L. 363. La convocation du Parlement se fait par le Roi, quand il le juge à propos. Ceux qui ne peuvent y assister, envoient à leur place des hommes qui les représentent et qui ont le titre de Procureurs. Les villes envoient des Députés, excepté celles de Palerme et Catane, qui envoient des Ambassadeurs. L’ouverture du Parlement se fait par le Vice-Roi, qui expose les demandes du Souverain.
П. 351. Созывание парламента чинится от Короля, когда он заблагоразсудит. Не могущие на оном присутствовать, посылают на свои места других, кои их представляют и носят звание прокуроров. Города назначают депутатов, кроме Палермы и Катаны, кои отправляют послов. Открытие парламента чинится чрез Вицероя: он предлагает требовании Государя.
L. 370. Les Directeurs de chacun de ces départemens donnent des audiences réglées certains jours de la semaine. La Consulte Royale est le Conseil légal du Prince, pour les affaires de grace et de justice. En son absence, c’est le Gouverneur Général de la Toscane <...> qui y préside.
П. 357. Правители каждаго из сих департаментов слушают всех просителей в положенные дни в неделе. Королевская Консулата есть законной совет Государя для дела милости и правосудия. В отсутствии его председательствует в нем Генерал-Губернатор Тосканской.
L. 353. <...> cette noblesse se tient aujourd’hui tranquille, et donne la premiere l’exemple de la soumission aux ordres du Souverain, Elle paroît n’avoir tourné son génie inquiet et turbulent, qu’à solliciter et obtenir les graces de la Cour. La plus signalée est celle de l’Ordre Royal de Saint Janvier. Le Roi, persuadé que ces fortes de distinctions sont un moyen infaillible de lier les grands aux intérêts de l’Etat, et de s’assurer de leur fidélité <...>.
П. 342. Дворянство пребывает ныне спокойно, и дает первой пример повиновения к повелениям Государя. Оно кажется обратило весь свой безпокойной и к волнованию склонной разум в тому только, чтоб просить и получать у Двора отличности. Главнейший из оных есть ордин Св. Иануриа. Король будучи уверен, что сии роды отличностей суть надежной способ привязать Вельмож к интересам Государства, и убезпечиться в их верности <…>.
L. 353. Les grandes charges de la Couronne, les ambassades, et presque toutes les places distinguées, sont également remplies par la noblesse. Les premieres ne donnent plus la même autorité dont jouissoient ceux qui les possédoient anciennement, et qui élevoient leurs prétentions, chacun dans l’exercice de leurs charges, à l’égal des Souverains. Aujourd’hui les titres sont, il est vrai, conservés ; le Roi les confere aux plus grands Seigneurs de son royaume : mais les fonctions sont extrêmement limitées.
П. 342. Большие Коронные чины, Посольствы, и почти все отменные места занимаются Дворянством. Первые не дают уже той власти, какую имели в старину, и которая чинила получивших оные, каждаго в исправлении своей должности, почти равным с Государем. Ныне поистинне звании збережены, и Король раздает оные первым Господам, но должности крайне ограничены.
L. 353. Un des premiers objets qui fixerent l’attention du Roi à son avénement au trône, fut de mettre les troupes de terre sur un pied respectable. La politique l’exigeoit pour être au ton de tous les autres Princes de l’Europe, mais plus particuliérement dans un pays où le défaut de forces suffisantes avoit permis aux factieux d’entretenir cette suite continuelle de troubles si funestes au bien de l’Etat.
П. 342. Первой предмет, за которой Король принялся по своем возшествии, было приведение сухопутных войск в почтенное состояние. Политика требовала быть наровне с другими Европейскими Государями, и особливо в такой земле, где не имение достаточнаго войска позволяло бунтующим продолжать замешательствы столь вредные благу Государства.
L. 322. Les Puissances de l’Europe int senti altirnevement, ce que peut, dans un combat et dans le cabinet, le génie d’un Prince, qui fit toujours la guerre avec gloire, et qui toujours rechercha la paix ; qui ajouta de nouvelles Provinces à sa domination, sans cesser d’inspirer la consiance à tous les Souverains ; qui fit les Loix de son pays et les respecta.
П. 311. Державы Европейския чувствуют что может на сражении и в кабинете разум такого Государя, которой войну всегда вел со славою и всегда старался о мире, которой присоединил к своему Государству новыя провинции, и не преставал вселять доверенность во всех Государей; которой дал законы своей земле, и сам их почитает.
П. 311. Словом сей Государь все видит, все разпоряжает сам собою: три или четыре вельможи носят звание Министров, но почти не отправляют должностей. Есть однако три департамента, в коих производятся дела чужестранные, внутренние и Военные.
L. 322. Héritier de la justice et de la bonté de ses Ancêtres, ce Prince a réuni [p. 89] dans un corps de Loix, tout ce qui peut assurer la paix et le bonheur d’un Etat. Au lieu de cette politique sombre et menaçante, qui ne marche qu’à l’ombre de la terreur qu’elle inspire, vous y verrez cet esprit de douceur et d’humanité, qui répand tant de charmes sur le gouvernement des bons Rois.
П. 311. Наследствовав доброту и справедливость своих предков, сей Государь соединил в одну книгу законов все то что может убезпечить спокойствие и счастие Государства. Вместо угрюмой и грозной политики, которая ходит только под тению вселяемаго ею страха, найдете вы в сем уложенье дух тихости и человеколюбия, которое толикими прелестями покрывает правление добрых Королей.
П. 316. Оба супруга равно предуспели привязать к себе народ, обыкновенно не любящей Государей чужестранных, и дворянство всегда занятое своими притязаниями <…>.
L. 287. Ce qui révoltoit le plus les Auteurs [p. 16] du Manifeste, étoit de voir ce Royaume, d’électif devenir héréditaire ; d’être privés pour toujours du droit de se choisir un Maître, et de ne plus pouvoir l’être eux-mêmes <...>.
П. 276. Наиболее волновало сочинителей Манифеста, что Королевство из избирательного превращено в наследственное, лишено навсегда права избирать себе Государей, и не быть оными им самим <…>.
L. 292. Rien n’étoit plus opposé à l’autorité souveraine ; car si le Vassal avoit des devoirs à remplir envers le Roi, il avoit aussi des titres pour lui refuser l’obéissance. Les arrieres Vassaux se devoient également et au Monarque, et à leur Seigneur, lesquels se faisoient souvent une guerre cruelle. Ainsi, loin de s’étonner des divisions intestines, qui, dans ces tems malheureux, agitoient les Empires, on doit, au contraire, être surpris qu’il n’y ait pas eu encore plus de troubles.
П. 281. Ничто не могло быть противнее Государской власти; ибо хотя Вассал и обязан был отправлять должность свою при Государе, но имел також и право ему не повиноваться. Нижние Вассалы обязаны были равно и Монарху и своему господину, кои часто между собою вели кровавую войну. И так не надлежит удивляться внутренним раздорам, кои в сии несчастные времяна потрясали государствами, а должно напротив дивиться тому, что не было еще больше замешательств.
L. 304. Les principes de Machiavel n’inspirent aux Princes que l’abus du pouvoir souverain, et le funeste plaisir de se livrer indifféremment à toutes ses passions.
П. 293. Начала Махиавеля вкореняют в Государей только злоупотребление самодержавной власти и пагубную утеху вдаваться без разбора во все страсти.
П. 295. Впрочем думаю я, что Немецкие Государи разумно поступают, предоставляя себе познание высоких истин философии: не полезно Государству, чтоб народ ими занимался, они отвратили бы его только от работы, или бы привели оную ему в омерзение.
L. 339. On tira de chaque curie dix hommes de cheval, qui formerent l’Ordre des Chevaliers, et tinrent le milieu entre les Patriciens et le Peuple. Ce dernier, quoique composé, d’Esclaves et de Pâtres, voulut, comme les autres, participer au Gouvernement. Tout ce qui regardoit la [p. 130] guerre ou la paix, la création des Magistrats, l’élection même du Souverain, dépendoit de ses suffrages.
П. 328. Из каждой курии взято десять конных человек, а сии составили Рыцарской стан, и содержали средину между Патрициями и народом. Последний, хотя составленной из невольников и пастухов, хотел наровне с другими иметь участие в правлении. Все касающееся до войны или мира, до учреждения властей, до выбора даже Государя, зависело от его Голосов.
L. 339. Telle étoit la constitution fondamentale de cet Etat, qui n’étoit ni purement Monarchique, ni entierement Républicain. Le Roi, le Sénat et le Peuple vivoient, pour ainsi dire, dans une dépendance réciproque, d’où résultoit un équilibre d’autorité, qui, en modérant celle du Prince, assuroit le pouvoir du Sénat et la liberté du Peuple.
П. 328.Таково было коренное основание сего Государства, которое впрочем не можно назвать ни совершенно монархическим, ни совсем республиканским. Король, Сенат и народ жили, так сказать, во взаимной зависимости; а из сего изтекало равновесие власти, которая, умеривая власть Государя, убезпечала могущество Сената и вольность народа.
L. 340. Ce prince gouverna injustement, et ne voulut regner que par le terreur ; ce qui donna lieu à une revolution qui rendit le Gouvernement aristocratique. Le Peuple, sensible aux bienfaits de ceux qui l’avoient [p. 184] délivré du Tyran, se soumit à leur conduite ; mais bientôt les Plébïens se sentirent dans les chaînes de la servitude ; le moment de la mort de Tarquin fut précisément l’époque où les Nobles commencerent à les opprimer. Le Peuple n’eut plus de part à l’Administration ; et toute la puissance passée dans les mains du petit nombre, devint oligarchique.
П. 329. Сей Государь правил неправедно, и хотел править единым только страхом; что произвело замешательство, учинившее правление аристократическое. Народ, чувствуя благодеяние освободивших его от тирана, подчинил себя их поведению; но вскоре плебеяне познали тягость оков рабства, и час смерти Тарквина была точная эпоха, когда дворяне начали их угнетать. Народ не имел больше участия в правлении: вся власть, вошед в руки малаго числа, учинилась олигархическою.
L. 347. <...> le Pape est le plus absolu des Souverains de l’Europe ; point de Corps représentant la Nation ; point de Loix ni d’Ordonnances antérieures, qui puissent balancer son pouvoir <...>.