposoit selon son caprice des biens & de la vie même de ses Sujets; il en vouloit sur tout au Clergé du prémier Ordre, & à la Noblesse qu’il soupçonnoit de méditer quelque revolte, parce qu’ils avoient lieu de se plaindre de lui.
<...> все Дацкое Королевство взбунтовалось против Христиэрна.
Сей немилосердой Государь презирал законы и привилегии своего народа. Он во удовольствие своей наглости, похищал имение и живот у своих подданных, а наипаче у духовных первых санов и дворян, думая, что они, недовольны будучи его правлением, хотят против его взбунтоваться.
§ХХХ Le Machiavélisme ne mérite pas qu’on s’arrête à le refuter.
Un homme éclairé, & tel que je le souhaite, c’est-à-dire, libre de toute passion vénale, exempt d’ambition, mais plein de sentimens d’humanité, de droiture, d’amour pour sa Patrie & son Prince, n’aura jamais l’envie ni même la pensée de recourir à ces funestes moyens dont il sent l’injustice, & découvre aisément les suites malheureuses.
Махиавелева правила не заслуживают того, чтоб опровергать их.
Просвещенный человек и такой, какого я желаю, то есть не корыстолюбивый и не подверженный любочестию, но исполненный чувствований человеколюбия, правоты и любви к отечеству своему и к Государю, ни когда не пожелает и даже не подумает возыметь прибежище к сим бедственным средствам, коих чувствует несправедливость, и легко предусматривает несчастныя следствия.
(10)
Ce ne sont point les lumieres des sujets que le Prince doit craindre, c’es leur ignorance. Celle des Lettres est toujours suivie de celle des Loix, comme celle-ci l’est de celle des devoirs. Le savoir rend tranquile, fournit une douce occupation, & éclaire sur les suites de l’indocilité ; mais les gens peu insruits & les gens oisife sont également dangereux dans un Etat. Le Gouvernement n’a autre objet que de rendre les homes heureux ; & il est si utile aux hommes, que tous les avantages dont ils jouissent sur la terre, leur fortune, leur honneur, leur vie en dépendent.
Примечание (10)
Государь не просвещения подданных своих страшится должен, но невежества их. Ученость всегда предшествует знанию законов, и неразрывно сопрягается с исполнением должностей. Просвещение делает спокойным, доставляет приятное упражнение и показывает пагубныя следствия грубости; праздные не всегда весьма вредны для Государства. Как правление не имеет другаго предмета, кроме того, чтоб сделать людей счастливыми, то и нужно для них, чтоб все выгоды, [л. 15 об.] коими они пользуются на земли богатство, честь и жизнь их от онаго зависили [sic].
§V. Gouvernement monarchique sous différens titres
La Monarchie, offrant un Gouvernement dont un seul homme est chef, réunit dans celui-ci toute l’autorité de régler le systéme de l’Etat pour le plus grand bien des Peuples. Ainsi, nous pouvons appeller également Monarchique tout Etat dont le chef est titré de Roi, de Prince, de Duc, de Seigneur, & puisqu’un Prince, un Duc, un Seigneur, souverain dans son pays, peut, de-même qu’un Roi, établir & diriger le systême de son Etat au plus grand bien des Peuples qui le composent. C’est cette forme de Gouvernement vraiment Monarchique, que nous voyons fleurir dans la plûpart des Etats de l’Europe & de l’Asie.
Монархическое правление под разными наименованиями.
Монархия, представляя правление коим начальствует один человек, дает ему на волю учреждение Государственной системы для блага подданных. По тому самому [л. 21 об.] можем ли мы именовать всякое правление монархическим, как только начальник онаго почтен знанием Короля, Князя, Герцога, Государя и проч. ибо князь, Герцог и всякой самодержавный в стране своей, может также как и Король возстановлять и управлять системою своего Государства и для вяшшаго блага народов оное составляющих. Сей то образ правления по истине монархический видим мы процветающим в большей части Европейских и Азиатских Государств.
§VI. Comment il dégénere en tyrannie.
Mais si ce même Gouvernement qui doit tendre au bonheur des Peuples, s’éloigne de cette fin par les vices de son chef, Roi, ou Prince, s’il dirige ses opérations au seul profit de ce chef, sans égard à la félicité des membres qu’il rend au-contraire misérables & abattus sous le poids de l’injustice; des-lors il cesse de mériter le titre glorieux de Monarchie ; on lui donne justement le nom odieux de tyrannie, & son chef n’est plus un Tyran. Ce n’est pas que la qualité de Tyran emporte d’elle-même une signification odieuse; elle ne veut dire autre chose que chef du Gouvernement; mais, parce que ces sortes des chefs ont été souvent corrompus, & n’ont eu que leurs passions pour regle, ils ont tellement avili ce titre qu’il ne se prend plus qu’en mauvaise part ; & l’on traite de Tyran tout Prince qui se laisse aveugler par son amour-propre, au préjudice de ses Etats & de ses sujets.
Как монархия преобращается в тиранию.
Но естьли сие самое правление долженствующее клониться к благосостоянию народов, удалится от своего предмета чрез пороки начальника, когда оной начнет наклонять свои действия к единой своей корысти и не уважая благополучия своих подчиненных, доведет их до порабощения, будет утомлять под игом неправосудия; то с сего времени он престает заслуживать [л. 22] достопочтенное титло Монарха; и по справедливости приписуется ему ненавистное имя тирана. Не потому чтоб качество тирана имело в себе ненавистное знаменование; оно не другое что значит, как начальника правления; но как сего рода властелины часто бывали развращены и управляли по единым только страстям своим, то как унизили сие именование, что его иначе не принимают как в худую только сторону; всякаго Государя допускающаго себя ослеплять самолюбием в предосуждение Государства своего и подданных называют тираном.
П. 17. Грузия и Имеретия. Дворяне, которые подданных своих невольниками почитают, делаются сами таковыми пред Царем, дабы получить чин или жалованье.
L. XXV. L’Arabie heureuse. <...> l’ordre de la succession au trône n’est point réglé dans ce pays, c’est-à-dire, que quoiqu’on choisisse toujours le roi dans la même maison, le fils, et beaucoup moins le fils aîné, ne succede pas toujours à son pere ; mais, à la mort du roi, celui des princes, qui a le plus de mérite, ou d’intrigue, ou d’amis, se fait couronner <...>.