C’est par où commence Moïse le plus ancien des Historiens, le plus sublime des philosophes, et le plus sage des Legislateurs.
Il pose ce fondement tant de son Histoire que de sa doctrine, et de ses Loix.
Сим начинает Моисей древнейший Историк, привосходнейший Философ и премудрейший Законодавец.
[с. 6] Он полагает сие основанием своея истории, учения и законов.
Несколько прежде последняго Иерусалимскаго раззорения, Солон, один из сих мудрецов, дал Афинянам законы, и вольность основал на правосудии <...>.
Après qu’il eut ainsi pourvu à sa sureté, il s’appliqua à polir & à civiliser les Mèdes, qui ayant accoutumé de vivre à la campagne, & dans des villages, presque sans loix & sans police, avoient contracté une humeur tout-à-fait sauvage.
А как он [Деиоцес] привел себя таким образом в безопасность, то постарался исправить нравы и поступки у Мидийцов, которые живучи в деревнях почти без всяких законов и порядка, навыкли диким нравам.
Dieses ist der Anfang und Ursprung der Demokratie oder des Bürgerregiments, wo das ganze Volk zusammen gerufen wird, wegen eines Friedens oder Krieges, wegen eines Gesetzes oder einen andern Anordnung, wegen der Wahl obrigkeitlicher Personen, oder anderer wichtigen Dinge und Umstände halber, seine Stimme abzulegen.
Сие было началом и произхождением Демократии или народнаго правления, где целой народ созывается в мирном, военном, также в учреждении одного или другаго закона, в выборе начальствующих особ, или в других важных делах и обстоятельствах давать свои голоса.
Государство там было наследственное, однако государи обязаны были жить по законам.
Man hat seit einigen tausend Jahren, bis auf unsre Zeiten, sich noch nicht wegen dieser Frage vereinigen können: Welche Regierungsart die beste sey, und welche Regimentsform am meisten beytrage, den Frieden, die Wohlfarth und die Glückseligkeit eines Landes zu befördern? Einige glauben, daß eine monarchische Regierung am geschicktersten sey, diesen Endzweck zu erreichen, weil dieselbe dem alten patriarchalischen Regimente ähnlich ist, wo die Väter und Häupter eines grossen Geschlechts, mit einer unumschränckten Gewalt regierten. Man findet auch, daß die Stiftungen der ersten Oberherrschaften nach diesem Grundriße eingerichtet gewesen, und daß die Regierung in den ältesten Zeiten, welche unmittelbar auf die patriarchalischen gefolgt sind, durch Könige verwaltet worden. Weil aber einige von den ersten Regenten die ihnen anvertraute Macht mißbrauchten: so funden die Städte, und andre, welche eine Gesellschaft oder Verbindung unter sich aufgerichtet hatten, für gut, diese Gewalt durch gewisse Gesetze zu mäßigen. Daher ist nachmals der Unterscheid unter den unumschränckten und eingeschränckten Reichen entstanden. In den letztern wurden die ansehnlichsten und mächtigsten Bürger mit zur Regierung gezogen <...>.
За несколько тысяч лет до наших времен, остался в нерешимости сей вопрос, которой образ правления есть наилучшей, и какой вид владычества больше способствует к умножению щастия и благополучия в государстве? Некоторые думают, что монархическое или единовлаственное правление есть наиспособнейшее к достижению сего предмета, понеже оно с древним патриаршеским сходственно, когда отцы и начальники в большом каком роде неограниченною властию правительствовали. Основания первых господствований были расположены по сему образцу, и в древних временах последовавших непосредственно патриаршеским, владычествовали уже государи. Но как некоторые из первых государей вверенную себе власть обращали во вред, тогда города и другия учрежденныя между собою общества почли за нужное, ограничить сию власть известными некоторыми законами, из чего и произошло уже различие между неограниченными и ограниченными государствами. В сих последних выбраны были знатнейшие и сильнейшие граждане к соправлению <...>.
Tous les états ont eu un certain cercle d’évenemens à parcourir, avant que d’atteindre à leur plus haut dégré de perfection. Les monarchies y sont arrivées avec une allure plus lente, & s’y sont moins soutenues que les républiques ; & s’il est vrai de dire que la forme de gouvernement la plus parfaite, est celle d’un royaume bien administré, il n’est pas moins certain que les républiques ont rempli le plus promptement le but de leur institution, & se sont [р. 249] le mieux conservées, parce que les bons rois meurent, & que les sages loix sont immortelles.
Все государства прежде, нежели достигнули до высокой степени своего совершенства, имели некоторое время, ибо Монархи дошли до онаго тишайшею ходьбою и меньше на ней себя утвердили, нежели республики; а посему, естьли сказать можно, что форма самаго совершеннаго правления, есть управляемое добрым порядком царство, то не менее известно и то, что республики дошли скоряе до цели своего намерения и лучше при ней себя [с. 220] сохранили; ибо добрые государи умирают, а премудрые законы пребывают вечно.
En regardant la religion simplement du côté de la politique, il paroît que la protestante est la plus convenable aux républiques & aux monarchies. Elle s’accorde le mieux avec cet esprit de liberté qui fait l’essence des premieres. Car dans un état, où il faut des négocians, des laboureurs, des artisans, des soldats, des sujets en un mot, il est sûr que des citoyens qui font voeu de laisser périr l’espece humaine, deviennent pernicieux.
Смотря на закон просто с стороны политики, кажется что Протестантской приличнее Республикам и Монархиям; ибо лучше он соглашается с сим духом вольности, которой потребен в перьвом из сих правлений; а посему в таком государстве, в котором должны быть купцы, земледельцы, художники, воины, и словом сказать, все подданные, то совершенно бывает вредно, когда граждане учинят такия обеты, которыя следуют к убытку народному.
Dans les monarchies la religion protestante, qui ne releve de personne, est entierement soumise au gouvernement ; au lieu que la catholique établit un état spirituel, tout-puissant, fécond en complots & en artifices, dans l’état [p. 277] temporel du prince ; que les prêtres qui dirigent les consciences, (& qui n’ont de supérieur que le pape,) sont plus maîtres des peuples, que le souverain qui les gouverne ; & que par une addresse à confondre les intérêts de Dieu avec l’ambition des hommes, le pape s’est vu souvent en opposition avec des souverains, sur des sujets qui n’étoient aucunement du ressort de l’église.
Dissertation sur les raisons d’etablir ou d’abroger les loix. Р. 4
Il paroit probable que les Péres de Famille ont été les premiers Législateurs. Le besoin d’établir l’ordre dans leurs Maisons, les obligea sans doute à faire les Loix Domestiques. Depuis ces premiers tems, & lorsque les Hommes commencerent à se rassembler dans des Villes, les Loix de ces Jurisdictions particulières se trouvérent insuffisantes pour une Societé plus nombreuse.
В Монархиях Протестантской закон приличнее, потому, что он не возстает ни [с. 244] против кого и покоряется правлению совершенно, вместо того, что Католической, в свецком государстве каждаго владетеля имеет особливой сильной и плодоносной в умыслах и хитростях духовной чин. Попы, которые судят над совестьми и кои не имеют над собою главнаго кроме Папы больше властны над народом, нежели Государь, которой ими правит и что по хитрости их смешивают они волю Божию с человеческим любочестием. Папа споривал часто с самодержцами о таких подданных, которые ни мало не были подвержеными церковной власти.
Разсуждение о причинах установления, или уничтожения законов. С. 338
Вероятно кажется, что старейшины над семьями были первыми законодателями. Нужда завесть порядок в своих домах, без сумнения принудила их сделать домашние законы. После сих первых времен и как люди начали жить по городам, законы сего домашняго правосудия стали быть недостаточны для многочисленнейшаго общества.
De l’union des Villes se formerent des Républiques ; & par la pente que toutes les choses humaines ont à la vicissitude, leur Gouvernement changea souvent de forme. Lassé de la Démocratie, le Peuple passoit à l’Aristocratie, à laquelle il subsistuoit même le Gouvernement Monarchique : ce qui arrivoit en deux maniéres; ou lorsque le Peuple mettoit sa confiance dans la vertu éminente d’un de ses Citoiens ; ou lorsque par artifice quelque ambitieux usurpoit le souverain Pouvoir. Il est peu d’Etats qui n’aïent pas essaïé [p. 6] de ces différens Gouvernemens ; mais tous eurent des Loix différentes.
От соединения городов произошли республики, и по склонности, которую все люди в себе к перемене ощущают, правление их часто переменяло вид. Не терпя общенароднаго правления, народ поручал оное вельможам, на коих место поставлял самодержцев, что случалось двояким образом: или когда народ возлагал свою надежду на отличную одного из своих граждан добродетель; или когда чрез пронырство какий властолюбивый похищал единоначальную власть. Мало таких государств, которыя бы не изведали сих разных правлений, но все имели различные законы.
L’Autorité du Sénat, sans cesse en opposition avec celle du Peuple ; l’ambition outrée [p. 17] des Grands ; les prétentions des Plébéiens qui s’accroissoient chaque jour, & beaucoup d’autres raisons, qui sont proprement du ressort de l’Histoire, causerent de nouveau des Orages violens : les Gracques & les Saturninus publierent quelques Loix séditieuses : pendant les troubles des Guerres Civiles, on vit un nombre d’Ordonnances que les événemens faisoient paroitre, & disparoitre.
Власть Сената всегда в противоположении с народною: непомерное вельмож честолюбие, возрастающия отчасу народныя требования, и много других причин, собственно до Истории надлежащих, причинили снова сильныя возмущения: Гракхи и Сатурнины издали несколько возмутительных законов; в смутныя времена междоусобной войны вышло множество установлений, которыя, завися от случаев, показывались и опять скрывались.
On trouve trois sortes de Loix dans tous les Païs ; à sçavoir, celles qui tiennent à la Politique, & qui établissent le Gouvernement ; celles qui tiennent aux Moeurs & qui punissent les Criminels; & enfin les Loix Civiles, qui réglent les Successions, les Tutelles, les Usures & les Contracts. Les Legislateurs, qui établissent des Loix dans des Monarchies, sont ordinairement eux-mêmes Souverains : si leurs Loix son[t] douces & équitables, elles se soutiennent d’elles-mêmes ; [p. 27] tous les Particuliers y trouvent leur avantage : si elles sont dures & tyranniques, elles seront bientôt abolies ; parce qu’il faut les maintenir par la violence, & que le Tyran est seul contre tout un Peuple, qui n’a de désir que de les supprimer.
Dans plusieurs Républiques, où des Particuliers ont été Legislateurs ; leurs Loix n’ont réüssi qu’autant qu’elles ont pû établir un juste équilibre entre le Pouvoir du Gouvernement & la Liberté des Citoiens.
В каждой земле находим мы троякое законов разделение; то есть те, которые надлежат до Политики, и на которых основано стоит правление, те, которые касаются до нравов, и наказывают преступников, наконец гражданские законы, которые учреждают наследства, опекунства, рост и договоры. Законодатели, поставляющие законы в монархиях, обыкновенно они же сами суть и самодержцы: ежели их законы кротки и справедливы, то они сами чрез себя сохраняются, все подданные находят в них свой прибыток, ежели они жестоки и безчеловечны, то скоро потреблены будут, понеже их должно сохранять чрез насилие, и для того, что тиран один не может стоять против всего народа, который ничего больше не желает, как их изтребления.
Во многих республиках, где граждане были законодателями, законы их по стольку могли успеть, по скольку могли они уставить надлежащее равновесие между властию правления и вольностию граждан.
<...> secundam certas leges ipsis praescriptas potestatem suam exercerent <...>, in bellis praeirent <...>, et sacra curarent.
Как кровопролитные Драконовы законы начали народу становиться несносными; возстали в республике величайшия неустройства и волнения.
Habebat potestatem judicandi de Actis Senatus <...>, ferendi leges <...>, creandi magistratus <...>, bellum decernendi etc.
<…> разсматривали деяния Сената, издавали законы, производили в знатныя достоинства, объявляли войну и проч.
§ 35. Ежели обязательства начальник Бог, то называется Божеский закон. Естьлиж человек какой обязывает ково к расположению свободных действий таким, а не инаким образом, то ето называется законом человеческим.
§ 33. Понеже обязательство от закона разлучено быть не может, то следовательно от различных обязательства источников произтекают различные виды законов; и так есть закон иной Божественный, иной человеческий; иной естественный, иной напоследок положительный (Lex Divina, humana, naturalis, positiva).