XIV. Et par tout cela il paroit évidemment, que la Monarchie absoluё, qui semble estre considerée par quelques-uns comme le seul gouvernement qui doive avoir lieu dans le monde, est, à vray dire, incompatible avec la Société civile, & ne peut nullement estre reputée une forme de gouvernement civil. Car la fin de la Société civile estant de remédier aux inconvenians qui se trouvent dans
l'estat de nature, & qui naissent de la liberté où chacun est d'estre juge dans sa propre cause; & dans cette veûё, d'établir une certaine autorité publique & approuvée, à laquelle chaque membre de la Société puisse appeller & avoit
recours, pour des injures receûёs, ou pour des disputes & des procés qui peuvent s'élever, & estre obligé d'obéïr; par tout où il у a des gens qui ne peuvent point appeller & avoir recours à une autorité de cette sorte, & faire terminer par elle leurs differens, ces gens-là sont asseûrément toûjours dans l'estat de nature, aussi-bien que tout Prince absolu у est au regard de ceux qui sont sous sa domination.
14. И по всему вышеписанному можно видеть, что монархия единовластная, которая от некоторых почитается, толко единое правление на свете истинное, но собранию гражданскому во всем не согласуется, и не может назватся правлением гражданским: понеже собрание гражданское имеется, чтоб прекратить всякие противности состояния натуралного, и которыя
рождаются от воли, которую всяк имеет судить в своих делах, и в такой силе уставили некакую власть народную и утвержденную, к которой всяк может прибегнуть, и просить о обидах или о ссорах, и должни слушаться; а где люди не имеют такой власти, чтоб могли просить, и ссоры свои прекратить, те люди непристанно в состоянии натуралном обретаютца, и все цари единовластныя с своими людми, которыя под их державаю имеются.
XV. En effet, ce Prince absolu que nous supposons, s'attribuant à luy seul, tant le
pouvoir législatif, que le pouvoir éxécutif, on ne sçauroit trouver [p. 113] parmi ceux sur qui il éxerce son pouvoir, un Juge à qui l'on puisse appeller, comme à un Homme qui soit capable de décider & régler toutes choses librement, sans prendre parti, & avec autorité, & de qui l'on puisse espérer de la consolation & quelque réparation, au sujet de quelque injure ou de quelque dommage qu'on aura recû, soit de luy-mesme, ou par son ordre. Tellement qu'un tel homme, quoyqu'il s'appelle, Czar, ou Grand Seigneur, ou de quelque autre maniére qu'on voudra, est aussi bien dans l'estat de nature avec tous ceux qui sont sous sa domination, qu'il у est avec tout le reste du Genre-Humain. Car par tout où il у a des gens qui n'ont point de réglemens stables & quelque commun Juge auquel ils puissent appeller sur la terre, pour la décision des disputes de droit qui sont capables de s'élever entre eux, on у est toûjours dans l'estat de nature, & explosé à tous les inconvenians qui l'accompagnent; avec cette seule & malheureuse difference, qu'on у est sujet, ou plûtost esclave d'un Prince absolu: au lieu que
dans l'estat ordinaire de nature, [p. 114] chacun a la liberté de juger de son propre droit, de le maintenir & de le défendre, autant qu'il peut. Mais toutes les fois que les biens propres d'un homme seront envahis par la volonté ou l'ordre de
son Monarque, non seulement il n'a personne à qui il puisse appeller, & ne peut avoir recours à une autorité publique, comme doivent avoir la liberté de faire ceux qui sont dans [p. 115] une Société; mais, comme s'il estoit degradé de l'estat
commun de créature raisonnable, il n'a pas la liberté & la permission de juger de son droit, & de le soustenir: & par là il est exposé ci toutes les miséres & à tous les inconvenians qu'on a sujet de craindre & d'attendre d'un homme qui estant dans un estat de nature où il se croit tout permis, & où rien ne peut s'opposer à luy, est de plus corrompu par la flatterie, & armé d'un grand pouvoir.
15. И подлинно такой ц[а]рь единовластной о котором здесь предполагаем, взявши [с.91] себе един, всю власть законоподателную и законоисполнителную, невозможно будет его подчиненным, найтить судию, кому б приносить свои жалобы, и кто б мог решить оныя дела свободно, без похлебства, и самовластно, и от кого можно было бы ждать утешения и награждения, за обиду полученную,
или от него самого, или по его указу. Тако оной человек, хотя б назывался Ц[а]рь или Салтан, или б иным каким имянем, но обретается в состоянии натуралном со всеми своими подданными и совсем родом ч[е]л[ове]ческим,
понеже везде где нет законов твердых, ни судии общаго, кому бы можно бить челом на земли, что решить ссоры, которыя могут между ими произойти, там все обретаются в состоянии натуралном и преданы всяким обидам, толко есть сия бедная отмена, что называются подданными, или паче неволниками ц[а]ря единовластного ; вместо того, что в обыкновенном состоянии натуралном, всяк может свою обиду судить, свою волю охранять, и оборонять, колко возможно. А когда имение какова ч[е]л[о]в[е]ка будет взято изволением или указом его монарха, не толко, что некому будет бить челом, и не найдет прибежища в народной власти, как бывает [с.92] в гражданстве; но бутто выключен из числа разумной твари, не имеет воли, ни позволения себя охранить и оборонить, и чрез то предан во всякую бедность, чего можно боятися от такова ч[е]л[о]в[е]ка, которой обретается в соcтоянии натуралном, и чает что все ему позволено, и никто ему противится не может, и наипаче того упоен ласканием, и вооружен
великою властию.
X. Cependant, quoy-que les gens qui entrant dans une Société, remettent l'égalité, la liberté, & le pouvoir qu'ils avoient dans l'estat de nature, entre
les mains de la Société, afin que l'autorité législative en dispose de la maniére qu'elle trouvera bon, & que le Bien de la Société requerra; ces gens-là, néanmoins, en remettant ainsi leurs priviléges naturels, n'ayant d'autre
intention que de pouvoir mieux conserver leurs personnes, leurs libertez, leurs propriétez (car enfin, on ne sçauroit supposer que des créatures raisonnables changent leur condition dans l'intention d'en avoir une plus mauvaise) le
pouvoir de la Société ou de l'Autorité Législative établi par eux, ne peut jamais estre supposé devoir s'étendre plus loin que le Bien Public le demande: ce pouvoir se doit reduire à mettre en seûreté & [p. 167] à conserver les propriétez de chacun, en remédiant à ces trois defauts dont il a esté fait mention cy-dessus, & qui rendoient l'estat de nature si dangereux & si incommode. Ainsi, qui que ce soit qui ait le pouvoir législatif ou souverain d'une Communauté, il est obligé de gouverner par les loix établies, & connuёs du Peuple, non par des décrets arbitraires & formez sur le champ; d'établir des Juges desinteressez & équitables qui décident les differens par ces loix; d'employer les forces de la Communauté au dedans, seulement pour faire éxécuter ces loix, ou au dehors pour prévenir ou réprimer les injures estrangéres, mettre la Communauté à couvert des courses & des invasions: & en tout cela de ne se proposer d'autre fin que la tranquillité, la seûreté, le bien du Peuple.
10. Между тем, хотя люди вступают в гражданство, отдают свое равенство, волю и власть натуральную всему собранию, дабы власть законоподателная владела тем, как заблагоразсудит и сколко гражданской ползе потребно; однакож оныя люди, отдав свои волности натуралныя, не имели иного
намерения, но чтоб себя еще лутче охранить, и свою волю и свое имение (потому что невозможно разуметь, чтоб разумная тварь, пременила свое состояние, чтоб жить хуже) власть собрания или власть законоподателная
или поставленная, не может далее [с.131] разпространитися, но сколко народная полза требует: оная власть состоит в том, чтоб охронять и сохранять владение всякого ч[е]л[о]в[е]ка, дабы наградить вышепомянутая
их лишения, от чего состояние натуралное было опасно и неспокойно. Того ради всяк, кто имеет власть законоподателную или самодержавную в
каком собрании, должен правителствовать по законам положенным, и ведомым тому народу, а не самоволным и скорым решением: поставить судей безкорыстных и правдивых, чтоб разсуждали всякие вражды по законом; употреблять силу народную внутри правителства своего, во охранение законов, или извне, чтобы упредить и пресечь нападение
иностранное, защищать народ от обид и нападков: и во всем том старатся о покое, о безопасности, и о ползе народной.
CHAP. VI.
De la Societe Politique ou Civile.
XI. Les hommes estant nez tous également, ainsi qu'il a esté prouvé, dans une liberté parfaite, & avec le droit de jouir paisiblement & sans contradiction, de tous les droits & de tous les privilèges des loix de la Nature; chacun a, par la
Nature, le pouvoir non seulement de conserver ses biens propres, c'est-a-dire, sa vie, sa liberté, & ses richesses, contre toutes les entreprises, toutes les injures & tous les attentats des autres, mais encore de juger & de punir ceux qui violent les
loix de la Nature, selon qu'il croit que l'offense le mérite, de punir mesme de mort, lors qu'il s'agit de quelque crime énorme, qu'il pense mériter la mort. Or, parce qu'il ne sçauroit у avoir de Société politique, & qu'aucune telle Société ne
sçauroit subsister, si elle n'avoit en soy le pouvoir de conserver ce qui luy appartient en propre, & pour cela de punir les fautes de ses membres; Ici seulement se trouve une Société politique, ou chacun des membres s'est dépouillé de son pouvoir naturel, & l’a remis entre les mains de la Société, afin qu'elle en dispose dans toutes sortes de causes qui n’empêchent point d'appeller toûjours aux loix établies par elle. Par ce moyen tout jugement des particuliers estant exclus, la Société aquiert le droit de Souveraineté; &
certaines loix estant établies, & certains hommes autorisez par la Communauté pour les faire exécuter, ils terminent tous les differens qui peuvent arriver entre les membres de cette Société-là, touchant quelque matière de droit, & punissent les fautes que quelque membre aura commises contre la Société en général, ou contre quelqu'un de son Corps, conformément aux peines marquées par les loix. Et par la il est aise de discerner ceux qui sont, ou qui ne sont pas ensemble en Société politique.
Глава 6
О собрании политическом или гражданском
11. Люди родилися все в равенстве, как выше сего доказано, в воле совершенной, чтоб употреблять покойно и безпорно все правы и выгоды, по законам натуральным. Всяк имеет натурално власть не толко хранить свое имение, то есть живот, воля, богатство, от всякаго нападения, обид и насилства, но еще судить и наказывать законов натуралных преступника, смотря по вине, и наказывать смертию за великую вину достойную смерти. Но невозможно быть гражданскому собранию, и такое собрание состоять не может, ежели не будет иметь власти, хранить свое имение и наказывать за вины своих членов. Но гражданское собрание там есть, где всяк натурально своей власти лишился, и отдал собранию, дабы употребляло во всяких [с.87] делах, своим законом непротивных. Таким образом от суда люди отрешены, а собрание получает власть самодержавную; и поставляет известные законы, и опеределяет известных людей, оныя законы хранить; они разсуждают вражды между людми и наказуют за вины, буде кто погрешит против всего собрания, или
против некоторых людей, как повеливают законы. И чрез то можно видеть, кто в том собрании обретается или нет.
§. 3. Plurimum quoq; prodest ad verum sensum investigandum, in legibus cum primis, [p. 147] inspicere rationem legis, seu causam & respectum illum, qui ad legem ferendam latorem moverit; in primis ubi constat, unicam eam legis rationem fuisse. De qua hæc regula est: Illa interpretatio legis est sequenda, quæ rationi legis congruit; & contra rejicienda, qua: ab eadem discrepat. Item, cessante ratione legis unica & adæquata, cessat ipsa lex. Verum ubi plures ejusdem legis fuerint rationes, non statim una cessante tota lex cessat, cum reliquæ rationes ad ejus vim sustinendam sufficere possint. Sæpe quoq; sola voluntas legislatoris sufficit, utut ratio legis lateat.
8. Премного такожде помоществует ко взысканию существеннаго [с. 323] сенса или разумения, в законах, разсудить в первых вину закона или причину и решпект той, который подвигнул законодавца ко изданию того закона. И в первых, ижде явно что для самой той единой причины той закон выдан. О чесом таковое есть правило: тому толквованию последовать надлежит, которое согласует с причиною закона, и вопреки тое толкование отметать, которое с причиною несогласно. Такожде когда перестает совершенная и таяжде вина закона, перестает и сам закон. Аще же единаго закона многие суть вины, не абие престающей единой вины, весь закон престает: Понеже оставлшыяся вины еще закон удержать могут. Часто же бывает, что едина воля в том [с. 324] законодавцева довлеет, хотя причины того закона подданные и не ведают.
XXXII. Man müsse sich keinem dergestalt verbinden, daß er von ihm dependiere
<...> und aber ein nach Ehren-strebender oder bereits dazu gelangter Politicus alle Gelegenheit sich andern genau zu verbinden und von ihrem enderbaren Willen stets zu dependiren äusserst zu meiden; Als bediene er sich nicht leicht ohnentgeltlich seines gleichen, oder auch geringern Standes Personen Hülffe noch nehme viel weniger von ihnen Geschencke und andere Wohlthaten dann durch deren Empfah- und Geniessung verbindet er sich dem Geber zu dergleichen oder grössern Wohlthaten, dann, chi beneficio fa, beneficio aspetta, wer wohlthut, erwartet wieder Wohlthaten, wer selbige aber empfähet, chi d’altrui prende, sua libertà vende, verkauffet seine Freyheit und fässelt sich gleichsam dadurch an, Gestalt die Gaben in den Gemüthern der Menschen eben das Vermögen was das Geld auf den Märckten, dann mit demselben kaufft und verkaufft [S. 383] man die Herzen und Willen der Menschen <...>.
32 наставителное учение не подобает никому себя тако обязати дабы весма нам подверженными быти оному
<...> чести ищущему или оной доступившему политику всяких случаев убегати надлежит иным себя тако обязывати и их пременимой воли непременно подвержену быти, и тако да не требует лехко воздаяния равного своего или подлее себя особы вспоможения, ниже прямай от него подарки или иные благодеяния, ибо приятием обяжет себя дателю и с таковым же или болшим благодеянием, ибо хто благодеяния и кто оныя принимает, волность свою продает и обязуется тем, ибо дары нравом человеческим тож могут яко деньги на торгу и оным купят и продают сердца и воли человеческия <...>.
<...> il n’est que le defenseur des loix pour les faire regner. Il faut qu’il veille & qu’il travaille pour les maintenir. Il est l’homme le moins libre, & le moins tranquille de son Royaume. C’est un esclave qui sacrifie son repos & sa liberté, pour la liberté publique.
<...> ц[а]рь только хранитель есть законом, должен смотрети недреманным оком и трудитеся, чтоб законы были тверды. Ч[е]л[о]в[е]к невольной и непокойной паче всех невольник, которой предал свой покой и свою волю за народную волю.
Umsonst aber wirst du, die Arglistigkeiten der falschen Staats-Wissenschafften, die Verstellungen, die Räncke vieler Höfe, in diesem seinem Leben, suchen. Denn ich beschreibe zwar, die Regierung eines grossen Käysers, aber ich beschreibe zugleich das Leben eines Weisen, eines Fürsten, der schlecht und recht, frey und wahrhafftig, ernsthafft und gnädig, arbeitsam und ruhig, tapffer und friedlich, ehrlich, ohne Verstellung, gerecht, ohne Strengigkeit, und fromm, ohne Aberglauben war. Eines Fürsten, sage ich, der sich selbst beherrschet, und der seinen Willen niemand unterworffen hat, als der Billigkeit, und der Vernunfft.
Никаких ухищрений, пронырств и успеху лестной статской политики, притворства и интриг многих дворов, во всем житии сего Цесаря не сыщешь. Ибо хотя и описываю владения Великаго Цесаря; однако же пишу о жизни премудраго Монарха, которой праведен и благочестив, страшен и милостив, трудолюбив и тих, храбр и к миру склонен, честен без притворства, правосуден без злобы и жестокости, кроток и набожен, но без суеверия был. Говорю о таком Государе, которой собою владел, а своей воле никогда власти над собою не давал, но справедливости и разуму на всякое время повиновался.
<...> und aber ein nach Ehren-strebender oder bereits dazu gelangter Politicus alle Gelegenheit sich andern genau zu verbinden und von ihrem enderbaren Willen stets zu dependiren äusserst zu meiden; Als bediene er sich nicht leicht ohnentgeltlich seines gleichen, oder auch geringern Standes Personen Hülffe noch nehme viel weniger von ihnen Geschencke und andere Wohlthaten dann durch deren Empfah- und Geniessung verbindet er sich dem Geber zu dergleichen oder grössern Wohlthaten, dann, chi beneficio fa, beneficio aspetta, wer wohlthut, erwartet wieder Wohlthaten, wer selbige aber empfähet, chi d’altrui prende, sua libertà vende, verkauffet seine Freyheit und fässelt sich gleichsam dadurch an, Gestalt die Gaben in den Gemüthern der Menschen eben das Vermögen was das Geld auf den Märckten, dann mit demselben kaufft und verkaufft [S. 383] man die Herzen und Willen der Menschen <...>.
<...> чести ищущему или онои доступившему политику всяких случаев убегати надлежит иным себя тако обязывати и их пременимои воли непременно подвержену быти, и тако да не требует лехко воздаяния равного своего или подлее себя особы вспоможения, ниже прямаи от него подарки или иные благодеяния, ибо приятием обяжет себя дателю и с таковым же или болшим благодеянием, ибо хто благодеяния и кто оныя принимает, волность свою продает и обязуется тем, ибо дары нравом человеческим тож могут яко деньги на торгу и оным купят и продают сердца и воли человеческия <...>.
§9.
Der [S. 16] gemeinschaftliche Beystand ist der Endzweck der Gesellschaften; allein die Republiken haben einen ungleich größern Endzweck. In diesen Gesellschaften lebten noch alle Menschen in dem Stande der natürlichen Freyheit. Ein jeder war noch seinem eignen Willen und Gesetzen unterworfen, in so ferne er nicht von andern gezwungen wurde. Da sie ihre Willen noch nicht vereiniget hatten; so war der Wille eines jeden ganz frey.
§9.
Совокупное вспоможение есть предмет общества, однако учрежденные имеют еще несравненно большее намерение. В первых обществах жили люди в состоянии естественныя вольности. Каждой поступал по воле своей и по своему уставу, ежели только от другаго принуждаем не был; ибо когда воли их не были сопряжены, то был тогда каждой еще волен […].
D’Oliveira schreibt in der Vorrede zum ersten Theil seiner Memoires: Wir leben in unserm [S. 14] Vaterlande in der Unwissenheit, ohne es zu wissen… Die Ausländer gestehen ein, daß wir Verstand, Gelehrigkeit, Sitten, Unterscheidungskraft, und ein eigenthümliches Vermögen haben, zu begreifen, was gutes in der Welt sei: allein unser Eigensinn, unsere Ernsthaftigkeit, und unsere gezwungene Lebensart, darinnen wir keine Freiheit haben, zu denken, ziehen uns gerechte Beschuldigungen zu, und verursachen die häßliche Vorstellung, welche sich die andern Völker des Erdbodens von uns machen.
Д’Оливейра пишет в предисловии первыя части своих записок следующее: Мы живем в нашем отечестве невеждами, сами того не ведая <...>. Чужестранцы в том согласны, что мы имеем разум, охоту к учению, добрые нравы, силу разсуждения и природную способность к понятию, что в свете есть доброе; но упрямством нашим, высокомерием и принужденным житием, не имея воли умствовать, по справедливости заслуживаем осуждение, и подаем повод другим народам к худому о нас мнению.
Alle diese so verschiednen Schauspiele erhalten unsern Geist in derjenigen Geschäfftigkeit, die gleichsam sein Element ist. Er schließt, vergleicht, urtheilet, bewundert, haßt und liebt, gönnt das Glück den Guten, mißgönnt es den Bösen, erfreut sich, leidet mit der Unschuld, hilft das Laster bestrafen, erstaunt und zittert, ist überall in Erwartung, wird [S. 383] oft in derselben hintergangen, sieht die Sitten so vieler Nationen und ihre Gebräuche, ihr Genie und ihre Fehler, ihre Gesetze und Gottesdienste, ihre Helden und Belohnungen, ihre Weisen und ihre Anstalten, alles dieses sieht er; und überall, (welche hohe Aussicht!) erblickt er die Spuren einer weisen und allmächtigen Vorsehung, welche die Schicksale der Sterblichen im Verborgnen regieret, und sie durch diese Regierung aufmerksam auf ihren Willen machen will.
Все сии столь различныя зрелища содержат наш дух в таком упражнении, которое будто как его стихия. Он заключает, сравнивает, разсуждает, удивляется, ненавидит и любит, желает счастия добрым, не желает его злым, радуется, страждет с невинностию, помогает наказывать порок, изумляется и трепещет, везде есть в ожидании, часто в оном обманывается, видит нравы столь многих народов и их обряды, их природную остроту и их пороки, их законы и богослужения, их героев и их награды, их мудрых, и их приуготовления, все сие видит он; и везде, (какая высокая дально видность!) усматривает он следы Премудраго и Всемогущаго провидения, которое судьбою смертных в сокровенности правит, и чрез сие правление хочет сделать, чтоб они со тщанием разсуждали о его воле.
But laws, in their more confined sense, and in which it is our present business to consider them, denote the rules, not of action in general, but of human action or conduct; that is, the precepts by which man, the noblest of all sublunary beings, a creature endowed with both reason and free-will, is commanded to make use of those faculties in the general regulation of his behavior.
Но законы в ближайшем понятии, в каковом теперь мы приступаем об оных рассуждать, значат правила не действию вообще, но действию или поведению человеческому предписуемые, то есть, в таком смысле, чрез законы разумеются заповеди или приказания, которыми человеку, благороднейшей из всех в подсолнечной твари, и одаренной при том разумом и волею, повелевается употреблять такие дарования к всеобщему предуправлению своих поведений в жизни.
Notes sur le chapitre II
(2)
Le célebre Auteur de l’Esprit de loix admet trois espèces de Gouvernement, le Républicain, le Monarchique & le Despotique, dont il donne les trois définitions suivantes : Le Gouvernement Républicain est celui où le peuple en corps, ou seulement une partie du peuple a la souveraine puissance: le Monarchique, celui où un seul gouverne, mais par des loix fixes & établies au lieu que dans le Despotisme, un seul, sans loi & sans regle, entraine tout par sa volonté & par ses caprices. De l’esprit de loix Liv. I1. Chap. I.
On a très-bien observé que cette division étoit inexacte, en ce que le Despotisme qui est la corruption d’un Gouvernement quelconque, ne peut pas être regardé comme une espece particuliere C’est une erreur de s’imaginer qu’il n’y ait que la Monarchie qui puisse dégénérer en Despotisme. Le Despotisme peut avoir lieu sous le Gouvernement de plusieurs comme sous celui d’un seul. Il peut arriver que dans la République aristocratique, les chefs, sans loi & sans regle, entrainent tout au gré de leurs caprices. Et qu’est-ce en effet que l’Olygarchie, sinon le Despotisme de plusieurs ? Qu’est-ce encore que ce qu’on nomme Politie, sinon le Despotisme de tous ? Ainsi le Despotisme peut non seulement se trouver dans un Etat Monarchique, mais encore dans l’Aristocratie, & même la Démocratie la plus formelle.
Примечания на вторую главу
Примечание (1)
Славный писатель О разуме законов полагает три рода правлений Республиканское, Монархическое и Деспотическое, которым следующия даст знаменования: «Республиканское правление есть то где народ весь или только некоторая часть его верховную власть имеет: Монархическое есть то, когда одна особа управляет, но по установленным неподвижным законам; деспотическое имеет то различие, что одна особа всякаго закона и правил владычествует над всеми по своей воле и прихотям. О разуме законов. Книга II, Глава 1.
Справедливо заметили, что определение сие было не исправно, потому что деспотизм не иное что есть как испорченное какое либо правление и не должен полагаем быть в особенном роде. Неправильно думать, чтоб одна токмо Монархия могла обратиться в деспотизм. Деспотизм может быть в правлении многих также как и одного. Случит[ь]ся может, что в Аристократической республике начальники, не имея правил, ни законов поступают по произволении своих прихотей. Что же такое олигархия как не деспотизм многих? Что такое полития как не деспотизм всех? И потому деспотизм может не только обретаться в Монархическом Государстве, но равно в Аристократическом и даже в самом точном Демократическом.
Он не любил ни ту ни другую из воюющих сторон; но столь привязан был к своим любимцам, по весьма странному ослеплению, что желал бы естлиб то состояло в его воле, разделить им свое Государство по смерти своей.
И когда он [Александр] то ско[н]ча[л] говори[ть] взя[л] о[н] а[р]хиерея за руку поше[л] с ни[м] в Иерусалим и же[р]твова[л] по заповеди Б[о]ж[и]ей и пото[м] когда ему а[р]хиерей пророче[с]тво (л. 52) пророка Даниила указа[л] что гречинин ц[а]рство Пе[р]сицкое розори[т] и что о[н] мы[с]ли[т] что он той есть и ц[а]рь велми о то[м] во[з]радова[л]ся и да[л] ему волю по и[х] закону жити и владе[ть] и покину[л] и[х] в миру.
Als er dieses gesaget / nahm er den Hohenpriester bey der Hand / gieng mit ihm nach Jerusalem / und brachte Opffer / wie es Gott ordnete. Und nachdem ihm der Hohepriester die Weissagung Daniels gezeiget / daß ein Grieche das Persische Reich auffheben solte / und daß er / nach des Hohenpriesters Meynung / der Mann seye / (S. 103) erfreuete sich der König höchlich; er gab ihnen Freyheit nach ihren eigenen Gesetzen zu leben und zu regieren / und ließ sie im Friede.
В то [ж] время греки сталы на июдей жалова[ть]ся что они и[з] и[х] земли Азии де[нь]ги вывозя[т] в иные земли и шко[д]ливы су[ть] иным жителем, и за то те[с]нили они и[х] и воли им не довали и они о то[м] били чело[м] Цесарю которой писал во все прови[н]цы что[б] июдея такую волю имели аки другие жители...
Jetzo gaben die Griechen vor / daß die Juden in Asien un[d] Cyrenen das Geld aus ihrem Lande brächten / und den andern Einwohnern schädlich wären; dazu nahmen sie ihnen ihre Freyheiten / und zwungen sie / sich bey dem Käyser zu beschweren / welcher an eine jedwede Landschafft schrieb / daß die Juden gleiche Freyheiten mit den übrigen Einwohnern geniessen solten.
Wo aber Despotische und absolute Reiche zu finden da gewinnet die Sache ein ganz anders Ansehen. Ein Monarch ist durch keine besondere Verträge mit seinem Volcke vinculiret sein Wille ist die Richtschnur und das Gesetz seiner Unterthanen wonach sie sich richten müssen und alles was in seinem Reiche sich finden lässet kan von ihm nach Belieben gouverniret und eingerichtet werden. Jedoch muß man ja die Meinung nicht fassen, als ob in einem absoluten Reiche ein Herr gar keine Regul als seinen Willen oder sein plaisir habe daran er sich kehren dürffe: sein Wille ist zwar die Richtschnur seines Landes aber das Gesetz der Natur und die Wolfahrt seines Reiches ist wiederum die Richtschnur seines Willens: dis sind die Gräntzen darinnen sich derselbe behalten muß. Er kan in seinem Reiche die Verordnungen nach Belieben machen ohne mit denen Ständen seines Reiches Rücksprache zu halten oder ihren Consens einzuhohlen aber es müssen Verordnungen seyn welche weder dem Gesetz der Natur noch der darin intendirten Wolfahrt des Landes zu wider lauffen; sonst würde die Verantwortung sehr groß seyn die ein solcher Herr auf sich ladet obgleich kein Menschlicher Richter fähig ist ihn deswegen zur Straffe zu ziehen; massen eine Zeit kommen kann da dergleichen Regent mit Philippo II. in Spanien wünschen möchte lieber den Hirtenstab als das Königliche Scepter geführet zu haben. Ein Herr der ein absolutes Reich beherrschet hat mehr zu verantworten als ein Fürst der in vielen Stücken sich nach denen Fundamentel-Verträgen und den Consens seines Volckes richten muß: es kommet alles auf seine Anordnung auf seine Vorsicht an ein Reich nicht zu verwahrlosen welches er nach dem allgemeinen Recht derer republiquen zum Nutzen derer Unterthanen, so wie ers am besten gefunden zu regieren schuldig gewesen.
А где деспотские и абсолютные г[о]с[у]д[а]рствы, во оны[х] дела имеют весма иные виды; монарх в таких г[о]с[у]д[а]рствах ни чрез какие примирении с народом своим не приобязан, но воля ево регламент и уложенье ево подданным есть, по которому им следовать; и что в ево г[о]с[у]д[а]рстве обретатца по бл[а]гоизобретению ево управлятися может; однако ж мнить не надобно, бутто г[о]с[у]д[а]рь в таком абсолютном г[о]с[у]д[а]рстве никакого регула, кроме своей воли и плезира не имеет; воля ево убо есть регула г[о]с[у]д[а]рства; а натуралная правда и полза г[о]с[у]д[а]рства регулы суть воли его; и сии суть границы, в которых обладатель себя содержать обязан; в своем г[о]с[у]д[а]рстве он уставы по своему изволению уставлят[ь] может [л. 18] и не должен о том с чины договора иметь или соизволения их ожидать; однако ж ему осматривать надлежит, чтоб уставы натуралной правде и ползе г[о]с[у]д[а]рства не были противными, инако б ответствование, чем г[о]с[у]д[а]рь такой себя огрузит, было весма немалое; и хотя ч[е]л[о]в[е]ческой суд такого за оное штрафовать не дерзнет; однако ж время прилучитца может, что такой державец Филипом Вторым Шпанским королем себе желает лутче пастушской посох, нежели королевской скипетр держать; г[о]с[у]д[а]рь, которой абсолютным г[о]с[у]д[а]рством державствует, болшому ответствованию подлежит, нежели обладатель по фундаменталным уложеньям и соизволениям всего народа поступать обязанной; все от учреждения и разсмотрения его зависит, чтоб г[о]с[у]д[а]рство, которым он по общим [л. 18 об.] уложеньям републики к ползе подданных державствовать должен был, от небрежения ево не разорилось.
Worbey auch dieses zu beobachten daß da in viele[n] andern Reichen in Europa wegen der vielen und volckreichen Städte der Bürger-Stand gleichsam das Fundament von der Nation ist hingegen in Schwede[n] die Bauerschafft darvor zu halten ist weil aus derselben alle gemeine Milice zu Wasser und Land bestehet. Wie denn die Bauern in Schweden von besserer Condition und Freyheit als in andern Reichen sind und selbst mit auff die Reichs-Täge kommen ihren Consens zu denen anzuordnenden Aufflagen zu geben. Denn mit Communication von [S. 856] Staats-Sachen werden sie billig verschonet. So daß man nicht allein wegen des Land-Baues sondern auch wegen Defension des Reichs absonderlich auf ihren Wohlstand bedacht zu seyn Ursach hat.
И то надобно нам знать что во многи[х] городах во Еропии ради множе[с]тва жителей, посадцких чин аки фундамент о[т] того народу, а напротив того в Швецкой земле их мужиков в том чину ставить, того ради что [из – зачеркнуто] них всо швецкое ц[а]р[с]тво по морю и по сухому пути всо по[к]рыто также оне мужики болши волю в Швецком ц[а]р[с]тве имеют нижели <так!> выных ц[а]р[с]твах, и сами на том ц[а]р[с]твеном дни придут, также их совету ц[а]р[с]твеным мини[с]тро[м] подава[ть] и того ради их в ц[а]р[с]твены[х] делах оберегают ради землянова строения [л. 775 об.] также ради сохранения ц[а]р[с]тва и сверх того чтобы им никакова разорения не было.