Allen Raths-Versammlungen wohnete er, wo möglich persöhnlich bey, und hätte er auch deswegen von andern Orten erst sollen in die Stadt reisen. Viele Städte wurden von ihm mit besondern Präsidenten versehen, welche er aus ihren Raths-Verwandten, zufolge der herrlichen Gewohnheit des Augustus wehlete […].
Почти во всех Сенатских собраниях Марк Аврелий сам присудствовал; и хотяб несколько верст от Рима где был, то нарочно в уреченные дни оттуда в город приежжал. Во многие городы особливых Президентов из молодших Сенаторов определял, следуя достохвальному обыкновению Цесаря Августа […].
On nomma gérontes les 28 sénateurs de Lacédémone ; & Platon dit qu’ils étoient les modérateurs du peuple & de l’autorité royale, tenant l’équilibre entre les uns & les autres, ainsi qu’entre les deux rois, dont l’autorité étoit égale.
Сии сенаторы лакедемонские числом 28 названы геронтами. Платон говорит, что они были посредственники народа и власти царския, содержащие равновесие между одним и другим, так равно, как и между двумя царями равнаго могущества.
Avant que de monter aux Charges, il fut élu quatre sois Maréchal de la Diète. On le regardoit comme le bouclier de la liberté; et il entra dans le Sénat pour y occuper la seconde place. Il fut Castellan de Cracovie. Ce Castellan, tout à fait hors de rang, est au-dessus des Palatins même [p. 160]. Dans la Pospolite, il a l’honneur de se mettre à la tête de la Noblesse, au préjudice du Palatin de Cracovie: récompense d’une victoire, où le Palatin prit la fuite, tandis que le Castellan, son Lieutenant, tint ferme, et vainquit. Il est aussi le premier Sénateur d’Epée <…>.
До вступления своего в государственную должность, избран он был четырежды земских послов маршалом, и почитаем за щит вольности; по том принят в сенат второю особою по королю, то есть, пожалован кастеляном Краковским. Сей кастелян отличен от прочих кастелянов и предпочитается самому воеводе. В собрании речи посполитой становится он к предосуждению воеводы Краковскаго перед дворянами, в награждение за некоторую победу: при котором случае обратился воевода в бегство, а кастелян и штатгалтер его устоял на месте и победил неприятеля. Он почитается за перваго светскаго сенатора <…>.
Sénateurs, Chevaliers, Nonces, Maréchaux des Diètes, Prélats, Palatins, Castellans, Starostes, Grands Officiers de la Couronne, personne ne s’absenta.
La solemnite du Couronnement étant finie, la Diète s’ouvrit. La République commença par remercier son Roi de tout ce qu’il avoit fait pour elle, depuis son Élection, en le suppliant de ménager sa vie dans les combats. Des Sénateurs et des Nonces en grand nombre, lui firent une autre priere qui les flétrissoit autant qu’elle honoroit le Prince. Éblouis par ses grandes qualirés, ils le presserent de réunir à la Couronne la charge de Grand-Général, à laquelle il [p. 108] n’avoit pas nommé, quoique vacante depuis son Élection au Trône. Ceux qui faisoient cette priere violoient les constitutions et frahissoient la République.
По окончании всех при короновании короля произходящих обрядов начался сейм. Республика приносила во первых королю благодарение за все то, что он по избрании своем совершил в ее пользу, и по том просила его, чтоб щадил на сражениях свой живот. Некоторые сенаторы и земские послы предложили королю на сейме же и другую еще прозьбу, которая сколько посрамляла их, сколько напротив того прославляла короля. Будучи ослеплены преизрядными его качествами, просили они, чтоб соединил Иоанн достоинство великаго гетмана, которое было еще и по сие время праздно, с королевским саном. Просители нарушали сим безразсудным усердием польские уставы, и чрез то [с. 102] изменяли республике.
Оправляющаяся в Варшаве от болезни своей королева приняла намерение решить судьбу короля и республики. Она пригласив для совета сенаторов во дворец свой, внушила им пагубное состояние Польскаго войска. Все согласились на то, чтоб созвать Речь Посполитую.
Servius Tullius
Servius ayant pris l’autorité sans le consentement du peuple & du sénat, quelque mérite qu’il eût d’ailleurs, ne pouvoir régner tranquillement sur un état libre, s’il ne suppléoit de quelque manière au défaut [p. 202] de droits légitimes. Il gagna le peuple, en payant lui-même les dettes des pauvres, en leur partageant les terres dont quelques citoyen s’étoient emparés, & en diminuant l’intervalle qui séparoit les deux ordres. Il se plaignit ensuite publiquement d’un complot, formé par les patrisiens*, contre sa vie : & demanda qu’on élut un roi, comme s’il eût été prêt à quitter le trône. Le peuple n’eût pas de peine à sa décider en sa faveur.
*Les sénateurs étoient appelles peres (patres), d’où venoit le nom de patriciens, qui distinguoit les familles nobles.
Сервий Туллий.
Сервий приняв власть без народного и сенатского на то согласия, какия бы он впрочем ни имел достоинства, не мог бы однако спокойно царствовать в вольном государстве, есть ли б не наградил каким нибудь образом недостатка в законных правах. Он привлек к себе народ, уплачивал сам долги за бедных, разделяя им те земли, какими некоторые граждане завладели и уменьшая промежуток, которой разделял оба состояния. Он публично жаловался на заговор против его жизни учиненной Патрициями (*) и требовал что бы избрали себе государя, яко бы он готов уже был оставить престол. Народ без всякого труда принял его сторону.
(*) Сенаторы назывались отцами patres от того произошло имя Патрициев, которое различало благородных от простых.
360. Die Sicherheit eines Fürsten beruht demnach auf einem wohlgewählten Staatsrathe: und nur denjenigen kann man wohlgewählt heißen, dessen Mitglieder die nöthigen Eigenschaften und Fähigkeiten zu den darinn vorkommenden Geschäften besizen.
360. Безопасность Государя наблюдается благоразумными и прозорливыми Сенаторами: но только того должно назвать благоразумным и прозорливым, коего сочлены имеют потребныя свойства и способности для отправления случающихся в Государстве дел.
Deux tyrans l'opprimèrent d'une manière horrible vers l'an 1520. L'un était Christiern II, roi de Danemarck, monstre formé de vices sans aucune vertu: l'autre, un archevêque d'Upsal, primat du royaume, aussi barbare que Christiern. Tous deux de concert firent saisir un jour les consuls, les magistrats de Stockholm, avec quatre-vingt-quatorze sénateurs, et les firent massacrer par des bourreaux, sous prétexte, qu'ils étaient excommuniés par le pape, pour avoir défendu les droits de l'État contre l'archevêque.
Около 1520 году два тирана ужасным образом ея утеснили. Один был Христиан, Вторый король дацкой, чудо из пороков без всякой добродетели составленное, а другой архиепископ Упсальской Примас королевства, такой же варвар, как и христиан. В один день согласясь, они оба консула и судей стокгольмских с девяноста четырьмя сенаторами схватить велели и всех их катскими руками погубили под таким предлогом, будто они от папы изключены зато, что Государственные права противу Архиепископа защищали.
Убо вои[с]тинну силу имело вои[н]ство по[с]тавляти императоров (л. 12) (сицево обыкновение бывает вовсех мона[р]хиях вои[н]ских или тамо идеже кто си[л]неиши) сенаторыже и народы бе[з]оружны и пра[з]ныи имена бывали и обра[з] пре[л]щения про[с]тому народу аки бы вси самово[л]ным и[з]волением вла[с]ть подавали.
Ergo revera vis Imperatores constituendi erat penes milites; (id quod usu venire solet omnibus Monarchiis militaribus, seu ubi validus quispiam isque perpetuus exercitus uno in loco alitur). Senatus populusque imbellia & vana nomina erant, illudendae simplici plebeculae (p. 24) retenta, quasi universorum ultroneus consensus Imperium daret.