Il prescrivit de bonnes lois à ses concitoyens. Après la paix, ils reclamerent l’autorité qu’ils lui avoient confiée, & il la leur résigna.
Он предписал спасительные законы своим согражданам по возстановлении мира; они захотели с него снять порученную им власть, которую он во удовлетворение их с себя и сложил.
La police ou forme de gouvernement d’état <…> tend presque à ce seul point en somme, que nous, c'est-à-dire les hommes en général, ne vivions point divisés par villes, peuples, & nations, estant tous séparés par lois, droits & coûtumes particulieres, ains [sic] que nous estimions tous hommes nos bourgeois & nos citoyens <…>.
Благочиние, или образ государственнаго правления <…> клонится почти к одному только тому, чтоб мы, то есть все люди вообще, не жили разделяся по городам, народам и поколениям, и не разнствовали правами ни законами ни частными обыкновениями; следовательно чтоб мы почитали всех людей своими сочленами и согражданами <…>.
<…> le nom seul de la royauté leur fut odieux, & une de leurs villes opprimée par un tyran, devenoit en quelque sorte un affront pour tous les Grecs : ils s’associerent donc à la célebre ligue des Amphictions ; & voulant mettre leurs lois & leur liberté sous la sauve-garde d’un corps puissant & respectable, ils ne formerent qu’une seule république <…>.
<…> одно имя самодержавия им стало ненавистно, и тот город, который находился в руках какого нибуть тиранна, почитался срамом всей Греции. Для сего вступили они в славный Амфиктионский союз; и желая поручить свои законы и вольность защищению столь сильнаго и почтеннаго собрания, составили все одну только республику.
Les Romains essayerent dèslors sur les Grecs cette politique adroite & savante, qui avoit déjà trompé & subjugué tant de nations : sous prétexte de rendre à chaque ville sa liberté, ses lois, & son gouvernement, ils mirent réellement la Grece dans l’impuissance de se réunir.
C сего времени начали римляне наблюдать в разсуждении греков ту глубокую и обманчивую политику, которую они толикое уже множество народов прельстили и покорили: под предлогом возвращения всякому городу его вольности, законов и правительства, они в самой вещи отнимали у Греции возможность опять соединиться.
«Le sénat, le peuple romain, & le général Titus Quintius Flaminius, après avoir vaincu le roi de Macédoine, déclarent qu’à l’avenir les Corinthiens <…> & tous les peuples ci-devant soumis à la domination de Philippe, jouiront des-à-présent de leur liberté, de leurs immunités, de leurs privileges, & se gouverneront suivant leurs loix».
Leur année sabbatique revenoit tous les sept ans. Alors les travaux de [p. 127] l’agriculture étoient suspendus <…> on rendoit la liberté aux esclave ; on remettoit les dettes aux Israélites. <…> Le desir de perpétuer les familles étoit le motif de cette loi, qu’on ne pourroit concilier, dans une grande & riche nation, avec le cours des affaires civiles.
Субботний их год начинался каждые седмь лет. Земледелие прерывалось <…> дарили вольностию рабов; и отпускали долги Израильтянам. <…> Желание, дабы не прекратилось семейство, было виною сего закона, котораго неможно в великом и богатом народе, согласить с течением гражданских дел.
Il voyoit, au milieu des troubles de la Grèce, sa patrie foible par elle même <…>. [P. 226] Il voulut former une république guerrière, invincible, à l’abri des malheurs qu’entraîne la corruption au-dedans, & de ceux qu’amènent les attaques du dehors. Projet certainement admirable, & mieux exécuté qu’aucun autre plan de législation. Il n écrivit point ses lois : il voulut que l’éducation les imprimât dans les cœurs.
Он среди смятений, в каковых тогда была Греция, видел, что отечество его само по себе слабо <…>. Он хотел сделать из него военную республику, непобедимую, огражденную от тех зол, которые рождают внутренний разврат и от тех, которые угрожают из вне государству. План истинно достойный удивления, и исполненный удачнее всех других планов законоположения. Он не писал своих законов: а хотел, чтобы воспитание впечатлевало оные в сердца.
Il partagea le territoire en trois portions inégales, l’une pour le culte religieux, l’autre pour les besoins de l’état, la troisième pour les citoyens, qui eurent chacun environ deux arpens de terre. Ensuite, il établit un sénat composé de cent personnes, auquel il confia le soin de faire observer les lois, de délibérer sur le grandes affaires, & de porter les délibérations aux comices, ou aux assemblées du peuple. Le droit suprême de décider appartenoit au peuple, mais les décisions devoient être confirmées par le sénat. Le commandement des armées, la convocation des comices & du sénat, le jugement des causes les plus importantes, la dignité de souverain pontife, étoient le partage du roi.
Он разделил земли на три неравныя части: одну определил для религии и ея служителей, другую на государственныя потребности, а третию для граждан, из которых каждый имел около двух десятин. Наконец он учредил Сенат, из ста человек состоящий, которому поручил смотрение за наблюдением законов, решение великих дел и изложение разсуждений на сеймах, или в народных собраниях. Высшее право решения принадлежало народу, но его определения долженствовали быть подтверждены Сенатом. Начальство над войском, созыв сеймов и собрание Сената, суд важнейших дел, достоинство первосвященника были уделом Царя.
Mais les émeutes populaires, les préventions des magistrats, la haine contre les Juifs toujours disposés à la révolte, l’idée de Judaïsme attachée à la nouvelle religion, la sévérité des lois qui interdisoient tout culte étranger, les assemblées des fidelles taxées de révolte sacrilège ; c’est ce qui occasionna les supplices dans plusieurs provinces [p. 320], sans qu’il y eût d’édit général contre eux.
Но народные беспокойства, предупреждения правителей, ненависть против Жидов, всегда готовых к возмущению, понятие о Иудейской религии, привязанное к новой религии; строгость законов, запрещавших всякое чуждое богопоклонение, собрания верных почтенные законопреступным бунтом: вот что причиняло казни во многих провинциях, а нарочного общего указа против них не было дано.
Pendant la seconde guerre Punique, la loi Porcia avoit défendu de battre de verges un citoyen Romain. Cet adoucissement aux rigueurs des anciennes lois, devoit élever davantage [p. 38] les sentimens du peuple. Elle ne s’étendoit point aux armées, où les généraux conservèrent le droit de vie & de mort. Ainsi la discipline militaire se soutint dans toute sa vigueur, tandis qu’une législation plus douce ne fit qu’augmenter l’amour des citoyens pour la patrie. Soumis aux ordres absolus de ses généraux, le Romain avoit cette élévation d’âme qu’inspire la liberté. Rendu à ses soyers, il ne sentoit plus que l’empire bienfaisant des lois.
Во время второй пунической войны, закон Порциев запретил бить розгами Римского гражданина. Сие умягчение жестокости древних законов, долженствовало еще более возвысить чувствования народа. Оный не простирался на воинство, в котором полководцы сохранили право живота и смерти: таким образом военная наука пребывала во всей своей строгости, в то время, когда кротчайшее законодательство умножало в гражданах любовь к отечеству. Находясь под неограниченным начальством полководцев, Римлянин имел сию высокость души, которую внушает свобода. Возвращенный своему семейству, ничего не чувствовал, кроме благодетельной власти законов.
Alfred profita de cette heureuse tranquillité pour remédier aux [p. 49] maux publics, & pour garantir la nation de nouveaux malheurs. Une sage politique lui suggéra le moyen d’unir les nouveaux habitans avec ses anciens sujets. Ce fut d’établir entre eux l’égalité. Mêmes lois, mêmes regles de justice.
Альфред не упускает обращать во благо тишину народа. Врачует общественныя злы; приемлет меры на будущия времена; провидит нужду союза между старинными и новыми подданными: установляет между ими равенство одни и те же законы, одни и те же правила судопроизводства.
Quelques lois d’Edouard, que Guillaume rétablit, rendirent son gouvernement moins odieux à la nation.
Некоторые законы Эдуарда возстановлены, и царствование Вилгелма менее ненавистным учинили народу.
Король созывает Архиереев, и вопрошает, подвергнутся ли они законам и обычаям государства: ответствовано двусмысленно; но напоследок во укрощение гнева Государева соглашаются с волею его.
Les barons murmuroient avec aigreur contre des étrangers avides qui épuisoient le trésor royal, qui gouvernoient despotiquement le royaume, & qui affectoient de mépriser les lois Angloises.
Бароны роптали на чужестранных хищников, [с. 310] истощевающих королевскую казну; хищников, которые толико властвовали в государстве и презирали законы.
Un gouvernement foible ne pouvoit alors soutenir le choc de cette multitude de seigneurs puissans & séditieux. lls se rendent au parlement avec des troupes, ils font la loi au monarque ; ils le forcent à déposer son autorité entre les mains de douze personnes dont les ordonnances seront perpétuellement observées.
Царствование слабое не в состоянии выдерживать порывы вельможей сильных и неспокойных. Сии входят в Парламент с воинством, предписывают законы Королю, заставляют препоручить государство двенадцати из них, указы бы коих навсегда исполнялись.
<…> loi favorable aux usurpateurs dans le cas où l’usurpation seroit manifeste ; propre néanmoins à maintenir la tranquillité publique lorsqu’il s’élèveroit des doutes sur le droit de [p. 17] succession.
Закон полезный хищникам, но не меньше же полезный к сохранению спокойствия в народе, когда бы возникли сомнения о праве наследственном.
La saison ne permettant plus d’agir au dehors, Henri convoqua un parlement pour dicter de nouvelles lois. Après avoir declaré le prince de Galles héritier de la couronne, on rétablit les princesses Marie & Elizabeth dans leur droit à la succession.
Созывает Парламент и предписывает оному новые законы. Князь Гальский объявлен государственным наследником дочерям Генриховым, Марии и [с. 180] Елисавете возвращено право к наследству.
L'Eglise Anglicane étoit remise dans l’ancien état ; les lois pénales alloient revivre ; la liberté de conscience, si expressément promise par le souverain, se trouvoit anéantie.
Церковь Англиканская приведена в древнее ея состояние; законы наказательные возродились; свобода совести, наиточнейше обещанная Государем, стеснилась.