tyrannus

Symbolum XLI

Nec periculosa minùs est ambitio ob timores
nimios, atque ob suas appetitiones circa ea præsertim , quæ ingeniosè & per vim obtinuit. Nullum medium timor suggerit <…>. [p. 314] Idem quoque Machiavelli doctrina consulit, cujus discipuli immemores facti Davidis, qui in domum et familiam Saülis inquisivit, ut suam iis misericordiam impartiretur, exemplis utuntur quoranda tyrannorū, perinde quasi non omnes malis iis artibus pessum iissent, si quis fortè evasit incolumis, id ideo fuit (ut mox dicemus) quia eas in meliores convertit. Regna pleraque usurpatione primum incrementa sumpserunt, posteà tueri se coeperūt justitia, & cum tempore paulatim facta sunt legitima. Extrema violentia, extremum periculum est. 

Символ 41

Не безбедно же есть властолюбие, еже и боязни ради прочиих, и своих ради похотей раждается, наипаче аще что насилием или хитростию приобретеся. Ни единоя отрады не дает страх чуждый <…>. Тожде и Махиавелля учение советует, его же учения держащийся князие, не помняще надело Давыдово, иже дом и все сродство Саула того ради изыска и истяза, дабы свое им явил м[и]л[осе]рдие, образом некиих мучителей последуют; аки бы не вси таковыи своею хитростию в погибель обратилися. Аще же кто от них цел сохранен есть, сие того ради получи, яко хитрость свою на правду претвори. Ц[а]рствия некия первее насилием возрастоша, потом же правдою начаша себе сохраняти, и по времени законная сотворишася. Крайнее же насилие крайняя беда есть <…>.

Suadet porrò ambitio nimia Populi libertatem opprimere, subigere Nobilitatem, potentiorum vires infringere, & ad auctoritatem Regiam reducere omnia: existimat enim tum securiorem se fore, cùm fuerit absoluta, & subditos magis in servitutem redegerit ; grandis error, quo adulatio animos occupat Principum , eosque gravibus periculis objicit. Modestia est, quæ conservat Imperia, dum nimirum Princeps suam dominandi cupiditate ita corrigit, ut dignitatis suae potestatem. Nobilitatis amplitudinem, & populi libertatem intra rationis liimites coërceat: neque enim diu stare poterit Monarchia, cui de Aristocratia et Democratia aliquid admixtum non fuerit. Potestas absoluta tyrannis est; qui illam quærit, exitium suum quærit. Huc denique Principi sunt omnia reducend, ut us , qus sub imperio sunt, non tyrannum, sed Patrem familias, aut Regem agere videatur, & rem non quasi Dominus, sed quasi Procurator et Prefectum admumistrare, ac moderate vivere, nec quand nimium est, sectari *.

[*Arist[oteles]. Pol. l.5. c.11]
 

Понуждает к тому излишнее властолюбие отъяти свободу людем, покорити стареишине, велможам сломити силы, и вся к единовластителству устроевати. Разумеет бо властолюбец, яко безбеднейший будет, егда сам вся одержит, и людей болшою работою отяготит. Но се великое заблуждение, вне же ласкателие с[е]рдца княжие вводят, и купно их в великия беды ввергают. Обаче кротость сохраняет Ц[а]рствия, егда Ц[а]рь тако своя похоти управляет, яко и достоинства своего власть и честь велмож своих, и свободу народа в добром разума определении содержит. Не может бо долго пребывати Монархия, аще что от Аристократии и Демократии премешеннаго себе не имеет. Совершенное и самоволное единовластителство есть мучителство, его же аще кто ищет, ищет погибели своея. Вся убо якоже Аристотель тако устроевати подобает, да Ц[а]ря людие не мучителем, но Господарем нарицают; и да вся творит не яко Г[оспо]д[а]рствующий, но яко домовит и иконом, да живет в мерности, и всего еже излишнее есть да хранится. 

Mon. II. Communissimum hunc esse:

Neque olim tantum, sed & nunc plurimo orbis sic notari. Olim quidem, Sacra dicunt; ubi Iudaei regem poscentes sic audiuntur [[I. Reg. cap. VIII]]: Constitue nobis regem, sicut & Universae habent nationes. Sed & in Italia primi illi Romani (apud Livium [[Lib. I.]]) in variis volantibus, regem tamen Omnes volebant. Etsi postea mutarunt, & ad Optimatium statum iverunt: quid ita? naturali hac saepe mutatione, ut a rege in tyrannum, a tyranno ad optimates aut populum Respublica eat: iterumque ab istis ad tyrannum, & regem. Fastidio & odio hoc fit, non Principatus, sed Principis alicuius male eo ufi. Ceterum & vetus hic orbis Principes fere ubique habuit, in Asia, Africa, Europa (pauca loca, neque diu excipias) & novus item repertus, sic est, aut fuit.

Увещание 2
Множайшие народы монархиею управляются

Не точию древние, но и нынешние множайшие народы единаго над собою царя и повелителя имети благоволят; от древних видим в божественном писании, [л. 43] како иудее единогласно взываху к пророку: сотвори нам царя, якоже и вси народы имеют. Римляне, такожде древний народ, аще в другом и не согласовали между собою, обаче в том вси согласовали, дабы един над всеми был царь, о чем чти Тита Ливия; аще же потом и возненавидели и изгнали царей и инообразное начальство себе утвердили, обаче не того ради, аки бы худо было единаго владение, но того ради, яко царие начали зле употребляти царския власти своея и царство на тиранство {на поле глосса: «мучителство»} переменили; не точию же иудее и римляне единаго хотели имети себе царя, но и прочие множайшие народы во Азии, Африце и в Европе всегда единаго над собою монарха избирали.

Ultimum, Aristotelem approbare: & hodieque alibi esse. De Aristotele, non mirum: Graecus & liber, regna amat proxima libertati. De usu [р. 85] hodierno aut nupero, leve est: nam praeponderant exempla alia, & pro uno Electionis, centena sunt Successionis. Quae vis hic igitur? Quod si illud dicatur, etiam nunc melius regi aut crescere regna ab Electione: magnum fit, sed non dicetur, & oculi ac sensus refutabunt. Ego vero amplius dico, ubicumque bonum & laudabile regnum fuit , in Perside , in Macedonia, in AEgypto, in Sinensibus , in Hebraeis ipsis, Successionem valuisse: etiam in Romanis, quoties Principum liberi aut genitura , aut (quod laxius) adoptione essent. Iterumque amplius dico, nec fuisse ulla Comitialia regna, nec fore diuturna. Exoritur semper aliquis, animo & consilio inter Principes maior, qui creditum uni sibi regnum, suis stabilit gratia, arte, praemio: & vis interdum adhibetur. Dania & Bohemia ostendunt, alia magna regio fortasse ostendet. Sed in fine non me teneo, quin Nicetae etiam verba, & ego eius sensibus, subscribam. Exclamat: O quanto deterius est multorum suffragium & electio, quam unius! Tu inclytum Romanum imperium, & gentibus adoranda maiestas, quos tyrannos pertulisti? quales amatores te petierunt? quibus substrata, tui copiam fecisti? quales corona, & diademate, & puniceo vestitu exornasti? Graviora utique tulifti , quam Penelope procorum illa frequentia obsessa. Res ita habet. Romanum imperium statim a Claudio, qui primus a milite electus eft, & fidem eorum praemio pigneravit, in vilissima capita & pessima hac Eleclione venit: Electione, an palam Emptione? Nam & hoc scimus velut sub hasta, vaenale pependisse: & non aliud magis clarum certumque exitium rei Romanae fuisse. Sed exempla quaedam Electionis videamus, bonae aut malae mixtim.

Аще же речеши: чесо убо ради Аристотель лучше похваляет избрание, нежели наследие? Не чудися тому: ибо [л. 48] грек был и свободу любил, и того ради избрание паче наследия предъпочитал, имел же к тому некия вины и образы предпочитания; а ныне, аще бы тои же Аристотель жил, похвалял бы паче наследие, нежели избрание, ибо ныне много болшие суть вины и множайшие образы, их же ради наследие паче избрания предпочитати подобает, и против единыя вины и единаго образа избрания мощно обрести сто вин и сто образов наследия. Аще же кто речет, яко и ныне лучше управляются и возрастают тая государства, идеже царь бывает по избранию, то явная ложь есть; то всякий не точию слышит, но и очима видети может; обратим убо очи наши на Персиду, на Македонию, на Египет, на Синейскую и на жидовскую земли; увидим, яко и прежде не иныя ради вины тако процветаху и разширяхуся, точию того ради, яко на[следием] управляеми бяху; такожде и римское государство всегда лучшим благополучием процветало, егда в нем царие по наследию, а не по избранию царствовали; а где по избранию царие бывали, тамо ни едино же царство было долголетно, ибо всегда обретался в государствах един некий от началнейших князей, разумом и советом иных превосходящий, который, избранием прием власть царскую, не точию сам оную крепко в руках своих держал, но еще за живота своего всякими образы тщался на ней утвердити детей своих или других наследников, и тако избрание удобь прелагается в наследие; имамы во образ сея вещи Данию, и Богемию, и прочая государства, идеже прежде избранием поставлялся, ныне же наследием бывает король; не подобает же зде умолчати словес Никиты Хониятского, историка греческаго, который о избрании тако глаголет: О, коль худейшее есть многих хотение и избрание, нежели единаго; ты, преславное царство римское и всех народов едина похвала, колико мучителей претерпело еси, колико неистовых рачителей [л. 48 об.] устремляхуся безстудно на тя; колико насилников насилием угнетаху тя; каких венцем, диадимою и порфирою украшало еси; воистинну, много тяжайшую беду претерпело еси, нежели Пенелиопа от безстудных женихов своих. Истинну глаголет Никита: ибо от избрания на царство Клявдия (который был от простаго солдата) часто избираеми бяху на царство велми худыи человецы; аще же истинну речем, засвидетелствуем, что сень точию и имя избрания было вещи, юже самою купование и продояние власти царския силу имело, и таковаго ради избрания область царства римскаго погибе; но кроме вышереченных образов хощу зде и иные предложитии.

§. 11. Morbidis ejusmodi rebus publ[icis] multi peculiaria quoq; vocabula adplicant; ita ut vitiosa monarchia vocetur tyrannis; vitiosus status paucorum oligarchia; vitiosus status popularis ochlocratia. 

11. Немощные таковые общества, собственныя такожде своя имена имеют: тако что ПОРОЧНАЯ МОНАРХИЯ, именуется ТИРАНСТВО. ПОРОЧНОЕ СОСТОЯНИЕ или СТАТ НЕ МНОГИХ, НАЗЫВАЕТСЯ ОЛИГАРХИА. ПОРОЧНОЕ СОСТОЯНИЕ НАРОДНОЕ, нарицается ОХЛОКРАТИА. 

Quae terris funesta lues! o foedera mundi!
O Sceptra! o Regum cognata potentia coelo!
Qua tantum insanas volvit dementia gentes!
Scilicet ut vestra sedeant cervice tyranni,
Ah miseri! iustos amor est evertere fasces
In dominos saevire iuvat <…>. 

Кой пагубный сей вред! О! всех вещей уставы;
О! скиптры; О! Царей как Божески державы.
Безумство кое толь народы все слепит!
Не видят, как тиранн на шее их сидит!
[С. 33] Ах! бедны: свергнуть власть хотите вы природну;
А в ярости, возвесть желаете негодну <…>.

An denique legitima regna a saevitia tyrannorum distinxeris ; si utrobique res suas precario cives possident?

Напоследок, можно ль и законныя царства от тиранническия отличить [с. 522] лютости, потому что в обоих местах прозьбою обыватели имением своим владеют?

§ 916. Tyrannus dicitur superior qui totam rempublicam opprimere conatur.

§ 917. Si superior est tyrannus, sique imperium omne negligit, dethronisatio seu subductio licita.

§ 916. Тираном, или мучителем (tyrannus) именуется такой верьховный повелитель, который всю республику утеснить старается.

§ 917. Ежели верьховный повелитель будет мучитель, и о всем правлении не будет стараться, то в таком случае низвержение с престола или утаение позволяется.

Postquam augeri indies hominum numerus, et exacui magis magisque ingenia coeperunt; tyranni qui pauperes opprimebant; fures, qui divites spoliabant; turbulenti, qui perturbabant quietos; homicidae, qui pacis (et ocii) amantes trucidabant, et ociosi, qui sudoribus victitabant alienis, exorti sunt. Quo animadverso, viri virtute (et consilio) praestanti statuerunt, vinculo quodam societatis simul vivere, ut et conservari hac ratione boni, et ii, qui improbi esse voluissent, reprimi possent. <...> nimiam aviditatem et profundam avaritiam caussam praebuisse inveniendae inter homines reipublicae.

Когда же день от дня начал умножаться человеческой род, и разум час от часу стал поощряться; то появились в народе тиранны, которые утесняли убогих; тати, кои окрадали богатых; бунтовщики, которые возмущали спокойных; человекоубийцы, кои умерщвляли миролюбивых; и тунеядцы, кои чужим трудом питались. Что усмотря добродетельные и мудрые мужи, узаконили жить в месте некоторым союзом братства; дабы чрез то добрых сохранить, а злочинных укрощать было можно. <...> безмерная жадность, и глубокое корыстолюбие подали причину к изобретению между человеками общества.

Nullum faciunt Romani Historici modum querelarum, quod temporum varietas, Tyrannorum multitudo, et bellorum civilium perturbatio causam dederint, ut pessum iret antiqua illa Respubl[ica] Romana, et in locum illius novum vitiosumque vitae genus introduceretur. Sed nemini hoc mirum videri debet, cum in omnibus regnis nationibusque usu venire soleat, ut mutatis dominis, externa mox in subditis vitia pullulent.

Римские историки безмерно жалуются, что перемена времен, множество тираннов, и замешательства междоусобных браней возпричинствовали упадок древней республике Римской, и на место ее ввели новой и порочной род жизни. Но сему никто удивляться не должен, для того, что и во всех других царствах и народах обыкновенно, при перемене Государей, тот час в подданных странные прозябают пороки.

<…> mea sic est sententia, quod quicunque Princeps ampliandorum regnorum et augendarum ditionum gratia causam praebuerit (labefactandi et) imminuendi cultus divini, non Rex a nobis legitime imperans; sed Tyrannus violenter agens vocandus sit. <...> Non est (profecto) major tyrannis, nec in alium tyranni nomen justius competit, quam in Principem aut dynastam, qui adversus deos suos irreligiosus est.

<…> по моему мнению каждаго Государя, который распространения ради царств и умножения областей, причинил упадок и уменьшение в божественном служении, не государем законно и правосудно повелевающим, но тиранном мучительски свирепствующим называть должно. <…> [с. 195] По истинне, нет большаго тиранства, и ни кому имя тиранна с вящшею справедливостию приписано быть не может, как державному Государю, или Князю богов своих непочитающему.

Cum autem (natura) homo animal sociale sit, hoc est, ad societatem civilem natus; societas vero invidiam generet, invidia discordiam gignat, discordia bellum pariat, bellum producat tyrannidem, tyrannis Rempublicam dissipet; et perdita republica, omnium periclitetur vita: maxime profecto necessarium est, in omni congregatione ab uno multos regi. Nulla enim omnino respublica bene regitur, nisi ab uno tantum bono (et sapiente) gubernetur.

Когда же человек по природе есть животное склонное к союзу, сиречь, к гражданскому произведен сожитию, а от гражданскаго сожития раждается зависть, от зависти прозябает несогласие, от несогласия происходит междоусобная брань, от междоусобной брани проистекает мучительское насилие, от мучительскаго насилия разрушается общество, и по разрушении общества, всех жизнь опасности и бедствиям подвержена бывает; то по истинне необходимо нужно, чтоб в каждом собрании один управлял многими. Понеже никакое общество в добром порядке быть не может, естьли не один токмо добродетельной и разумной муж управляет оным.

Quot populi et regna, quia justis Principum (et superiorum) imperiis parere noluerunt, violenta deinde saevorum pertulerunt tyrannorum imperia (et injurias atrocissimas ?) Aequissimum enim est, ut qui mitium sceptra (potentiamque) Principum contemsere, crudelium (et immanium) experiantur fl[a]gella tyrannorum.

Сколько царств и народов по той причине, что законным повелениям Государей своих послушны быть не восхотели, мучительную свирепых тираннов власть и жесточайшия понесли насилия. Ибо те, кои кротких Государей возгнушались Скиптром, терпеть бичь лютых тираннов весьма достойны.

Quamobrem omnes virtutis amantes homines moneo, rogo atque obsecro, ut fideles servi esse non graventur, ut dominos cuncti benignos habere mereamur. Ita enim comparatum est, ut rebellem malus Princeps vasallum, et dominum servus rebellis tyrannum reddat. (Ac proinde) in manu magna ex parte subditorum est, ut boni malive sint praesides.

Того ради всех любящих добродетель увещеваю, прошу и молю, стараться, быть верными рабами; дабы все мы удостоились иметь [с. 282] милосердных Государей. Понеже обыкновенно бывает, что злой Государь подданнаго изменником, и непослушной раб господина делает тиранном; следовательно во власти подданных найпаче зависит, чтоб Государи их были добрые, или злые.

Forma Reip. Atticae saepe mutata est : modo regiminis forma fuit Regnum, modo Tyrannis, modo Aristocratia, modo Democratia.

Образ правления в Афинской республике переменялся часто. Республика сия, по превращениям правления, была то Царство, то Тирания, то Демократия и Аристократия.

Hi vero quum tyrannorum in morem se gererent <...>, post IV. menses sublati sunt, [p. 118] suffecta que Quinque millia, quibus commissa reipubl[icae] cura <...>.

И когда они во управлении поступали мучительски; то, по прошествии четырех месяцов, таковаго их властвования, низвергнуты пятью только тысячами [усерднейших ко отечеству граждан], на попечение коих потом и возложено благосостояние республики.

At judicum nostrorum in animadvertendo saevitiam minime probo, quae tanta est, ut tyranni potius, per vim necem afferentes, quam Censores justiciam exercentes vocandi jure videantur.

[из письма М. Аврелия] <...> но не хвалю судей, которые в наказании с толикою жестокостию поступают, что тираннами паче, насильно людей убивающими, нежели Ценсорами, законно правосудие исполняющими, кажется, называть их достойно.

Mirari satis nequeo, Cincinnate, cur hostes, equitis Romani more, desieris oppugnare, et mercator, tanquam e plebe aliquis factus est! Vis tu relictis extraneis, male domesticis [p. 556] facere? Vis ei, qui vitam nobis dat, vitam adimere; et qui vita nos orbat, eum morte liberare? Vis turbulentis quietem dare; et quietos tranquillitate privare? Vis dare iis, qui nostra auferunt; et auferre iis; qui de suo nobis dant? Vis liberare condemnatos; et condemnare innoxios? Vis tuae tyrannus ​​​​esse reipublicae; non defensor patriae? His enim omnibus se obstringit, qui depositis armis mercaturae se tradit.

[из письма М. Аврелия] Не могу довольно надивиться, Цинциннат, для чего ты с неприятелями, по обычаю Римскаго Кавалера, ополчаться перестал, и купцом как некто из подлой черни сделался? Ты хочешь, оставя иноземных, вредить своих сограждан? Ты хочешь отнимать жизнь у того, который нам жизнь дает; и от смерти избавить того, который нас жизни лишает? Ты хочешь мятежникам давать покой, и миролюбивых лишать тишины? Ты хочешь одарять тех, кои собственное наше похищают, и похищать у тех, кои собственным своим нас одаряют? Ты хочешь освобождать осужденных, и осуждать неповинных? Ты желаешь быть тиранном ​​​​​​своего общества, а не защитником отечества? Поверь мне, тот ко всем сим действиям обязывается, кто отложа оружие в купечество предается.

Tyrannus strenuus & virtute praeditus, ut tyrannidis opes firmet, alere factiones inter subditos, & boni publici amantes tollere debet.

Мучитель скорый и силный, да утвердит свое свирепство, любити лукавство между подданными, а общих благ любителей искореняти.

Successorem habuit Joannem Basilidem, Anno MDXXXIII. tyrannum immanem ac crudelem. Is Casanum & Astracanum quae regna Tartaricae ditionis erant, subegit, & cum Russiae Imperio coniunxit.

По приставлении его сын ево Ива[н] Васи[ль]евич ц[а]рство принял который был великой и нем[и]л[о]с[е]рдый мучитель, и тота[р]ски[х] кроле[в]ств Каза[нь] и Астрах <так!> у них о[т]нял и взя[л] по[д] свою власть и с своею рускою землею вместе совокупил.