Une longue experience avoit appris aux Romains que delà estoient sortis tous les conseils qui avoient sauvé l’Estat. C’estoit dans le Senat que se conservoient les anciennes maximes, et l’esprit, pour ainsi parler, de la République. C’estoit-là que se formoient les desseins qu’on voyoit se soustenir par leur propre suite ; et ce qu’il y avoit de plus grand dans le Senat, est qu’on n’y prenoit jamais des résolutions plus vigoureuses que dans [р. 403] les plus grandes extrémitez.
Ce fut au plus triste estat de la République, lors que foible encore et dans sa naissance elle se vit tout ensemble et divisée au dedans par les Tribuns, et pressée au dehors par les Volsques que Coriolan irrité menoit contre sa Patrie.
Долговременное искусство научило Римлян знать, что из него произходили все те советы, которыми спаслось государство. В Сенате хранились древние уставы, и так сказать, весь ум республики. Там на мир поставлялись все предприятия, которыя и удачливы бывали в своих последованиях; всего знатнее в Сенате их было, что коль более бывала крайность, тем отважнее предпринимали в нем намерения.
Сие видимо было в самое худое состояние республики, во время начала ея и безсилия, когда она вдруг в несогласие приведена была внутри своими Тривунами, а извне утесняема Волсками, которых разгневанный Кориолан вел противу своего отечества.
<...> Индостан подобен отечеству многих разных народов, наблюдающих между собою равновесие и причиняющих чрез то в правителстве онаго толь великия замешателства, каковых во всем свете не слыхано.
La Loi nous [p. 76] prescriroit à nous autres Athéniens la police la plus sage dans nos délibérations publiques, pour nous empêcher d'être inconsidérés, & nous forcer de peser & d’examiner avec maturité les intérêts de la Patrie; que si nous devenions prudens, ce seroit pour l’intérêt de nos passions, & non pour celui de la République.
Tout Législateur qui ignore sur quelles vertus la justice, la prudence & le courage doivent être, pour ainsi dire, entés; tout Législateur qui ne sait pas préparer les hommes à les aimer & les pratiquer, verra que ses loix inutiles n’auront fait aucun bien à la Société.
Нам Афинянам [с. 91] закон предписывал бы самой мудрой порядок в собраниях народных, дабы воздержать нас от неразсудности, и принудить к зрелому уважению и разсматриванию польз отечества; и ежели мы от того сделаемся умнее, будет сие в пользу страстей наших, а не для республики.
Всякой законодавец неведущий на каких добродетелях правосудие, мудрость и храбрость должны быть, так сказать, привиты; всякой законодавец, которой не умеет приготовить людей к тому, чтоб они законы любили и исполняли, увидит, что напрасные его законы никакого добра обществу не сделали.
Il n’y a point, & il ne peut y avoir d’amour de la Patrie dans les Etats où il n’y a, ni tempérance, ni amour du travail : ni amour de la gloire, ni respect pour les Dieux. Le Citoyen, occupé de lui seul, s’y regarde comme un étranger au milieu de ses Concitoyens. Dans une République au contraire, où ces vertus sont cultivées avec soin, l’amour de la Patrie y naîtra de lui-même, & produira sans secours des fruits abondans.
Нет, и быть не может любви к отечеству в тех областях, где нет ни воздержанности, ни любви к трудам, ни любви к славе, ни почитания богов. Гражданин упражняющийся только сам собою, смотри там на себя, [c. 141] как на иностранца среди своих сограждан. А вопреки тому в которой республике оныя добродетели тщательно размножаются, там любовь к отечеству сама родится, и без помощи произносит плоды изобильные.
<…> Magistrats & leurs Courtisanes font un trafic public du pouvoir de la Magistrature ; ils voyent d’un oeil indifférent, & peut-être avec joie, les maux de la Patrie, dont ils profitent ; le peuple [p. 164] jaloux, & fatigué de son oisiveté, ne veut vivre que des gratifications que lui prodigue l’Etat ; il regarderoit un Magistrat honnête homme & éclairé comme un tyran ; & ne se croyant libre qu’autant qu’il a la licence de tout faire impunément <…>.
<…> градоначальники [c. 197] наши и их любодейки явно торгуют властию градоначальства; смотрят они без жалости, а может быть и с радостию, на беды отечества, которыми они пользуются; народ и ревнуя и утомяся своею празностию, не хочет жить как награждениями, которыя область на него разточает; он градоначальника, человека добраго и просвещаннаго почитал бы тираном, и не чая себе быть вольным, как по елику он своевольство имеет делать все не бояся наказания.
Weil die Portugiesen aber aus ihren Ländern in den andern Theilen des Erdbodens Metalle, und insonderheit aus [S. 5] Brasilien in Amerika viel Gold bekommen, so bearbeiten sie in ihrem Lande keine Bergwerke.
Но понеже португалльцы достают металлы из земель своих в других частях света лежащих, а особливо из Бразилии, что в Америке, [с. 6] много-много золота получают, то о рудокопном деле в своем отечестве и не стараються.
D’Oliveira schreibt in der Vorrede zum ersten Theil seiner Memoires: Wir leben in unserm [S. 14] Vaterlande in der Unwissenheit, ohne es zu wissen… Die Ausländer gestehen ein, daß wir Verstand, Gelehrigkeit, Sitten, Unterscheidungskraft, und ein eigenthümliches Vermögen haben, zu begreifen, was gutes in der Welt sei: allein unser Eigensinn, unsere Ernsthaftigkeit, und unsere gezwungene Lebensart, darinnen wir keine Freiheit haben, zu denken, ziehen uns gerechte Beschuldigungen zu, und verursachen die häßliche Vorstellung, welche sich die andern Völker des Erdbodens von uns machen.
Д’Оливейра пишет в предисловии первыя части своих записок следующее: Мы живем в нашем отечестве невеждами, сами того не ведая <...>. Чужестранцы в том согласны, что мы имеем разум, охоту к учению, добрые нравы, силу разсуждения и природную способность к понятию, что в свете есть доброе; но упрямством нашим, высокомерием и принужденным житием, не имея воли умствовать, по справедливости заслуживаем осуждение, и подаем повод другим народам к худому о нас мнению.
Zur Beschirmung des gemeinen Vaterlandes, ist nicht nur ein eigener Kriegsrath bestellet, sondern es muß auch ein jeder Landmann mit einer Flinte, Pulver und Blei versehen sein.
§ХХХ Le Machiavélisme ne mérite pas qu’on s’arrête à le refuter.
Un homme éclairé, & tel que je le souhaite, c’est-à-dire, libre de toute passion vénale, exempt d’ambition, mais plein de sentimens d’humanité, de droiture, d’amour pour sa Patrie & son Prince, n’aura jamais l’envie ni même la pensée de recourir à ces funestes moyens dont il sent l’injustice, & découvre aisément les suites malheureuses.
Махиавелева правила не заслуживают того, чтоб опровергать их.
Просвещенный человек и такой, какого я желаю, то есть не корыстолюбивый и не подверженный любочестию, но исполненный чувствований человеколюбия, правоты и любви к отечеству своему и к Государю, ни когда не пожелает и даже не подумает возыметь прибежище к сим бедственным средствам, коих чувствует несправедливость, и легко предусматривает несчастныя следствия.
3. Il arriverait à la fin que nous aurions des livres d'histoire dégagés du merveilleux qui entretient la nation dans une heureuse stupidité. On aurait dans ces livres l’imprudence de rendre justice aux bonnes et aux mauvaises actions, et de recommander l'équité et l'amour de la patrie, ce qui est visiblement contraire aux droits de notre place.
L. 244. En Hollande, où chaque citoyen naît prince et soldat d’une République plus commerçante que guerriere, tout est calculé ; chaque goutte de sang versé pour le salut de la patrie est évaluée ; et dans le recueil de ces ordonnances, on trouve un tarif du prix des différentes especes de blessures. Ceux qui en reçoivent ou dans le combat, ou en faisant leur service, sont pansés aux dépens de la République.
П. 236. В Голландии, где всякой гражданин родится Государем и солдатом Республики больше торговой нежели военной, все изчислено; каждая капля крови пролитой за спасение отечества оценена, и в сем уложенье винен тариф цене всякой раны. Получающие оныя в сражении иди в отправлении [с. 33] должности, лечатся на иждивении Республики.
L. 275. Ce Sénat, qui ne fut d’abord composé que de douze Palatins, a long-tems, lui seul, gouverné tout le royaume. A présent il en constitue le second Ordre, et tient la balance entre la Noblesse et le Trône. Ces Messeurs se sont appeller, comme les Romains, Peres-Conscripts, pour montrer qu’ils doivent traiter les peuples en peres, et leur donner les premiers exemples de l’amour de la patrie.
П. 263. Сей Сенат, состоявший с начала только из двенадцати воевод, долгое время один правил Королевством. Ныне есть оной только второй стан, и содержит равновесие между дворянством и престолом. Сии господа величаются как древние Римляне названием patres conscripti, для доказания, что должны с народом поступать яко отцы, и давать им первые примеры любви к отечеству.
L. 272. Les Etats de Suede sont composés de la Noblesse, du Clergé, de la Bourgeoisie et des Paysans. Ces derniers, qui ne sont nulle part aussi libres, nulle part aussi heureux, nulle part aussi attachés à leur patrie, forment un Ordre puissant dans l’état, et ont droit d’envoyer leurs Députés dans les Dietes, où l’on ne peut, sans leur consentement, prendre aucune résolution importante sur les impositions, et les autres points du gouvernement.
П. 260. Штаты Шведские составлены из дворянства, духовенства, мещанства и мужиков. Последние, кои ни где не суть так вольны, так счастливы, так привязаны к отечеству, сочиняют сильной стан в Государстве, и имеют право посылать Депутатов на сейм, где без их согласия не можно ничего решать по поводу податей и других частей правительства.
Voules-vous ruiner absolument votre patrie et pour quel interêt? pour [р. 59] LA LIBERTE? et quelle liberté n'aviés vous pas ? quelle est faction honnete qui vous etoit défenduë? pour L'EGALITE? y croyés-vous ?
vos chefs en vous flatant, pour vous asservir, vos orateurs fougueux qui vous subjuguent et vous méprisent sont-ils vos égaux ? <…> N'avés vous pas trouvé l'Egalité dans son veritable temple dans les tribunaux? Est-il un grand Seigneur que vous n'ayés pas pu traduire en justice et que vous n'ayés pas fait condamner?
<…> Voyés l'Angleterre si grande, si généreuse, si amie de la vraie liberté et si ennemie de l'anarchie, un moment incertain se décider par vos crimes.
Хотите ль непременно разорить отечество ваше и для какой пользы? ДЛЯ ВОЛЬНОСТИ? Но какой вольности не имели вы прежде? ДЛЯ РАВЕНСТВА? И вы тому верите? Начальники ваши льстящие вам для покорения вас, необузданные ваши витии, угнетающие вас и презирающие, равны ль вам? <…> Не находили ль вы равенство в истинном его храме, в судилищах? Не на всякаго ли Вельможу могли вы искать суда и получить удовольствие?
<…> Воззрите на Англию, толь [с. 110] великую, толь великодушную, толь приверженную к истинной вольности и толь отвращенную от безначалия, некоторое время недоумевающую при ваших злодеяниях.
Il est donc consommé cet attentat horrible, il est consommé et je contiendrois mon indignation et je n'appellerois pas la vengeance du ciel et de la terre sur la tete des scélérats, des monstres dont les mains sacrilèges ont déshonoré le nom françois, révolté la nature entière, assassiné la patrie, fait couler le sang de tant de Rois ! O mon maitre, o mon Roi, assés d'autres Vous loueront; l'histoire vous immortalisera; la religion vous décernera la palme du martyre <…>.
Когда уже свершилось ужасное преступление, то могу ли я воздержать мое негодование, могу ли не призывать отмщения неба и земли на главу злодеев, на главу извергов, коих нечестивыми делами посрамлено имя Французов, возмущена вся природа, умерщвлено отечество и пролита кровь толиких Государей! Без меня довольно других, которые восхваляют тебя, Государь злополучный! История предаст безсмертию [с. 2] имя твое; религия определит тебе венец мученической <…>.
L. 318. Pour contre-balancer la puissance des Magistrats, on accorde à tout Bourgeois ou Citoyen le droit de représentation, qui consiste à donner une déclaration des abus qu’il croit découvrir, et un plan de ce qu’il pense être utile à l’Etat.
П. 307. Для перевеса могущества властелинов, дается всякому мещанину или гражданину право представления состояния в подавании объявления о злоупотреблениях, кои он откроет, и плана тому, что почитает полезным отечеству.
L. XLIV. L’isle de Java. <...> les Chinois ont fait de tout temps ce qui se pratique encore aujourd’hui par leurs compatriotes ; qu’ils venoient s’établir à Bantam, pour se soustraire aux loix tyranniques de leurs pays.
П. 44. Остров Ява. <…> Китайцы всегда поступали, как еще и ныне поступают их земляки, то есть, что приезжали селиться на Бантаме, убегая от безчеловечных законов своего отечества.
ART. LVI. De la Censure des Livres.
Pour oter aux méchans l'occasion de divulguer des Libelles scandaleux & diffamatoires contre la Religion & l'Etat, la Police pourvoit à ce que la Censure pour les Imprimeurs ne manque pas.
Si la liberté de la presse êtoit un titre de la félicité d'une Nation, celle des Anglois seroit sans bornes : mais il est incontestable que la liberté & la félicité ne sont pas toujours une même chose.
Les Loix n'ont pas été données pour les justes, & l'homme, qui n'a pas dessein d'offenser la Réligion ou l'Etat, n'appréhendera pas la Censure, parcequ'il sait qu'elle n'est pas souveraine, & qu'à tout événement il seroit lui même obligé de soumettre sa partialité à l'examen de la Regence. Quel malheur, au contraire, n'est ce pas pour les Etats, où chaque scélérat a le droit de chagriner impunément un honnête homme [p. 89] dont il est l'ennemi. Dans les endroits où l'on est obligé de supporter cela patiemment, on ne peut guéres se louer de la protection de la Police**.
** Voïez MONTESQUIEU Tom I. Chap. XIII, des Ecrits.
Статья LVI. О разсматривании издаемых книг
Отъемля у злых людей случай выпускать в народе соблазнительныя, и ругательств исполненныя сочинения противу Закона Божияго и отечества, полиция смотрит, чтоб не было недостатка типографиям в разсматривателях печатаемых сочинений.
Когда волность иметь всякому кто хочет типография есть знаком благоденствия народа, то бы не было пределов благополучию англичан; но неоспоримо однако же, что вольность и благоденствие не всегда единою бывают вещию.
Законы не для справедливаго изданы и честнаго человека. Не имеющий намерения упорствовать противу веры своей и отечества не страшится разсматривания его дел. Какое же несчастие напротив тово для областей где всякой бездельник имеет [л. 32] право ненаказанно оскорблять честнаго человека, котораго он всегда бывает неприятелем? Но местам, где должно сие сносить терпеливно совсем неможно хвалиться покровительством полиции*.
* Читай Монтескю том 1 глава XIII О сочинениях.