сообщество

Beschäftigten wir uns nicht mit unsern Religionsstreitigkeiten, welche wichtiger scheinen, er würde ein gewöhnlicher Vorwurf in Gesellschaften seyn.

Естьлиб не проводили мы время в спорах о законе, которые кажутся важнее, то бы купечество было обыкновенным предметом в сообществах.

Quand il y auroit entre l’état & la famille autant de rapport que plusieurs auteurs le prétendent, il ne s’ensuivroit pas pour cela que les regles de conduite propres à l’une de ces deux sociétés, fussent convenables à l’autre : elles different trop en grandeur pour pouvoir être administrées de la même maniere, & il y aura toûjours une extrème différence entre le gouvernement domestique, où le pere peut tout voir par lui-même, & le gouvernement civil, où le chef ne voit presque rien que par les yeux d’autrui.

Хотя бы между государством и семьею подлинно было столько сходства, сколько многие полагают, совсем тем не следовало бы еще того, что все правила поступок свойственныя одному из сих двух сообществ приличны были точно и другому. Они сами величиною своею между собою столько разнятся, что никогда не могут управляемы быть одним образом, и веки веков будет чрезвычайная разность между правлением домашним, где отец может видеть все сам собою, и правлением гражданским, где начальник ничего почти не может видеть инак, как глазами других.

Tous les hommes ont entre eux une Société générale, qui leur impose de certains devoirs, sçavoir ceux de l’Humanité; mais les hommes qui font partie d’une même Nation, les habitans d’un même pais, vivent dans une liaison beaucoup plus étroite. Cette union plus intime fait naitre des rapports qu’on comprend dans leur totalité sous le nom de Société doit se conduire ; et c’est ce qu’on apelle Lois.  

Toutes les parties d’un Corps Politique, ou d’un Etat, toutes les branches du Gouvernement doivent être dans une harmonie perpétuelle, sans se heurter mutuellement, se choquer, ou se confondre, et c’est ce qu’on nomme le bon Ordre. 

Les Ordonnances qui sont pour le maintien de la Société et du bon Ordre se comprennent sous le mot de Lois. 

Все люди имеют между собою повсеместное сообщество, кое обязует их к некоторым должностям, то есть к человеколюбию; но люди одной нации и жители одной земли, живут гораздо в теснейшем союзе. От сего союза происходят следствия, кои все вместе заключаются под именем общества должен поступать, и оныя называются Законами. 

Все части политического тела, или Государства, и все отрасли Правления должны быть в непрестанном согласии, не сопротивляясь, не сражаясь и не смешиваясь между собою, и оное называется добрым порядком.

Учреждения, учиненныя для содержания общества и добраго порядка, заключаются под именем законов.

SUJET, s. m. (Gouvernement civil.) on nomme sujets tous les membres de l’état, par opposition au souverain, soit que l’autorité souveraine ait été déférée à un seul homme, comme dans une monarchie, ou à une multitude d’hommes réunis, comme dans une république : ainsi le premier magistrat de cette république même, est un sujet de l’état. <…>
Les sujets d’un état sont quelquefois appellés citoyens ; quelques-uns ne font aucune distinction entre ces deux termes, mais il est mieux de les distinguer. Celui de citoyen doit s’entendre de tous ceux qui ont part à tous les avantages, à tous les privileges de l’association, & qui sont proprement membres de l’état, ou par leur naissance, ou d’une autre maniere ; tous les autres sont plutôt de simples habitans, ou des étrangers passagers que des citoyens ; pour les serviteurs, le titre de citoyens ne leur convient qu’en tant qu’ils jouissent de certains droits, en qualité de membres de la famille d’un citoyen, proprement ainsi nommé, & en général, tout cela dépend des lois & des coutumes particulières de chaque état.

ПОДДАННЫЙ (правл. Гражданское) Подданными называются все члены государства в разсуждении своего Самодержца, одному ли человеку поручена власть [с. 97] самодержавная как в Единоначалии, или многим людям купно как в республике : и так первый градоначальник республики есть подданный государства. <…>
[С. 99] Подданных иногда называют гражданами : некоторыя писатели ни какого не делают различия между сими двумя именами, но лутче различить оныя. Имя гражданин должно простираться на всех имеющих участие во всех выгодах и во всех преимуществах сообщества, которые суть собственно члены государства по природе  своей, или другим каким образом ; все же прочие суть больше простые жители или странствующие иностранные, нежели граждане. Слуг почитать гражданами можно только потому, что они пользуются некоторыми правами аки бы члены семьи гражданина, собственно так именуемаго : но вообще все сие зависит от законов и особливых обыкновений каждаго государства.

Telle fut, ou dut être l'origine de la Société & des Loix, qui donnérent de nouvelles entraves au foible & de nouvelle<s> forces au riche, détruisirent sans retour la liberté naturelle, fixérent pour jamais la Loi de la propriété & de l'inégalité, d'une adroite usurpation firent un droit irrévocable, & pour le profit de quelques ambitieux assujétirent désormais tout le Genre-humain au travail, à la servitude & à la misére. <…> [P. 138] Les Sociétés se multipliant ou s'étendant rapidement couvrirent bientôt toute la surface de la terre, & il ne fut plus possible de trouver un seul coin dans l'univers où l'on pût s'affranchir du joug, & soustraire sa tête au glaîve souvent mal conduit que chaque homme vit perpetuellement suspendu sur la sienne. Le droit civil étant ainsi devenu la régle commune des Citoyens, la Loy de Nature n'eut plus lieu qu'entre les diverses Sociétés, où, sous le nom de Droit des gens, elle fut temperée par quelques conventions tacites pour rendre le commerce possible & suppléer à la commisération naturelle, qui, perdant de Société à Société presque toute la force qu'elle avoit d'homme à homme, ne réside plus que dans quelques grandes [p. 139] Ames Cosmopolites, qui franchissent les barriéres imaginaires qui séparent les Peuples, & qui, à l'exemple de l'être souverain qui les a créés, embrassent tout le Genre-humain dans leur bienveillance.
Les Corps Politiques restant ainsi entre eux dans l'Etat de Nature se ressentirent bientôt des inconveniens qui avoient forcé les particuliers d'en sortir, & cet Etat devint encore plus funeste entre ces grands Corps qu'il ne l'avoit été auparavant entre les individus dont ils étoient composés.

Такое было, или долженствовало быть, произхождение сообщества и законов, которые придали новые путы безсильным, и новые силы богатым истребило бесповоротно вольность естественную, утвердило на веки закон собственности и неравенства, и из искуснаго похищения, учинило право непременное; а к пользе некоторых честолюбивых подвергли на предки весь род человеческий труду, рабству и бедности. <…> Общества умножающияся или распространяемыя быстро, покрыли непродолжительно всю поверьхность земли, и не возможно уже стало найти и единый угол в свете, где бы льзя было свободиться от ига, и уклонить главу свою от меча, часто худо управляемаго, который каждый человек видел всегда вознесенным над своею головою. Когда [с. 85] право гражданское сим образом зделалось общим правилом всех сограждан; то закон естественный не имел уже места как только между разных обществ, где под именем права народнаго, был он умерен, некоторыми условиями невыражаемыми, дабы зделать взаимное сообщение возможным, и тем заменить естественное сожаление, теряющее от одного общества до другаго всю силу какую оно имело от одного человека до другаго, не пребывает уже более, как только в великих душах некоторых козмополитов, *то есть: граждан целаго света*, кои преодолевают вымышленную оную преграду, народы разделяющую, и которые по примеру Существа вседержительнаго их создавшаго, весь человеческий род объемлет своим благоволением.

Сообщества политическия таковым образом оставшися между собою в состоянии естественном, скоро раскаялись о тех неудобствах, которыя особенных людей принудили из онаго вытти; а сие состояние стало паче пагубно между сими великими сообществами, нежели был прежде во особливости между теми, из коих оные сообщества составлены.

[Примечание: выделенный фрагмент в оригинале отсутствует].

Les hommes, dans l’état de nature, abstraction faite de toute religion, ne connoissant, dans les différents qu’ils peuvent avoir, d’autre loi que celle des animaux, le droit du plus fort, on doit regarder l’établissement des sociétés comme une espece de traité contre ce droit injuste ; traité destiné à établir entre les différentes parties du genre humain une sorte de balance.

Люди в естественном состоянии, положив, что они не имеют ни какия веры, не знают в случающихся между ими несогласиях ни какого закона, кроме свойственнаго животным, права сильнейшаго; и так установление сообществ должно почитать, как некоторый род договора противу сего несправедливаго права: а договор назначенный ко установлению между разными частями рода человеческаго, как некоторый род равновесия.

Avant toutes ces loix, sont celles de la nature ; ainsi nommées, parce [р. 7] qu’elles dérivent uniquement de la constitution de notre être. Pour les connoître bien, il faut considérer un homme avant l’établissement des sociétés. Les loix de la nature seront celles qu’il recevroit dans un état pareil.

Первейшие из всех законов суть законы естественные так названные для того, что они происходят едиственно от расположения нашего бытия; для лучшаго оных понятия должно взять в разсуждение человека прежде учреждения сообществ. Естественные законы суть те, которые бы он избрал будучи в подобном тому состоянии.

Considérés comme habitans d’une si grande planete, qu’il est nécessaire qu’il y ait différens peuples, ils ont des loix dans le rapport que ces peuples ont entr’eux, & c’est le DROIT DE GENS. Considérés comme vivant dans une société qui doit être maintenue, ils ont des loix dans le rapport qu’ont ceux qui gouvernent avec ceux qui sont gouvernés ; & c’est le DROIT POLITIQUE. Ils en ont encore dans le rapport que tous les citoyens ont entr’eux ; & c’est le DROIT CIVIL.

Разсуждая, как о жителях толь великия планиты, как то нужно, чтоб на ней обитали разные народы; то они имеют законы в такой взаимности, какую сии народы имеют меду собой; а сие называется НАРОДНОЕ ПРАВО. Разсуждая, как о жителях в таком сообществе, которое должно быть защищаемо; они имеют законы в такой взаимности, какую имеют правители с управляемыми. Сие называется ПРАВО ПОЛИТИЧЕСКОЕ. Они имеют еще законы в такой взаимности, какую имеют все граждане между собою; сие называется ПРАВОМ ГРАЖДАНСКИМ.

Outre le droit des gens qui regarde toutes les sociétés, il y a un droit politique pour chacune. Une société ne sauroit subsister sans un gouvernement. La réunion de toutes les forces particulieres, dit très-bien Gravina, forme ce qu’on appelle l’état politique.

Сверх права народнаго касающагося до всех сообществ есть для каждого сообщества политическое право. Сообщество не могло б устоять без правительства. Соединение всех частных сил в одну, как сказал весьма изрядно Гравин, составляют то, что называют СОСТОЯНИЕМ ПОЛИТИЧЕСКИМ.

Dans l’état de nature les hommes naissent bien dans l’égalité : mais ils n’y sauroient rester. La société la leur fait perdre, & ils ne redeviennent égaux que par les loix. <...> .

[p. 231] La place naturelle de la vertu est auprès de la liberté : mais elle ne se trouve pas plus auprès de la liberté extrême, qu’auprès de la servitude.

В естественном состоянии люди родятся весьма равны между собою; но они не могут остаться в сем равенстве. Сообщество заставляет их лишаться оныя, и они не бывают тако равны, как по законам. <…> .

Естественное место добродетели есть при вольности; но оная не бывает при неограниченной вольности равно так, как и при рабстве. 

Dans un état, c’est-à-dire dans une société où il y a des loix, la liberté ne peut consister qu’à pouvoir faire ce que l’on doit vouloir, & à n’être point contraint de faire ce que l’on ne doit pas vouloir.

Il faut se mettre dans l’esprit ce que c’est que l’indépendance, & ce que c’est que la liberté. La liberté est le droit de faire tout ce que les loix [р. 309] permettent ; & si un citoyen pouvoit faire ce qu’elles défendent, il n’auroit plus de liberté, parce que les autres auroient tout de même ce pouvoir.

В государстве: то есть, в сообществе, в котором находятся законы, вольность не может состоят в чем другом, как только в той власти, что бы делать то, чего желать должно, и не быть принужденну делать того, чего желать не должно. 

Надлежит представить себе как то, что есть независимость, так и что есть вольность: вольность есть право делать все то, что законы дозволяют; и если некоторый гражданин может делать то, что они запрещают, тут уже нет больше вольности для того, что другие так же будут иметь туже самую вольность. 

Comme mes Lecteurs ne tireroient qu’une instruction imparfaite d’une Histoire semblable du regne de Charles-Quint, s’ils n’avoient pas quelque connoissance de l’état de l’Europe avant cette époque, j’ai voulu y suppléer par une Introduction ; & ce travail a produit un volume préliminaire, où j’ai entrepris d’indiquer & de développer les événemens & les causes, dont l’action a opéré toutes les [p. xiv] révolutions successives qui se sont faites dans l’Etat politique de l’Europe depuis la destruction de l’Empire Romain jusqu’au commencement du seizieme siecle. J’ai présenté un Tableau des progrès de la Société dans ce qui concerne non seulement l’administration intérieure, les loix & les moeurs, mais encore l’exercice de la force nationale qu’exigent les opérations des gouvernemens au dehors ; enfin j’ai décrit la constitution politique des principaux Etats de l’Europe au moment où Charles-Quint commença son regne.

Как мои читатели приобрели бы несовершенное знание Истории о государствовании Карла Пятаго, ежели бы не имели некотораго познания о состоянии Европы прежде сего летосчисления, то я принял намерение дополнить оную введением; и сей труд составил предуведомительную книгу, в которой я предприял показать и [л. 5] изъяснить произшествия и причины, которых действие произвело разные перевороты, последовавшие в политическом состоянии Европы от разрушения Римской Империи до начала шестагонадесять века. Я предложил краткое начертание о приращениях сообщества, соответственно не только внутреннему правлению, законам и нравам, но и употреблению народной силы, которой требуют дела правлений вне отечества; на конец я описал политическое постановление знатнейших Европейских государств того времени, в которое Карл Пятый начал царствовать.

<...> la domination de Rome, comme celle de tous les grands empires, dégrada & flétrit l’espece humaine.

Une société ne pouvoit pas subsister longtemps dans un Etat semblable. Le gouvernement romain, même dans sa forme la plus parfaite, avoit des défauts qui préparoient sa dissolution. Le temps mûrit ces semences primitives de corruption, & fit éclore de nouveaux désordres. Une constitution vicieuse se seroit détruite d’elle-même & sans aucun effort étranger ; mais l’irruption violente des Goths, des Vandales, des Huns & des autres barbares, avança cet événement & précipita la chûte de l’Empire.

<...> Римское владение, так как и всех великих империй, унизило и в слабость привело род человеческий.

Сообщество не могло долго пребыть в таком государстве. Римское правление в самом совершенном своем виде имело такие недостатки, которые приготовляли его разрушение. Чрез время созревают сии первоначальныя семена повреждения, и произрастают новые безпорядки. Хотя попорченное установление могло бы уничтожиться само собою и без всякой посторонней силы; однако сильное нападение Готтов, Вандалов, Гуннов и других [с. 6] варваров преуспело в сем деле и ускорило падение империи.

L’anarchie régnoit par-tout & subsistuoit tous les désordres qui l’accompagnent aux douceurs & aux avantages que les hommes esperent trouver dans la société. Le peuple, cette portion la plus nombreuse & la plus utile de l’Etat, étoit réduit à un état de véritable servitude, ou traité comme s’il eût été réellement esclave. Le roi, dépouillé de presque toutes ses prérogatives, sans autorité pour former ou pour faire exécuter des loix salutaires, ne pouvoit ni protéger l’innocent, ni punir le coupable.

Безначалие повсюду [с. 33] владычествовало и было причиною всех замешательств следующих после тишины и выгод, какия люди надеются сыскать в сообществе. Простой народ, сия многочисленнейшая и самая полезная государству часть, или был доведен до прямаго состояния рабства, или поступаемо с ним было так как бы он действительный был невольник. Лишенный почти всех преимуществ и власти Государь, в разсуждении предписания или исполнения полезных законов, не мог ни защитить невиннаго, ни наказать виноватаго.

L’état de la société chez les anciens Germains étoit très-grossier & très-simple. Ils ne subsistoient que par la chasse ou le pâturage.

Состояние сообщества у древних Германцов было весьма грубое и весьма простое. Они не иным чем себя содержали, как звероловством или скотоводством.

Par une suite de cet esprit de liberté & d’indépendance personnelle, que les Germains conserverent même après qu’ils furent unis en société, ils resserrerent la jurisdiction personnelle de leurs [p. 19] magistrats dans des limites très-étroites ; ils se réserverent & exercerent tous les droits de la vengeance personnelle ; le magistrat n’avoit le pouvoir ni d’emprisonner un homme libre, ni de lui infliger aucune peine corporelle.

Посредством сего духа вольности и личной независимости, которую Германцы сохраняли так же и после соединения их в сообщество, они заключили личное судоправление своих правительств в весьма тесные пределы; себе предоставили и употребляли все права личнаго мщения; правительство не имело власти ни заключать в темницу свободнаго человека, ни осуждать его к какому либо телесному наказанию.

<…> non-seulement les laïques, mais même les ecclésiastiques les plus distingués consentirent à se faire recevoir membres des grandes communautés, dans l’espérance de jouir de la sûreté & de la dignité attachées à cette association. <…> Avant l’institution des communautés, les nobles ne résidoient que dans leurs châteaux. C’étoit là qu’ils tenoient leur petite cour, tandis que les villes étoient désertes, & ne comptoient presque pour habitans que des esclaves & d’autres personnes d’une basse condition. Mais par un effet de l’usage dont nous avons parlé, les villes devinrent non-seulement plus peuplées, elles furent encore remplies d’habitans d’un rang distingué ; & l’on vit alors s’introduire une coutume qui regne encore en Italie, où les grandes familles résident plus constamment dans les grandes villes, qu’elles ne le font dans les autres pays de l’Europe.

<…> не только светския, но и самыя знатныя духовныя особы соглашалися быть членами великих обществ, в надежде той, чтобы наслаждаться безопасностию и достоинством, присоединенными к сему сообществу. <…> Прежде учреждения обществ дворяне жили в своих замках. Там содержали они свой небольшой двор, между тем города были пусты, и кроме невольников и других низкаго состояния людей почти ни каких жителей не имели. Но по действию упомянутаго нами обыкновения, города не только более населены, они еще наполнены были жителями отличного достоинства; и с того то времени вошло в обыкновение, [с. 113] которое царствует еще в Италии, что знатныя семейства обитают в больших городах постояннее, нежели как оныя делают в других Европейских областях.

Pendant ce période, l’ordre politique, le respect pour les loix, l’équité dans l’administration de la justice, firent en Allemagne des progrès sensibles. Mais l’abolition entiere & complette du droit de la guerre privée ne s’accomplit qu’en 1495. L’autorité impériale étoit alors plus affermie, & les peuples avoient pris des idées plus justes du gouvernement & de la subordination civile. Ce privilege funeste & barbare, dont les nobles avoient joui si long-temps, fut enfin déclaré incompatible avec le bonheur & l’existence même de la société. Afin de terminer tous les différends qui pourroient s’élever entre les membres divers du corps Germanique, la chambre impériale fut instituée avec une jurisdiction souveraine, & fut destinée à juger sans appel toutes les causes portées devant elle. Elle a toujours subsisté depuis cette époque, & elle est encore aujourd’hui un tribunal très-respectable, qui forme une branche essentielle de la constitution Germanique.

В сие обращение времени общественный порядок, почтение к законам, справедливость в [с. 201] отправлении правосудия, произвели в Германии ощутительные успехи. Но все целое и совершенное уничтожение права частной войны не прежде последовало как в 1495 году. В то время императорская власть получила более силы, и народы возымели справедливейшия понятия о правлении и повиновении гражданском. Сие пагубное и варварское преимущество, которым дворяне чрез столь долгое время наслаждалися, наконец объявлено было не совместным с благосостоянием и с самым существом сообщества. Для прекращения всех ссор, которыя могли происходить между разными членами Германскаго общества, учреждена была императорская камера с верьховною властию, в которой без переносов решилися все дела, приносимыя в оную. От сего счисления времени она всегда была, да и ныне есть еще весьма почтительное правительство, составляющее существенную отрасль Германскаго постановления.

§ 3. VII. Quid vero homini, quatenus est civis, sit faciendum, omittendumue, docet POLITICA.

VIII. Ut adeo ex his conficiatur, politicam nihil esse aliud, quam scientiam siue disciplinam, qua praecepta traduntur, quibus hominis, quatenus in reipublica, ut civis, vivit actiones dirigi conformari que debeant.

§ 3. VII. А что человек, по колику он гражданин, делает или чего удаляться должен, учит его тому Политика или Градомудрие.

VIII. И так из сего следует, что Политика есть наука преподающая правила, по коим действия человека, по колику он, яко гражданин, живет в сообществе, управляемы и располагаемы быть долженствуют.

The upper district is sovereign of the lower, and is divided into seven independent dizains, or commonwealths; six of which are democratical, and that of Sion aristocratical. The bishop of [p. 235] Sion was formerly absolute sovereign over the greatest part of the Vallais: at present his authority is extremely limited, and he is little more than a kind of nominal prince. However, all the public acts are issued out in his name <...> He is styled prince of the German empire, and count or praefect of the Vallais.

<...> all the general affairs are regulated in an assembly called Landsrath, or council of the country, which meets twice every year at Sion. This assembly consists of nine voices; namely, the bishop, who has but one vote, the landshauptmann, or chief of the republic, and each of the seven communities: and all their resolutions are decided by the majority.

Верхний Валлезер имеет верховную власть над нижним, и разделяется на семь десятков или республик независимых; в шести из них правление есть демократическое, а в седьмом, т. е. Сионе аристократическое. Епископ сего последняго десятка был прежде самодержавным Государем в большей части Валлезера: ныне власть его весьма уменьшена, и он ничего более не имеет, как простой титул Принца: однако все общенародныя дела отправляются еще под [с. 232] его именем. <...>. Он титулуется Принцом священной Римской Империи, и Графом или начальником Валлезерским.

<...> все важныя и сообщественныя дела отправляются и решатся собранием, известным под именем Ландрата, или Земскаго совета, которой созывается два раза в году в Сион. Сие собрание составлено из девяти голосов: то есть Епископ имеет один, Капитан или начальник республики один, и каждое из седьми сообществ по голосу: все решится по большинству голосов.