Der König, welcher die Leutseeligkeit mehr verehret als die Siege, hat eine Versorgung vor den jungen Adel errichtet, ein Denckmahl, das ihm mehr Ehre macht, weil es nützlich ist, als das schönste Siegeszeichen. Allein es giebt deren sehr viele, welche der großmüthigen Wohlthat des Königs entbehren müssen.
Государь почитающий крепость паче победы, прилагал попечение о дворянстве, которое зделало ему более славы; ибо оно полезнее нежели трофеи. Но много есть и таких, которые сею государскою милостию пользоваться не могут.
Im Jahr 1614 trugen unsere Reichsstände, welche beständig die öffentliche Wohlfarth mit offenen Augen betrachteten, dem Adel vor, Schiffe auszurüsten, sich in dem Seewesen zu üben und einen großen Kaufhandel zu treiben. Würde wohl die sämmtliche Nation einem so zu verehrenden Stande und der noch mehr Hochachtung erlangen würde, wenn er die Vorurtheile verließe und unsere Ehrenbezeugungen mehr als durch einen [S. 75] Titel verdienen wolte, eine Unanständigkeit vorgeschlagen haben?
В 1614м году государственные чины наши разсуждая об общем благополучии предложили дворянству вооружать корабли, вступать [с. 86] в мореплавание, и заводить большее купечество. Предложила ли бы нация какую нибудь непристойность такому почтенному состоянию, которое еще более достойно будет почтения, естьли оставит оно предразсуждение, и постарается заслужить знаки чести не одним титулом.
Wenn man demnach doch ein Gesetz, daß der Kaufhandel dem Adel nachtheilig sey, ganz abschaffen möchte <…>.
О естьлиб возможно было отменить со всем тот закон, который полагает купечество вредным дворянству, и естьлиб имя онаго исчезло из монархии!
17. Dieses war nun der Anfang, daß Römische Volck in zwey Leiber getheilet worden, der Vornehmsten oder des Adels und des gemeinen Volcks <…>.
17. Сие было началом разделения Римскаго народа на две части, а именно вельмож или дворянства, и простаго народа <…>.
Nebenst dem pressten sie auch dem Adel ab, daß allezeit einer von den Bürgermeistern muste aus dem gemeinen Volck seyn. Sie masseten sich auch an, durch Gegensprechen die Rathschlüsse ungültig zu machen. Ja sie unterstunden sich, ohne des Raths Danck Gesetze zu geben und andre Stücke der höchsten Gewalt zu üben <…>.
Потом принудили дворянство к тому, чтоб одного Консула всегда избирать из простаго народа. Напоследок приняли они намерение своим противоречием Сенатския определения делать недействительными и отваживались без ведома Сенатскаго издавать законы и определять другия дела, принадлежащия одной токмо высочайшей власти <…>.
43. Bey der Regierungs-Form in Engeland ist dieses sonderlich zu beobachten, daß der König nicht alles nach seinem Gefallen thun kann, sondern muß über verschiedene Dinge des Parlaments Consens einholen. Es wird aber unter diesem Nahmen verstanden die Zusammenkunft der Stände in Engeland und wird eingetheilet in das Ober-Hauß und Unter-Hauß. In jenem sitzen die Bischöfe und der titulierte Adel. In diesem aber die Abgeordnete von den Städten in zwey und funfftzig Graffschaffen [sic!], darein das Königreich Engeland eingetheilet ist. Und soll der Ursprung des Parlaments dieser seyn, daß die meisten Könige in Engeland ihrem Adel grosse Macht gestattet <…>. [S. 371] Weil man darnach viel Sprechens von dem Recht des Volcks machte und das Unter-Hauß sich einbildete, es stünde in der That die Souverainität bey ihnen, und wann der König nicht alles nach ihrem Willen machte, fienge es zu murren an <…>.
43. О учрежденном в Англии правлении сие наипаче примечать должно, что Король не самодержавен, но для решения важнейших дел собирать должен парламент. Под именем парламента разумеется собрание чинов Аглинских, и разделяется оной на верьхней и нижней Парламент. В перьвом заседают Епископы и знатнейшее дворянство, а в последнем депутаты от городов и от 52 графств, на которыя Аглинское Королевство разделено. Великая власть сих двух парламентов началась от того, что многие Аглинские Короли великия давали привилегии [с. 428] своему дворянству <…>. Оные депутаты начали много разсуждать о народных правах, и нижней [с. 429] представлял себе, что от него действительно зависит высочайшая власть, а когда Король делал что-нибудь не по его воле, то оной за то весьма негодовал.
Дворяне просили Казимира, чтоб он сам предводительствовал многолюдным войском. Сей король желая паки успокоить казаков переговорами и учинить удовольствие обиженным жестоко храбрым людям, ответствовал дворянству <…>.
<...> Obgleich von der alten Gewohnheit, da der König dem Adel seinen Unterhalt reichte, noch so viel übrig ist, daß dem Adel aus einem gewissen Fond vom Könige eine Pension angesetzt wird, um seinen Staat führen zu können <...>.
<...> Дворянство было на содержании государственном, и ныне столько осталось, что из положенной от короля суммы дается оному пенсия, дабы содержать себя по своему чину.
Дворянство разделяется на вышнее и нижнее. Вышнее или титул имеющее (Титуладос) составляют герцоги, маркизы, графы, вицеграфы и бароны. Сии все суть гранды, которые так как в Испании на три статьи разделяются.
De quelque maniere que les députés des villes eussent été admis dans les assemblées législatives, cette innovation influa beaucoup sur le gouvernement. Elle tempéra la rigueur de l’oppression aristocratique par un mêlange de liberté populaire ; elle procura au corps de la nation, qui jusques là n’avoit point eu de représentans, des défenseurs actifs & puissans, chargés de veiller à la conservation de ses droits & de ses priviléges ; elle établit entre le roi & les nobles une puissance intermédiaire, à laquelle ils eurent alternativement recours ; & cette puissance arrêta tour-à-tour les usurpations de la couronne, & réprima l’ambition de la noblesse. <...> L’égalité, le bon ordre, le bien public, la réforme des abus, devinrent des idées communes & familieres dans la société, & s’introduisirent bientôt dans les réglemens & la jurisprudence des nations [p. 53] Européennes.
Каким бы образом городские ходатаи допускаемы ни были в законодательныя собрания, однако сие новое установление много имело силы в правлении. Оно умерило жестокость многоначальнаго утеснения чрез смешение народной вольности; оно доставило народному обществу, не имевшему до того времени ходатаев, действительных и сильных защитников, долженствовавших бдеть о соблюдении их прав и преимуществ; [с. 79] оно ввело между королем и дворянами среднюю власть, к которой попеременно имели прибежище; и сия власть мало по малу удерживала усильственныя коронныя завладения и умеряла честолюбие дворянства. … Равенство, хороший порядок, общественная польза, уничтожение злоупотреблений зделались в сообществе повсемственными и употребительными мнениями, и в сии учреждения скоро введено было и законоучение Европейских народов.
Der Adel <…> wolte alle Last auf die Gemeine schieben, und ließ sich gar vernehmen, die Gemeine wären nichts anders als Sclaven. Durch dieses Wort wurden diese dergestalt aufgebracht, daß sie mit Zuziehung der Geistlichkeit dem König die Souverainitaet und zwar erblich auftrugen. Solchergestalt ward die Regierungs-Form gantz geändert, und die gebräuchliche Capitulation oder so genannte HandFeste gäntzlich abgeschaffet, daß der König alle hohe Regalia als ein absoluter Monarch ohne der Stände Einwilligung ausüben kan. Dieses alles aber wurde durch ein Reichs-Fundamental-Gesetz Lex regia genannt, an 1665 den 14. November bekräfftiget.
Дворянство <…> хотело всю тяжесть наложить на простой народ [с. 330], объявляя, что простой народ ни что иное, как рабы и невольники. Сими словами оной приведен был в такое огорчение, что с согласия духовенства предложил Королю самодержавство с наследством. Таким образом правительство было переменено и употребительная капитуляция или так называемой договор совсем оставлен, так что Король все регалии употреблять начал, как самодержавной Монарх без соизволения чинов. Все сие в 1665 году 14 ноября подтверждено государственным основательным узаконением, называемым Королевским.
Da die Natur der Aristocratie insonderheit eine große Mäßigung des regierenden Adels, sowohl in ihren äußerlichen Vorzugen, als in ihrem Aufwande erfordert (§ 196); so siehet man leicht, daß die Einschränkung der Ueppigkeit hauptsächlich dieser Regierungsform eigen ist.
Поелику существо вельможнаго правления требует особливо великой умеренности от сопричастнаго правлению дворянства в разсуждении как внешних их преимуществ, так и издержек (пар. 197); то легко понять можно, что сему роду правления свойственно наипаче полагать пределы роскоши.
Первейший и знатнейший вышний суд, из котораго нигде далее просить не дозволяется, составляют так называемые три чина (les trois etats) самовласнаго владения Нейенбурга. Первый есть чин дворянства, который составляют 4 дворянина <...>.
Peu de temps après que le tiers-état se fut introduit dans l’assemblée de la nation, [p. 101] l’esprit de liberté, que cette innovation réveilla en France, commença à produire des effets remarquables. On vit dans plusieurs provinces de ce royaume, la noblesse & les communautés former des associations, par lesquelles elles s’engageoient réciproquement à défendre leurs droits & leurs privileges mutuels contre les procédés arbitraires & redoutables de la couronne.
Вскоре после того как третий чин введен был в народособрании, дух вольности, которую сие новое установление возобновило во Франции, начал производить достойныя примечания дела. Во многих областях сего королевства дворянство и общества составляли союз, чрез который обязывалися они защищать свои права и свои взаимныя преимущества против самопроизвольных и опасных поступков короны.
In den ersten Jahrhunderten hatte dieses Reich eine gemischte Tronfolge: und ist die Erblichkeit der Krone in männ- und weiblicher Linie [S. 24] erst allmählich gegründet worden. Die Könige waren in den wichtigsten Regierungsgeschäften an die Einwilligung der Stände gebunden, welche aus der Geistlichkeit, dem hohen Adel, den Ritter-Orden und Städten bestunden; die wegen ihrer grossen Güther und Freiheiten, sonderlich aber wegen ihres hergebrachten Waffenrechts (daran doch die Städte keinen Antheil hatten), den Königen öfters trotzen konnten. Ihre Reichsversamlungen wurden Cortes Generales genannt.
В первые веки наследование Испанскаго престола было смешанное, а в мужеском и женском поколении право к тому учреждено было уже исподоволь. В важнейших до государственного правления касающихся делах спрашивались Короли соизволения государственных чинов, которые состояли из духовенства, знатнейшаго дворянства, Кавалерских Орденов и городов, кои ради знатных своих отчин и вольностей, особливо же для вошедшаго изстари обыкновения иметь у себя в велениях вооруженных и спорно биющихся людей (в чем однакож города не имели отнюдь никакого участия) могли по часту и с самими Королями спорить. Государственные их съезды назывались общими Кортесами [Cortes Generales].
Libertinarum quoque matrimonia iis, qui patritii non essent, concessi : ut si quem eo amor aut consuetudo impelleret, lege id facere posset.
[из речи Августа] Кроме сего дал волю таким, кои и не из дворянства были, брать за себя благородных; чтоб, кого любовь и склонность туда привлекала, мог законно то делать <...>.
Sabellicus in rhapsodiis dicit anno ab V. C. CCCCXV. Q. Servilio et L. Genutio Co[nsulibus] cum bellum contra Volscos gereret felicissimus dux Camillus; ortam esse Romae gravissimam inter plebem et patricios, de magistratibus creandis, contentionem. [Discordia ordinum venenum est urbis. Liv. lib. 3. extr.] Vetus enim in magnis rebusp[ublicis] malum est nimia imperandi in nobilitate insolentia, et parendi in plebe dedignatio : Volebant autem patricii tribunum in Senatu militarem creari, qui omnium equitum, tam absentium, quam praesentium caussam ageret. Nam cum semper ipsi militiae agerent ; penes plebem regimen omne civitatis esse dictitabant.
Сабеллик в комических стихотворениях говорит, что в лето от создания города четыреста пятое надесять, во время Консульства К. Сервилия и Л. Генуция, когда прещастливый полководец Камилл отправлял войну против Волсков; произшел в Риме между простым народом [прим. d: Несогласие чинов, есть яд и смертельная отрава городу. Лив. кн. 3. при окончан.] и дворянством жесточайший спор о учреждении правительств. Ибо древнее есть зло в великих обществах, дворянства излишняя и необузданная власть; а простаго народа непослушание. Дворяне требовали учредить в Сенате воинскаго Трибуна, который бы всех как присутствующих, так и находящихся во отсутствии Кавалеров содержал в своей опеке; сказывая, что понеже они всегда обращаются [с. 304] в военной службе; все государственное правление и власть состоит в руках простаго народа.
Стефан позволил дворянству и вельможам строить замки <…>.
The prince confers nobility, and nominates to the principal offices of state, both civil and military <...> During the absence of the prince, he is represented by a governor of his own appointing; who enjoys considerable honours indeed, but his authority is very limited. He convokes the three estates; [p. 351] presides in that assembly; and has the casting vote in case of an equality of voices: he has the power also, in criminal cases, of pardoning, or of mitigating the sentence. In his absence his place is supplied by the senior counsellor of state.
Государь снесшися с дворянством производит на знатныя гражданския и воинския места государства <...> В отсутствии Короля представляет лицо его определенной им Губернатор, и хотя он в великом находится уважении, однако власть его весьма ограничена. Он созывает собрание трех чинов, где сам бывает [с. 90] председателем, и когда голоса равны, то его голос решит: он имеет также власть уничтожать или послаблять решение. В отсутствие его первой Статской Советник его представляет.
According to the historians of Berne, this town was built by Berchtold V, duke of Zaeringen; and was, from its foundation, an imperial city. Upon the death of the duke in 1218, the emperor Frederic II. conferred upon the inhabitants considerable privileges, and drew up also a code of legislation, which forms the basis of their present civil laws. The liberty which this town enjoyed, attracted great numbers of inhabitants from the adjacent country, who found here a sure asylum from the oppression of the nobles.
Город сей [Берн] по мнению всех Историков того уезда основан Берхтольдом V, Герцогом Церингенским, и был с тех пор Имперским городом. По смерти Герцога случившейся в 1218 году Император Фридерик II дал знатныя преимущества его жителям, издал также книгу законов, служащих еще и ныне основанием гражданских законов. Свобода, которою пользовался сей город, привлекла великое число жителей из соседних земель, нашедших там безопасное убежище против мучения дворянства.