Wir müssen unsere Verfertiger der Romanen, der lustigen Erzehlungen, der Gaßenlieder und der Nachrichten vor die neue Brücke nicht als ganz unnützge Bürger ansehen: sie tragen das ihrige zur Unterhaltung den Buchführer und Handelsleuthe bey, und vermehren daher den Handel.
Нам не должно почитать сочинителей романов, сказок, песен, безполезными гражданами; они помогают к содержанию книгопродавца, и людей торговых, и торг самой чрез то умножают.
Ich befürchte inzwischen, daß seichte Köpfe diese Vermehrung der Bürger als einen geringen Gegendstand in einem so großen Staate ansehen werden. Wenn man uns, werden sie sagen, die Bevölkerung in allen Ständen zu befördern lehrte; so würden wir aufmerksamer seyn.
Между тем опасаюсь я того, чтоб слабые разсудки не почли сие умножение граждан за малой предмет в толь великом государстве. Естьлиб мы, скажут они, научены были производить умножение народа в каждом состоянии, тогда бы мы были примечательнее.
Daß man mir nicht einwerfe, daß das Claudische Gesetz denen Patriciern die Handlung als etwas unanständiges verboth. Ich werde gewiß nicht unsern obrigkeitlichen Personen anrathen, die Wage des Kaufhandels mit der Waage der Gerechtigkeit zu verbinden; sie sind übrigens so schon beschäftiget, die öffentliche Ordnung zu handhaben. Ich werde vielmehr zu diesem ihnen unterworfenen Haufen, welcher unaufhörlich arbeitet, Waffen für die Räncke zu schmieden und welcher nur seinen Unterhalt findet, indem er den Bürger auffrist, sagen: Bereichert euch, und stiftet durch ein ehrbareres Leben [S. 69] die Wohlfarth des Staates; legen euch auf die Kaufmannschaft!
Да не возражают мне тем, что Клавдиев закон запрещал патрициям торг, как нечто непристойное. Я конечно судьям нашим не присоветую соединять весы купечества с весами правосудия; они и так имеют уже довольное упражнение сохранять общей порядок. Я скажу лучше к сему подверженному им людей множеству, которое непрестанно трудится в ковании оружия, на обиду граждан; обогащайтесь, и честною жизнию составьте государственное благополучие; упражняйтесь в купечестве!
Non-seulement la Philosophie démontre la possibilité de ces nouvelles directions, mais l’Histoire en fournit mille exemples éclatans : s’ils sont si rares parmi nous, c’est que personne ne se soucie qu’il y ait des citoyens <…>.
Не только любомудрие объясняет нам возможность сих новых предводительств, но и История нам тысячу блистающих [c. 34] примеров показывает: ежели они столь редки между нами, так от того, что никто не печется о том естьли граждане <…>.
S’il y a des lois pour l’âge mûr, il doit y en avoir pour l’enfance, qui enseignent à obéir aux autres ; & comme on ne laisse pas la raison de chaque homme unique arbitre de ses devoirs, on doit d’autant moins abandonner aux lumieres & aux préjugés des peres l’éducation de leurs enfans, qu’elle importe à l’état encore plus qu’aux peres ; car selon le cours de nature, la mort du pere lui dérobe souvent les derniers fruits de cette éducation, mais la patrie en sent tôt ou tard les effets ; l’état demeure, & la famille se dissout. Que si l’autorité publique en prenant la place des peres, & se chargeant de cette importante fonction, acquiert leurs droits en remplissant leurs devoirs, ils ont d’au tant moins sujet de s’en plaindre, qu’à cet égard ils ne font proprement que changer de nom, & qu’ils auront en commun, sous le nom de citoyens, la même autorité sur leurs enfans qu’ils exerçoient séparément sous le nom de peres, & n’en seront pas moins obéis en parlant au nom de la loi, qu’ils l’étoient en parlant au nom de la nature.
L’éducation publique sous des regles prescrites par le gouvernement, & sous des magistrats établis par le souverain, est donc une des maximes fondamentales du gouvernement populaire ou légitime.
Ежели есть законы для людей совершеннаго возраста, должны быть также и для детей научающие покорятися другим; и как не дозволяется рассудку человека участнаго быть произвольну в своих должностях, тем меньше надобно оставлять единственно знаниям и предрассудкам отцовским воспитание детей, что оное больше еще нужно обществу, нежели отцам их: по порядку природы, смерть отцовская часто лишает его последних плодов того воспитания; а отечество [c. 35] плоды его рано или поздно чувствует; общество пребывает, а семья разрушается. Ежели власть общественная заняв места отцовския, и приняв на себя иго важнаго сего звания, исполняя их должности получит их права, они тем меньше за то имеют причины негодовать, что в сем случае они только имя переменили, и будут вообще под именем граждан иметь ту же власть над их детьми, которую они имеют каждый порознь под именем отцов; и дети также будут покорны гласу их именем природы.
И так воспитание сообщественное под предписанными правилами от правительства и под правителями постановленными от Государя, есть одно из основательных установлений правления народнаго или законнаго.
C’est ainsi qu’un gouvernement attentif & bien intentionné, veillant sans cesse à maintenir ou rappeller chez le peuple l’amour de la patrie & les bonnes mœurs, prévient de loin les maux qui résultent tôt ou tard de l’indifférence des citoyens pour le sort de la république, & contient dans d’étroites bornes cet intérêt personnel, qui isole tellement les particuliers, que l’état s’affoiblit par leur puissance & n’a rien à espérer de leur bonne volonté. Par-tout où le peuple aime son pays, respecte les lois, & vit simplement, il reste peu de chose à faire pour le rendre heureux ; <…>.
Такто правление прилежное и добронамеренное печась беспрестанно сдерживать и возбуждать в народе любовь к отечеству и добрые нравы, упреждает издалека худыя следствия рано или поздно происходящия от небрежения гражданами судьбы общественной, и содержит в тесных пределах пользу участную столь отвергающую людей участных, что общество самими силами их слабеет и теряет надежду ожидать от них доброй воли. Везде, где народ любит свою землю, почитает законы, и живет просто, не много остается сделать его благополучным; <…>.
III. Ce n’est pas assez d’avoir des citoyens & de les protéger ; il faut encore songer à leur subsistance ; & pourvoir aux besoins publics, est une suite évidente de la volonté générale, & le troisieme devoir essentiel du gouvernement.
Il est certain que le droit de propriété est le plus sacré de tous les droits des citoyens, & plus important à certains égards que la liberté même ; <…>.
<…> la propriété est le vrai fondement de la société civile, & le vrai garant des engagemens des citoyens <…>.
Не довольно иметь граждан и их покровительствовать; должно еще думать о их содержании; упреждать нужды народныя, есть видимое следствие воли общей и третий существительный долг правления.
<…> известно, что право собственности есть наисвященнейшее из всех прав гражданских и в некоторых случаях важнее самой свободы; <…>.
<…> собственность есть настоящее основание сообщества гражданского и действительный залог обязательств гражданских <…>.
Si le peuple se gouvernoit lui-même, & qu’il n’y eût rien d’intermédiaire entre l’administration de l’état & les citoyens, ils n’auroient qu’à se cottiser dans l’occasion, à proportion des besoins publics & des facultés des particuliers <…>.
Ежели бы народ правил сам собою и не было бы никакого посредия между правлением и гражданами, им бы оставалось в случае обложить каждому самому себя по мере нужд общих и по возможности сил участных <…>.
2. <…> in eine solche Regierung erwachsen, die Aristoteles ein Heroisches Reich genennet, so nichts anders ist, als eine Democratie mit einem sothanen vornehmen Bürger, der mehr Ansehen etwas zu rathen, als Macht, nach seinem Belieben zu befehlen, hatte. Es scheinet dieses die älteste Art von Republiquen zu seyn <…>.
2. <…> в правление, названное от Аристотеля Героическим, которое не что иное есть, как род Демократии, управляемой первым оным гражданином, имевщим тогда больше власти советовать, нежели повелевать по своему соизволению. Впрочем [с. 4] сей род правления был, как кажется, самой древней <…>.
Ich habe anderwärts (Wesen und Natur der Staaten §.246.) den wesentlichen Caracter der bürgerlichen Freiheit entworfen, und gezeiget, daß ein [S. 699] Bürger frei ist; wenn er denen, zur Wohlfarth des Staats gegebenen, Gesetzen gehorchet. Diesen Caracter kann man auch hier anwenden. Die Commercien und Gewerbe sind allemal frey, obgleich die damit beschäftigen Persohnen solchen Gesetzen und Einschränkungen unterworfen sind, welche das gemeinschaftliche Beste, und die Wohlfarth des Staats nothwendig machen.
Я изъяснил уже в другом месте существенное качество гражданской вольности, и доказал при том, что гражданин совершенно наслаждается свободою, когда одним только для благосостояния государства изданным законам повинуется. И так применяя оное качество к сему делу, можно сказать, что торги и промыслы свободное имеют течение и в таком случае, когда обращающиеся в них люди подвержены таким законам и стеснениям, кои для общей пользы или для благосостояния всего государства неотменно надобны.
XI. In omni civitate, Homo ille, vel Concilium illud, cujus voluntati singuli voluntatem suam (ita ut dictum) subjecerunt, SUMMAM POTESTATEM, sive SUMMUM IMPERIUM, sive DOMINIUM habere dicitur. Quae Potestas & Jus imperandi in eo consistit, quod unusquisque civium omnem suam vim & potentiam, in illum hominem, vel Concilium transtulit. Quod fecisse, (quia vim suam in alium transferre naturali modo nemo potest) nihil aliud est, quam de jure suo resistendi decessisse. Civium unisquisque, sicut etiam omnis persona civilis subordinata, ejus qui Summum imperium habet, SUBDITUS apellatur.
Во всяком обществе, единаго человека, или единый совет, коего произволению прочие свою волю покорили, верьховным властителем, верьховным правителем, или верьховным господином, называют. Власть же сия и право повелительства обитает в перенесенных на совет, или единое лице, каждого человека силах и могуществе, а таковое действие [понеже естественно ни кто своими силами другому поступиться не может,] есть уничтожение своего права, в сопротивлении состоявшего, прочие же в обществе пребывающие граждане, как и всякое в оном подчиненное лице, подданными верховного правителя наименованы.
1. Dictum jam est de civitate per institutionem in genere. [P. 176] Dicendum est de ejus speciabus. Differentia autem civitatumsumitur a differentia personarum, quibus commissium est summum Imperium. Commititur autem summum Imperium, vel uni homini, vel Concilio sive curiae uni multorum hominum <…>. Una ubi summum imperium est penes Concilium, in quo quilibet civis jus habet suffragii, & vocatur DEMOCRATIA. Altera, ubi summum imperium penes Concilium est, in quo non omnes, sed certa aliqua pars suffragium habet; & dicitur ARISTOCRATIA. Tertia, ubi summum imperium penes unum est, & appellatur MONARCHIA. In prima, is qui rerum potitur, δῆμος, POPULUS. In secunda, OPTIMATES. In tertia, MONARCHA nominatur <…>.
1.О учрежденном обществе вообще, выше сего уже объявлено. Различие обществ происходит от различия особ, оными управляющих. Верьховное же правление бывает препоручаемо, или единому человеку, или единому совету из многих лиц состоящему <…> В первом [Народоначалием наименованным] всякий гражданин имеет право подавать свое мнение. Во втором [Вельможеначалием названном] верьховную власть удерживают избранные обществом граждане или вельможи. В третьем [Единоначальстве] верьховная власть единому лицу бывает вверена. Почему в первом верховное лице народом, во втором вельможами, в третьем Самодержцем названо <…>.
Bürgerliche Tugenden sind Handlungen, welche denen Pflichten der Bürger gemäß sind, oder welches einerlen ist, welche mit dem gemeinschaftlichen Besten übereinstimmen.
<…> und in Ansehung der einzeln Bürger sind dasjenige bürgerliche Tugenden, was mit denen natürlichen Gesetzen übereinstimmenden Handlungen moralische Tugenden sind.
Гражданскими добродетелями нарицаются такие дела, кои сходны с должностями граждан, или, что то же самое значит, которыя соответствуют благосостоянию целаго государства.
<…> в разсуждении же частных людей можно называть гражданскими добродетелями все те дела, кои сходны с гражданскими законами, так как соответствующия естественным законам дела суть нравственныя добродетели.
Das Wesen der Democratie bestehet in der Gleichheit der Bürger und je vollkommener diese Gleichheit erhalten wird, desto glücklicher und dauerhattiger wird die Republik seyn. Eben so ist es dem Wesen der Democratie gemäß, die Bürger zu der Tugend der Sparsamkeit anzuhalten; weil auch der Vorzug in dem äußerlichen Aufwand und in der Verschwendung der vollkommenen Gleichheit der Bürger nicht gemäß ist (§ 195).
Существенность народнаго правления состоит в равенстве граждан; и чем лучше сие равенство соблюдается, тем благополучнее и долговременнее будет его бытие (пар. 195). Не меньше свойственно существу народнаго правления и то, чтобы приучать граждан к добродетели и бережливости, по тому что преимущество в разсуждении внешней пышности и разточения не соответствует совершенному равенству граждан (пар. 196).
Wenn wir die Gesetze und unsere Pflichten wohl erfüllen; so sind wir gute Bürger, und haben unserer Schuldigkeit ein Genüge geleistet. <…> Unter Verdiensten kann man nichts anders verstehen, als wenn jemand der Republik durch seine Verdienste, oder Erfindungen, einen vorzüglichen Nutzenschaft, wozu er nach den Pflichten seines Amtes nicht verbunden gewesen wären <…>.
Когда мы законы и должности ревностно свои исполняем, то удовлетворяем тем нашей обязанности и почитаемся добрыми гражданами. <…> Под заслугами не можно разуметь ни чего инаго, кроме того, когда кто знанием своим и изобретениями оказывает обществу преимущественную пользу, к чему он по должностям своего звания не был обязан <…>.
The military state includes the whole of the soldiery, or such persons as are peculiarly appointed among the rest of the people for the safeguard and defence of the realm. In a land of liberty it is extremely dangerous to make a distinct order of the profession of arms. In absolute monarchies this is necessary for the safety of the prince, and arises from the main principle of their constitution, which is that of governing by fear; but in free states the profession of a soldier, taken singly and merely as a profession, is justly an object of jealousy. In these no man should take up arms, but with a view to defend his country and its laws: he puts not off the citizen when he enters the camp; but it is because he is a citizen, and would wish to continue so, that he makes himself for a while a soldier. The laws therefore and constitution of these kingdoms know no such state as that of a perpetual standing soldier, bred up to no other profession than that of war <…>.
Военное состояние заключает в себе всех ратных или таких людей, кои из числа народа особливо определены для безопасности и защищения государства.
В том государстве, где народ вольностию напитан, крайне опасным почитается иметь навсегда учрежденную регулярную армию; но в самодержавном Монаршеском государстве такое учреждение армии весьма нужным почитается для безопасности Государя, которой принужден управлять свой народ больше страхом оружия, нежели предписанными законоположениями. Напротив того в вольном государстве солдатская служба, [с. 177] заведенная на всегдашнем своем продолжении производит ненависть и подозрение в народе. В таких вольных государствах никто не должен принимать оружия иначе, как токмо с намерением для защищения своего отечества и закона. И приемлющий в таком намерении оружие не слагает с себя звания гражданского, но для того единственно, что он гражданин и желает быть всегда гражданином, делается на время солдатом и в поход идет. И так для сей причины законы Аглинские не позволяют и ныне иметь в государстве регулярной армии, состоящей из людей ни к чему другому невоспитанных, как токмо к одной войне <…>.
La liberté politique, chez les Romains, faisoit de chaque Citoyen un Roi.
Могущество государства состояло в храбрости граждан. Одна к отечеству любов напрягала их силы к подвигам толь знаменитих дел, коим мы теперь по истории удивляемся.
Le Gouvernement des Romains n’étoit pas moins philosophe que politique; c’étoit toûjours par les passions les plus viles, que les Citoyens étoient conduits aux plus grandes vertus.
Правительство римлян столько же было философическое, сколько и политическое; всегда, самими подлейшими страстьми, граждане ведомы были к наивеличайшим добродетелям.
La Republique a un grand Domaine, tandis que la plûpart des Citoyens n’en ont point.
Государство много у себя имеет земель и волостей, между тем как многие граждане со всем ничего того не имеют.