Je prie mes lecteurs de bien distinguer encore l’économie publique dont j’ai à parler, & que j’appelle gouvernement, de l’autorité suprème que j’appelle souveraineté ; distinction qui consiste en ce que l’une a le droit législatif, & oblige en certains cas le corps même de la nation, tandis que l’autre n’a que la puissance exécutrice, & ne peut obliger que les particuliers.
Прошу моих читателей разделить еще хозяйство народное о котором я хочу говорить, и которое я называю правлением, с вышнею властию, которую я называю государствованием. Разделение сие состоит в том,что одно имеет право повелительное, и принуждает в некоторых случаях весь [c. 9] народ вообще; другое не имеет больше, как могущество исполнительное, и принуждает только некоторых участных.
Pour obtenir le consentement du Peuple, on lui représenta dans une assemblée publique, que dans la nécessité de terminer ces dissentions domestiques, & de repousser en même temps les ennemis, il falloit donner à la République un seul Chef, au dessus même des Consuls, qui fût l’arbitre des Loix, & comme le Pere de la Patrie: & de peur qu’il ne s’en rendît le Tyran, & qu’il n’abusât de cette autorité suprême, qu’il ne falloit la lui confier que pour l’espace de six mois.
<...> представлено было в общем собрании, что как нужно было пресечь внутренния несогласия и отвратить неприятелей от города, то необходимо надлежало придать Республике Повелителя, вышшаго над самыми Консулами, который был бы самодатель законов и как отец отечества; в предосторожность же, дабы он не [с. 89] сделался тираном, и не употребил во зло сей высочайшей власти, представлено было вручить оную на шесть только месяцев.
Les gens de bien comme Caton, Ciceron, Catulus & plusieurs autres, tous zélez Républicains, regardoient cette puissance excessive de quelques citoyens, leurs richesses immenses, & l’attachement particulier des armées pour leurs Generaux, comme la ruine de la liberté. Ils ne pouvoient souffrir que sous [p. 262] prétexte de servir leur patrie, ces Grands se perpetuassent dans des Charges dont l’autorité suprême les exposoit à la tentation de se rendre les maîtres.
Добродетельные люди, как Цицерон, Катон, Катул и многие другие ревностные Республикане, почитали сие чрезмерное великомощество некоторых Граждан, их неизчетныя богатствы, и особую привязанность войск к своим Полководцам, гибелью вольности. Они не могли сносить чтоб под видом принесения услуг своему Отечеству, сии Вельможи навсегда оставались в должностях, с которыми соединенная Высочайшая власть приводила их к безпрестанному покушению соделаться вечными Властителями.
Je prie mes lecteurs de bien distinguer encore l’économie publique dont j’ai à parler, & que j’appelle gouvernement, de l’autorité suprème que j’appelle souveraineté ; distinction qui consiste en ce que l’une a le droit législatif, & oblige en certains cas le corps même de la nation, tandis que l’autre n’a que la puissance exécutrice, & ne peut obliger que les particuliers.
Прошу читателей всенародную экономию, которая теперь нашим предметом и инако называема правлением, отличать от верховной власти или державства. Различие состоит в том что одна имеет право законодания и в случаях может народ обще к чему обязывать, когда другая же имеет только одну силу исполнительную и только частным побуждением.
C’est à la foiblesse & à l’imprudence de ce prince, qu’on doit attribuer la plupart des maux qui infectèrent l’église, & qui refluoient nécessairement sur la société. Sous un sage empereur, ou les disputes auroient été moins violentes, ou du moins l’autorité suprême n’auroit pas été avilie.
Слабости и малоумию сего государя приписать должно большую часть зол, которыми заразилась церковь, и которыя обращались по необходимости на общество. Под правлением мудрого императора или распри были бы не столь сильны, или бы по крайней мере высочайшая власть не унизилась.
Les pairs ayant rejeté ce bill affreux, on déclare que le peuple est la source de toute autorité légitime ; que par conséquent, les communes, choisies par le peuple qu’elles représentent, ont la supreme autorité de la nation, & que tout ce qu’elles jugent loi, à force de loi sans le consentement du roi & des pairs.
Но заседающие в нынешнем парламенте перы отвергли то ужасное определение, в котором заключалось, что народ есть источник всякой законной власти, и следственно выбранный народом и представляющий оный нижний парламент имеет над всем государством верховную власть, и что все то, что почтет он законом, должно признавать за закон, не требуя на то никакого согласия ни [с. 222] от короля, ни от перов.
§ХVIII. Ochlocratie
De plus, une République dégénere en Ochlocratie, quand le Peuple & la Noblesse refusent d’obéir aux loix, & cessent de garder l’ordre, les formalités & les termes établis pour l’élection & la déposition des Magistrats. Tel fut le mauvais Gouvernement de Rome sous les Decemvirs, lorsque les Grands pretendoient envahir l’autorité suprême par la force, & non plus l’obtenir par la liberté des suffrages. La Démocratie souffre aussi cette altération, lorsque la dissention se met entre le Peuple & la Noblesse, soit que la Noblesse dédaigne de concourir avec le Peuple, au bien commun, ou que le Peuple se détache de la Noblesse ; comme il arriva lorsque le Peuple Romain se sépara des Nobles, & se retira sur le mont Aventin.
Республика перераждается в Охлократию, когда народ и дворянство отрекаются от повиновения законам и престают наблюдать порядок, обряды и сроки назначенныя для избирания и отрешения судей. Такое худое правление было в Риме при децемвирах, когда вельможи хотели силою получать главное начальство, а не воле голосов. Демократия также претерпевает сию перемену. Когда вкореняется раздор между народом и дворянством, либо по причине пренебрежения дворянства споспешествовать купно с народом общему благу, либо по причине отделения народа от дворянства, как то случилось в то время когда Римской народ оставив знатных, удалился на Авентинскую гору.
Je prie mes lecteurs de bien distinguer encore l’économie publique dont j’ai à parler, & que j’appelle gouvernement, de l’autorité suprème que j’appelle souveraineté ; distinction qui consiste en ce que l’une a le droit législatif, & oblige en certains cas le corps même de la nation, tandis que l’autre n’a que la puissance exécutrice, & ne peut obliger que les particuliers.
Я прошу моих читателей еще различить тщательно общественную экономию, о которой я говорить буду, и которую я называю правлением, от верховной власти, которую называю самодержавием: разделение состоящее в том, что одно имеет законодательное право, и обязывает в некоторых случаях самый народ вообще; между тем как другое [с. 15] снабдено только исполнительную властию, и не обязывает как только частно.
On osa le suspendre de son autorité supreme, [р. 42] on le jugea, et on le condamna (tacitement sous peine de la vie) à accepter la constitution.
Дерзнули отрешить его от верховной власти, судили и приговорили (молча под опасением смерти) принять уложение.
Où la foi fleurit, là regne une politique toute sacrée & toute sainte ; mais où elle est dans le mépris & dans le rabais, là il ne peut y avoir de politique fort juste, n'y fort heureuse ; car bien loin de renverser l'ordre des choses, en se servant de la Religion comme d'un moyen, & regardant l'autorité suprême & le gouvernement absolu comme son unique but & sa fin, elle employe au contraire les forces de l'Etat & la souveraine puissance comme de tres-excellens moyens, afin d'établir la solide piété & la veritable Religion, & voilà la seule fin qu'elle se propose.
Где процветает вера, там царствует богоугодная и святая политика, где же она в пренебрежении и упадке, та[м] истинной и блаженной политики быть не может, ибо когда закона так как некотораго средства главное намерение есть то, чтоб утвердить вышнюю власть и привесть в порядок правление государства, следователно, оным вместо того, чтоб разорился сей порядок, напротив того пощряются силы государства и вышняя власть, так как лутчия орудия на то, чтоб утвердить совершенное благочестие, на чем все и регулы закона основаны.