Marcus Aurelius, überhäuffet mit so mannigfaltiger Ehre, wohnete nunmehro denen Raths-Versammlungen bey, um sich solcher Gestalt zum Regiment geschickter zu machen; dabey aber unterließ er nicht, alle Zeit, so [S. 13] er denen übrigen Geschäfften entziehen konte, auf die Welt-Weisheit zu wenden. Der Käyser Antoninus Pius selbst, trug nicht wenig bey, ihn in dieser Liebe zur Weisheit zu befestigen.
Марк Аврелий будучи возведен в так многия и великия достоинства начал уже в Сенате присудствовать, дабы себя чрез сие со временем к правительству способнейшим учинить; но при том все от управления важных дел остающееся время на Философию употреблял. Сие владеющему Цесарю Антонину кроткому так понравилось, что он Марка Аврелия в сей склонности к целомудрию весьма подтверждал […].
Après l’expulsion des Rois, le Gouvernement étoit devenu Aristocratique : les Familles Patriciennes obtenoient seules toutes les Magistratures, [p. 82] toutes les dignités, & par conséquent tous les honneurs militaires & civiles.
Les Patriciens voulant empêcher le retour des Rois, chercherent à augmenter le mouvement qui étoit dans l’esprit du Peuple ; mais ils firent plus qu’ils ne voulurent : à force de lui donner de la haine pour les Rois, ils lui donnerent un défit immodéré de la Liberté. Comme l’autorité Royale avoit passé toute entière entre les mains des Consuls, le Peuple sentit que cette liberté dont on vouloit lui donner tant d’amour, il ne l’avoit pas ; il chercha donc à abaisser le Consulat, et avoir des Magistrats Plebeïens, & partager avec les Nobles les Magistratures Curules.
По изгнании царей правителство стало аристократическое: одне сенаторские фамилии имели все начальство, все достоиства, и следователно все чести воинския и гражданския.
Сенаторы желали препядствие учинить возвращению королей, старались учинить, чтоб народ болшее от царя имел отвращение, однако они зделали болше нежели желали они безпрестанно привoдили их в ненависть, возбудили в народе чрезмерное желание вольности. Как царская власть перешла совсем в руки консулов, то народ почувствовав, что той волности, к которой в нем такую любовь возбуждали, не было, и для того старался в уничтожении Консулства, и чтоб иметь народные началства, и разделить власть с благородными.
Ce Prince [Charles-Quint] fit exhorter les Cardinaux de convoquer un Concile légitime pour le bien de l’Eglise qui avoit également besoin, a ce qu’il disoit, de réforme dans son Chef & dans ses Membres. Clement avoit un éloignement extrême d’un Concile. Il craignoit la réformation de la puissance Papale, mais il craignoit encore plus pour sa personne même & pour sa dignité.
Сей государь [Карл V] <…> напоминал Кардиналам, чтоб [с. 142] они созвали законной собор для пользы церьковной, которая, как он говорил, требовала исправления в своем начальнике и членах. Климент чрезвычайно убегал от собора. Он опасался исправления Папской власти, а еще и больше того боялся в разсуждении своей особы и своего достоинства.
Никакой чин и никакое достоинство не могло освободить гражданина от обязательства воздавать честь старикам.
Majores nostri, ut honestatis, ita ordinis omnibus in rebus erant servantissimi. Nam non solum ordine distribuebant officia ; sed ordine etiam pecunias persolvebant, ex aerario illas publico numerantes, primum sacerdotibus templorum; deinde magistris (scholarum et) studiorum ; tum viduis et orphanis pauperibus ; tum equitibus peregrinis, qui sponte cives Romani facti erant ; postremo omnibus veteranis, qui annos XXVI. continuos in bello stipendia meruerant ; qui postquam domum se receperant, honestissime domi alebantur a republica.
[из письма Марка Аврелия] Предки наши как честность, так и порядок во всех делах весьма наблюдали. Ибо не токмо чины распределяли по достоинству, но и деньги платили по порядку, выдавая из государственной казны во первых соборам священнослужителей; по том учителям школ и наук; после того бедным вдовам и сиротам; далее иностранным кавалерам, которые добровольно сделались римскими гражданами; на последок всем отставным, служившим бесперерывно чрез дватцать шесть лет в военных походах, кои по возвращении весьма честное от республики в доме своем пропитание получали.
<…> non-seulement les laïques, mais même les ecclésiastiques les plus distingués consentirent à se faire recevoir membres des grandes communautés, dans l’espérance de jouir de la sûreté & de la dignité attachées à cette association. <…> Avant l’institution des communautés, les nobles ne résidoient que dans leurs châteaux. C’étoit là qu’ils tenoient leur petite cour, tandis que les villes étoient désertes, & ne comptoient presque pour habitans que des esclaves & d’autres personnes d’une basse condition. Mais par un effet de l’usage dont nous avons parlé, les villes devinrent non-seulement plus peuplées, elles furent encore remplies d’habitans d’un rang distingué ; & l’on vit alors s’introduire une coutume qui regne encore en Italie, où les grandes familles résident plus constamment dans les grandes villes, qu’elles ne le font dans les autres pays de l’Europe.
<…> не только светския, но и самыя знатныя духовныя особы соглашалися быть членами великих обществ, в надежде той, чтобы наслаждаться безопасностию и достоинством, присоединенными к сему сообществу. <…> Прежде учреждения обществ дворяне жили в своих замках. Там содержали они свой небольшой двор, между тем города были пусты, и кроме невольников и других низкаго состояния людей почти ни каких жителей не имели. Но по действию упомянутаго нами обыкновения, города не только более населены, они еще наполнены были жителями отличного достоинства; и с того то времени вошло в обыкновение, [с. 113] которое царствует еще в Италии, что знатныя семейства обитают в больших городах постояннее, нежели как оныя делают в других Европейских областях.
Au commencement de cette année le Roi assembla son Parlement pour l’informer de toutes les procedures injustes de la Cour de Rome, & contraires aux anciens Privileges de son Royaume. Cependant l’assemblée du Clergé qui se tenoit à Londres, prit une resolution extraordinaire, les députez du Dioceze [p. 55] de Cantorbery ayant proposé de donner au Roi la qualité nouvelle de Chef, & de Protecteur souverain de l’Eglise & des Ecclesiastiques d’Angleterre, pour être ajoûtée à celle de Defenseur de la Foi, qui lui avoit été donnée par Leon X.
В начале сего года король собрал парламент свой, чтоб уведомить его о всех несправедливых Римскаго двора следствиях противных древним нравам государства его. Между тем общество духовных собравшееся в Лондоне, предприяло чрезвычайное намерение, чтоб отправить депутатов из епархии Канторберской, и предложить королю, дабы он принял новое достоинство главы и верховнейшаго защитника церкви и духовенства Аглинскаго, и чтоб он присовокупил его к достоинству защитника веры, данному ему Леоном X.
Summo in loco Barones constituti sunt, sive ipsi in concilio sacro Principis et magistratibus versentur, sive maioribus Baronibus aut parentibus ad hanc dignitatem ex equestri ordine et plebe evectis sint nati. Nam tametsi Principes summis muneribus nobiles fere homines admovent, tamen eorum potestas adeo nullis circumscripta est legibus, ut nonnunquam fidei magis et virtutibus aliorum, aut suae lubidini, quam claritati sanguinis, obsecundent. Altero in gradu Curteni positi sunt, qui pagos suos haereditario iure tenent et aulae ministeriis inserviunt. Calarassi tertio loco consistunt, qui ob concessos a Principe agros suo stipendio equestres expeditiones faciunt. Recessi vix aliquo in censu habentur; liberi tantummodo homines et sui quisque colonus agri.
В первом находятся БОЯРЕ, частию в верховном Княжеском совете и в городских правлениях присудствующии, частию от предков бояр или от родителей благородных и простолюдинов на сие возведенных достоинство произшедшии. Ибо хотя Господари к первейшим должностям одних почти благородных людей определяют; однакож власть их толь мало ограничена, что они больше на преданность и честность других, или на свои прихоти, нежели на благородство крови взирают. Второй по сих степень занимают КУРТЕНИ, которые по наследству владеют своими поместьями, и служат в придворных чинах. К третьему степени причисляются КАЛАРАССЫ, кои в разсуждении даемых им от Господаря маетностей, должны несть всякую конную службу на своем иждивении. РЕЧЕССЫ, составляющии четвертой дворянства степень, ни какого почти уважения не имеют; однако будучи сами по себе свободны, каждой своим владеет полем.
Ut in Moldaviam rediit, non modo Codri praefectura ei confitmata fuit, sed etiam adiecta Barladi Vornicia, quae inferioris Moldaviae praefectura est. Ea in dignitate apud Principem et Barones cum primis gratiosus fuit, publice privatimque singulari prudentiae laude. In Comitiis Tataricis tota reipublicae negotiorumque moles illius in cervicibus plerumque recumbere est visa.
По прибытии Кантемира в Молдавию, не токмо утверждена была за ним Кодрянская область, но и Барладское Ворничество, нижней Молдавии присудное, отдано емуж в правление. Проходя таковое достоинство любим он был и Князем и Боярами, а наипаче в публичных и приватных местах за благоразумие довольно похваляем. На съездах Татарских вся тягость общественных дел по большей части на нем лежала.
Harum rerum prima cura fuit, uti habitatoribus Moldavia, civibus urbes frequentarentur: altera deinde militiae, quam non modo legebat et armabat, sed etiam in ordinibus distributam exercendo faciebat meliorem. Deinde populatores eo milite aggressus provinciam pacavit. Inter eos Barones qui in Poloniam fugerant, Myron erat, magnus Logotheta Duca Principatum tenente. Is donec omnia, quae in Poloniam secum asportaverat, absumpta fuerunt, ut extrema pecunia premeretur, aut Ducae aut Petrezeici opibus fidebat: Ducae, quocum eadem fortuna erat usus, si forte aut praelio, aut aliquo alio modo libertatem consequeretur: Petrezeici, si reduceretur per Polonos: alterutrius favore aut gradum tenere, aut altius tolli se posse existimabat.
Итак первое Господаря попечение было о размножении в Молдавии жителей и о населении городов гражданами; второе о войске, которое не только собрал и снарядил,но и разделив на полки, посредством учения, соделал наилучшим; на конец ополчившись с сим войском противу грабителей, доставил своему Княжеству спокойствие. Между бежавшими в Польшу Боярами в правление Дуки находился и Мирон великий Логофет. Сей, пока еще привезенное с собою в Польшу имение не все издержал, в случае крайняго в деньгах недостатка на богатство Дуки, или Петречейка надеялся. На Дуково потому, что по доставлении себе чрез войну или другим каким либо способом вольности, в одинаковом с ним думал быть состоянии; а на Петречейково для того, что чаял будто Поляки могут ему прежний доставить чин; на обоих же к себе благосклонность полагался потому, что ласкал себя или удержать прежнее или взойти на вышшее достоинство.
In hoc tamen omnes consentiunt, ex plebe novos senatores esse allectos. Nam, etsi non de plebe, sed de primoribus equestris ordinis Livius meminit: nihil tamen obstat, quin de plebe intelligatur: cum equester ordo patriciorum, & plebeiorum aeque communis esset. In quo quasi suorum verborum interpres ipse Livius videtur esse: subiungit enim, ad concordiam civitatis, iungendosq[ue] patribus plebis animos id maxime profuisse. & Festus duobus in locis modo plebem, modo equestrem ordinem nominat: nec tamen facit inconstanter. Plebeios enim homines utrobique significat, sed eos, qui, equestrem ordinem adepti, reliquis plebeiis tantum dignitate praestarent, quantum reliquis patriciis patricii senatores.
Впрочем в том все согласны, что выбраны новые Сенаторы из простолюдинов: поелику хотя и не о самых простолюдинах, но о первостатейных людях состояния всадников упоминает Ливий, однако нет препятствия разуметь сие о простом народе: поелику сословие всадников равно причислялось и к Патрикиянам и к народу, что сам кажется Ливий изъясняет, [с. 35] как бы толкуя свои слова: поелику после приведенных мною слов говорит, что то весьма послужило много к утверждению согласия в обществе и к примирению с Патрикиянами простонародных сердец. Да и Фест в двух местах упоминает то о народе, то о сословии всадников, однако не неосновательно и без причины: поелику в обоих оных местах разумеет простолюдинов, но таких, которые, получивши состояние всадников, столько превосходили своим достоинством прочий народ, сколько Патрикияне, действительные Сенаторы, прочих Патрикиян.
Les prejugés encore sont en grande partie la cause pourquoi beaucoup de personnes trouvent des empêchemens pour se porter à la véritable grandeur. L'un aura des prejugés d'éducation, de famille, de nation, l'autre craindra perdre une partie de sa fortune & préférera le vain éclat d'une charge au nom d'honnet homme, quelquefois par interêt & souvent aussi par foiblesse, comme si par manque de cette charge son mérite se trouveroit affoibli.
L'éducation contribue beaucoup au bien ou au mal.
Предразсуждения чаще всего бывают преградою к великости: исполненный предразсуждений воспитания семейства и [с. 67] отечества своего, убоясь потерять мнимое щастие, предпочтет пустой блеск чина имени честнаго человека, думая что недостаток чина в ничто обратить может его достоинства. Воспитание есть главнейшею причиною преклонения человека к добру или злу.
3. Chen-koung, appellé autrement Pei, etoit du Royaume de Lou. Il fut Maître du Prince Hiu, fils du Roi de Lou. L'explication qu'il fit du Ché-king en particulier, pour l'usage de son illustre Disciple, lui acquit une grande réputation dans tout l'Empire. L'Empereur Han-ou-ti, ayant appris qu'à raison de son grand âge, qui passoit quatre-vingts ans, il menoit une vie privée, eloigné de tout commerce du monde, l'appella à la Cour, où sa présence seule, disoit ce grand Prince, suffiroit pour inspirer l'amour des Lettres. Chen-koung obéit, & l'Empereur l'honora de la dignité de Ta-tchoung-tai-fou, qui etoit alors une des principales de l'Empire.
3. Шен-Кунг, инако зовомый Пеи, родился в царстве Луском; был учителем Гиуа, сына Лускаго Царя. Чрез успехи толкования Ше-Кинга прославился во всем Kитае. Император Ган-У-Ти услышав, что он на девятом уже десятке века своего провождает уединенную жизнь, вызвал его ко двору: . . . , Ибо, говаривал сей Государь, единое его присудствие вперит каждому любовь к наукам. Почтил его достоинством из первых в государстве, под названием Та-Тшунг-Тaи-Фу.
Malgré la grande révolution qui a changé notre droit public un peu plus de deux siecles avant notre Ere Chrétienne, l'ascendant de sagesse, d'equité & de bienfaisance de nos anciennes loix a valu aux nouvelles la conservation d'une partie considérable de ce qu'elles avoient etabli pour exciter l'emulation des services, la rivalité de mérite, & l'ardeur pour la gloire des talens & des vertus. Il faut n'avoir aucune idée de notre gouvernement actuel pour ne pas y voir qu'aucun office, aucune charge, aucun emploi, aucune dignité, aucun rang, les Princes du sang exceptés, n'y est héréditaire, & qu'on n'obtient rien en ce genre que par la supériorité du mérite ou des services […]
Не взирая на ужасное то государственное потрясение, нарушившее народное у нас право за двести лет с несколькими годами до воплощения Христова. Премудрость, правота и благотворительность древних наших законов, единожды уже взяв верх над сердцами Китайцев, удержали и в законах новейших силу свою, относительно в соревновании отличающихся заслугами и достоинствами, снисканиями славы, дарованиями и доблестьми. Тот не имеeт ни малейшаго понятия о настоящем правительстве Китая, кто не ведает, что у нас всякое общественное служение, всякий чин и достоинство, кроме Князей крови, не суть [C. 147] наследственны, а заступаются токмо по заслугам и способностям.
Malgré la grande révolution qui a changé notre droit public un peu plus de deux siecles avant notre Ere Chrétienne, l'ascendant de sagesse, d'equité & de bienfaisance de nos anciennes loix a valu aux nouvelles la conservation d'une partie considérable de ce qu'elles avoient etabli pour exciter l'emulation des services, la rivalité de mérite, & l'ardeur pour la gloire des talens & des vertus. Il faut n'avoir aucune idée de notre gouvernement actuel pour ne pas y voir qu'aucun office, aucune charge, aucun emploi, aucune dignité, aucun rang, les Princes du sang exceptés, n'y est héréditaire, & qu'on n'obtient rien en ce genre que par la supériorité du mérite ou des services […]
Не взирая на ужасное то государственное потрясение, нарушившее народное у нас право за двести лет с несколькими годами до воплощения Христова. Премудрость, правота и благотворительность древних наших законов, единожды уже взяв верх над сердцами Китайцев, удержали и в законах новейших силу свою, относительно в соревновании отличающихся заслугами и достоинствами, снисканиями славы, дарованиями и доблестьми. Тот не имеeт ни малейшаго понятия о настоящем правительстве Китая, кто не ведает, что у нас всякое общественное служение, всякий чин и достоинство, кроме Князей крови, не суть [C. 147] наследственны, а заступаются токмо по заслугам и способностям.
341. Wo aber der Regent partheiisch, und auf schlimme oder schlechte Absichten bedacht ist, da büßt er sein Ansehen beym Volke ein, und giebt dem Pöbel Gelegenheit, seine Herschsucht zu vergnügen; und legt also seinem Volke einen Stein des Anstoßes in den Weg.
341. Ежели владетель не обходителен и заражен худыми предприятиями, то тогда теряет он достоинство свое у народа и подает oному случай к удовлетворению его самовластию [sic]; таким образом поступая, кладет на дорогу для народа своего камень соблазна.
359. Ибо сие наносит правлению безчестие, ежели достоинство знатных онаго особ часто подвержено бывает неосновательному разсматриванию черни.
255. Denn ohnerachtet er alle Völker von Einem Geblüte gemacht hat, so hat er sie doch nicht in Einen nämlichen Rang oder Stand, sondern in eine Art von Unterordnung und Abhängigkeit gesetzt.
255. Положим, что хотя Он и всех одинаково сотворил; однакож не всем одинаково определил состояние и достоинство, а разпределил их по степеням зависимости.
Il nomme à toutes les charges, et confère tous les honneurs. Rien n'est héréditaire en Pologne que les terres et le rang de noble; le fils d'un palatin et celui d'un roi n'ont nul droit aux dignités de leur père; mais il y a cette grande différence entre le roi et la république, qu'il ne peut ôter aucune charge après l'avoir donnée, et que la république a le droit de lui ôter la couronne s'il transgressait les lois de l'État.
Он всеми чинами и достоинствами жалует. В Полше ничего инаго наследного нет кроме деревень и шляхетскаго достоинства. Воеводской или королевской сын никакова права на отцовской чин не имеет но сия есть великая между королем и республикою различность что кароль давши кому чин онаго отнять уже не может а республика ежели кароль Государственные Уставы приступил карону у него отнять право имеет.
Erzeigt der gemeine Mann dem Höhern in Rücksicht der Geburt, des Standes oder der Würde seine Ehrfurcht, so ist es Pflicht, dem gemeinen Manne die Achtung zu erweisen, die er als Mensch, als nützlicher Bürger des Staates verdient.
Es ist oft nur das herrschende Vorurtheil, das den Rücken des gemeinen Mannes vor Bändern und Sternen, oder dem goldnen Kleide beuget, indessen der Mensch, der diese Prunkzeichen an sich trägt, oft nicht das geringste Verdienst hat.
Ежели простой человек оказывает свое уважение вышшему по его [c. 203] роду, состоянию или достоинству; то долг настоит оказывать оное и простому человеку, который заслуживает оное как человек и гражданин государства.
Часто один господствующий предразсудок заставляет простаго человека нагибать свою спину пред знаками чести и золотым платьем, хотя украшающийся ими человек не имеет иногда ни малейшаго достоинства.