государство

Endlich kan ein großes Land von großen Schulden und Verschwendungen sich auch weit ehender wieder erholen, da hingegen bey den übler Haushaltung an einem kleinen Hof ein einiger Herr durch [S. 129] seine Nachläsßigkeit und übertriebenen Pracht seine Nachkommenschaft auf hundert und mehr Jahre hinaus unglücklich machen kann <…>.

Великое Государство гораздо легче может избыть свои долги, как бы велики они ни были, напротив того при малых дворах худая экономия одного Принца, нерадетельнаго и любящаго роскошь и великолепие, может более, нежели на сто лет его потомков довесть до трудных обстоятельств <…>.

I. 1. <…> Ja es kommt mir sehr glaublich vor, daß es die gantze Zeit [S. 2] übeer biß an die Sündfluth keinen Staat, so mit hoher bürgerlicher Herrschaft und Ordnung verfasset, gegeben; sondern daß keine andere Regierung als der Hausväter gewesen. Sintemalen es nicht glaublich scheinet, daß eine solche abscheuliche Unordnung hätte einreiffen können, wenn die Menschen der bürgerlichen Herrschaft und Gesetzen wären unterworffen gewesen <…>.

I. 1. <…> Весьма вероятно кажется, что до самого потопа не было и следу такого государства, в котором бы предписаны были гражданския права и законы, но было одно только домашнее правление: ибо неимоверно, чтоб толь пагубной беспорядок произойти мог, когда бы род человеческой подвержен был гражданскому праву и законам <…>.

Im weitläuftigen Vestande begreiset man unter der Policey alle Maaßregeln und Einrichtungen in inner Landesangelegenheit, wodurch das allgemeine Vermögen des Staats dauerhaftiger gegründet und zum Nutzen des Staats brauchbarer gemacht <…>.
Im engen Verstande begreiset man unter den Policey alles dasjenige, was zu gutter Verfaßung und Einrichtung des bürgerlichen Lebens erfordert wird <…>.

В обширном смысле разумеются под благочинием все во внутренних земских делах употребляемые меры и распоряжения, посредством которых общее имение народа на незыблемом основании утверждается и делается удобнейшим для пользы государства <…>.
Напротив того в самом теснейшем смысле берется слово благочиние тогда, единственно о чинности в городах <…>.

Diese unbeweglichen Guther gehören zu dem gesamten Vermögen des Staats; und das Vermögen eines Staats ist der hauptsächlichste Grund seiner Kräfte, seiner Stärke und seiner Macht. 

Оное непоколебимое имущество есть часть стяжания всего гражданского общества; имение же государства составляет главнейшую основу его сил и могущества.

Die wirkliche Zählung des Volkes im Lande ist demnach wohl unstreitig das sicherste und zuverläßigste Mittel, dessen Anzahl zu wissen <…>.

И так прямая перепись народа, во всем государстве обретающегося, есть безспорно самое безопаснейшее и надежшейшее средство для познания количества онаго. 

Eine Nation, welche durch den stärksten Verbrauch von allen Arten von Güthern im Ueberflusse lebet, und sich alle Bequehmlichkeit, Annehmlichkeit und Vergnügungen des Lebens verschaffen kann, ist wohl ohne Zweifel glücklicher, als eine Nation, die sich nicht in solchen Umständen befindet. Die Menschen haben bey Errichtung der bürgerlichen Gesellschaften den Endzweck gehabt, ihre äußerliche Glückseeligkeit zu befördern; und den philosophischen Begriff von der Glückseeligkeit kann man niemals bey den Völkern anwenden.

Народ, который чрез самую большую издержку всякаго рода имений препровождает жизнь свою в изобилии, и может при том пользоваться всякими выгодами, приятностями и забавами, есть без сомнения гораздо благополучнее того, который в противных обстоятельствах находится. Люди стали заводить гражданския общества в том конечно намерении, чтоб усугубить внешнее свое благополучие: в разсуждении чего и не прилично бы было любомудрственное понятие о блаженстве человеческом применять к целому государству.  

Der Nahrungsstand ist das Triebwerk in der großen Machine des Staats. 

Народное пропитание есть главное начало всех произходящих в целом составе государства действий. 

Ich habe anderwärts (Wesen und Natur der Staaten §.246.) den wesentlichen Caracter der bürgerlichen Freiheit entworfen, und gezeiget, daß ein [S. 699] Bürger frei ist; wenn er denen, zur Wohlfarth des Staats gegebenen, Gesetzen gehorchet. Diesen Caracter kann man auch hier anwenden. Die Commercien und Gewerbe sind allemal frey, obgleich die damit beschäftigen Persohnen solchen Gesetzen und Einschränkungen unterworfen sind, welche das gemeinschaftliche Beste, und die Wohlfarth des Staats nothwendig machen.

Я изъяснил уже в другом месте существенное качество гражданской вольности, и доказал при том, что гражданин совершенно наслаждается свободою, когда одним только для благосостояния государства изданным законам повинуется. И так применяя оное качество к сему делу, можно сказать, что торги и промыслы свободное имеют течение и в таком случае, когда обращающиеся в них люди подвержены таким законам и стеснениям, кои для общей пользы или для благосостояния всего государства неотменно надобны. 

Ein Staat ist ein einfacher, unzertrennlicher Körper, der in allen seinen Theilen das allergenaueste Verhältniß und Zusammenhang hat; und in welchen mithin kein Theil leiden kann, ohne daß sich die Empfindung auf das Ganze erstrecket (Natur und Wesen der Staaten, §.28). Die Regierung ist das Haupt; und mithin der wichtigste Theil des Staatskörpers.

Государство есть одинакое нераздельное тело, коего все части пребывают в наиближайшем между собою отношении и споряжении, и в котором по тому ни одной части нельзя страдать так, чтоб и весь состав того же самаго не чувствовал. Правительство есть глава, и следовательно наиважнейший член государства.

VIII. 1. Teutschland war vor uhralten Zeiten nicht eine Republick, sondern es war in viele mäßige Staaten vertheilet, deren jeder vor sich selbst souverain war, und von keinem andern dependirte, unter welchen die meisten ein Democratisch Regiment führeten <…>.

VIII. 1. В древнейшия времена Немецкая земля составляла не одну Республику, но разделена была на многия посредственной величины государства, из которых каждое было Самовладетельное, от другаго совсем не зависело, и в которых по большей части правление зависело от народа <…>.

53. Was die Regierungs-Art von Teutschland betrifft, so ist es nicht ein solches Reich, wo ein König ist, der des gantzen Reichs Kräffte brauchen kann, und nach dessen blossem Befehl sich alle und jede, so im gantzen Reich sich befinden, sich anschicken müssen. Es ist auch alldar die Königliche Gewalt nicht auf solche Masse umschräncket, wie in einigen Reichen in Europa, wo der König gewisse Actus der höchsten Gewalt ohne der Stände Bewilligung nicht exerciren kann. Sondern es hat seine eigene Beschaffenheit mit der Regierung in Teutschland, dergleichen in keinem Reich in der Christenheit zu finden ist, ausser daß vor alten Zeiten Franckreich fast ein gleiches [S. 844] Ansehen gehabt. Denn es hat zwar Teutschland ein Haupt, so den Titel eines Römischen Kaysers führet; welcher Titel in seiner ersten Bedeutung nichts anders als die Souverainität über die Stadt Rom, und die Protection über die Römische Kirche und deren Patrimonium importiret <…>. Darneben aber haben die so genannte Stände von Teutschland, welche zum Theil grosse und mächtige Landschafften besitzen, über ihre Land und Leut so vieles von der Souverainität, daß, ob sie wol dem Kayser und Reich mit Lebens-Pflicht zugethan sind, man sie dannoch nicht als eigentliche-genannte Unterthanen, oder vornehme Bürger in einer Republick ansehen kann. Denn sie besitzen die hohe Lands-Obrigkeit, wie sie es nennen; Krafft derer sie die höchste Jurisdiction über ihrer Unterthanen Leib und Leben exerciren, <…> unter sich, und mit auswärtigen Staaten Bündnüsse machen; doch, daß sie nicht wider den Kayser und das Reich gerichtet seyen; <…> Ob nun wohl diese Hoheit der Stände machet, daß der Kayser im Reich, so ferne es von seinen [S. 845] Erbländern unterschieden, mit nichten en souverain regieren kan; so befindet sich doch, daß, je mehr Macht und Ansehen ein Kaiser für sich selbst gehabt, je mehr haben sich die Stände nach seinem Willen anschicken müssen. Inmassen man dann auch findet, daß die Hoheit der Stände, ohne waß von der Churfürsten Amt in der Güldenen Bulle ausdrücklich disponiret ist, mehr auf das Herkommen und den alten Gebrauch, als auf ausdrückliche Constitutiones sich gegründet; diß durch den Westphälischen Frieden selbige Hoheit und Gerechtsame klar, ausdrücklich, und absonderlich confirmirt worden.

53. Что касается до правления в Немецкой земле, то оная не такое государство, которым бы управлял Король, так чтоб силы всего государства по своей воле обращать мог, и по его бы единственному повелению все находящиеся в государстве поступали. При том королевская власть там не так ограничена, как в некоторых Европейских государствах, где Король некоторыя определения своею властию без соизволения чинов исправлять не может. В Немецкой земле правительство совсем особливаго состояния, какого в других государствах в Христианстве найти не можно, кроме того, что в древния времена во Франции подобное правление было. В Немецкой земле есть глава, имеющая титул Римскаго Императора. Сей титул в первом своем знаменовании заключал в себе самовладетельство над городом Римом и защищение Римской церкви и ея владений <…>. Сверх сего так называемые Немецкие чины, которые отчасти великими и сильными землями обладают, над своими землями и народом имеют столь [с. 278] великое самодержавство, что хотя они Цесарю и Империи жизнью подчинены, однако не можно их собственно почесть за подданых или знатнейших мещан в Республике. Ибо они имеют высочайшую власть в своей земле и высочайшее право над своими подданными и над их жизнью, <…> между собою и с иностранными государствами союзы заключают, но так, чтобы оные ни против Цесаря, ни против Империи не клонились <…>. Хотя сия высокая власть чинов причиною, что Цесарь в Империи, поелику он отличен от своих наследных земель, не может самовластно правительствовать, однако можно видеть, что чем больше Цесарь сам собою силы имеет, тем больше чины по его воле поступать должны. Ибо можно усмотреть, что великая власть чинов кроме того, что о Курфирстском достоинстве в золотой Булле именно объявлено, больше на предках и древнем употреблении, нежели на действительных узаконениях была основана, пока [с. 279] напоследок Вестфальским миром оная власть и право ясно, именно и особливо не подтверждена.

Eine jede Regierung setzet ein Oberhaupt und eine Gewalt voraus; und keine Regierung kann ohne eine solche Gewalt statt finden. Hieraus folget offenbar, daß die häusliche Gewalt durch die Verfassung der Republiken, weder aufgehoben wird, noch gehindert werden darf. Der Staat muß vielmehr von der guten Beschaffenheit und Ausübung dieser Gewalt seine hauptsächliche Wohlfarth erwarten, die mit der Wohlfarth der Familien in so genauem Zusammenhange stehet.  

Всякое правление предполагает бытие начальника и власти; и ни какое правительство без таковаго могущества состояться не может. Отсюда же явствует, что устроение гражданских обществ не долженствует домашней власти ни уничтожать, ни обезсиливать: но государству надобно еще от изрядного состояния и произвождения сей власти главнейшаго ожидать себе благополучия, которое с благосостоянием семейств в крайне тесном пребывает союзе. 

Die Policey-Gesetze eines Staats müssen zuvörderst mit seiner Natur übereinstimmen. Unter der Natur einer jeden Sache verstehet man dasjenige, wodurch die zu demjenigen determiniret wird, was sie ist. Bei denen Staaten ist dieses hauptsächlich die Regierungsform, weil sie dadurch zu demjenigen werden, was sie sind <…>. Man kann hinzusetzen, daß ihre Natur auch auf die natürliche Beschaffenheit des Landes ankommt <…>.

Благоустройственные законы государства должны во первых согласовать с его существом. Под существом же всякаго дела надлежит разуметь то, чрез что предопределяется оно к тому состоянию, в каком пребывает. В государствах должно почитать таковым существом наипаче образ правления, поелику они чрез оное приходят в настоящее свое состояние. К сему можно присовокупить, что существо их зависит и от естественнаго состояния земли <…>.

Obgleich ein Staat nur ein moralisches Wesen ausmacht; so verhält er sich doch, da er aus verständigen Wesen bestehet, in allen selbst als ein wirkliches verständiges Wesen. Ein verständiges Wesen hat einen freien Willen: die Gesetze des Staats Machen seinen Willen aus. Der Wille eines verständigen Wesens soll frei sein, oder ein jedes verständige Wesen soll sich selbst regieren. Eben so soll ein Staat seine eigne Macht Gesetze zu geben haben, und nicht der Gesetzgebenden Macht eines andern Staats unterworfen sein. Wenn er sich in einem solchen Zustande befindet, und denen Gesetzen eines andern Staats unterworfen ist, welches man die politische Knechschaft nennet; so ist das das größte Ungluck, welches einem Volke begegnen kann; eben so wie die Sclaveren, der allerelendeste Zustand und die allergrößte Erniedrigung vor ein denkendes Wesen ist. 

Хотя государство есть токмо нравственное тело: однакож оно, поелику состоит из разумных тварей, поступает во всем как прямо разумное бытие. Одаренное разумом бытие имеет свободную волю: сию свободную волю изображают законы государства. Надобно, чтобы воля разумнаго существа была свободная, или чтобы всякое разумное бытие само собой управляло. Равно должно государству иметь собственную власть на издание законов, и не быть подвержену законодательной власти другаго государства. Если же оно находится в таком состоянии, и подлежит законам другаго государства, *что назовем государственным порабощением*, то сие есть величайшее нещастие, какое народу приключиться может, так как рабство или неволя есть наибедственнейшее состояние и наивеличайшее уничижение для разумнаго существа.

[Примечание: выделенный фрагмент в оригинале отсутствует]. 
 

That ancient collection of unwritten maxims and customs, which is called the common law, however compounded or from whatever fountains derived, had subsisted immemorially in this kingdom.

Оное древнее собрание правил и обычаев писанию не преданных, которое ныне у нас обычайным называется законом, каким бы то образом собрано ни было, и от каковаго бы начала ни происходило, продолжалось в здешнем государстве со времен даже и не памятуемых.

However, as it is impossible for the whole race of mankind to be united in one great society, they must necessarily divide into many, and form separate states, commonwealths, and nations, entirely independent of each other, and yet liable to a mutual intercourse. Hence arises a third kind of law to regulate this mutual intercourse, called “the law of nations,” <…>.

При всем том поколику не можно и не совместно было для всего рода человеческого соединиться в единое общество; того ради оный принужден разделиться на многие общества, от которых последовали отделенные государства, республики и области, хотя и совсем независимые одно от другаго, однако ж подверженныя взаимному между собою обращению. От сих обстоятельств произошел и третий род закона, для предуправления того взаимного между народами обращения, который потому и назван правом народным.

Thus much I thought it necessary to premise concerning the law of nature, the revealed law, and the law of nations, before I proceeded to treat more fully of the principal subject of this section, municipal or civil law; that is, the rule by which particular districts; communities, or nations, are governed; being thus defined by Justinian,(d) “jus civile est quod quisque sibi populus constituit.” 

Показав предварительно, сколько надобность требовала, содержание закона естественного, откровенного, и права народного, теперь приступаю пространнее изъяснсять предлежащий мне главнейший предмет, то есть закон гражданский, состоящий из такого правила, коим управляется в особенности каждая область, каждый народ и каждое государство. Гражданским законом определяет Юстиниан быть такой, который всякой для себя народ постановляет. 

Let us next proceed to the leges scriptæ, the written laws of the kingdom, which are statutes, acts, or edicts, made by the king’s majesty, by and with the advice and consent of the lords spiritual and temporal, and
commons in parliament assembled <…>.

В следующем продолжении, нам должно рассуждать о законах писанных, каковыми в здешнем государстве почитаются Статуты, Акты или Эдикты, обнародуемые Королевским Величеством с Советом Лордов духовных и светских и других нижних членов, заседающих в Собрании Парламентском.

And, first, to demonstrate the utility of some acquaintance with the laws of the land, let us only reflect a moment on the singular frame and polity of that land which is governed by this system of laws.

И во-первых, что касается до общеполезности законознания нашего отечественного, вообрази себе всяк оное чудное установление самого сего государства, которые таким изложением законов управляется <…>.

Ce n’étoit pas un Etat qui fut dans la décadence qu’il [Charles XII] entreprit de renverser, mais un Empire naissant. Les Moscovites se servirent de la guerre qu’il leur faisoit, comme d’une Ecole. A chaque défaite ils s’approchoient de la victoire; & perdant au dehors, ils apprenoient à se défendre au dedans. (p. 292)

Что он [Карл XII] предприял разорить, то было нетакое  государство которое б в упадок приходило, но империю которая начинала себя укреплять. Москвитяне войну, которую с ним имели, представляли себе как некоторую школу. При всяком разбитии приближались они к победе; и теряя с наружи, научались защищать себя внутрь своего государства.