§. 14. Hæc tamen omnia non producunt nis jus imperfectum seu aptitudinem ad habendum ab aliis honorem & venerationem. Unde si quis eundem aliis etiam bene meritis denegaverit, non in juriam facit, sed duntaxat ob in humanitatem & velut incivilitatem male audit. Sed jus perfectum ad habendum ab altero honorem, aut ejus insignia, provenit vel ex imperio, quod quis in istum obtinet, vel ex pacto cum eodem ea super re inito, vel ex lege per communem dominum lata aut approbata.
§. 15. Inter principes autem & integros popules pro eminentia & pracedentia solet allegari potissimum antiquitas regni & familiæ, amplitudo & opulentia dicionum, & potentia; qualitas potestatis, qua quis imperium in suo regno obtinet; & splendor tituli. Quæ tamen omnia per se non pariunt jus perfectu ad praecedentia adversus alios reges populos ve, nisi pacto aut concessione horum istud quæ situ fuerit.
14. Однакож сия вся производят ТОКМО ПРАВО НЕ СОВЕРШЕННОЕ, или способность иметь от других честь, и почитание. И по тому аще бы кто оную честь хотя и заслуженным не восхотел воздавати, не творит обиды: но токмо не по человечески и не по граждански поступает. [с. 499] А ПРАВО СОВЕРШЕННОЕ имети от другого честь, или ея знамения, происходит или от повелителства, которое кто над тем имеет, или по договору о той вещи с оным учиненному, или по закону от общаго господина изданному или утвержденному.
15. МЕЖДУ ВЛАСТИТЕЛИ ЖЕ и целыми народы, за преимущество и превосходителство вземлется наипаче, древность Государства и рода знаменитость, богатство стран, и сила: качество власти, каковою кто повелителство в своем Государстве имеет, и ясность титлы. Однкож оная вся, не творят совершеннаго права к превосходителству над прочими государи и народы, разве договором, и соизволением от оных тое взыскано будет.
XXI. Wie man mit Fürsten und Herren behutsam umzugehen habe.
<...> dann bald wollen sie, daß ihre Stell- und Verstellung erkannt werde, bald sehen sie es ganz angern. Als dem Tiberio das Käyserthum vom Römischen Rathe auffgetragen, stellete er sich dazu unwillig vorwendend, er wäre eine so grosse Bürde allein über sich zu nehmen untüchtig, zudeme fünden sich ja viele andere zum Regiment geschickte vornehme Leute, solten demnach nicht Einem allein alle Macht übergeben: Weilen ihnen aber seine arglistige und verborgene Natur bekannt und seine Ehr sucht aus vielen Dingen genugsam zu ersehen als stelleten sie sich klüglich, solchen seinen Worten glauben zu zustellen und fuhren fort ihn ganz inständiglich zu ersuchen, er möchte doch das ihme angetragene Käyserthum antreten und sie in ihrem Suchen nicht enthören; Worauf der Tiberius nach offt wie [S. 277] derholter Bitte antwortete, er befinde sich dazu allein untüchtig, wäre aber erböthig, denjenigen Theil des Regiments, welchen sie ihm anvertrauen würden über sich zunehmen, worauff ihn der Asinius Gallus unverständiglich gefraget mit welchem Theile er dann friedlich seyn wolte? welche Frage ihn sehr verdroß und als unverhoffet, sehr bestürtzet machte, weilen er nicht dafür gehalten, daß man ihm so leicht glauben würde; Wie diß der Asinius vermerckte, gereuete ihn solche Unbesonnenheit im Reden, und gab vor, er hätte solche Frage nur schertzweiß gethan, um dadurch anzuzeigen, daß das Römische Reich unmüglich zertheilet werden könnte, sondern es Einer allein beherrschen müsste <...>.
[21e] наставителное учение како с князи и государи осторожно обходитися <...>.
<...> [государи] часто хотят дабы их видя и пременения преугаданы были, часто ж оным то и противно, как Тиверию кесарство от римского сенату предъявлено, притворил он то себе быти противно, предлагая, что оныи толико великое бремя един подъяти [?] не может и к тому ж де обретаются многие иные ко владению достоины знатные люди и сего ради да не вручают единому всеи власти, но понеже им лукавая его и скрытная натура была известна и честию желателство его из многих дел усмотрено являли, [л. 66] они себя разумно, якобы таковым словам верят, но продолжали с прошением, дабы на предъявленное кесарство наступил и их прошение не оставил, на что Тиверии отвещал, что к тому себя единаго не мощна обретает, но готов оную часть правителства, еже ему вручено будет, на себя приняти, на что Азинеус Галбус неразумно вопрошал: "которою частию он хощет доволен быти?", которыи вопрос, яко нечаянныи, зело оному противен был, ибо не мнил, что ему то лехко поверят. Азиниус сие усмотря, раскаялся о безумнои речи своея и предъявил, что он оныи вопрос токмо жартом учинил, тем хотя показати, что римскому государству невозможно разделену быти, но единому оным владети подобает <...>.
C’est en cette considération que les Politiques veulent, en un Etat bien réglé, plus de Maîtres és Arts-Mécaniques, que de Maîtres és Arts-Libéraux pour enseigner les Lettres.
В сем разсуждении Политики хотят, чтоб в порядочном государстве было больше учителей художеств рукодельных, нежели учителей наук свободных, для обучения книжной мудрости.
<…> общество, повинующееся обетом слепаго послушания одному безпремерному начальнику, не может по законам доброй Политики быть уполномочено в таком государстве, которому всякое сильное зборище опасно.
Apres avoir représenté ce que j’estime absolument nécessaire pour la Rétablissement du Premier Ordre de Vôtre Royaume. Je passe au Second, & dis qu’il faut considérer la Noblesse comme un des principaux Nerfs de l’Etat, capable de contribuer beaucoup à la Conservation, & à son Etablissement <…>.
Представя то, что за совершенно нужное щитаю, для приведения в порядок перваго чина королевства Вашего приступаю ко второму, и говорю, что надобно почитать дворянство, как лучшей член государства, способной к его соблюдению и созиданию.
Отрешение годоваго права принудит старых офицеров отстать от чинов своих, когда искусство и зрелость лет учинит их более способными служить государству.
Еще я знаю, что многие Государи потеряли государства свои и подданных от того, что не содержали сил нужных к своему охранению, бояся отяготить народ свой <…>.
Seulement, dirai-je en un mot, qu’ainsi qu’il est impossible que le Régne d’un Prince, qui laisse régner le Désordre & le Vice en son Etat, soit Heureux ; aussi DIEU ne souffrira-t-il pas aisément, que celui soit Malheureux, qui aura un soin particulier d’établir son Empire dans l’étenduë de sa Domination.
Скажу только одним словом, что как не возможно, чтоб царствование какого Государя, попустившаго царствовать безпорядкам и порокам в своем государстве, было благополучно; так и Бог не скоро допустит, чтоб тот был не в благополучии, которой будет особливое иметь попечение о утверждении его царствования в своей державе.
La Puissance étant une des Choses les plus nécessaires à la Grandeur des Rois, & au Bonheur de leur Gouvernement ; ceux qui ont la principale Conduite d’un Etat sont particuliérement obligez de ne rien obmettre, qui puisse contribuer à rendre leur Maître p. 65] si Autorisé, qu’il soit par ce moyen consideré de tout le Monde.
Понеже могущество есть вещь наинужнейшая великости Государей и благополучию их правления, то имеющие главное начальство в государстве, обязаны особливо ничего не пропускать, чтоб могло способствовать к приведению Государя своего в такую знатность, чтоб он тем средством был в почтении у всего света.
Outre le profit des Particuliers, l'Etat recevra grand Avantage d’un tel ordre, en ce que les Marchands se trouveront dans six ans Considérables par le nombre de leurs Vaisseaux <...>.
Кроме прибыли граждан, государство получает великую выгоду от такова учреждения в том, что купечество чрез шесть лет будет знатно числом кораблей своих <…>.
Истинной способ к обогащению государства есть облехчение народа, уменьшение чинов государственных и народных <…>.
Божие царствование есть ключ правления государств, и действительно есть столь необходимо нужное дело, что без сего основания нет ни одного Государя, который бы мог порядочно царствовать, и области, которая бы благополучно состоять могла.
<...> l’Or & l’Argent son tune des principales & plus nécessaires Puissances de l'Etat : met en avant de rendre Puissant ce Royaume en ce genre : fait voir quel est son Revenu présent, & quel il peut ёtre à l’avenir, en déchargeant le Peuple des trois Quarts du Faix qui l’accable maintenant.
<…> золото и серебро суть главныя и нужнейшия силы государства, и представляет способы учинить достаточным сие Королевство во оных вещах; дает видеть, какой доход ныне оно имеет, и какой впредь оно получать можеть, облехча народ тремя четвертыми бремя, которое его тяготит ныне.
Естьли читать Исиодовы стихи, под надписью Дни и Труды; то первое заключение, кое читатель вывести может, есть то, что убожество в те времена почиталось пороком, и что голод терпели одни только ленивые: к сему должно быть и во всяком государстве, естьли оно будет по надлежащему управляемо.
Ce fut alors que les Athéniens se diviserent sur la forme du gouvernement ; les uns inclinoient pour la démocratie ; d’autres pour l’oligarchie, ou quelque administration mixte. <…> Il y eut des assemblées. On s’adressa d’une voix générale à Solon, & il fut chargé d’arrêter l’état sur le penchant de sa ruine.
Тогда-то Афиняне разделились на разныя мнения, в разсуждении образа правления. Некоторые из них склонялись на демократическое, другие на олигархическое, а иные на некоторый смешанный род правления <…>. Учреждены для сего были собрания, и их единогласно взяли прибежище к Солону, и возложили на него бремя удержать государство от приближающагося падения.
Ce second âge est remarquable par l’extinction de la plûpart des royaumes qui divisoient la Grece <…>.
Сей вторый возраст примечания достоин по тому, что большая часть государств, разделявших Грецию, испроверглась.
Alexandre n’eut pas plûtôt pourvû au-dedans de son royaume <…>.
Александр не успел еще учредить всего во внутренности своего государства <…>.
Король созывает Архиереев, и вопрошает, подвергнутся ли они законам и обычаям государства: ответствовано двусмысленно; но напоследок во укрощение гнева Государева соглашаются с волею его.
Англичане и Нормандцы начали составлять единый народ. Имея сообщения с жителями матерой Европы союзом взаимных корыстей, и всегдашними пересылками государство сие снискало людкость и просвещение, каковыя возможно было в том веке грубом и мрачном.
Ce furent comme de nouveaux fiefs, ou comme de nouvelles branches retranchées de l’autorité du souverain. Il étoit toujours à la tête du corps féodal. Obligé de défendre ses vassaux, il avoit droit à leur secours pour sa défense & pour celle de l’état ; il pouvoit les assembler à sa cour <…>.
Временныя сии достоинства учинили наследственными, и как бы новыми поместьями, или новыми отрывками от самодержавия Государей. Государь был всегда главою помещиков. Должен был защищать их; мог взыскивать от них помощи для защищения же себя собственно и государства; волен был призывать их ко Двору <…>.